– Сколько живу, а сказать могу точно одно. Бояться надо не зверей, а людей. Порой зверь добрее человека будет.
Так за разговорами мы приблизились к месту у самой топи. Маленький кустарник, сплошь усеянный красными ягодками. Бабушка присела и начала собирать.
В свою очередь, и мне нужно было начать ей помогать, но я вдруг увидела впереди себя перевернутое жестяное ведро. Оно стояло вверх дном.
Недолго думая, я взяла и пнула это ведро. Ведро полетело, а вместе с ним и отрубленная женская голова. Длинные белокурые волосы и этот остекленевший взгляд. Ведро перевернулось и застыло у пня. Голова перекатилась несколько раз и упала в воду.
Там же, из воды болота, торчала женская рука. Рядом лежала красная туфля.
– Бабушка! – крикнула я во все горло и бросилась бежать. Даже не помню, как до дома добралась, но только спустя несколько минут моя бабушка прибежала следом за мной. Мы вместе заперлись в доме и задернули все шторы.
– Вот видишь, внученька, не зверей надо бояться, – причитала она весь остаток дня, – не зверей!
Военкомат
Живу я рядом с военкоматом. Он находится у дороги, и машины у двери не ставят. Парковка сразу за углом. Мне очень хорошо видно, какие драмы разворачиваются у дверей.
Каждый день, когда выгуливаю собаку, наблюдаю грустных молодых парней. Как они нехотя, с невероятной тоской в глазах идут в это здание. Иногда замечаю, как они, выходя оттуда, плачут. Кого-то ожидают родные. Завидев печаль в глазах перепуганного чадушки, матери спешат успокоить, прижать к титьке, пообещав во всем разобраться, и все в этом духе.
И вот как-то раз иду следом за своим псом. Он обнюхивает очередной столб. Хлопнула дверь. Вижу такую картину…
Выходит из военкомата молодой паренек. Худой, как палка, в очках.
Выходит и начинает прыгать от радости. В руках – куча документов, бумажек, справок. Прыгает этот парнишка и кричит от радости. В какой-то момент эйфория достигла апогея, и он падает на колени и начинает целовать асфальт.
Я подозвал к себе пса. Мне стало дюже интересно, что за радость у парнишки такая. Но не успел я и шага ступить, как из-за угла на большой скорости вылетел автомобиль. Он сбил этого парнишку и даже не заметил.
Кровищи было на асфальте, а в воздухе летали документы, бумажки, справки. Я еще долго не мог прийти в себя от увиденного размазанного трупа по асфальту.
Незнакомец
История произошла с моей подругой, Иркой. Жила она в Хабаровском крае, в городке Облучье.
Дом ее находился на сопке и, чтобы туда добраться, нужно было подняться вверх, по дорожке.
Так вот, поздним вечером, когда все достопочтенные горожане были уже давно в своих уютных квартирках, моя Иринка вышла из автобуса. Одна.
Кругом тьма, только одинокий фонарь освещал вдалеке часть сопки. Укуталась в плащ, в руках сжала сумку. Решительным шагом направилась вперед к дорожке.
Едва сделала пару шагов, как ее окликает мужской незнакомый голос. Иринка обернулась и застыла.
Под высоким дубом стоял голый мужик и смотрел на нее. Она опустила глаза и посмотрела на его член. Он тотчас прикрылся руками, и она неловко рассмеялась:
– Че, насиловать меня станешь? Этим?
– А че сразу насиловать-то? Может я пообщаться хочу, – начал мужик.
– Ты лучше там стой, где стоишь. Не приближайся, – грозно крикнула подруга. – У меня газовый баллончик, рекомендую не приближаться. Чего хотел?
Мужик от холода шмыгнул носом.
– Давай до дома довезу. Лезь на спину!
Она выпучила на него глаза. Снова обвела наглым взглядом его обнаженное тело и вдруг как засмеется.
– Ну ладно, отвези. Сколько живу, а такого еще ни разу не видела. Хоть один разок на голом мужике покатаюсь. Когда еще следующий раз подвернется.
Отчаянная, она решила, что он – псих.
Мужик медленно приблизился. Повернулся спиной и встал на четвереньки. Иринка, недолго думая, вскарабкалась на его широкую спину. Через несколько секунд они вместе направились вверх по дорожке.
