Если помощь не нужна, навязываться не стану. Молча вышла и под руку с Лаэртом отправилась вступать в студенческую жизнь: получать значок и комнату. Мучил вопрос: что же произошло во время торжественной речи? И не меня одну: студенческий улей гудел. Младшие донимали старших, а те тайком ходили на разведку, пытаясь подслушать разговоры магистров. Поговаривали, будто кто-то покушался на жизнь ректора, выбросил из воздуха клубок заклинаний, будто один из адептов магии (то есть студент последнего курса академии) видел священника в том сером мареве. Ему не верили, но факт покушения налицо.

Преподаватели хранили гробовое молчание, делая вид, будто ничего не произошло. Слухи об атаке недругов пресекали, потом и вовсе заявили, виной всему один горе-алхимик. Якобы он неправильно смешивал сущности, в результате чего произошло накопление заряженного магией газа. Что такое газ, объяснил Лаэрт на примере туманов над болотами. Опасная вещь: невидима, без запаха, не почувствуешь.

Бурления постепенно затихли, и академия вернулась к привычной жизни. Ректор шел на поправку, другие раненые тоже. Во всяком случае, нам так говорили – в лазарет никого, кроме надутых помощников и помощниц лекаря, не пускали. Не нравилось мне это. Пострадали люди, а никого не наказали. Ведь алхимик едва не угробил уйму народа! Случись такое в деревне или нашем городке, судили бы! Если бы до разбирательств жители не поколотили. А тут ничего, только слухи и скупые объяснения.

Словом, я задумалась и пришла к выводу: что-то тут нечисто. Может, виноват во всем газ, но не студенты с ним баловались. Впрочем, пусть маги разбираются.

Благополучно получив значок и ключи от комнаты, отправилась осматривать новые владения. Хихикнув, вспомнила поведение декана. Он меня не забыл и постарался быстрее выпроводить, явно не желая оставаться наедине.

Студенческий дом общеобразовательного факультета затерялся на задворках. Все правильно – Академия магии, пусть волшебники ближе к учебным корпусам живут. Ничего, зато из окон красивый вид на парк и ограду. Только пока добредешь по извилистым дорожкам…

Роз-то сколько! Интересно, они для дела или для красоты? Куда ни глянь – у домов одни цветы. И никаких улучшенных колдовством крон деревьев, все естественно. Вездесущий плющ оплел стены. Его холили и лелеяли, вырос сочным и толстым, лазить удобно.

Зачем вокруг студенческого дома насадили столько роз, поняла назавтра. На общеобразовательном факультете учились в основном девушки. На кого? На учителя и помощника мага. Негусто, но Академия магии, целительства и общеобразовательных наук имени святого Йордана не благотворительное заведение. Для себя выбрала профессию помощника мага. Лишь бы дар найти и развить!

– Давай запишем тебя и вещи перенесем? – предложил Лаэрт.

Эльфу предстояло жить ближе всех к месту учебы, в самом первом и самом длинном жилом корпусе. Выглядел он, к слову, ухоженнее. Будущим магам светильники у входа организовали, а у нас просто дверь. Возвращаешься в темноте, свечку бери.

Кивнула и с опаской потянула за железное кольцо, которое держала в пасти горгулья. В прихожей, по-нашему сенях, было прохладно. Тут висели зеркало и пара вешалок для плащей, стояли держатель для зонтов и столик для писем. Чуть поодаль имелись два табурета и кадка с вечнозеленым растением. Направо – дверь в столовую и кухню, прямо – лестница, налево – тоже дверь, закрытая. После выяснилось, там чулан и помывочная – утепленная комната для водных процедур.

Лестница оказалась скрипучей: тихо на свидание не сбежишь. Но опять-таки плющ имеется. Нет, конечно, сама я никуда не собиралась, о других заботилась.

Судя по номеру на дощечке, крепившейся к ключам – один от входной двери, другой собственно от комнаты, – не придется карабкаться к небесам. Так и есть, поселили на втором этаже, в самом конце длинного, как кишка, коридора.

