Глава 4. Голова Степана

Бают и так и этак прикидывал, но получалось, что на побережье пока лучше ехать без Катерины и мальчишек.

– Слишком уж там много будет желающих цапнуть сказочницу! – он задумчиво выпустил и втянул когти на передних лапах.

– А я там не нужна? – Катерине и самой не очень-то хотелось каких-то бурных происшествий, особенно после Яриведы.

– Нет, пока нет. Нам там по большей части нужна информация и кое-какие знакомства подновить… – Баюн строго покосился на хмыкнувшего Бурого. – Я имею ввиду дипломатические знакомства!

– Ну да, ну да… Там же побережье… Рыбы множество, кошек тоже, и рыженьких среди них полно! – Бурый возвёл глаза к потолку, аккуратно отступив от пролетающей мимо его носа подушки, брошенной сердитым Баюном. – И вот те, которые тут подушками швыряются, очень любят и рыбку и рыженьких кошечек…

– Да как у тебя язык твой поворачивается, такое болтать! – возмущенно взвыл Баюн.

– А что? Разве это не тебе совсем недавно жизнь казалась не мила из-за некой апельсинового цвета кошечки в Москве? Ты такие рулады выводил в её честь, что мы чуть не оглохли все! – Жаруся хихикнула, прикрывшись крылом.

Баюн оскорбился, сощурил с презрением глаза и убрался далеко на печь. Судя по шуршанию и раздраженному ворчанию, долетавшему очень издалека, пространство на печи простиралось чуть ли не на десяток метров. Часа через два Баюну стало скучно, и он таки вылез поближе к коллективу.

– Ладно уж, что с вас взять-то? – возвестил он. – Прощу вас, так уж и быть! Выдающимся личностям не привыкать быть непонятыми… – важно заявил он, удачно пропустив мимо ушей отчетливо прозвучавшую фразу Жаруси, о том, что Баюна мало того, что никто о прощении просил, а он его уже выдал, так он же ещё и догонит и силой простит, если что…

Следующим утром от Златки прилетел голубок с письмо и приглашением вместе с ней погостить у Ратко. Туда же было вложено послание и от самого Ратко с той же просьбой, ногораздо более настойчивой.

– Вот и очень славно всё складывается! – обрадовался Баюн. – Катенька и мальчики там побудут, а мы на побережье полетим!

– Да чего мы-то там забыли? – буркнул Степан. – Нас и не звали! Да и вообще… Ну, его, этого Ратко. Надоел!

– И, правда! Можно мы лучше тут побудем? – Киру тоже не хотелось лететь в княжество Ратко. Тот чем дальше, тем больше держал себя с ними как с чем-то внимания не стоящим! Вроде как путается под ногами у князя всякая мелочь пузатая… То ли дело в Дубе! Киру тут было хорошо! Да и свобода полная! Хочешь – на рыбалку, хочешь – поплавать, погода-то дивная! Хочешь – в лес, а хочешь и вовсе поваляйся на траве! Да в сто раз лучше с побратимом в боевых ухватках потренироваться, да на воле отдохнуть, чем изображать из себя чего-то перед кучей любопытных людей, да князьком этим! Особенно, если учесть, что они-то со Степаном его ещё псом помнят!

Степан и Кир так уговаривали, что Кот решил их не заставлять, и махнул лапой! – Ладно, так и быть. Да и Дубу не скучно будет! Оставайтесь!

Катерина бы тоже лучше осталась. Без своих постоянных спутников, да в толпе народа, вечно в теремах крутящегося, ей точно будет неуютно! Открыла уже рот, но увидела, с каким восторгом мальчишки делятся друг с другом планами на ближайшее время и смутилась.

– Чего я полезу? Им вон как хорошо тут будет! А я? Ну, и правда, Злата же пригласила, да и Ратко тоже, неловко отказываться, наверное… – Катя подозревала, что пожалеет о своём решении, но и представить себе не могла, насколько!

Через деньмальчишки махали руками из-под дубовых ветвей улетающим в сторону княжества Ратко. Они с нетерпением предвкушали полный приятности и безмятежности отдых и летнее блаженное безделье!