Иринка вцепилась в шею мужика одной рукой, а второй – придерживала сумку, иногда проверяя газовый баллончик. Всю дорогу молилась, чтобы их никто в таком виде не увидел. Иначе бы со стыда сгорела на месте.
Так они вместе добрались до ее дома.
– Здесь?
– Да.
Мужик снова встал на четвереньки, и Иринка наконец с него слезла. Он, бедненький, весь покраснел, испариной покрылся, тяжело дышал, но держался молодцом.
Ну что поделать, коли мужик сумасшедший. Она пожелала ему спокойной ночи и упорхнула в подъезд. Хотя какая ему спокойная ночь с его-то заморочками?
На следующий день, как обычно, возвращается Иринка домой. С работы. Поднимается вверх по дорожке к дому и видит того мужика. Только на этот раз стоит причесанный, в деловом костюме, галстуке, начищенных ботинках. В руках – букет роз.
При виде Иринки шагнул в ее сторону и протянул цветы.
– Хотел извиниться.
Иринка приняла цветы и широко улыбнулась.
– За что?
– За вчерашнее. Понимаете, мы с друзьями играли в карты на желание, и я проиграл.
Она вдохнула аромат роз.
– Может, выпьете со мной чашку чая?
Мужик облегченно заулыбался в ответ:
– С удовольствием. Кстати, – он распахнул перед ней дверь, – меня Серегой зовут.
– А меня – Ирина.
Так моя подруга познакомилась со своим нынешним мужем. Классный мужик, этот Серега. До сих пор ее удивляет.
Малина
Моя дочка Любушка вместе с младшим сыном Кириллом каждое лето уезжают к моей матери. В деревню.
Огромное теплое озеро, песчаный берег. Рядом поле, на котором мирно пасутся коровы и овцы.
Домик моей матери как раз недалеко. Большой, просторный, бревенчатый. С добротной крышей и высокими окнами. Тут же, в огороде, маленькая русская банька. У забора – небольшой сарай. Там хранится сено для скота.
В то лето мои дети собрались как обычно позагорать на крыше сарая. Но не одни, а с подружками. Дашей и Соней.
В тот день солнце пекло, а мои ребятишки не надели панамки. Дочери головушку припекло, и ей стало плохо. Голова закружилась, и она упала с крыши сарая на землю. Прямо в малину.
Дети решили, что Любушка умерла. Испугались. Братик в испуге заплакал и стал обнимать сестру. Просил, чтобы она пришла в себя и не умирала.
Подружки осторожно спустились вниз. Молча вошли в сарай, взяли по лопате и начали копать могилу.
Кирилл начал биться в истерике. Мол, сестренку надо похоронить по всем обычаям. На кладбище. Кричал, что нужно позвать взрослых, чтобы они помогли.
– Заткнись, придурок! – рявкнула на него девочка Соня, продолжая выкапывать могилу посреди малины.
Корни, листва, ветки – им было трудно копать. Поэтому девочки, недолго думая, просто скинули тело в небольшое углубление и принялись закапывать.
Кирилл стоял и, глотая слезы, наблюдал за тем, как его сестру закидывают землей. Даша бросила горсть земли на лицо и громко скомандовала:
– Ты, придурок, что стоишь? Неси скорее цветы, будем на могилку укладывать.
Кирилл бросился выполнять приказ старшей подруги. Но все цветы росли под окном дома. Сынок принялся срывать георгины и гладиолусы.
За этим занятием его поймала бабушка:
– Чего это ты, негодник, такое вытворяешь? Зачем цветы срываешь? Праздник какой?
Кирилл громко запричитал, смахивая слезы с глаз:
– Сестренку хороним у сарая. Вот, несу на могилку.
– Чего? Чего?
Она схватила его за ухо и потащила впереди себя. Он, сжимая цветы в руках, стараясь не уронить, следовал за ней. Ухо болело неимоверно, но он цветы не бросил.
Там, в кустах малины, она застала такую картину. Небольшой холмик земли, из-под которого торчали босые ноги внучки. Сверху – листва и еще какая-то трава.
– Что это? Как у вас ума-то на это хватило, негодники?
Бабушка схватила внучку за босые ноги и вытащила из-под земли. Бросилась слушать ее дыхание. Любушка была без сознания, но дышала.
– Вы же ее живьем чуть не закопали. Изверги!
