Глава 3

Тихон

Бесконечно можно смотреть на три вещи: на огонь, на воду, на красивые женские ноги. Ноги Стефании дадут охренительную фору и огню, и воде. Длинные, стройные, изящные. Не худые, а крепкие. И растут из такой же крепкой, точеной задницы.

Любоваться бы ими, а лучше – потрогать, убедиться, что глаза не обманывают. Но только руку протянешь, как тут же из милого ротика вылетает новая пакость.

Правда, цеплять ее и поддевать – отдельный вид развлечений. Нет ничего веселее, чем наблюдать, как хорошенький лобик морщится, глаза сверкают гневом, мозги кипят, чтобы ответить достойно… Мелкий колючий ёж, который пытается сойти за страшного дикобраза.

Еж забыл про колючки, стоило только поближе подойти. Завис.

– Кормление с рук не входило в наш договор. Только готовка. – О. Прошла перезагрузка, чакры открылись, она заговорила.

Вилку дернула с такой силой, что вместе с ней чуть все зубы не вытащила. И дрожит. А тонкая шея и ушки уже покрылись розовыми пятнами.

– А мы о чем-то разве договаривались, м?

Мясо оказалось нереально вкусным. Даже забыл, зачем к ней подкрадывался. Хотел напугать, чтобы не расслаблялась… Но основной инстинкт оказался слабее голода.

– Это был мой кусок. И вообще, отойди. Ты мне мешаешь, все сейчас подгорит!

– Я вспомнил, что вел себя не очень вежливо. – «И пришел тебя еще немножечко потрогать». Ага, скажи ей такое, тут же упадет в обморок. А мне еще хочется салат овощной. И компанию, чтобы все это заточить с аппетитом.

И вообще, мадам сегодня уже достаточно повалялась, можно чутка и пожалеть. Только напоследок пощекотать носом впадинку под затылком, там, где вьются тонкие прядки… И оставить ее в покое. Или еще немного так постоять?

– Я тебя торжественно прощаю. А теперь уже можно отправить меня домой?

– Мне твое прощение нафиг не упало. Пришел помочь. Вдруг, ты уже в обмороке валяешься от шока и нагрузки?

– Надо было об этом вспомнить, когда я чистила картошку и лупила по мясу молотком. Там нужна была грубая мужская сила. А теперь ты зачем тут нужен?

– Мы знакомы всего-то пару часов. Ну, может, чуть больше. А ты ведешь себя, как сварливая жена. Плохая тенденция, Стеф. Очень плохая. Так ты замуж никогда не выйдешь.

– Спасибо, дедушка Тихон. Без твоих советов я теперь точно не обойдусь.

Ойкнула, подпрыгнула, ухватилась за ягодицу. Вилки, ножи и прочая утварь посыпались на пол со звоном…

– Ты что творишь, гад этакий?

Ягодица не разочаровала: оказалась упругой и сочной на ощупь, вернее, на шлепок.

– Занимаюсь твоим воспитанием. Думай впредь, как разговаривать с человеком, от которого во всем сейчас зависишь. Следи за языком, короче.

– Я на тебя завтра напишу заявление в полицию! – Посуда, поднятая с пола, с размаху полетела в мойку. Эпичненько. Еще немного – и дождусь тарелок, надетых на голову. Стоит попробовать, что ли? А то скучно живу. Битами целились, кирпичами, из ствола пару раз шмаляли… Тарелок не было…

– Ты уверена, что такими темпами туда вообще попадешь? Я ж могу испугаться угроз и не выпустить.

– Придушу тебя ночью подушкой и уйду.

– Сделай мне сначала салат из огурцов и помидоров. Со сметаной и укропом.

– Что?

Черт. Вот как удержаться от конского гогота?

– Покрупнее порежь только. Не люблю, когда все в кашу.

Присел посмотреть, как она мечется злая от стола к столу, со злостью сжимает ручку ножа в руке… Наверняка, уже мое сердце представляет: как прямо ногтями его вырвет и на куски покрошит.

Застыла резко вдруг. Схватилась за живот. Скривилась, будто ее саму потрошат…

– У тебя есть аптечка?

– Зачем? Что случилось?

– Очень болит… Наверное, спазм от нервов…

– Что конкретно тебе принести?

