Сидели прямо в казарме, заняли одну из кладовых, на всякий случай придвинув к двери сундук с наконечниками для арбалетных болтов. Мало ли кого принесет нелегкая. Вообще-то дежурство восьмого отряда кончилось с полчаса назад, а в свободное время пить уж точно не возбраняется, но все же пьянку в казарме начальство могло и не одобрить. Можно было привычно завалиться в таверну за Голубиной канавой, но не хотелось. Там полно ребят из других отрядов, там шумно и, наверное, весело. А хотелось именно так: в тишине при свете пары жировых свечек. Ввосьмером. Шестеро из них были с покойным принцем под Холмами, еще двое – новички, взятые взамен погибших. Укомплектовать «крыло» полностью у Арвина пока не дошли руки.
Поминали. Да, Ренен из Орила, как и большинство стражников, в гробу видел новую власть, более того, был он сподвижником Ордена… И все равно Лиара Нейда считал человеком достойным – нет, не эверранского престола, но по крайней мере того, чтоб за него выпили. Вспоминали Холмы, свое немыслимое везение, самоубийственные выходки принца… Относиться к тому походу можно было по-разному: все-таки половину отряда к бесам положили! Но ведь и не разберешь, скольких спасли, угомонив выродков на Южном тракте. Стало быть, не зря совались под стрелы.
– А помните, как он с той каменюки с двух арбалетов отстреливался?..
– А как левой рукой человек пять положил, когда в правую ранили?!.
Обычное дело: по мере того, как пустели кружки, история обрастала все новыми подробностями, высота каменного гребня, на который ухитрился тогда запрыгнуть эверранский принц, с полутора агмов выросла до трех, а количество убитых им разбойников и вовсе достигло каких-то совсем уж невероятных значений. Рен сидел, привалившись к стене, вполуха слушал болтовню сослуживцев, чувствовал легкую грусть пополам с умиротворением и точно знал, что это один из последних таких вечеров. А потом начнется… Смерть Лиара – последняя черта, за которой кончается затишье. Как бы ни был осторожен хранитель, когда кругом зазвенит сталь, оставаться в стороне не получится. Должно бы быть страшно, но две жировые свечи на столе, собранном из чего придется, разгоняли страх, рассеивали. Потом, когда они прогорят, когда разойдутся ребята из его «крыла», десятник обязательно ощутит в полной мере близость надвигающейся войны, но это потом. А сейчас дешевое вино и незатейливый треп делали свое дело.
– Слугу его жалко, – перевел тему Дейн, когда кто-то заговорил о погибших под Холмами ребятах. Он вообще старался избегать таких разговоров. Можно понять: от смерти Тайрена парень нескоро еще оправится, а когда теряешь друзей, хочется думать о них так, будто они живы. Безнадежное это дело, Дейн со временем поймет, но торопить его Рен бы не взялся. – Помните, с нами тогда ездил? Толку от него, правда, не было особого… Слышали, что он в замке отколол вчера? Его ж теперь точно прикончат – не Эльвинар, так Тарем. Те еще, к слову, выродки.
Рен хмыкнул. По правде говоря, слугу покойного принца по имени Рик Жаворонок он охотно прикончил бы и сам. Но история с Эльвинаром его все равно повеселила, чего уж. Он собирался об этом сказать, но тут задергалась дверь – стукнулась о предусмотрительно возведенную баррикаду и, конечно, не открылась.
– Вашу ж мать, кого там демоны пригнали?.. – пробормотал десятник и принялся торопливо прятать выпивку. Кивнул на дверь одному из новичков, пусть открывает.
На пороге нарисовался лично командир эверрской стражи, господин Арвин. Рен знал его несколько лет и уже научился понимать, когда настроение у высокого начальства ни к бесам… Так вот, сейчас случай был явно тот самый. Проклятье! Попасться на пьянке недовольному командиру – верная дорога к урезанному жалованию, дополнительным дежурствам и прочей дряни. Однако Арвин обвел помещение прищуренными водянистыми глазами, и вид у него сделался почти что виноватый.
– Рен, приятель, на пару слов.