Царевна Гордея нетерпеливо притопывала ножкой. Как только выяснилось, что все неудачи, которые с ней приключились в последнее время, произошли из-за того, что она отпустила того самого Степана живым, Гордея и её матушка думали только о том, как бы сделать так, чтоб его голова оказалась где и должна быть – насаженная на кол в частоколе вокруг терема царевны. Но, беда в том, что иного царевича проще было заполучить в качестве украшения частокола! Степан бы спутником проклятой девки – сказочницы! И слуг царевна Настасья посылала, и даже пару наёмников, ничего не вышло, посланные не смогли даже понять, где именно этого самого Степана искать надо! А вот теперь, сыскалась ягишна, которая согласилась помочь! Плату, правда, запросила немалую, да кто же на любимой доченьке экономит? Уж точнее не царица Настасья!

– Ну, где же она? – Гордея ждать не умела, и к моменту появления ступы ягишны, уже завела себя до ярости. Ягишна тоже радости не прибавила – слишком уж молода да красива. Рыжеволосая, с яркими зелёными глазами. Ступа вот только подкачала! Почему-то скреплена железными обручами, словно уже распадалась и так её отремонтировали. А в ступе… Гордея мгновенно забыла всё раздражение и гнев! Молодая ведьма небрежно, за ворот, достала из глубин ступы светловолосого паренька, тот был почти без сознания. С трудом открыл глаза, когда, получив увесистый кошель с золотом, ведьма выкинула его из ступы в руки стражников.

– Ах! Ну, наконец-то!!! – Гордея даже руками всплеснула, словно в дар получила драгоценность!

Ведьма ухмыльнулась и уточнила: – Вам же только голова нужна? Может, остальное мне отдадите?

Царице Настасье и впрямь остальное было без надобности, но деньги заплачены немалые, а эта… Ещё и выторговывает тут что-то! Царица хмуро глянула на рыжую и процедила:

– Тут тебе не мясная лавка. За то золото, что ты получила, купи себе еды сама! И лети уже! – она махнула рукой. – Прочь отсюда! И чтоб духу твоего тут не было! А то прикажу страже…

Ягишна сощурилась недобро, но желать гадости в ответ на хамство не посмела, всё-таки царица тех же кровей! Тоже ответить может. Только глянула хмуро, и взвилась в ступе в небо!

– Приведите его в чувство! – царица щелкнула пальчиками. Призвали лекаря, тот принёс какой-то отвар. Степана, прикованного к столбу, стоящему у стены, напоили коричневой густой горьковатой жидкостью, от которой немного прояснилось в голове и чуть прибавилось сил. Он осознал где он, и радости ему это не доставило!

– А!!! Уже оклемался! Что же, добро! Выйдите все! – царица махнула рукой, и слуги поспешно выскочили из палаты. – Гордея!

Царица улыбаясь смотрела, как её красавица доченька, легко пританцовывая, идёт к пленнику, и, поймав его взгляд, начинает ему говорить обычные заговорные слова. Нет, это не приворот вовсе, и дураки те, кто не понимает разницы! Это их родовое умение. Мужчина превращается в послушного раба, стоит ему поймать взгляд, да услышать обращенные к нему царевнины речи! Собственно, в этом необходимости не было, нужна была только голова, но, почему же не потешиться!? У Гордеи перестало получаться насмерть влюблять в себя любого, на кого она посмотрит, именно после Степана! Да, царевной восхищались, сватали, но вот рабского подчинения добиться не удавалось, а зачем тогда ещё нужны мужчины? По разумению женщин их рода смысл-то именно в полном подчинении! Царица Настасья, как нежная мать, встревожилась, и начала потихоньку выяснять. И выяснила, что если кто-то перебарывает очарование царевны, то и её силы слабеют. А вернуть их можно проще простого! Голову взбунтовавшегося надо поместить к терему царевны, и всё как рукой снимет! Собственно для того его и добыли! И вот решили уж и позабавиться напоследок, чтоб он сам к палачу шёл! Вроде по собственной воле и охоте поднялся бы к плахе! Чтобы ради любимой царевны сам голову сложил! Гордея нараспев говорила, мальчишка взгляд от неё не отводил, всё как положено, а потом вдруг вместо того, чтобы клясться в вечной любви, сказал:

– Как же я раньше-то не замечал, какая же ты жуткая! – сказал, да и отвернулся в сторону.