Как истинный Дон-Кихот, я должен был подскочить и метаться по дому в поисках снадобий. Но вот проблемка: я вообще не тот, кто бегает по каждому свистку дамы. И еще одна: что-то показалось странным в ее поведении. Не натурально играла.

– Я не знаю, что у тебя есть. Покажи все, выберу то, что подойдет…

– Прости, родная, но слабительное и снотворное в моем доме не водится. А чем еще тебе можно помочь, не знаю даже…

Ага. Правильно сомневался.

– Если хорошо попросишь, научу тебя правильно целиться и бросать. Это что такое, вообще? Позор! – Вилка пролетела мимо. Сантиметров тридцать в сторону, не меньше.

– Если хорошо попросишь, я не нашлю на тебя проклятие вечного нестояка, понял?!

– Слабоумие и отвага – наш девиз, да, Стефа? Если хочешь наказать человека, просто делай это, а не грозись. А с тобой нестояк и без проклятий обеспечен. Кому нужна такая глупая и строптивая женщина?

Глупая строптивая женщина обиделась. По-настоящему. Замолчала. Швырнула на стол тарелку с мясом и запеченным картофелем, миску с салатом, даже вилку с ножом подала, хотя об этом никто и не просил…

И, гордо подняв голову, удалилась.

Вот как они умудряются это делать, а? Вроде, она творит какую-то чушь, и бесконечно в своих поступках неправа… А ты себя чувствуешь полным идиотом.

Думать над этим вопросом долго не пришлось. Что ни говори, а реакция у Стеф шикарная. Всего пара секунд прошла, как она свалила с кухни, а на весь дом уже разнесся ее вопль.

– Это что? Это что такое, я спрашиваю?!

Ну, вот. Не пришлось ни бегать следом, ни догонять, ни возвращать. Сама прилетела, как миленькая. И даже забыла, по какой причине уходила. Да я и сам, признаться, уже успел подзабыть. Слишком вкусный ужин, чтобы забивать себе мелочами голову.

– А ты как думаешь? – Пожал плечами. Ну, реально, откуда мне звать все названия женских причиндалов? Порой кажется, что они их используют наугад, без особого смысла.

Как можно отличить сорочку от комбинации, ночнушку от пеньюара? В чем разница между стрингами и тангами? Тряпки, вот и все.

– Я не думаю! Я точно уверена, что это куплено на порносайте!

Ну, как тут не ржать?

Тихоня в огромных штанах, в спадающей до локтя футболке размахивала перед моим носом каким-то черным кружевом с алой оторочкой. Пара перышек оторвалась от насиженного места и теперь кружила над моей тарелкой.

– Не устраивай мне тут курятник, Стеф. Садись, поужинай. Потом примеришь. Или тебе настолько невтерпеж?

– Я тебе сейчас на голову эту хрень надену, понял? А сверху прикреплю сковородкой!

– Странно. Я думал, это чисто женский наряд. И что он прикрывает не волосы, а что-то другое…

Кто бы мог подумать, что вместо скучной чужой свадьбы, на которую пошел из необходимости, чтобы людей не обижать, я себе устрою вот такой цирк на выезде? Даже, можно сказать, с доставкой на дом!

Стефа подозрительно быстро смекнула, что здесь что-то кроется неладное. Как завелась с воплями, так тут же и тормознула.

– Ты издеваешься надо мной, да?

– Хвала Всевышнему! Наконец-то, доперло! – Воздевать к небу нож и вилку, наверное, грешно. Но это слишком смешное нарушение, на фоне всего остального.

– И зачем ты положил мне ЭТО на постель? Думал, я напялю, а ты будешь потешаться?

– Нет, конечно. Это мне оставила подарок под подушкой…

– Дай угадаю? Твоя домработница, да? Которая потом сбежала? – Она перебила меня, и теперь ухмылялась довольно. Типа, уела.

– Я не помню, если честно, кто это был. Нашла домработница, да. Спросила, что с этим делать. Полы, говорит, неудобно мыть. А выкидывать жалко – штука дорогая.

– Ты еще и шлюхан? Всех своих девок не помнишь?

– Тебя запомню, можешь не волноваться.

Снова подпрыгнула. Вот это ж темперамент у человека, а?! Как будто пружинка в заднице, а к ней приделана батарейка.