Десятник принялся выбираться из-за нагромождения досок и ящиков, едва не опрокинул наспех спрятанную бутылку альдорской воды. В последнюю секунду поймал. Арвин великодушно сделал вид, что не заметил. Провожаемый сочувственными взглядами, Ренен кое-как добрался до двери и вслед за высоким начальством вышел в коридор, где было прохладно и почти темно. Стоило закрыть за собой дверь, как Арвин выдал без лишних предисловий:
– Походу, начинается.
– Беспорядки? – почему-то шепотом уточнил Рен. Говорить он старался, чуть отвернув лицо, чтоб собеседник не учуял крепкого хмельного духа.
– Пока нет, но к тому идет. Я думал, у нас еще пара дней в запасе, но тут уж, как говорится… – Арвин закончил мысль парой увесистых выражений.
Днем раньше, днем позже… Скверно, страшно, но ожидаемо.
– Ладно, – осторожно кивнул десятник. – А мне вы об этом почему говорите?
Тот привычно вытаращил на подчиненного прозрачно-голубые глаза.
– Ну как же, усиление нужно, людей маловато на улицах. Возьмешь западную окраину от ворот и до Пятой башни. Да не грусти ты, успеешь еще отдохнуть.
Ага, вот как помрешь, так вдосталь и наотдыхаешься!
Парой кружек раньше Ренен, может, и нашел бы в себе силы промолчать, с начальством спорить себе дороже: ни пса не докажешь, еще и отношения испортятся. Но он, хоть и не успел толком набраться, а трезв уже тоже не был.
– Слушайте, при всем уважении… почему как где какая задница, так обязательно я и мое «крыло»? Я полчаса назад смену сдал! У меня трое новичков, один из которых самоуверенный дурень, который еще от болезни не оправился, а другие двое не знают, с какой стороны следует хвататься за меч!
Арвин не рассердился, только брови вздернул насмешливо и снисходительно.
– А нечего после смены в казарме квасить, для этого кабаки есть. Туда бы я за тобой не потащился. Да и не тебе ж одному выпало, я вон и Кару дернул, и Лирана. Вторые так вообще полным составом пойдут.
Уютный вечер в хорошей компании – может, последний в своем роде – летел прямиком в пекло.
– Командир, мы накатили уже. Можете меня за это вздернуть, но как на дежурство-то? – прозвучало безнадежно и почти жалобно.
Собеседник даже говорить ничего не стал, посмотрел только, и Рен уныло потащился обратно в кладовку «радовать» ребят. Арвин окликнул парой мгновений позднее. Подошел, заглянул в лицо, и взгляд его вдруг стал непривычно серьезным.
– И вот что, приятель, вы там оденьтесь… поприличнее. – И, видя, что Рен непонимающе хлопает глазами, пояснил: – Кольчуги возьмите. Только не светите ими особенно – так, под куртку. Мало ли что.
Надо же… Вроде Рен и раньше все понимал, знал, что вот-вот разлетится вдребезги фальшивое затишье. Да что там, он тем ожиданием жил! Но именно после этого «мало ли» его пробрало ознобом. Опьянение схлынуло.
Проклятье, да за все годы службы Рен надевал кольчугу всего несколько раз – в основном на маневры и смотры. Ну, в Холмы, понятно, пришлось принарядиться, но тогда они сунулись на земли озверевшей разбойничьей шайки. А здесь, в его, Рена, городе… Скверное это чувство, когда понимаешь, что твой собственный дом – никакая уже не крепость, и нигде ты теперь не в безопасности.
Десятник вернулся к ребятам и, виновато глядя в разочарованные физии, передал приказ. Посмотрел на догорающие свечи и решительно задул их.
«Крыло» собралось быстро, чего греха таить, выдвигаться на дежурство подпившими им было не впервой. Кольчуга давила на плечи и цепляла размочаленную подкладку… А город шумел, как всегда, ничем сегодняшнее вечернее оживление не было примечательно. Разве что пьяных на улицах оказалось больше обычного, но чему удивляться: не всякую ж неделю принца хоронят.
Разняли потасовку, пригрозили темницей упившемуся мужику из кожевенной, перекинулись парой слов с хозяином ближайшей кузни.
– Да уж, как тут без кольчуги управишься?.. Странно, что шлемы надевать не пришлось! – хмыкнул Дейн.