Гордея завизжала, подскочила к прикованному к столбу негодяю, и вполне могла его покалечить, но её остановила царица.

– Не пачкай руки! Завтра на рассвете его голова получит другую шею. Навечно! А ты вернёшь себе свою силу! – и возвысив голос: – Эй! Запереть его в подземелье! Да смотреть во все глаза! Чтоб не выкрали его эти… прислужники девки-сказочницы.

Степана уволокли в дальнюю темницу и приковали к стене. Когда все убрались, с трудом закрыв за собой тяжеленную каменную дверь, бодрившийся было Степан, окончательно сник.

– Кажется, я и правда влип! Катька далеко. Жаруся с Баюном и Волком и того дальше. А Кир… – думать о Кире было нельзя, и Степан почувствовал, что по щекам покатились слёзы. После того, как Кир увидел летящую на них рыжую ягишну очень знакомого вида, он оттолкнул его, Степана, спасая от когтей ведьмы, и вполне ощутимо достал ступу сулицей. Сильного вреда не нанёс, но с направления сбил. И получил в ответ брошенный прямо в грудь мешочек с каменной пылью. Степан не мог это выбросить из головы даже на миг! Крик Кира, окутавшее его серое облако, и каменное изваяние на месте, где только что стоял его побратим!

– Не смей! – Степан пытался заставить себя успокоиться. – Ратко же тогда остался жив! Там же есть исключение! Катька сможет его вернуть! Должна вернуть! Кира же тоже заколдовывали. И она тогда снимала заклятье, и тут сможет! Какая разница, в пса или в оленя человека превращают! – он почти убедил себя, подавил все сомнения, и только выдохнул, как врубился, что для него-то в любом случае, ничего хорошего уже не будет. – Не успеют они! Просто не смогут! Пока Катька их дождётся с их визита к побережью. Пока они вернутся к Дубу, пока найдут Кира… Поймут ли, что случилось со мной? Да и потом уже точно будет поздно… Совсем поздно! Нет, мне уже надеяться не на что! – ему померещилось, что шеи уже коснулось ледяное лезвие топора и Степана затрясло от ужаса и омерзения. Он вспомнил, как первый раз уходил из этого города, точнее, как его Катька уводила, и, как оглянувшись, перепугался. Померещилась ему тогда его голова на кольях частокола вокруг весёлого и богато украшенного терема царевны. Слёзы текли по щекам, и так стало жалко и жизнь и все то, что он уже никогда не увидит! И родители, и бабушка, как они переживут его исчезновение? А Катька и Кир? Он заставил себя не думать о том, что Катьке, возможно, придётся пережить гибель их обоих.

Катерина терпеть не могла, когда они улетали без неё! Вот просто ненавидела! Сидеть сиднем в тереме у Ратко и болтать со Златой, конечно, прелестно и мило. Наверное… Но, она предпочла бы быть с Волком, Баюном, Сивкой и Жарусей. От трескотни десятка девушек, которые занимались рукоделием под присмотром толстой и обстоятельной боярыни Анисьи Ильиничны, от того, что приходилось восторгаться рукоделием каждой из них, иначе боярыня сразу на девушек гневаться начинала, мол, не угодили невесте князя, у Катерины зверски разболелась голова! А тут ещё Злата! Злата могла говорить только о Милораде! Она не видела жениха уже два месяца и скучала и тосковала о нём и переживала и говорила-говорила-говорила…

– Счас сдохну! – мрачно решила Катерина, вымученно мило улыбаясь одновременно Злате и миниатюрной худенькой Аннушке, демонстрирующей ей вышивку по ожерелью к княжьему платью. Спасло то, что Анисья Ильинична под вечер решила испить кваску, и приказала принести квасов разных, да взваров ягодных, чтобы невестушка князя и его сестричка могли по своему вкусу выбрать, да в садочке в холодке испить. Катерина чуть до этого садочка добралась. Там её нашел заскучавший Ярик, и завился вокруг дерева, где хозяйка устроилась. А, пока Злата цветами любовалась, да напитки ждала, Катя решила посмотреть, как там её путешественники поживают!

