Цитаты из книги «Единственная, или Семь невест принца Эндрю»

Белокурая красотка, сообразив, что её уловка раскрыта, бесхитростно призналась: – У Глафиры. Вы же похвалили её за оригинальность, вот я и подумала украсить свой номер каким-нибудь её элементом. – У Глафиры? – с удивлением переспросила королева. – Но в её номере не было подобной глупости. В номере-то не было, но Глаша вспомнила, где и при каких обстоятельствах делала похожие движения – произошло это не далее чем вчера, когда они с Зурим кругами ходили вокруг дуба и обсуждали, как будут обрабатывать его плоды, чтобы они стали похожими на окайо. Выходит, девушки-претендентки шпионили за Глафирой и приняли её метания возле дерева за репетицию танца? – Вообще-то, если б я не знал, что вы выбрали для конкурса падервааль, то моей первой мыслью тоже было бы, что вы отрабатываете номер, – прошептал над ухом непонятно как материализовавшийся на соседнем сиденье Крайс.

– Что вы делаете? – гневно прошептала она. – Даю вашей голове прийти в норму, – невозмутимо пояснил Крайс. – В падерваале предусмотрено чередовать наклоны и нехитрые танцевальные шаги, чтобы партнёрша не свалилась на пол от головокружения. И кстати, для справки, – лукаво улыбнулся он. – Считается, чем дольше длится первая фаза танца – раскачивание, тем круче танцовщица. Но вам уже можно дальше не стараться – вы и так показали высший пилотаж. Думаю, ни Её Светлость, ни Его Светлость ещё не видели такой выносливой партнёрши. Так, что? Вернёмся к раскачиванию?

– Глафира, не могли бы вы зайти ко мне, когда освободитесь? – ледяным голосом поинтересовался он. У Глаши мурашки по коже пошли. Она быстро прокрутила в голове поездку на ярмарку. Вроде бы никаких эксцессов. Чем же Крайс недоволен? После ужина, захватив на всякий случай все чеки (хорошо, что сохранила) и остатки денег, Глафира направилась в апартаменты хромейстера, готовая с бухгалтерской точностью отчитаться за траты. – Вот, – сказал хозяин комнаты, не успела Глаша переступить порог, – сломался.

– Зачем вы влезли на дерево? – сердито поинтересовался он. – Хотели назло принцу шею себе сломать? – Вот ещё, – фыркнула Глаша, – было бы из-за кого ломать. Мне нужны были окайо. Кажется, ответ немного сбил хромейстера с толку. По крайней мере, он его обдумывал пару секунд. – Что это? – Плоды окайового дерева. – А почему плоды окайового дерева вы искали на дубе? – Потому что на берёзе они не растут, – съязвила Глафира.

– А дальше? – спросила Глаша, запрокинув голову вверх, когда очередной раз оказалась в объятиях Крайса. – Но вы же хотели всего пару движений, – лукаво улыбнулся он. – Или всё же разучим следующие па? – Нет, – Глафира отстранилась от хромейстера. – Этого будет достаточно. Принц точно или уснёт, или, наоборот, взбесится, если Глаша весь танец только и будет раскачиваться вправо-влево. Самое оно.

Мне нужно что-нибудь очень незамысловатое и желательно вышедшее из моды. – Зачем вам? – Хочу, чтобы принц заснул на моём номере. Крайс качнул головой: – Выходит, восьмая зебра всё-таки была не случайна: действительно специально стремитесь проваливать конкурсы? Так сильно не хотите, чтобы выбор Эндрю пал на вас? – А почему я должна этого хотеть? – возмутилась Глаша.

– Люблю танцы. Язык движений может рассказать о многом. Подготовьте что-то яркое, что-то такое, что выделит вас на фоне остальных. Знаете, – королева улыбнулась, – иногда даже надетый задом наперёд чепец лучше, чем серое однообразие. Королева подхватила юбки и величественно выплыла из обеденной залы, а взгляды всех девушек устремились на головной убор Глафиры.

Остальные девушки поглядывали на сумасшедшую парочку с лёгким недоумением. На очередном круге Барба решилась на вопрос: – Девочки, а что это вы делаете? – Отрабатываем парный номер, – независимым голосом ответила Глаша. – Катание на брудершафт. Кого теперь удивишь обычной одиночной ездой на зебре?

– В третьем стойле, – напомнила Глафира соседке по комнате, где искать самую покладистую лошадку, а сама направилась к загону под номером 8. Крампий остановил на полдороге. – Для конкурсанток подготовлены зебры в стойлах от первого до седьмого. – Но мне приглянулась вот эта лошадка, – мило улыбнулась Глаша. – Не советую, – качнул головой Крампий. – Характер норовливый. – Мне такие нравятся, – заверила Глафира. Крампий хотел было что-то возразить, но, посмотрев сочувственно на бандану, которая красовалась на голове Глаши, смирился.

У самого выхода Крайс остановил словами: – Самая покладистая зебра в стойле номер три. О, великая сила искусства! Спасибо Светочке Лободе. Эта информация очень даже пригодится. А может, Крайс и ещё на один вопрос ответит? – А самая норовистая? – Зачем вам? Подставить конкурентку? – Допустим. – В стойле номер восемь.