Игрушка. Игрушка, черт их раздери за пятки!
Так меня еще никто не называл!
Нарастающая паника вперемешку со злостью – коктейль, способный сбить с ног, и никакого алкоголя не надо!
Меня практически тащили по каким-то гулким коридорам. И не потому, что сильно сопротивлялась – физически не могла шевелить конечностями. Ступор сковал. Хотелось упасть и полежать. Хотя бы немножко. Подумать о насущном, о важном. Например: как отсюда свалить, чтобы никто не догнал?!
– Прибыли. – Я слышала, как открывается дверь. Потом ощутила, как в спину подталкивают. – Шеф, мы еще нужны?
– Свободны.
Голос у «шефа» был вполне нормальный. Человеческий, я бы сказала. Разве всякие уроды так разговаривают? Может быть, это все-таки дурацкий розыгрыш, просто слегка затянутый?
– Можете снять повязку.
И на том спасибо, мил человек…
Сдернула тряпку с лица, с трудом проморгалась. Освещение не было ярким, скорее – приглушенным. Но даже оно ударило по глазам слишком резко.
– Добрый вечер. – Мужчина старался быть вежливым. Или не хотел пугать сразу?
– И вам не болеть.
– Ангелина Кравцова? Это ведь вы?
– Нет! Конечно же, нет!
От радости хотелось петь и плакать! Это ошибка! Меня перепутали с кем-то. А сейчас извинятся и вернут назад.
Я, в принципе, готова и сама домой добраться! Даже пешком по снегу – неважно. Главное, чтобы выпустили и обратную дорогу показали!
– Это ваше фото?
На большом экране навороченного телефона была моя фотография. Не самая удачная, конечно… Я бы другую поставила… Боже, о чем я думаю, вообще?!
– Мое. Да. – Хоть снимок и не лучший в моем портфолио, изображение ни с кем не перепутаешь.
– Тогда зачем вы врете? – Мужчина выразительно свел брови к переносице. Он как бы еще не сердился, но всячески демонстрировал, что недоволен.
– Потому что я – Дворжецкая! А никакая не Кравцова!
Ну, глупости. Знаю. Нечем, в принципе, гордиться. Эта фамилия непонятным образом досталась кому-то из предков, и все прекрасно знали, что никаких дворянских корней у нас не было.
Но вся семья очень любила легенду про каких-то польских дворян в семнадцатом колене. И я ее тоже любила, больше по привычке.
– Александр Кравцов кем вам приходится?
– Как это – кем? Законным мужем! – Мужем я гордилась не меньше, чем девичьей фамилией.
Но эта гордость не помешала мне так и остаться Дворжецкой. Дети будут Кравцовы. Если теперь еще будут…
– Ну, значит, никакой ошибки нет. Все правильно. А неточности в данных не критичны.
Товарищ, который мне вовсе товарищем не был, довольно уселся на диван.
– Вы тоже присядьте, Ангелина. В ногах правды нет.
– А я… надолго тут? – Приземлилась на кресло, выбрала самое дальнее от него.
– Пока не надоест.
– Кому?
– Мне, естественно.
Наглый. Какой же он, все-таки, наглый! Этот противный чурбан с ехидной улыбкой пугал своей уверенностью и конкретно так раздражал. Какого лешего, черт возьми, я здесь оказалась и вынуждена терпеть дурацкие ухмылки от незнакомого лысого мужика?
Праведная злость вернула на землю. В конце концов, мы же не в сказке? И я не обязана падать ему в ноги, умоляя о пощаде? И тем более не должна любоваться этой бессовестной мордой, хоть и крайне симпатичной?
– А кто вам дал право так себя вести, вообще-то? – Мой голос прорезался и окреп. Пальцы нервно заерзали по обивке кресла. Я сама с трудом сдерживалась, чтобы не начать шевелиться всем телом.
– Ваш муж.
– Кто?
– Ну, бывший муж, если быть точным.
– С чего это он бывший? Утром еще уходил из дома совсем настоящим.