– Я не твоя девка. Можешь забыть. Вот прямо сейчас!

– Ну, вот еще. У меня на тебя еще планы грандиозные. Так что – садись и ужинай. Набирайся сил, запасайся, они тебе пригодятся!

– Знать ничего не хочу об этих планах. – Она была тверда, как кремень, на словах.

На деле – наложила себе полную тарелку, да еще и с горкой, и уселась за стол. Нормальный подход, деловой. Хоть в чем-то у нее нормально котелок варит.

– Готовишь хорошо. Молодец. Одобряю.

Краем глаза, когда вставал, заметил чудо расчудесное: мадам Тихоня порозовела. Как будто смутилась. Волшебство…

– Обычно люди говорят «спасибо», когда их хорошо покормят.

– А я невоспитанный. Забываю. Но спасибо, да.

– На здоровье.

– Пиво будешь?

– Фу! Кто девушек угощает пивом?

– Ну, так ты меня тоже не фуагрой с кальмарами кормила. Картошка с мясом требует пиваса. Так будешь, нет?

Что бы она понимала, говоря свое аристократическое «фу»… Моя бутылка пива стоит подороже нескольких ящиков шампанского… Вкусное. Никуда из меня не денутся плебейские замашки – дома буду ходить в трусах, растянутой майке и пить пиво!

– Нет. Я против любого допинга. Вообще любого!

– Батя пил? – Она замотала головой настолько категорично… Явно где-то пьянка ее по жизни зацепила. Кто чисто из принципа отказался, иначе реагирует.

– Нет. И не надо лезть в мою жизнь. Мы завтра утром расстанемся.

– А. Точно. Забыл. Мать пила? Или сейчас бухает?

Ее реакция не давала покоя. Черт знает, зачем вникать, если мы с ней завтра разойдемся и не встретимся никогда. Но чего-то вдруг стало жаль девчонку. На самую малость, а жаль.

– Я попросила тебя, Тихон! Не лезь в мою жизнь! Она тебя не касается!

– Ладно, я понял, что у тебя кто-то либо спился, либо сторчался. Не хочешь говорить – молчи. Только не кори себя в том, что это твоя вина. Чужие косяки на себе таскать не надо, не вывезешь.

– Я могу идти спать, да? На сегодня программа окончена? – Она демонстративно поднялась и начала сгружать посуду в мойку.

– Эй, погоди. Ставь сюда. Эта машинка сама все сделает, не нужно зря напрягаться.

Открыл ей дверцу посудомойки.

Стефа глянула как-то странно. Замялась. Я приготовился к новым сюрпризам… Но все равно не ожидал услышать:

– Я не умею ей пользоваться. Лучше по старинке.

– Значит, будем вместе учиться.

В целом-то, не дура девчонка оказалась. Быстро разобралась со всеми кнопочками, тыкочками и функциями. Сама. Без всякой помощи.

– Все? Теперь я могу уже идти? – И покосилась в сторону той самой тряпки. Она ей, похоже, совсем не давала покоя, будоражила.

– Нет. ТЫ обещала мне экскурсию в мир моды. Говорила, научишь во всем разбираться. Пойдем, учить будешь. И это пособие тоже прихвати с собой, оно нам точно понадобится!

Глава 4

Стефания

Никогда в своей жизни не красила волосы. Гордилась тем, что досталось от природы. А теперь, похоже, придется: несколько часов рядом с этим придурком, уж точно, подарили несколько пучков седины. Хорошо, если ранние морщины где-нибудь не появились!

Это ж надо додуматься: кинуть на кровать какую-то черную тряпку мохнатую, да еще и неоном отсвечивающую! Чтобы я от неожиданности не только прооралась, но еще и чужие штаны обделала…

А потом еще и ржать надо мной взялся, предлагая примерить!

Нестояк ему рядом со мной обеспечен, понимаешь… Да рядом с ним любая секси-шмекси упадет в обморок и больше не встанет!

– Давай, Стеф, не тормози. Ты же не планируешь всю ночь провести на кухне? Здесь не очень удобные стулья. Спецом выбирал, чтобы зря не засиживаться, поел – свалил.