Комната оказалась не заперта: там вовсю хозяйничала девушка, раскладывая вещи. Блондинка внушительных достоинств и, надеюсь, доброты, потому как только стервозной соседки мне не хватало. Она обернулась на шум шагов, поздоровалась и продолжила наводить порядок.

На всякий случай проверила, не стоит ли ждать появления еще одной соседки? Нет, кровати всего две.

Обстановка скромная, как на постоялом дворе: ничего лишнего. Помимо постелей, стол, два стула, полки для книг и шкаф для одежды. Под кроватями – по сундучку для личных принадлежностей. Остальное покупайте сами. Спасибо, кто-то зеркало на дверь повесил.

Соседку звали Светаной. Что-то подсказывало, что проблем с ней не будет. Как и надеялась, блондинка оказалась добродушной хохотушкой. Она сразу мне понравилась. И глаза у нее карие, такие, какие только у честных людей бывают.

Лаэрт предложил перенести мои скудные пожитки и расплатиться за комнату на постоялом дворе. Отказалась: эльф не нанимался за мной ухаживать. Приятель – одно, поклонник – другое. Посидела немного, передохнула, опять же со Светаной поболтала, узнала, что тут да как: первое собрание ввиду обстоятельств пропустила. Проще говоря, прогуляла.

Переезд прошел без проблем. Вещей у меня кот наплакал, без местных покупок и вовсе один узел. Зато у Лаэрта целый сундук. Все погрузили на нанятую им подводу.

Раскидав пожитки по местам, отправилась со Светаной осматривать студенческий дом. Оказалось, она тоже мечтала стать ведьмой, а не деревенской учительницей. Светана заверила, у меня все получится, не забыла спросить о муже… Отчего-то позавидовала ей: всего на полгода младше меня, а не замужем. Горожанка, в школе училась. Нет, славная она, посмеяться любит, но с мозгами.

Потом отправились в гости к Лаэрту и всей честной компанией поужинали. Заодно узнала, как здесь кормят. Готовили на общей кухне, потом подогревали в студенческих домах и ставили на раздачу. Есть можно и не в своей столовой, но тогда кому-то может не хватить. Идешь, берешь поднос, тарелки, приборы, сам наливаешь, накладываешь. Готовят сносно, а не нравится, можно на кухне хозяйничать.

Напитки свои. Кто эль притащит (я о парнях), кто чайник поставит, кто кисель или компот сварит. Бесплатна только вода из бака. Но в первый раз нас угостили компотом за академический счет.

Мораль студентов в академии строго блюли только на бумаге. Совместные прогулки под луной не одобрялись, но и не запрещались, поэтому парк полнился голосами. Мы тоже гуляли, только не по парку: осматривали учебные корпуса. Лаэрт неплохо ориентировался в зеленом лабиринте, объяснял, где что. Потом проговорился: в академии учился его старший брат.

* * *

Занятия доказали правоту крылатой студенческой фразы: неученье – тьма, ученье – свет, а за свет надо платить. В том числе сном. Приходилось сидеть у окошка с книгой, постигая хитросплетения науки. Без Светаны и вовсе пропала бы, отчислили бы за непроходимую тупость. Но я упорная, домой не хочу, поэтому старалась и писала Хендрику, как у меня все замечательно. А что еще оставалось? Не рубить же правду сплеча? Так муж примчится, опозорит и на веки вечные привесит ярлык дурочки. И как прикажете с этим жить? Вечные насмешки, подколки. Курица – не птица, женщина – не человек. А мне человеком быть хотелось. Не умнее Хендрика, я такой цели не ставила, просто доказать, что тоже чего-то стою.

Как отстающая, вечно бегала за мелом, порошками и наглядными пособиями.

Конфузы… Куда без них. Доводилось мне позориться. Особенно не везло с историей магии и сложным счетом. Если обычную историю худо-бедно знала, то дроби не шли совершенно, а ведь без них, как выразилась госпожа Алька, даже фурункул не вылечишь.

Один позор особенно запомнился. Стояла у грифельной доски, вертела мел в руках и размышляла, можно ли покраснеть сильнее. Судя по поджатым губам преподавателя, можно. Но для этого нужно что-то ляпнуть, и я уже открыла рот, и очень «удачно»: перепутала пол и фамилию почившего мага. То, что квинтэссенцию назвала квисенцией, – мелочи.