– Это вы так думаете, Ангелина. Кстати, предлагаю перейти на «ты». Нам предстоит очень много и близко общаться. К чему эти формальности? – Мужчину вообще не тронули мои выпады. Он даже бровью не шевельнул.
– Я даже не знаю, как вас зовут.
– А очень надо?
– Конечно. Когда закапывать будут, нужно что-то на кресте писать. Хотелось бы знать, что конкретно.
Ну, не очень умно. Согласна. Кто дергает зверя за усы, только-только попав в берлогу? Ангелина Дворжецкая, собственной персоной. Она, когда нервничает и злится, вообще делает многое из того, что не положено.
– А ты забавная. Буду Ангелом звать.
– А я тебя – Демоном. Только предпочла бы заочно, без вот этих приглашений в гости.
– Ты не поняла, милая. Это твой дом теперь, и ты не гостья, а постоянная обитательница.
– Да с какого перепугу-то? Я даже могу попить с тобой чай. А потом, пожалуйста, верните туда, где взяли!
– Та квартира уже не твоя. Не люблю приносить плохие вести… – Он сделал картинную паузу. Явно наслаждался тем, как я напряглась. Любовался даже, наверное. – Но ты должна об этом знать. Уходить тебе отсюда некуда.
– А теперь, пожалуйста, с самого начала и подробнее. – Еще немного рыпалась, для приличия. Даже металла добавила в голос. А внутри какое-то отчаяние разливалось. Тихое, жуткое, неприятное.
Нахожусь неизвестно где, в запертом помещении, с мужиком, который чувствует себя хозяином положения. И даже если я на адреналине вот прямо сейчас подорвусь, заеду ему по макушке чем-нибудь… Да вот той же настольной лампой, с виду очень тяжелой… Ну, вырублю. Хотя я никого еще в жизни не вырубала. Но представить-то можно?
И что дальше? У меня ни вещей, ни телефона, ни денег. Куда бежать, что дальше делать? Вряд ли его интеллигентного вида гопники с радостными причитаниями повезут меня обратно…
– Твой муж, Ангелина, карточный игрок. Проигрался вчистую. И когда понял, что отдавать больше нечем, предложил твою кандидатуру в качестве уплаты.
Это прозвучало так ровно и скучно, как зачитанное вслух объявление на хедхантере: «рассматриваем кандидатов для уплаты долгов. От вас: голова, руки, ноги, желательно в сборке, а не по отдельности. От нас: ничего. Может быть, вы даже останетесь живы».
Я какой там только ерунды не встречала, пока искала работу по душе и специальности. Надоело трудиться на удаленке, хотелось живых людей и коллектива. Пожалуйста, дорогая Ангелина! Вот вам: живой товарищ. Мало похож на коллектив, но радуйтесь тому, что дали!
– Не может такого быть. Вы врете. Саша никогда не ввязывался в азартные игры. Тем более, не мог поставить меня на кон.
– Все когда-то случается в первый раз. А Саша твой очень жадный. Захотел срубить сразу много бабок. Это его и погубило.
– Его? Тогда почему здесь я?
– А на кой черт он мне сдался? Что я буду делать с глупым мальчишкой? – Ленивая насмешка на лице мужика так и просила, чтобы я схватила, все же, эту настольную лампу.
Рука сама потянулась в ее сторону. Пусть не спасусь, но хотя бы душеньку отведу!
– А со мной что делать можно? Продать на органы? В бордель? – Озвучила свои самые страшные догадки. В голове еще крутилось что-то, но уже не такое важное. Если мыть полы в коровнике заставят – это уже полбеды.
– Да брось ты! С такой красавицей какие только идеи в голову не приходят…
– Знаешь что, Демон? Забудь про все свои идеи!
– Тамир.
– Что?
– Тамерлан. Меня зовут Тамерлан, а не Демон.
– Алибабаевич… – буркнула под нос, но он все равно расслышал.
– Что?
– Имя, говорю, сложное. А отчество, наверное, еще сложнее. Алибабаевич или что-то в этом духе.
– Владимирович. Нормальное отчество.
– И как это тебя так приложило, Тамерлан Владимирович? – Вот тут уже без иронии спросила. А с сочувствием.