Бабуля схватила крапиву, что росла вдоль забора, и принялась ею потчевать горе-подружек. Прямо по голым спинам. Со всей дури. От души!
Больше мои дети с этими девочками не дружат. Запомнили этот случай у сарая в малине навсегда.
Школьная линейка
Я никогда не смогу забыть этой школьной линейки. Никогда. Пройдет много лет, и я стану страшным дедом с палкой, но все равно не забуду.
Эта история приключилась с нами в школе, в одиннадцатом классе. Мы как раз сдали все экзамены и готовились получить аттестат.
Но за день до линейки моя одноклассница Вика умерла. Неожиданно для всех. Кажется, у нее от жары остановилось сердце. Прямо на улице, в парке.
В шкафу – приготовленное выпускное платье, белые туфли и цветы для волос. Родители не нашли ничего лучше, чем принести мертвую Вику к нам на праздничную линейку.
В голубом платье, с кудрями и цветами в волосах. Она была красиво подкрашена, с алой помадой на губах. Лежала в гробу, на стульях, рядом с нами.
Мы пили шампанское, ели фрукты в полной тишине, иногда переговариваясь шепотом, каждый раз поглядывая на гроб у стола.
Спустя час к нам подошли родители.
– Всем выстроиться для фотографии на память.
Гроб приподняли. Все дети выстроились в ряд. Фотограф крикнул перед тем, как снять:
– Улыбочку!
Улыбнулись, кто как мог. Гроб опять поставили на стулья. «Веселье» снова продолжилось.
Сейчас эта фотография лежит у меня в альбоме. Наш выпускной класс и мертвая одноклассница в гробу!
Скорая помощь
Поздним вечером в «скорую помощь» поступил звонок. Звонила женщина и, плача в трубку, сообщила, что у нее ужасные головные боли.
По оставленному адресу выехала бригада врачей. В тот день вызовов было много, а на дорогах – пробки. Торопились, как могли, но все же приехали только через час.
Водитель открыл окно, закурил. Молодая врач и пожилой доктор вышли из машины и направились к подъезду. Железная дверь как раз распахнулась, и врачи вошли внутрь.
Лифта не было, и они начали подниматься на пятый этаж. Кругом грязь, на полу бычки, воняет куревом.
Уставшие, наконец поднялись на площадку и позвонили в дверной звонок. Послышались неторопливые шаги. Тишина. Лязг замков.
Дверь медленно отворилась. На пороге стоял подвыпивший мужик в трениках и майке-«алкоголичке». При виде гостей в халатах громко икнул.
– Че приехали?
Врачи растерялись. Не такого приема они ожидали, тем более устали очень, хотелось поскорее завершить вызов и вернуться в машину.
– Нам поступил вызов с этого адреса. Вот приехали оказать помощь. Кажется, у вашей жены головные боли?
Доктор хотел было войти в квартиру, да не тут-то было. Мужик перегородил ему путь.
– Да, ничего у нее уже не болит.
И в подтверждение своих слов продемонстрировал им отрубленную женскую голову. Доктор в ступоре открыл рот, а девушка бросилась бежать вниз по лестнице, на бегу уронив чемоданчик.
Мужик громко рассмеялся и бросил голову в руки доктора. С грохотом захлопнул дверь.
В оцепенении доктор уронил отрубленную голову на пол. Поднял чемоданчик и стал спускаться вниз. На следующий день написал заявление об увольнении.
Заброшенный дом
Был у меня в детстве друг Леха. Мы с ним в какие только передряги не попадали. И в драки с соседскими мальчишками, и в магазин за шоколадками лазили, и шары с водой кидали в прохожих. Все это было ничто в сравнении с тем, что удалось пережить одним пасмурным днем.
Случилось нам как-то забрести на окраину города. Там за бетонным забором стоял желтый двухэтажный дом. Окна разбиты, входная дверь выбита.
Леха приблизился к подъезду и замер.
– Слышишь? Там внутри?
Я прислушался, но ничего не услышал.
– Нет, ничего не слышу.
– Ну как же? Еще послушай.
Чтобы что-то различить, я тихонько вошел в подъезд и прислушался. Кажется, высоко над нами, на втором этаже, слышался шорох.
