– Какой сон пришел… Хороший! Я так хотел тебя ещё раз увидеть! Теперь и умирать не так жалко… – почти неслышно проговорил Волк.

– Вот ещё! Умирать он собрался! – Катерина бережно обняла Волка за шею. – И не думай даже!

– Что? Катерина!!! Откуда ты тут? Как ты сюда попала? Нет, не о том говорю. Беги скорее отсюда! – Волк начал перебирать передними лапами, силясь подняться. – Где негодяй Баюн? Как он тебя отпустил?

– Да ну, глупости не говори! – Катя помогла Волку перевернуться на живот и тут же принялась обрабатывать его левый бок. – Так, чуточку наклонись направо, а то у тебя тут такая рана!

– Я умоляю тебя! Оставь меня, мне уже не помочь! – Волк печально положил лапу на руку Катерины и вот тут она по-настоящему испугалась.

– Почему? Что с тобой? – Катя схватилась за волчью лапу.

– Катюша, ты только не расстраивайся особо, – Волк вздохнул. – Я на цепи. Её может расстегнуть только хозяин крепости. А меня Вепрь ни за что не отпустит! Эта цепь не разрывается…

– Не расстёгивается, её нельзя разбить и так далее. И разрыв-трава не берёт. Я в курсе. И только-то? – Катя наклонилась над раной. – Ты не морочь мне голову, пожалуйста. Я же с планом действия пришла. Ты вот мне лучше скажи, чего ты так поседел? А?

Волк уставился на названную сестру и головой покрутил, правда, осторожно, шея ещё побаливала.

– Ну, я понял, что он меня не отпустит, никогда не отпустит…И мне не выбраться, – он вздохнул. Как вот ей объяснить?

– И решил, чтобы долго не мучиться, предаться унынию, чтобы поскорее умереть? Волк, ну, что ты в самом-то деле! Вставай, потихоньку только! Ой, мамочки! А тут-то ужас какой! – левый бок был настолько изранен, что Катя сделала то, о чём в самом начале думала – попросту облила его сначала мёртвой, а потом живой водой. Волк повёл головой, потянулся, поочерёдно поднял и опустил все лапы, заново осознавая свою силу. Потянулся во всю длину.

– Ну? Где-нибудь ещё болит? – Катя держала воду наготове.

– Нет, ничего больше, – Волк это даже с каким-то недоумением проговорил. – Катюша, а что у тебя за план?

– Погоди, сейчас! – Катерина спрятала воду, и только тогда сообразила, насколько она устала и замёрзла.

– Ты что? – Волк моментально подсунул длинный нос поближе, а Катя, чтобы он не переживал, начала гладить седую шерсть.

– Всё хорошо! Не волнуйся, пожалуйста. Всё нормально. Это я просто переволновалась. Сейчас я попробую убрать цепь.

– Ну, ты уж сильно не расстраивайся, если не получится, – с деланным безразличием сказал ей Волк, который снова быстро становился бурым Волком.

– Волк, прекращай такие глупости говорить! Смотри, и седина твоя убралась, – Катя проводила рукой по шерсти, и она обретала свой обычный цвет. Волк печально вздохнул. Он не стал говорить, насколько мала надежда избавиться от каменной цепи. И излечение, и молодость просто сделают его пытки дольше. Катерина, словно услышала это, взяла его за уши, поцеловала в нос, крепко обняла и отступила подальше.

– Ты что? – насторожился Волк, почуяв, как напряжена стала Катерина.

А она только головой покачала, вынула из сумки кожаный мешочек с завязками, а из него…

– Нет, не надо! Это для тебя может быть опасно! А если…

– Не будет никаких если, Волчок! Тем более, что если у тебя не выйдет сломать дверь или стену, я тут и останусь и утром попадусь людям Вепря, или ему самому. Так что моя жизнь напрямую зависит от тебя, и от того, получится ли сейчас уничтожить силу этой цепи! – Волк пасть закрыл прямо-таки со стуком. А Катерина вынула чашу золотого касания, аккуратно положила у ног мешочек, и взяв чашу в руки, сказала:

–Чаша дивная из злата,

Ты полна и так богата,

В злато камень обратить,

Дай касанье, цепь открыть!

А как златом цепь блеснёт,

Пусть оно к тебе плеснёт!

Катя отлично помнила свои сомнения накануне, и то, как Баюн, вместо того, чтобы её успокоить, вдруг решился, тяжело вздохнул, и сказал: – Радость моя! Ты правильно сомневаешься, и я не знаю, как золотое касание себя поведёт с цепью. Оно действительно может перекинуться и на Волка.

– И он станет золотым? Просто куском золота? – ахнула Катерина.