Ренен на него шикнул, а про себя подумал, что, может, Арвин и погорячился. Может, есть еще время? Стыдно признаться, но от этих мыслей даже настроение поднялось. Все-таки одно дело – жить ожиданием переворота, и совсем другое – того переворота дождаться.
Проверили ближайший кабак, там тоже все было тихо. Ну то есть, как?.. Гвалт-то стоял такой, что оглохнуть впору… Причем вопросы ставились сплошь достойные собрания регентского совета: как смена эверранского наследника скажется на политике Диона, кто из соседей первым объявит войну, упадут ли продажи руды и строевого леса… Однако споры велись в рамках приличий, дальше пары оплеух дело не заходило.
Ребята из «крыла» шутливо предлагали тут и осесть, а на серьезную физию своего командира смотрели снисходительно. Рен мысленно выругался. Бесы, вот ерунда это на фоне того кошмара, что всех их в ближайшее время ждет, но до чего неловко он временами чувствовал себя на посту десятника!.. А как иначе, если в твоем «крыле» каждый первый тебя на пес знает сколько лет старше? Вот и относятся иногда к его приказам с терпеливым пониманием: самоутверждается мальчик, что с него взять? Исполняют, конечно, но смотрят вот именно так, как сейчас.
Но настоящие проблемы начались позже, во втором по счету трактире. Еще от входа слух выцепил в общем гомоне фальшивые, неправильные ноты. Посетители толпились вокруг одного из столов, даже трактирщик за стойкой только что шею не свернул, глядя в ту сторону, прислушивался. Рен кивнул своим и принялся осторожно пробиваться сквозь толпу.
– Да ни при чем горцы, принц, небось, и до предгорий добраться не успел, его регентовские псы раньше прикончили! Сначала Фениксов извели, потом Альвира, единственного из всей их шайки, кого не противно было видеть на престоле! Ивьен, Гарта – да все они одним миром мазаны, и на нас им плевать! В городе скоро жрать станет нечего! Айхан уже отрезан окончательно, сейчас Дион войну объявит. Еще и год неурожайным будет, это всем ясно, жара какая стоит!..
– Да за Лиара им всем кишки мало на вилы намотать! Единственный человек был в волчьем логове! – поддакнул кто-то.
Ага, быстро они. А не помер бы принц, хрен бы кто о нем доброе слово сказал.
В толпе загомонили – не то согласно, не то просто возмущенно.
– А за Фениксов было не мало? Однако ж не намотали! Сидим у них под каблуком и лишний раз глаза боимся поднять! – снова ввинтился первый голос – хорошо поставленный, плотный, он легко перекрывал другие. И Рену это бесовски не понравилось.
Да, Волков все ругали на чем свет стоит – обычно шепотом и за закрытыми дверьми, но чего не бывает по пьянке? Только бесы сожри, Рен голову готов был прозакладывать, что высокий благообразный мужчина с солидной рыжей бородой, которого десятник наконец рассмотрел и которого никогда прежде не видел, пьян не был.
А еще начинало казаться Рену, что провоцирует бородатый оратор осознанно и весьма умело.
Десятник мысленно выругался. До чего же все складывалось скверно, хуже не придумаешь! Хранитель приказа пока не отдал, что делать – неясно, а этот тип с бородой может и вовсе оказаться сподвижником Ордена. Сейчас бы не дергаться и спокойно дождаться внятных распоряжений… Но бесы заешь, кто знает, сколько их придется ждать?!
Ренен еще несколько секунд краем уха слушал проникновенную речь, потом негромко скомандовал:
– Латан, бери дверь, Сен – черный ход. Лестница – Дейн и… – Чуть не сказал «и Тайрен». Проклятье, неужто никогда не привыкнет?.. – И Ардена возьми.
Потом, стиснув зубы, полез расталкивать первые ряды зевак. Как ни вертись, а если нет приказа, надо действовать по обстоятельствам. И пусть даже Ренен готов был подписаться почти под каждым словом трактирного оратора, сути это не меняло.
– Слышь, отец, ты что-то разошелся. Пойдем-ка на воздух.
Что с ним делать, Рен еще не решил. Лучше всего спихнуть Тавену, командиру отряда. Пусть начальство само голову ломает, а дело Рена маленькое – доложить. Причем в первую очередь даже не Тавену, а хранителю Ордена.
О проекте
О подписке