– Вроде бы кто-то стонет, – прошептал друг Леха и с заговорщицкой улыбкой стал подниматься по ступенькам наверх. – Пойдем посмотрим!
Но я как-то заробел. Не знал, что могу увидеть там. Охватила какая-то неловкость. Тем более что шорохи были какие-то резкие, глухие, странные.
Леха стал тихонько подниматься наверх, стараясь не шуметь. Все время озираясь по сторонам, он пытался увидеть, что или кто издает эти звуки.
В какой-то момент он исчез из вида. Шорох не прекращался. В свою очередь, я волновался за друга. Мало ли что?
Я осторожно подошел к лестнице и заглянул вверх. На втором этаже что-то с грохотом упало. В следующий миг я увидел побледневшего Леху, он опрометью бежал вниз, не различая дороги, не замечая меня. Пробежал по ступенькам вниз и сразу выбежал на улицу.
Я снова посмотрел наверх. Этот непонятный шорох продолжался. Мне стало любопытно, что же такого там увидел Леха, что бросился бежать.
Опираясь о перила, я стал медленно подниматься вверх. Шаг за шагом, по ступенькам все выше и выше, пока наконец не попал на второй этаж.
Передо мной длинный коридор и многочисленные комнаты по обе стороны. Шорох доносился с левой стороны. Я направился на его звук.
То, что я увидел, повергло в глубокий ужас. Чтобы не упасть, пришлось опереться о полуразрушенную стену.
В углу комнаты две огромные собаки поедали младенца. Они рвали его с двух сторон. Один пес тянул за руку, второй – за окровавленную коленку.
Обглоданная голова ребенка валялась тут же под лапами. Все стены, пол и морды собак были в крови.
Звери не обращали на меня ни малейшего внимания. Они вырывали из пасти друг друга куски плоти.
Меня стошнило прямо на стену, у которой стоял. Словно во сне, повернулся и побрел назад к лестнице. Когда вышел из подъезда, то увидел Леху на скамейке. Он молча курил и смотрел стеклянными глазами перед собой.
Домой мы возвращались молча. Никогда об этом больше не заговорили. Никогда.
Учитель труда
Наш учитель труда, Николай Петрович, был мужчина суровый, хотя и справедливый. Мы, ученики восьмого класса, его уважали и почитали. Даже немного побаивались.
В тот день мы, как обычно, сидели на его уроке. Николай Петрович решил нас научить мастерить лобзиком. Как обычно, стоял у доски и рисовал что-то мелом.
Я сидел в аккурат перед ним. Видел не только, что происходило у доски, но и то, что творилось позади.
На задней парте сидел тихий скромный паренек Никита. Обычный мальчишка, каких много. Хорошие отметки в дневнике, тихий голос, опрятная одежда. Все как у всех.
Николай Петрович закончил объяснять материал. Отложил мел и сел за свой стол. Перед ним лежал предмет урока – лобзик.
Несколько раз он поглядывал на заднюю парту молча. Однако спустя несколько минут сделал замечание:
– Никита! Чем ты там занимаешься? Все сюда смотрим, на лобзик.
Но Никита, по всей видимости, был мало заинтересован происходящим. Он что-то аккуратно выводил ручкой в своей тетради.
– Никита, твою мать! Ты че, оглох?
Никита лишь поднял глаза и посмотрел на учителя суровым взглядом непослушного подростка.
Они смотрели друг на друга внимательно, не мигая. В следующий миг Никита снова опустил свой взгляд в тетрадь, продолжая что-то рисовать.
Тогда Николай Петрович взял со стола кусочек мела и запустил им в голову непослушного ученика.
Все пацаны замерли. В классе повисла тишина. Было интересно, чем закончится это противостояние.
Никита медленно закрыл свою тетрадь. Поднялся со своего места и направился ко столу учителя, все это время не отводя тяжелого взгляда с лица преподавателя.
Николай Петрович повернулся. Ему и самому было интересно, что скажет ученик. Как станет оправдываться.
Тем временем Никита молча взял со стола наставника лобзик. Замахнувшись со всей силы, ударил по лицу. Так он стал избивать мужчину, не обращая внимание на кровь и стоны.
Учитель только защищался от него руками, ведь у него не было возможности, чтобы подняться. Сидел на стуле и ловил удары в голову.
Ученики с дикими криками бросились вон из класса, расталкивая друг друга. Они были в ужасе от происходящего.