Умно, кстати. Я бы не додумалась до такого. Нужно взять на заметку. Если когда-то выберусь из нашей коммуналки и заведу свою личную кухню, обязательно так же сделаю!

– Боишься разжиреть? – Вообще-то, к его фигуре сложно прикопаться. Даже мой придирчивый взгляд не смог наковырять ни одного недостатка: ни складочек на боках, ни валика на затылке, ни слишком мягкой отвислой задницы… Хорош, козлина. И это самое обидное: к хорошим физическим данным приложена такая гнусная начинка.

– Боюсь. Люблю поесть, знаешь ли. Последствия голодного детства.

– Вот только не надо мне рассказывать, что рос сиротой, мыкался по вокзалам и подворотням, потому таким уродом и стал.

– Не буду. Но вообще, все примерно так и было. Сбежал, чтобы не попасть в детдом, и рос беспризорщиной. Это что-то меняет?

–Очень многое.

– Например? – Он тихой сапой умудрился взять меня под руку и вывести из помещения. Плечо тут же начало пощипывать и гореть в месте прикосновения – не от боли. От какого-то другого, очень странного ощущения.

– Мозги у меня нормально работают. Я тебя просчитала и почти угадала. А ты обо мне ничего не понял!

– Сложная техника в руках туземца – просто кусок металла. Тебе, может, ум и светлый достался, но ты его не туда используешь.

– Просто ты – зануда по жизни, и никогда не поймешь людей, готовых идти на риск!

Он в ответ лишь криво усмехнулся.

– Куда мы идем? Я тебе приготовила ужин. И на завтра две кастрюли еды. Если не слопаешь все в один присест, еще на пару дней хватит. Моя миссия завершена, отпусти, я пойду спать!

– Будешь мне лекцию читать про моду. И про то, для чего нужны вот эти странные тряпочки.

– Ты серьезно?

– Я похож на человека, который знает, как это носят? Мне подарок оставили, а инструкцию не приложили…

– Ищи тетрадь или блокнот. И ручку. Будешь записывать.

– Вот еще. Никогда не страдал такой ерундой, и даже не думаю начинать.

– Придется.

История моды – так история. Зря я, что ли, столько лет посвятила этому хобби?

– У меня хорошая память. Поверь на слово. И лучше не проверяй!

– Ладно. Тогда садись и слушай.

–Погоди, сейчас налью попить чего-нибудь. И тебе тоже.

– Я не пью спиртное. Говорила же!

– А воду? Тоже не употребляешь?

– Воду буду.

Нервировало все. И этот чужой дом, и его самоуверенный, насмешливый хозяин… А больше всего – то, что он всерьез меня никак не воспринимает! Вообще, нисколечко, ни на грамм даже!

– Тихон, история – это скучно. Серьезно, ты уснешь под мое бормотание! Давай, не будем, а?

– Покажешь, как носят эти штуки, да пойдешь. Всего и делов-то. Можно даже молча, бормотать не обязательно.

Он вернулся с двумя стаканами прозрачной жидкости. Вроде бы, похожей на обычную минералку с газом…

– Тогда снимай футболку!

– Зачем? – Он сделал первый глоток, не отводя от меня взгляда. Гипнотизировать, что ли, пытался? Так я сама не хуже цыган, тоже так могу. Забрала у него из рук посуду, отпила оттуда же, откуда и сам Тихон. – Я тебе налил отдельный. Зачем взяла мой?

– Этот проверенный. А в другой ты мог что-то подсыпать.

– Ну, тебе лучше знать, что делать. Хочешь – пей из моего.

Я сделала еще один жадный глоток. Почему-то, чем ближе к мужчине, тем становилось жарче. Пить хотелось неимоверно просто…

– Какая вкусная вода… Но какая-то странная… Ты из-под крана ее наливал? – Не сразу уловила какой-то привкус.

– Там джин. Я ж себе делал.

– Волшебно. Шикарно. Восхитительно! Сразу не мог сказать? – Ни разу в жизни в рот не брала спиртного. И очень страшно представить, чем это может закончиться…

– Поздно. Ты уже сделала свой выбор.

– Ладно. Тогда давай, по-быстрому, раздевайся.

– Ого. Как тебя мощно развезло-то, мать. С двух глотков – и ты уже ко всему готова?