– А вот неплохо они поживают! Я бы тоже так не отказалась! Сидят себя спокойно, морем любуются, беседы ведут. Неторопливые. Никто не жужжит на ухо о бисере, коклюшках, нитках, шелках, да прочем, да на десять голосов, да пятый день! Я уж про Милорада не говорю. По-моему, я визжать скоро буду от одного его имени. Вот скажет мне про него что-то подруга ненаглядная, а я как заверещу!!! – Катерина усмехнулась. Она сама не могла потом себе объяснить, что её дёрнуло посмотреть как там мальчишки. И не особенно и интересно было, так порядка ради… Попросила показать ей Дуб, и не веря своим глазам, увидела серого и неподвижного Кира, невдалеке от дубовой рощи. – Что это? Что? Что случилось?!

Она протёрла зеркальце, а потом попросила его: – Покажи мне Кира! – и вновь увидела каменную статую. – Не может быть! – она едва удержалась от крика, когда увидела у ног статуи очень знакомого вида мешочек. – Каменный порошок! – Да что же это? Кто сделал? А где Степан? Покажи мне Степана! – Катерине пришлось ладонью закрыть себе рот, чтобы не заорать, увидев Степана в цепях и рядом… – Гордея, тварь такая! И матушка её туда же! Что им надо? – а когда она услышала, что именно надо, почувствовала, что её тошнит! Чуть успела зеркальце в рукав спрятать. Но, собственное лицо спрятать в рукаве, даже таком широком, было невозможно, и Злата, принесшая ей букет цветов, ахнула!

– Катюша, что с тобой!? – цветы посыпались княжне под ноги.

– Злата, милая, помоги! – Катерина умела соображать быстро, когда было очень нужно! Ей не успеть вызвать Волка, Баюна и Жарусю! Пока они долетят с побережья до неё, и выяснят, что именно случилось, пока полетят в царство царицы Настасьи… Нет, к тому времени голова Степана уже будет украшением этой семейки убийц! Она может вызвать Воронко и поехать сама, и может, что-то даже сделать, но здесь будет дикий переполох! Надо, чтобы Злата помогла! Катерина быстро объяснила перепуганной Златке, что случилось, и та не подвела! Выпрямилась, расправила плечи, строго глянула на явившихся с напитками слуг и повелела, что бы это отнесли в светлицы, и ужин туда же.

– У невестушки брата голова разболелась, отдохнуть надо! Она сейчас почивать пойдёт, и завтра отдыхать будет! Если что, я рукоделье оценю! – это она уже Анисье Ильиничне скомандовала. Кроткая и ласковая Злата всё-таки была княжной, и когда было нужно, приказывать умела. А сейчас это было нужно Катюше! Ради неё Злата и дружине с воеводой приказала бы так, что они бы послушались!

Катерина едва дождалась, пока Злата её обнимет, поцелует и помашет платочком вслед улетающей из окна лебёдушке, летящей неожиданно быстро. Ещё бы! Если ветер несёт, что же тормозить-то!

Как выбрались за пределы города, Катерина Воронко тут же позвала. Прибыл вороной конь очень быстро,благо неподалёку на заливных лугах пасся, а услышав краткий рассказ Кати, взвился с ней на спине с дикой скоростью! Ярик едва поспевал следом.

– Ты уже знаешь, что будешь делать? – спросил Катрину Воронко.