– Для тебя я Тамир, и на этом все. Не задавай лишних вопросов. – А моя неудачная шутка парня, видимо, задела. Он насупился. Огня во взгляде как и не было.
– Хорошо. Ты клевещешь на моего мужа, Тамир. Меня это больше волнует, чем клички и имена. Может быть, с этим разберемся как-то?
Раз шутки закончились, надо выяснять, что к чему. А потом уже думать, как выбраться из передряги.
Демон Тамир никак не подтвердил мои страхи по поводу разбора на органы или еще чего похлеще, но и не опроверг. Будущее становилось все мрачнее и туманнее.
– На, смотри. Надеюсь, больше вопросов не будет.
Он протянул мне свой навороченный телефон с уже открытым видео. Нужно было только нажать на стрелочку и начать просмотр.
Палец занесла, а дальше двигаться не решалась. Даже пятая точка, прижатая к креслу, тихонько подсказывала: «не увижу там ничего хорошего».
Саша. Улыбается. Прямо на первом кадре. Но улыбка странная, кривоватая. Как будто губы растягивает с усилием, а не от души.
А потом становится ясно: пьяный. В хламину просто! Я его таким всего пару раз в жизни видела…
– Лина, прости. Так будет лучше. – Он то коверкает слова, то глотает буквы. Но догадаться о смысле можно. У него всегда была отличная дикция, он ею гордился даже. – Теперь у тебя нет мужа, но есть хозяин…
Не выдержала. Поставила на паузу.
– Это что такое? Розыгрыш затягивается, и совсем не смешно. Кто выдумал эту глупую шутку? – Протянула Тамиру телефон обратно. – Я не буду смотреть дальше!
– Зря. Надо. Поймешь, что никто шутить не собирается.
– Какой хозяин? Нормальный человек до такого не додумается!
– Вы находитесь в браке с Кравцовым?
– Да.
– А ты в курсе, что при разводе делится не только имущество, но и долги супругов? Его долг – и твой долг.
– Сколько нужно? – Вот теперь я уже начала понимать, к чему готовиться и о чем вести разговор.
– У тебя столько нет и никогда не будет.
– И все-таки?
– Изучай. Осмысливай. – Теперь он совал мне в руки какой-то документ. – Чаю хочешь? Или, может, чего покрепче?
Долговая расписка. Заверенная нотариусом, по всем правилам, кажется. Я в этом плохо смыслила, но что-то подсказывало – не поддельная. И с такой суммой, которую только органами и заработаешь.
– Мне бы нашатыря.
– Подышать? – он привстал со своего места, с видимым беспокойством на лице.
– Хряпнуть пару флаконов. Чтобы сразу отключиться.
– Даже не думай! Ты мне нужна живая и здоровая, Ангел!
– А вы в курсе, что мужские тестикулы стоят несколько миллионов долларов? – Жестоко, да. А что поделать? Надо же как-то воспитывать идиота, который додумался подписать вот такое!
И не будет у нас детей Кравцовых, так может, и к лучшему. Эволюции помогать нужно, а не размножать придурков…
– А зачем они мне? Свои на месте. А ради любопытства не приценивался. – Тамерлан поймал мою подачу с таким же серьезным видом. Но задумался.
– Ну, так взяли бы у Саши и продали! И все, долг погашен. А с меня столько поиметь не получится, ни целиком, ни по частям!
– Ты бесценна, Ангел. Не сочиняй. И тебя вполне достаточно, чтобы покрыть всю сумму. А Саше твоему еще для дела причиндалы понадобятся.
– Я бы их оторвала, с огромным удовольствием…
Саша, как ты мог-то? Я ж за тобой поехала к черту на куличики! Бросила любимую работу, родной город, семью, даже старенькую кошку оставила родителям… Все ради ненаглядного мужа и своей судьбы в одном флаконе!
– Мне нравится твой настрой, Ангелина. Запомни это состояние. Оно тебе еще очень пригодится.
И все-таки, он дурной какой-то, этот Тамерлан. Откуда столько удовольствия и предвкушения в его взгляде?!
О проекте
О подписке