Сокурсники тоже хороши! Смеются и подсказывают всякую чушь. Светана на последней парте – мы везде изображали горизонт с каменными изваяниями «ничего не знаю» и «меня здесь нет» – судорожно листала учебник и жестами пыталась объяснить, как девочку превратить в мальчика. Боюсь, такое даже магистру Эдвину не под силу, не то что моему скудному воображению. Вот магистр Эдвин – он специалист по изменению сущностей.

– Итак, Агния, вы утверждаете, будто Рональд Храбрый вышел замуж за пекаря, окрасил дракона в зеленый цвет и улетел на нем… Куда, кстати, улетел?

Да хоть к бесу в глотку! А что, он давно умер, может прогуляться без ущерба для здоровья и спасти мои будущие отметки.

– Никуда, – сквозь зубы процедила я. – И замуж он не выходил.

– Чудно! А то я уже представил бородатого рыжего мужика в розовом платье.

Я тоже представила. Очень живо вообразила и схватилась за живот. Добавить меч и латы – картинка загляденье!

Отсмеявшись, обмозговала пантомиму Светаны и обрывки собственных знаний. Очень не хотелось запомниться преподавателю в качестве главного кандидата на вылет на экзамене.

Так, судя по выражению лица магистра Дея, мне собирались озвучить сакраментальную фразу: «То, что не понял на лекции, поймешь в конце семестра». Нет, я пойму сейчас, поэтому мужик в розовом платье превратится в мужика с посохом.

– Он убил последнего дракона в Златории. Применил заклинание… Словом, боевая магия без него много бы потеряла. Изобрел блокиратор силы и преобразователь энергии.

Похоже, от меня такого не ожидали. Умная дурочка – перебор. Хорошо бы сохранить лицо. Для этого нужно перечислить все вехи биографии треклятого Рональда и заодно объяснить, почему он Храбрый.

– Отлично, Агния, вы делаете успехи, – скупо поаплодировал господин Дей. – Но что же потеряла магия без такого великого волшебника? Назовите принципы безопасного заклинания.

Базис… Чего-то там? Концентрация, соотношение один к трем. А чего один к трем? Будем мыслить логически, раз память подводит. Что может испортить жизнь волшебнику? Поспешность, чрезмерность и неточность. Они вредят в любом деле, думаю, здесь то же. Рискнуть? Хуже уже не сделаю. Куда уж хуже, чем прослыть недалекой блондинкой? Допустим, я и есть блондинка, но не иллюстрация к поговорке: «Волос долог, ум короток».

– Соотношение силы и конечной цели, – выпалила я.

Угадала. Или знала? Знала, наверное. Только почему, раздери вампирьи клыки, моя бесова голова выдавала до этого всякую чушь?

Дальше по расписанию лекарское дело, тут я на коне. Потом можно просто слушать – о разных мирах и их сочленении между собой. Интересно! Занятное я быстро запоминаю.

Удовлетворенный ответом, господин Дей принялся мучить другую жертву. Любил он перемежать новый материал закреплением старого. Чувствую, веселые семинары намечаются!

Светана восхищенно шепнула: «Думала, не выкрутишься!»

Я? Куда деваться-то? Либо за волосы из болота, либо домой к печке.

На лекарском деле скрутило живот. Видимо, что-то съела. Меня милостиво отпустили, разрешив отдохнуть в преподавательской. «Я потом зайду, осмотрю, может, от занятий освобожу», – напутствовал магистр Аластас.

По дороге подслушала интересный разговор. Вышло случайно: шла медленно, не охала, не кряхтела, поэтому собеседники полагали, будто их никто не слышит. Разговаривали трое: магистр Тревеус, недавно выздоровевший магистр Айв и магистр Эдвин Лазавей. Если присутствие первого в стенах родного факультета не вызывало вопросов, то что делали в его кабинете ректор и магистр сущностей в разгар учебного дня – большой вопрос. Общеобразовательный факультет – не место для таких волшебников, студенты к ним в другие корпуса ходят. Нам предстояло бегать к боевикам на лекции магистра Лазавея.