– Я буду демонстрировать, как носят эту штуку!

В голове шумело, в глазах немного плыло. Очень сложно наводилась резкость. Язык пока был под контролем, говорил то, что нужно. И не пел дифирамбы грудным мышцам Тихона, которые вдруг захотелось потрогать.

– А разве не ты должна для этого оголиться?

– Нет. Это исключительно для мужчин.

– Хочешь назвать меня п..расом?

– Нет. Так думает тот, кто это тебе подарил! И попросила бы так не выражаться. Не люблю, когда матерятся!

Он все так же смотрел в упор и стягивал футболку… Пришлось облизать пересохшие губы и залпом осушить уже второй стакан – тот, в котором была настоящая вода. Помогло не очень-то…

– Ну, давай, помогай натягивать. – Он развел руки по сторонам, приглашая приблизиться. Такого подвоха я никак не ждала.

Никогда не ведусь на слабо. Никогда. Ни с кем. Ни при каких обстоятельствах.

И теперь не повелась.

Просто захотела проверить на ощупь – каково это, трогать такие мышцы? Тихон, как назло, еще двигаться начал, привлекая все внимание к тому, как мускулы перекатываются под кожей. Красивые, гладкие, мощные…

Такие давно не в моде – обычно на всех показах бродят тощенькие дохляки и заморыши… Но мне-то какая разница? Мне нужно этого откормыша теперь нарядить в женское платье. Иначе – поймет, что это была подколка, и наверняка меня убьет!

– Мне нравится твой боевой настрой, Стефа. – Он дождался, когда я сделаю первые два неуверенных шажка. Сетку с перьями к груди прижала, как что-то самое в жизни. – Но такими темпами, только к утру до меня доберешься. Я знаю, ты можешь быстрее! Давай, жги, Стефания!

– Ты наклонись, хотя бы. – Проснулось упрямство и привычка идти до конца. Правда, они тут же приуныли, когда оказалась так близко к полураздетому мужчине.

Пришлось подниматься на цыпочки и тянуться вверх, и все равно – до его макушки было не достать.

– Значит, будешь упираться, да? Не умеешь тормозить совсем?

Было до чертиков боязно смотреть ему прямо в лицо. Пришлось разглядывать вблизи ту самую грудную клетку… Не менее красивую, чем издали…

– А это у тебя откуда? – Сначала сделала, потом подумала. Потрогала шрамик на ребрах, белесый, давно заживший, заметный только при пристальном изучении. Потом еще один, потом обвела пальцами всю линию, в которую они постепенно складывались…

– Память о детской глупости. Упал на колючую проволоку, запутался, долго вылезти не мог.

– Так это правда, что ты рос беспризорником? – Вскинула глаза, чтобы видеть, как он отвечает. Черт! Лучше бы этого не делала!

Пробрало мурашками от его взгляда и улыбки. Каких-то опасных, непонятных, томительных… И губы у него не только ядовито-злые. Они просто грешные! Полные, твердо очерченные… Мужчины с такими губами должны сидеть под замком, а не разговаривать со мной, стоя в такой опасной близости…

– Что?

Он что-то произнес, но я пропустила значение слов. Засмотрелась.

– Говорю, что ты обещала мне бревно в постели. А ведешь себя, как сухая веточка. Собиралась соблазнять – так действуй, а не тупи!

– Молодец. Умеешь напомнить, что ты гопник и быдло, а не мужчина. – Меня словно обдали ушатом холодной воды. И спасибо Тихону за это. Еще чуть-чуть, и начала бы сама вешаться на шею. А тут – передумала, моментом.

– Все? Больше ничего не ждать? А я-то, грешным делом, размечтался… Думал, повеселюсь…

– Ты – не в моем вкусе. – Сделала шаг назад, и еще один. Старалась медлить, чтобы это бегством не казалось. – Нужно сбросить вес, подсушиться, подровняться… И загар свести. И волосы отрастить. Тогда, может, сойдешь за человека!

– Может, мне еще штанишки подвернуть? – Ему было пофиг на слова. Ни чуточки не расстроился и не обиделся. Только сделал шаг вслед за мной, снова сокращая расстояние. – Стой, как стояла.

– Вот еще! Зачем? – А сама послушно затормозила.

– Мне так больше нравится.