– Почти! – Катя искала в зеркальце где именно находится Степанвсю дорогу до владений царицы Настасьи. Искала и нашла! И осмотрев тяжеленную дверь, у которой стоял целый отряд стражников, пригорюнилась. – Может, надо было Волка сразу вызвать? Может, они и успели бы? – тут же начала сомневаться и переживать Катерина. Мало ей было этих раздумий, так ещё и мысли о Кире покоя не давали! – Может, я всё не так решила? И надо было к нему ехать? Но, он окаменел, и так стоит, а Степану жить осталось совсем немного! Так! Заканчивай психовать! Наши бы не успели! Кира если можно спасти, это можно и завтра сделать. Надеюсь! А вот Стёпку выручать надо срочно! А как? Дверь я не открою. Морские кони сейчас в океане, ещё дальше, чем мои на побережье, и добраться до нужного места тоже вряд ли не успеют! А раз так, надо работать с тем, что имеется! Можно усыпить город колыбельной. По крайней мере, царские терема! Но тогда и Воронко уснёт! А он мне нужен поблизости! Значит, используем сон-траву и синецвет. Дверь я действительно не открою, хоть тресни! Да и цепи эти снять… В темноте не разглядеть, закованы они на Степане или заперты. Можно было бы использовать полотенце, открывающее пути. Но, я не могу быть уверенной, что темница не обрушится, – рассуждала про себя Катерина, но припомнив, как Волк пробил стену в Штормовой башне, сообразила. – Ещё Степана камнями зашибёт! Тоже не подходит. И что делаем? Голову ему в темнице рубить не будут. Это точно. Где плаху устанавливают, я уже нашла. Значит, буду перехватывать там!

Катерина сумела взять себя в руки и растолковала Воронко и Ярику что каждому из них делать. До города долетели уже в предрассветном сероватом сумраке. Катерина одела невидимку, и достала сон-траву и синецвет, Воронко встряхнулся и стал напоминать обычного вороного коня, а Ярик полетел выполнять задание своей хозяйки.

– Вот это я понимаю!!! Давно я так не веселился! – посвистывал он себе под нос, когда всё сделал.

Катя осмотрела двор и заняла тактически выгодную позицию – небольшой уступ стены справа от плахи. Туда её легко перенёс Ярик. Шапка-невидимка надёжно скрывала Катерину от чужих глаз, но Ярику это была не помеха. Воронко стал среди лошадей в царской конюшне. Синецвет Катерина вплела ему в гриву и велела головой сильно не трясти и гриву с пучком сказочной травы назад не отбрасывать, чтобы не уснуть от сон-травы! Свой пучок синецвета она закрепила на воротнике ветровки. Как только начало светать, во дворе около плахи засуетились люди. Принесли и установили удобные кресла для царицы и царевны, чтобы им комфортно было за казнью наблюдать. По стене быстро и организованно разошлись стражники. Множество людей устроились в засадах, устроенных в различных потайных уголках. Царица отлично помнила, как в прошлый раз вот этого самого паренька увезли прямо из их рук, и не собиралась повторять свои ошибки!

– В Волка стреляйте сразу и без предупреждения! И чтоб насмерть! В Баюна тоже! Для Жар-Птицы приготовьте стрелы с сонным зельем! Коней постарайтесь поймать! Если будет девчонка-сказочница, её не убивать, токмо ранить, да схватить, а как схватите, сразу рот заткнуть! – командовал высокий плотный воевода, получивший чёткие указания от царицы. Вот люди расставлены по местам, все замерли в ожидании, лучники наложили стрелы на тетивы, готовясь к мгновенному выстрелу. По двору поспешно проследовали слуги и служанки, разослали длинную ковровую дорожку, чтобы царице с доченькой ножки не пачкать!

Царица Настасья и Гордея появились с первыми лучами солнца, прошлись по коврам, с удобством устроились на креслах, и царица махнула вышитым платочком. – Начинайте.

Катерину заколотило от волнения, чуть зубами не начала стучать! – Хоть бы получилось! – думала она, и тут увидела Степана, которого тащили двое хмурых стражников. Степан, в разодранной одежде, с рассеченной бровью и разбитой губой, поднял голову и увидел плаху.

– Всё! Вот и всё! Никто не успеет. Глупо было бы рассчитывать! Как же жалко, что всё так закончится… – Степана уже волокли по ступенькам на помост, где его ожидал палач. И тут возникла некоторая заминка. Палач сунул руку под красную ткань, лежащую у его ног справа, пошарил там. Потом ещё пошарил, потом схватил ткань и тряхнул её, пытаясь найти топор. Потом начал осматривать землю у края помоста.

– В чём дело? – холодно уточнила царица у воеводы.