Преподавательская совсем рядом, в двух шагах, но я туда не торопилась: любопытство пересилило слабость.

Обсуждали то самое трагическое происшествие в первый день занятий. Я оказалась права: нам вешали лапшу на уши, но с благими целями: чтобы не пугать.

– Вы полагаете, это все же покушение? – Даже не видя лица магистра Тревеуса, знала, он взволнован.

– Несомненно, – не задумываясь, ответил магистр Эдвин.

Тьфу, магистр Лазавей, Агния! Я студентка, нечего его по имени величать. Хотя Осунту Тшольке и вовсе мысленно звала «хвостатой стервой». К счастью, она пока ничего на общеобразовательном не преподавала, и ломать язык фамилией Тшольке не требовалось.

Прижавшись к косяку – дверь нужно закрывать, если секретничаете, а так – не взыщите! – вся обратилась в слух. Кто владеет информацией, тот владеет миром.

– Священнослужители? – подал голос ректор.

Он был поразительно спокоен для человека, обсуждавшего покушение на самого себя. Надо при случае пожелать ему здоровья: если бы не он, топала бы с узелком восвояси. Лучше, конечно, подарок сделать, но денег нет, все на книги и житье-бытье уходит. Да и не воспримет ли ректор благодарность как взятку?

– Я видел одного, – подтвердил магистр Лазавей. – И не только я. Они контролировали вброс заклинания. Создано оно не ими – хоть что-то хорошее! Остальное, увы, наводит на печальные мысли. Створы перехода открывали ассистенты. Значит, они сделали это сами, с помощью какого-то предмета. Атакующее заклинание тоже странное, не несет индивидуальности.

– Купленное, – резюмировал магистр Тревеус. – Я слышал, в других мирах делают подобные. Вам, Эдвин, о них известно больше нас: вы же владеете искусством перехода.

Осторожно заглянула внутрь и уловила кивок шатена. Как и плавное движение руки, сотворившее колеблющееся полупрозрачное нечто, напоминавшее грифельную доску. Магистр Лазавей писал по ней пальцами, а буквы стекали водой. Достигнув края доски, они исчезали с легким свечением. Настоящая магия! Хендрик обзавидовался бы!

Письмена сменились картинкой. Какой, не видела: слишком далеко. Маги обсуждали незнакомые места, делали предположения, куда же сбежали их злейшие враги. Больше всего преподавателей беспокоило, не избрали ли они Первосвященника.

– Воистину, беспечность приводит к печальным последствиям! – вздохнул ректор и хлопком в ладоши уничтожил магическую доску. – Мы предоставили событиям развиваться самим по себе, и змея ожила. Священники всегда ненавидели магов: мы якобы противны богу и ведем людей в объятия бесов.

– Перед тем как посыпать голову пеплом, нужно все проверить, – возразил магистр Тревеус. Он нервно расхаживал вокруг стола. – Не пророчьте новую гражданскую войну!

Только братоубийства для полного счастья не хватало! Новых костров, трупов и некромантов с вампирами, удачно дополняющих друг друга.

Поежилась от одной мысли, что налаженный мирок уйдет из-под ног. Как бы он ни был плох или хорош, но менять его на пепелище не хотелось. Преподаватели придерживались того же мнения, гадая, где притаились священники и каковы их планы.

Подслушать самое интересное не успела – нелегкая принесла в коридор гнома, встреченного в день поступления в академию. Звали его Каиркус Та’и, он заведовал академическим хозяйством. Словом, застукал меня сей субъект перед дверью декана и громко поинтересовался, что я там забыла. Мысленно ругнулась и с улыбкой сослалась на полный кретинизм. Не выучила, мол, расположение комнат.

Декан, разумеется, услышал голоса, распахнул дверь настежь и уставился как на шпионку. Состроила невинные глаза и заверила: плохо мне, умру, если не доползу до диванчика. Разумеется, упомянула лекаря, отправившего в преподавательскую. Похоже, магистр Тревеус пожалел, что зачислил меня в академию. Он тяжело вздохнул и предложил проводить. Согласилась, а в голове крутилось: я должна выяснить все о покушении. Любопытство и тревога до смерти загрызут, спать не дадут.