Истерзанный Николай Петрович упал на пол, а спокойный Никита отбросил окровавленный лобзик и вернулся к своей парте. Открыл тетрадочку и продолжил рисование.
Чуть позже мы узнали, что у Никиты было врожденное психическое заболевание, которое родители тщательно скрывали. Они не хотели отдавать его на лечение в психушку.
У Николая Петровича осталась беременная жена и двое сыновей.
В подъезде
Я девушка весьма симпатичная и часто слышу комплименты в свой адрес. Нравиться мужчинам для меня само собой. Хотя и приятно, черт возьми.
Но в свои двадцать лет у меня нет постоянного парня. Все жду «принца на белом коне». Кто знает, а вдруг повезет?
Как-то раз поздним вечером я возвращалась домой после учебы. На улице давно стемнело, и мне следовало поторопиться, чтобы не попасть в неприятности. Обычно на остановке меня встречал папа, но не в тот вечер.
Мой дом находился на юге Москвы. И хотя наш район был благополучный, мне все равно было не по себе.
Еще в университете я надела на себя толстовку, а на голову – капюшон, чтобы не привлекать к себе внимания.
С остановки до дома дошла, что называется, без проблем. Из кармана достала ключи и распахнула дверь подъезда. В этот момент позади меня дверь задержала сильная мужская рука.
Без всяких дурных мыслей я вошла в подъезд и стала подниматься по ступенькам. Мужчина следовал за мной. В какой-то момент поравнялся со мной и, схватив за руку, поволок в сторону лифта.
У меня в голове замелькали мысли, одна ужаснее другой. Думала, что вот сейчас ограбит, изнасилует и, наконец, убьет. Прощайте, мои мама и папа. Так я никогда не выйду замуж, не познаю счастья материнства и все в этом роде.
Мужчина с силой бросил меня о стену. Я ударилась спиной и затылком. Было ужасно больно, я тут же заплакала. Не знаю, больше от чего, то ли от боли, то ли от страха.
Бандит схватил одной рукой меня за шею, не давая дернуться. Я видела его холодные, злые глаза.
Второй рукой он залез мне под толстовку и начал сдирать лифчик. Его руки были холодными и тряслись от предвкушения.
Я услышала, что где-то наверху хлопнула входная дверь. Решила крикнуть, чтобы позвать на помощь.
Бандит тут же зажал ладонью рот. В этот момент не знаю, что на меня нашло, но я вдруг вспомнила, что терпеть не могла, когда мне облизывали ладони. Я взяла и лизнула языком ладонь своего обидчика. В этот момент он взглянул на меня с расширенными от отвращения глазами. Резко выпустил меня из рук и отступил на шаг назад. Вытер свою руку о штаны.
Пауза. В следующую секунду он бросился бежать из подъезда, оставляя меня насмерть перепуганную. Мои ноги тряслись, и я не могла идти. Всю трясло, из глаз текли слезы. Не знаю, как нашла в себе силы двигаться дальше. Подошла к своей двери и нажала на дверной звонок.
Дверь открыли сразу. Это была мать. Она не сразу поняла, что произошло. Я молча вошла и села на пол. Кажется, тогда потеряла сознание.
Тайна
Я из очень обеспеченной семьи. Живу в большом коттедже с моей матерью и отчимом. У нас в гараже два джипа и один седан представительского класса. Скутер, мопед и мотоцикл.
Модные гаджеты, дорогие шмотки и бриллианты в шкатулке. Мне нечему жаловаться, у меня все отлично.
Должна заметить, что с матерью у нас недружеские отношения. Скорее, никакие. Она – моя мать, а я – ее дочь.
Наблюдая за ней, вижу, с какой благодарностью и любовью смотрит на своего мужа, моего отчима.
В свою очередь, я к нему отношусь более чем прохладно. Ведь он не мой отец, так что и не обязана его любить.
Он бизнесмен, работает много и подолгу. Бывает, не видимся неделями. Пропадает в командировках, и это меня устраивает.
Мама занимается хозяйством и собой. Дома всегда убрано и чисто. На столе – сытный обед, а в холодильнике – полно деликатесов.
Однажды мне позвонила подружка и сказала, что вечером не сможет со мной встретиться. Все отменяется. Конечно, я расстроилась, но сделала вид, что наплевать.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке