Нет у памяти прошлого и берегов,
Нет дорог и мостов над дорогами.
Нет у памяти друзей, нет врагов
Лишь статьи с короткими эпилогами.
 
 
Нет у памяти сказок, есть только быль,
И финалы никем не придуманы.
Память, словно рухнувший монастырь,
Память – улицы с лицами угрюмыми.
 
 
Нет у памяти кротости и покоя,
Нет забвения сожженным, вырванным страницам.
Нет у памяти фасона и особого покроя
Нет у памяти жалости к гробницам.
 
 
Нет у памяти времени ни на что,
На смешную жизнь, на чужую смерть.
Память поднимает воротник у пальто,
Память может сама себя стереть.
 
 
Нет у памяти времени говорить
И молчать секунд не хватает ей.
Нет у памяти времени закурить,
Нет, у памяти времени быть сильней.
 
 
Нет у памяти дней и нет веков,
Нет продажных слов и купленных книг.
Нет у памяти молодых, нет стариков,
Память каждому пишет свой дневник.
 
 
Нет у памяти сумерек, нет фонарей,
Пробежавших кошек сквозь черноту.
Нет у памяти окон и нет дверей,
Попыток доказать свою правоту.
 
 
Нет у памяти прошлого и берегов,
Нет дорог и мостов над дорогами.
Нет у памяти друзей, нет врагов
Лишь статьи с короткими некрологами.
 

23 июля 2015 г.

 
Ты боишься уснуть и не можешь проснуться
И себя обмануть и в нутро окунуться.
Ты боишься прочесть эти тайные знаки,
Ты боишься небес и всемирной атаки.
 
 
Ты боишься людей всЁ, списав на невинность,
И больших площадей неживую взаимность.
Ты боишься прослыть дураком или вором,
Ты боишься простыть и ударов затвором.
 
 
Ты боишься спасать и наручники держишь,
Ты не можешь сказать и себя этим тешишь.
Ты боишься судов с их прокисшею правдой,
Ты слуга городов, а не тех, кто был рядом.
 
 
Ты боишься спугнуть эти толпы кричащих,
Ты не можешь свернуть, ты пока в настоящем.
Ни вперед, ни назад ты закован постелью,
Ты еще не крылат, ты еще в подземелье.
 
 
Ты боишься чужих роковых обстоятельств,
Ты используешь жизнь как траншеекопатель.
Ты боишься всего, что тебе неприятно,
Ты читаешь Гюго, понимая превратно.
 
 
Ты боишься слонов и собак ненавидишь,
Ты забрызгал слюной всех вокруг, странный имидж.
Паранойя твоя кирпичами на шее,
Зла твоя колея, только ты еще злее.
 
 
Ты боишься уснуть и не можешь проснуться
И себя обмануть и в нутро окунуться.
Ты боишься прочесть эти тайные знаки,
Ты боишься небес и всемирной атаки.
 

19 июля 2015 г.

 
Пылью пропитаны легкие времени
Дышат и кашляют, кровью капая.
Изнемогая в чужом измерении
Старятся, от тяжести падая.
 
 
Воют и стонут от одиночества
Их шестеренки скрипят от вечности,
Плачут от боли и нервно корчатся
Изнемогая в плену человечности,
 
 
Метафизических правил реальности
Сферах бессмертия, дум онтологии.
Жизнь это просто простые формальности,
Если всего лишь ты платишь налоги и.
 
 
Если всего лишь ты в базе поверхности,
Псевдо погрешности в ритме стандарт.
Соизмеряя молекулы мерзости
В фазу зачем-то вступает азарт.
 
 
Перегородка, трахея безликая,
Напрочь сковала, дышать нельзя.
Пылью пропитана, просто мурлыкает
И извивается как змея.
 
 
Иносказательно выстрелив в утро
Бальзамом по сердцу, болью разлуки.
Страхом забытым, пронизанным чутко
Теорией страсти пронизаны звуки.
 
 
Пылью пропитаны легкие времени
Дышат и кашляют, кровью капая.
Изнемогая в чужом измерении
Старятся, от тяжести падая.
 

17 июля 2015 г.

 
Мягкая ткань твоего тела
Пронизана до беспредела.
Пропущена сквозь разум ночи
Закоулками многоточий.
 
