Отзывы на книги автора «Ольга Погодина-Кузмина»

Прочитала эту книгу на волне ажиотажа от фильма вышедшего на большие экраны. Я не поклонница Билана. Не люблю его творчество. Но сама история меня заинтересовала. Дело в том что меня очень интересует та эпоха. Именно тот надлом в нашей истории. Что происходило тогда и почему все случилось так. Эта книга конечно не ответила настолько полно на какие-то мои вопросы, но показала момент начала всего ужаса что происходил тогда. Было страшно читать про человеческое безумие. Про то, что дали свободу тем людям которые в принципе не знали что с ней делать. И поэтому начали разрушать созданное столетиями.. Книга не сказать что гениально написана, но читается легко, не грузит лишней информацией. В принципе положительное впечатление от нее. И переплетение настоящего и прошлого понравилось.

Книга-пособие депутата Милонова. Все, что можно было сгрести грязного из гей-мира здесь есть: пошлость, похоть, измены, маски, политика, садомазо, ВИЧ, проституция, насилие, наркотики (ух, пока писал, аж сам устрашился, сколько оказывается там всего было).

Самое удивительное, что обвинить автора в очернительстве, как-то даже рука не поднимается. Грех автора еще хуже – это грех сентиментальничества и выжимания из читателя фальшивой слезы. И все эти устрашающие вещи, каждая из которых стоит отдельной глубокой книги и бережного вдумывания и которые ведь и правда подчас царствуют в этом мире, нахраписто брошены здесь на алтарь истории любви и служат всего фоном – не удержусь от штампа – для двух любящих сердец.

При этом удивительно, что эта история, вроде как воспевающая гейскую любовь и продающаяся по всем радужным магазинам, поразительно гомофобна. В ее основе совершенно прекрасное представление о гейских взаимоотношениях в рамках греческого мифа: взрослый умудренный мужик и юный любвеобильный эфеб. Ни о каком партнерстве или равноправии партнеров и речи не идёт. Конечно, так геев представлять проще: один – жена, другой – муж, калька с «нормальной» семьи. Ну что ж, как в литературном, так и в обще-культурном смысле, г-жа Погодина-Кузьмина остается на уровне 17 века.

СОЯ = Сюжет - 7, Общее впечатление - 7, Язык - 8 =(8+7+7)/3=7.3

В истории многих стран общество так или иначе доходит до сложных вопросов, которые неразрешимы в рамках текущих ценностей и взглядов, или в силу невозможности (ограниченности) общественного диалога. И часто закапываются обратно.

Автор в начале книги напоминает нам об этом историей про статую богини Коатликуэ. Которую закапывали как омерзительное чудовище несколько раз. Как омерзительное чудовище для российского общества является вопрос признания геев и их прав.

Лубочным текстом, в наивных разговорах аки пионеры с комсомольцами из советских фильмов, на грани бульварщины, автор собирает все стереотипы: геи - неполноценные люди; им бы лишь малолетних мальчиков на сексуальные опыты; престарелые геи смотрят на мальчиков пуская слюни; мифы про излечимость гомосексуализма; что геи берутся от совращения избалованными и богатыми дядьками или от влияния педофилов и т. д.

В рамках повествования, автор предлагает читателю провести свое исследование на эти вопросы.

Текст книги постепенно переходит от уровня телесериалов, к более плотному и насыщенному, лишенному уже первоначальной картонности. А по ходу книги можно обратить внимание как автор демонстрирует, что и вопрос изучен (весьма детально проработанная жизнь части гей-сообщества), и 120 дней Содома знакомы, и художественные методы Сорокина известны - как бы заявляя скептикам, имею право обстоятельно подступиться к вопросу.

Взаимодействия героев выстроены больше в рамках социальных взаимоотношений: коллеги, пара, общество, бизнес и т. д. Как следствие отсутствия внутренних диалогов, подчеркнуто отсутствуют описания сцен секса - 1-2 предложения. Автор намеренно не задает чувств героев.

Постоянно смещается позиция, с которой предстоит увидеть действие: от лица героя или от третьего лица - читатель остается максимально изолированным от действующих лиц.

Несмотря на максимальную не погруженность внутрь героев, в какой-то момент сопереживание боли и ужасу, в которых просто горит другое живое существо, другой человек, осознание нестерпимости страдания, ощущение на себе чрезвычайной боли - рождают сочувствие и понимание того, что подлинная мерзость, которая может быть в человеке - это такое отношение одного человека к другому, когда проявляется превосходство над другим человеком, унижение чужого достоинства.

И в этой точке возникает момент, который уравнивает ценность одного и другого человека. Нет ни в ком никакой исключительности, чтобы кого-то назвать неполноценным и унизить чье-то человеческое достоинство. Та боль, которую человек может причинить другому человеку, никогда и нисколько не сможет оправдать никаких мыслей и действий, воплощающих ненависть к кому-то другому.

В книге возникает та точка, в которой можно расстаться с дегуманистической позицией, а если не расстаться, то хотя бы уж точно сдвинутся, потому что нет той степени черствости, которую бы не сожгла бы боль.

Лично для себя я не вижу смысла в чтении второй и третьей частей, и представляю их скорее коммерческой эксплуатацией сюжета, а не литературной.

Пьеса с необычным названием: "Толстого нет". Его, Льва Николаевича Толстого, действительно нет среди действующих лиц пьесы. Есть его жена, его дети, его врач, его секретарь, горничная в его доме (курсив не мой, в моей электронной книжке так было выделено). Но самого Толстого нет. И в то же время он постоянно незримо присутствует. Да и весь сюжет закручен вокруг его личности. Но пьеса все-таки о его семье. И о последних днях жизни Толстого (нет, все-таки без него никуда).
Если бы понадобилось написать к пьесе эпиграф - однозначно это было бы его же, толстовское: "каждая несчастливая семья несчастлива по-своему". "Несчастье" семьи Толстого - сам Толстой. Каково это - жить с гением, жить в тени гения? Философская пьеса о семье, о семейных отношениях, о семейных ценностях.
PS: В аннотации к спектаклю сказано: "Трагикомедия «Толстого нет» создана на основе подлинных документов – воспоминаний современников Льва Толстого, писем и дневников родных и близких писателя, но не исключает художественного вымысла." Как-то прониклась я этой темой. Хочу теперь дневники Софьи Андреевны прочитать (а вот самого Толстого перечитывать почему-то не тянет)