 
Строгие линии твоего сознания
Не умещаются в мироздание,
Не колеблются в памяти завтрашней
Им за будущее не страшно.
 
 
По проспектам, увитым бордюрами,
По неясным дворам, запутанным.
Люди снова стали фигурами,
Сладкими, из сахарной пудры.
 
 
Синее небо твоего взгляда
Не сдается в плен, после разлада.
Не впадает в сон от амнезии,
Список утвердили и огласили.
 
 
Нежные спазмы твоих печалей
Ни за что больше не отвечают.
Не вступают в союзы писателей
Лишь страдают всемирной апатией.
 
 
Убеждаясь в закрытых веках
Невозможно найти ночлега.
Можно только уснуть в пространстве
Своего постоянства.
 
 
Мягкая ткань твоего тела
Пронизана до беспредела.
Пропущена сквозь разум ночи
Закоулками многоточий.
 

15 июля 2015 г.

 
И прозой обычной пройдёт понедельник,
Присыпанный пудрой и нафталином.
И день ненасытный, уставший бездельник,
Покажется скукой и сном примитивным.
 
 
Исчезнет, растает, испепелится,
Ворвется кометой и вырвется вздохом.
И ты станешь небом, душа твоя птицей,
Летать, отражаясь обломками стёкол.
 
 
Скупые надежды остались в неволе,
Остались в плену нераскрытые тайны.
Твоё одинокое сердце довольно,
Царапая стены, проверки фатальны.
 
 
Слезами астральными, не пустяковыми,
Утраченным утром, заваренным чаем.
И смехом раскаяния, рассказами вдовьими,
Себя ежедневно мы не замечаем.
 
 
Врут первоисточники, смеются завистники,
В оригинале колеблются классики.
К чему приведет нас тупая статистика?
Нас стерли из времени нейлоновым ластиком.
 
 
И просто заклеили, затерли, замазали,
Как старые окна, скрипучие петли.
Закрасили души. Заставили вазами,
Завесили стразами коммерческих реплик,
 
 
Смеющихся девочек, упитанных мальчиков,
Довольных собой оловянных голов.
И перестреляли всех отпетых романтиков
Дежурными фразами заученных слов.
 
 
И прозой обычной пройдёт понедельник,
Присыпанный пудрой и нафталином.
И день ненасытный, уставший бездельник,
Покажется скукой и сном примитивным.
 

10 июля 2015 г.

 
Вся земля пустырь, обезглавлена,
И душа волдырь, окровавлена.
Силуэт размыт капли катятся
Не рыдай навзрыд, не спохватятся.
 
 
Не зальют слезой, не укутают,
Лживой простотой убаюкают.
Красною строкой напечатают,
В тишине мирской за бараками.
 
 
Сказок наплетут трех копеечных,
Купят и сдадут, как намечено.
Спросят у ворот, отоварятся,
И на эшафот все отправятся.
 
 
Свыкнутся потом, оприходуют,
Сразу грянет гром с непогодою.
Сквозь толпу тропа затрапезная,
Пусть толпа сыта, бесполезная.
 
 
Мракобесною сухомятицей,
Затрапезною злыдней пятницей,
Приворотною каракатицей
В черном ситцевом чудном платьице,
 
 
Вся земля пустырь, обезглавлена,
И душа волдырь, окровавлена.
Силуэт размыт капли катятся
Не рыдай навзрыд, не спохватятся.
 

11 июля 2015 г.

 
Мы вроде не ангелы
И точно не демоны.
Играли по правилам
И были потеряны.
Мы с жизнью не спорили
Приехали вовремя.
И наша история
Расписана добела.
Мы в вечном забвении
И кадры засвечены.
Возможно прозрение,
И сны обеспечены.
Ошибки первичные,
Не сказано главное,
Как мифы античные
Мы связаны главами,
Глазами, улыбками,
Привычками, профилем.
На праздник открытками,
Одной философией.
Словами нелепыми,
Коварством и радостью.
Мы там еще не были,
И вряд ли до старости…
Останемся взрослыми
С закрытыми лицами.
Смешными вопросами
И вылетим птицами.
За наше сознание,
Цветами увядшими.
Мы знали заранее
Все ноты из маршей и.
Планеты вращаются
И слышатся выстрелы.
И к нам возвращаются
Забытые истины.
И сердце сжимается
Там, между ударами.
Почти разрывается,
Бежит тротуарами.
В ночи искалеченной
Потемками, граффити.
Уехали в вечное
В тиски типографии.
Удрали из прошлого,
Убрали гербарии.
Все маски изношены
В нелепом сценарии.
Все роли обыграны
К ногам что-то брошено.
Чужими интригами
Мы в них заморожены.
Скучаем, надеемся,
Стучимся в закрытое.
Душа отогреется
Живая. Убитая.
Мы вроде не ангелы
И точно не демоны.
Играли по правилам,
Но время потеряно.
 

23 апреля 2015 г.

 
Проще любить мертвых,
Не живых, с них уже не спросишь.
Профиль фото давно потертый
Ты под сердцем годами носишь.
 
 
Проще любить мертвых,
Вслух читая романы простые.
Соглашаться, во-первых, в четвертых,
И заряды у них холостые.
 
 
Проще любить мертвых,
Их молчание – наша победа.
Они голосом чинным, твердым,
С нами рьяно ведут беседу.
 
 
Проще любить мертвых,
Пленных, трезвых, забытых с годами.
Становясь от любви гордыми
Расставаясь легко с долгами.
 
 
Проще любить мертвых,
Слабых, сильных, горячих в меру.
Иногда на разрыв аорты,
Призывая совесть к барьеру.
 
 
Проще любить мертвых,
Позабытых, родных и близких.
Приворачивая отверткой
Фото редкое на обелиске.
 
 
Проще любить мертвых,
Они с нами как часовые.
Побивая любые рекорды
Для чего нам нужны живые?
 
 
Проще любить мертвых,
Не живых, с них уже не спросишь.
Профиль фото давно потертый
Ты под сердцем годами носишь.
 

06 июля 2015 г.

 
Сердце отправилось снова в спячку
Там проиграло на скачках,
И попыталось уйти.
Разом, перевернулся весь разум,
Какой-то вырванной фазой,
Вновь утонуло в пути.
Чайки летят над пропастью резво,
Они там заняли место, калейдоскопом, кружась.
Чайник кипел с утра бесполезно,
Горячий пар выпуская, словно дракон раскрыл пасть.
Выше, чем все деревья и крыши,
Опять судьбу перепишем, и станет легче на миг.
Проще, там ветер душу полощет,
И ты выходишь на площадь
Перелистав сотни книг.
Выход, он снова будет как выдох,
И делай сердцем лишь выбор, и если ты человек.
Стрелки, возможно, вспять повернутся,
И ты успеешь проснуться, пока не выпадет снег.
Снова, меня поймешь с полуслова,
И это будет основа итогов после чудес.
Просто, всё стало бешеной прозой,
И жизнь уже не серьёзна, и замолкает оркестр.
Солнце отправилось снова в спячку
Там проиграло на скачках,
И попыталось уйти.
Разом, перевернулся весь разум,
Какой-то вырванной фазой,
Вновь утонуло в пути.
 

26 октября 2014 г.

 
Шаг в бессмертие, в непорочность,
Парабеллум потертого общества.
Проверяя себя на прочность
Это утро от холода морщится.
Катаклизмов смешны баталии
Террористов тупы суждения.
Сотни лет всё не так – аномалия,
В тихом омуте отчуждения.
Измельчая дней постоянство,
Пропуская сквозь призму вечность.
Под другим углом видя пространство
Оно катится в бесконечность.
Отворачиваясь от пули
Колыбельную заскулили.
Снова душу перевернули
И обратно вернуть забыли.
Выкупая в ломбарде совесть
На последние деньги, фунты.
Ты садишься в вечерний поезд
Убегая от этой смуты.
Вырезая свои поступки,
Как страницы вчерашних сказок.
Постоянно идя на уступки
Переплавив сознание сразу.
Подменяя свои идеи
Сон ресниц белокурые взмахи,
И колдуя вокруг панацеи
По земле ползя черепахой.
В гримуборных себя раскрасив
Тонкой ложью чужих сомнений.
Снова будешь, не будешь счастлив
В этих образах отражений.
Шаг в бессмертие, в непорочность,
Парабеллум потертого общества.
Проверяя себя на прочность
Это утро от холода морщится.
 

01 июля 2015 г.