– Да. Просто куском золота. Но я боюсь, что, если ты его не сможешь освободить, для него это самый лучший выход. Да, мы можем попытаться что-то сделать с Вепрем, заморочить ему голову, но на это надо время, а у Бурого его очень мало. Кроме того, при любом нападении на крепость, Эйрик попросту Волка убьёт. И, я не хотел тебе говорить, но ты же сама мне рассказывала, что они сделали с мальчишками, так вот, Волку сейчас намного, несоизмеримо хуже! Не подействует касание только на цепь, перейдёт на Волка, поверь мне, он тебе только спасибо скажет!

Катерина думала об этом каждый миг, пока шла по камням у озера, за повозкой купца, по ступенькам лестницы вниз, в подземелье. И сейчас думала, и холодела от того, что она должна сделать. – Волк! Я тебя люблю! Слышишь?

Он поднял голову и кивнул. – Я тебя тоже люблю. Не бойся! – всё он понимал, её названный брат. И боялся только за неё, как она выберется из темницы. – Если не получится, ну, то есть слишком сильно получится, дождись, пока касание вернётся в чашу, и одевай невидимку. И помни! Я был счастлив каждый миг рядом с тобой, сестра!

Катерина шагнула к стене, и, не сводя глаз с Волка, положила руку на каменное кольцо от которого шла цепь. Золото мгновенно охватило всю цепь, от края кольца, на котором лежала её рука, и до края стального ошейника, плотно охватывающего шею Волка. Катерина замерла, боясь даже вздохнуть, и отдёрнула руку. Волк тяжело дышал, не сводя с нее взгляда. А потом наступил лапой на золотую цепь и резко поднял вверх голову. Мягкое золото никак не могло противостоять силе сказочного Бурого Волка, и цепь попросту лопнула как гнилая верёвка. Волк стремительно шагнул к сестре, но та вскрикнула: – Бурый, нет! Стой на месте! – Катя кинулась к чаше, и золото послушно перетекло с её рук обратно в чашу. Она торопливо убрала чашу в мешочек, завязала его и спрятала в сумку, а уж потом сама бросилась к Волку на шею.

– Поверить не могу! Получилось! У тебя получилось! – глухо бормотал Бурый.

– У нас получилось. Как же я боялась! – Катерина дала волю слезам, и теперь мех на шее Волка был мокрым ещё и от слёз!

– А как ты тут вообще оказалась? – вдруг запоздало удивился Волк и заинтересованно принюхался. – И пахнешь ты странно. Мммм, свиньями почему-то, прости, пожалуйста. И что у тебя с ногами? И с руками тоже, если уж на то пошло?

– А оказалась я тут по сказочному везению! Меня как никчёмную нищенку, взятую для уборки свинарника, тебе на ужин послали. Побоялись заботливые люди, что ты недостаточно радости доставил их конунгу, решили накормить от щедрот своих. Ты, кстати, голодный же! Давай я тебе скатерть достану!

– Погоди, я не настолько голодный, чтобы тут есть, – Волк брезгливо огляделся. – Нищенка, свинарник убирать… И ноги! Ты что, из-за меня это всё?

– Волк, ты меня просто убил наповал! – нервно рассмеялась Катя. – Я очень люблю чистить свиней! Ты разве не знал? А у меня просто день потерян, если я в свинарнике не повалялась! Тем более, что свиньи по сравнению со здешним правителем, просто образцы обаяния.

Волк тяжело вздохнул, и опустив голову, прижался к Катиным коленям. Прямо перед его глазами оказались её босые ноги, грязные, поцарапанные, и явно сильно замёрзшие на каменном полу.

– Немедленно переодевайся! – тут же начал переживать Бурый.

– Ой, это уже не к спеху! Давай сначала уберёмся отсюда. Ты как? У тебя сил хватит?

– У меня сил? – Бурый оскорблено завёл глаза вверх. – Обижаешь! Сейчас я тут ещё один выход сделаю. А ты пока вон туда отойди, чтобы не задело камнями.

– Погоди! Ты можешь оторвать кольцо цепи от стены? – Катерина показала рукой.

– Конечно! А зачем? – Бурый недоумевающее покосился на названную сестру.

– Цепь тут оставлять нельзя. Викинги же… Если заподозрят, что ты или кто-то в твоём окружении умеет камень в золото превращать, никакой жизни нам не будет!

– Точно! – Волк, уважительно глядя на Катерину, шагнул, щелкнул зубами, и как разрезал кольцо, на котором цепь крепилась, на две половинки. А Катя с усилием начала укладывать цепь в свою серую сумку. Половинки кольца пришлось поднимать обеими руками каждую! Сумка охотно спрятала цепь, ничуть не изменившись ни в весе, ни в объёме, туда же нырнуло и второе Жарусино пёрышко.

– Вроде всё! Шапка, вода, чаша, перо… – тоном первой ученицы перечисляла Катя.

– Волшебная и бывшая каменная неразрываемая цепь, кольцо от неё… – в тон ей продолжил Бурый. – Я никогда не перестану тебе удивляться! А сейчас беги и прячься. Мне кажется, что тут очень спёртый воздух и явно не хватает окна! С видом на море! – Волк коротко разбежался и прыгнул на стену. Катерина инстинктивно закрыла голову руками, услышала жуткий грохот, а в следующий миг уже летела от осыпающейся стены старой башни, крепко обняв названного брата!

– А наши где? – Бурый говорил совершенно непринуждённо, словно это и не он только что снёс приличный кусок каменной кладки в море. Он и договорить-то не успел, как на него сбоку налетела почти невидимая Жаруся с Баюном в коготках.

– Дружище!!! – радостно орал Баюн.

– Волк!!! Катюша, девочка! У вас получилось!!! – Жаруся радостно вспыхнула и тут же начала притаптывать левой лапкой дымящуюся холку Баюна. Правой она его бережно придерживала. А Баюн даже внимания не обратил на Жарусины финты!

Внизу раздавались крики, чей-то истошный визг, люди ошалело метались с факелами, свистнула мимо стрела.

– Как вы думаете, коллеги? – Волк вопросительно глянул на Баюна и Жарусю.

– Нет! Не сейчас! Дадим им спокойно пожить день-два, – авторитетно заявил Кот, и Жаруся покивала головкой, встревожено глядя на Катерину. Та счастливо улыбалась, но выглядела такой измученной!

– Так, или отдай мне девочку, или быстро-быстро лети вон туда! Там у нас изба раскатана и ждут остальные! – Жаруся зависла над носом Бурого и усмехнулась, увидев, как стремительно он полетел в указанном направлении. – Ну да, ну да, отдаст он сейчас Катерину! Смешно было и предлагать! – насмешливо фыркнула она.

В избе была широко раскрыта дверь, а на крыльце, в разлитом по доскам прямоугольнике тёплого жёлтого света, приплясывали радостно орущие Кир и Степан. Баюн сиганул прямо в открытую дверь, скорее накрывать на стол. А Катерина в избу идти отказалась категорически.

– Дом не свинарник, так его обижать не надо. Посмотри на меня! – она развела руки в стороны, отчего Жаруся схватилась лапкой за голову прямо в воздухе, Баюн вздохнул, мальчишки синхронно повели носами и сморщились, а Бурый покаянно вздохнул. – Чего ты вздыхаешь? Если было бы надо, я жить бы стала в том свинарнике! – Катя глянула на него и рассмеялась, – Хотя, мы с тобой друг друга стоим!

Бурый был неописуемо грязен, разве что свиньями от него не пахло!

– Так, Бурый в озеро! Катя в мыльню! Я в междустенье уже всё устроил, – замахал лапами Баюн. – А, погоди-ка, дружище! Это вот нам лишнее, теперь, когда цепи нет, это можно легко снять! – он подцепил когтём и легко разорвал толстенный, закованный прямо на Волке стальной ошейник. – Это мы Вепрю потом вернём! Мы звери честные, нам чужого не надо!

Волк плавал в озере, пока полностью не перестал ощущать зловоние того подземелья! Он выскакивал на берег, валялся в сосновых иголках и мхе, на мелком светлом песке, а потом снова нырял в прозрачную воду. Катерина делала тоже самое в огромной лохани, устроенной заботливым Котом в междустенье. Разве что на земле не валялась! Зато вымылась до скрипа и полностью смыла с себя мерзкий запах. Даже ноги отмыла, а под давлением Жаруси, ещё и живой водой на них капнула, отчего они стали как прежде. – С одной стороны, босиком по камням я опять не ходок. А с другой стороны, мне оно теперь и не надо!

Катерина очень слабо помнила торжественный завтрак, переходящий в обед. Слабо, потому что уснула, уронив голову на руки и прислонившись правым боком к Волку.

– Да оставьте вы её! Пусть спит, – хрипло ворчал Бурый, на все попытки Катерину куда-то перенести. И её оставили в покое! Проснулась она, правда, у себя за занавеской. Проснулась от холода, и только натянув на себя два одеяла, сообразила, что дико простудилась!

– Конечно! Босая на камнях почти всю ночь! А до того босиком по грязи целый день! – Баюн свернулся в плотный меховой клубок у Катерины в ногах и работал грелкой. Очень прилежно и старательно, пока не прилетела Жаруся, жестоко высмеявшая его усилияи бесцеремонно его согнавшая.

– Девочка, этот бездельник не знает, как можно греть кого-то кроме себя любимого! Ну-ка! – Жаруся плеснула золотыми крыльями, и Катерина почувствовала себя как в бане! Озноба как и небывало. Да и Ниагарский водопад, текущий из носа, моментально пересох, и Катя почувствовала себя значительно лучше!

– Спасибо Жарусенька! – Катя подняла руки поправить косу, и отдёрнула их, припомнив, что её пришлось сильно укоротить. Нищенки ведь не ходят с такими косами!

– Ничего-ничего, золотая прядка с тобой? – Жаруся лично приложила лапкой прядку, и придерживала её, пока Катерина восстанавливала длину волос. – Вот, совсем другое дело! Красавица!

– Ты пристрастна! – рассмеялась Катерина, – Да, я хочу тебе сказать, что я тебе так благодарна! Твои платья, наряды, вот что красота!

– Глупенькая! Иди сюда! Иди, иди! – Жаруся, поманила Катю к стене, на которую из каких-то потайных мест выползло зеркало. – Смотри! Ты как раз из тех чудачек, которые вечно уверены, что вот кто-то там гораздо лучше и красивее тебя! Смотри!

Катерина, улыбаясь, глянула в зеркало и ахнула от удивления. – Как это?

Кир, сидящий за столом, присвистнул. Из сеней тут же выбрался полюбопытствовать зевающий Степан и тоже уставился в зеркало и даже рот открыл. – Не понял! Это что?

– Ну, что ты не понял? Это то, как будет выглядеть Катюша через несколько лет! – Жаруся всегда сердилась, когда некоторые люди не понимали такие простые вещи!

– Дааа… – протянул Степан. Посмотрел на реальную Катьку, на отражение, а потом глубокомысленно выдал: – А сейчас-то такая никакая, ну, никакущая! И кто бы мог подумать!!! Ай!!! Ну, я ж ничего такого! Айййй! – Степан выскочил из дома с разъярённой Жарусей на голове и спасся от неё только в озере, пришлось нырять прямо в одежде! А улетая, Птица что-то презрительно крикнула, и вся одежда со Степана пропала! Остались только плавки с пряжкой-пёрышком. В озере удобно, а вот потом? Сколько Степан не пытался получить от пёрышка что-то более существенное, ничего у него не вышло! Пришлось шлёпать в избу в таком виде и выдерживать массу предположений от Кира.

– Бро! А ты чего в таком виде? Аааа, я понял! Ты увидел, что у меня очень красивая родственница, и решил поразить её воображение? Так ты ж учти, что это несколько преждевременно. Тебе б покачаться ещё, что ли… А то так, знаешь ли… Пока несколько тощеват, мускулатура того… Воображение, короче, не покоряешь, нет!

– Сгинь! А ещё лучше дай хоть какую-нибудь одежду! Жаруся разозлилась и выключила пёрышко, – хмуро объяснял Степан хохочущему Киру.

– Нет уж! Я-то помню, как ты по поводу моего белья проезжался! Так тебе и надо! Хотя… Футболку я тебе выдам! – кивнул запасливый Кир.

– А штаны? – тут же разохотился Степан.

– Нету здесь лишних! В Дубе лежат. С себя не сниму, и не проси, штаны не рубаха, последние не отдают! Но ты того… Пледик возьми!

– Занафига? – Степан уже горько пожалел, что вообще рот про Катьку открыл!

– Килт изобразишь! Да чего ты злишься! Без штанов остался и такой сразу сердитый стал!!! – Кир смылся из горницы прямо перед носом злющего Степана.

– Верни ты ему одежду, – Катерина рядом с Волком сидела у берега озера и так смеялась, что даже простуда начала отступать. – Я не обиделась даже! Они же постоянно такое говорят.

– И Кир? – Жаруся хищно прищурилась. – Сейчас и его поучу уму-разуму.

– Нет! Только не это! Если он опять в тех портках с костями, я не переживу!!! – Бурый закатил глаза. – Пожалей ты меня!

– Тьфу! Их учить надо! Бестолковые грубияны! – сердито фыркнула Жаруся, но пообещала вернуть Степану одежду к вечеру. – Если будет себя прилично вести!

Так и пришлось Степану замотаться в плед, подвязанный верёвкой, изображать из себя шотландца и терпеть хохот Кира и улыбки Катьки. Баюн строил предположения о том, стоит ли в таком виде мальчика и оставить. Зато Волк без улыбки и смешков сухо пообещал не то что одежду, шкуру с него спустить, если он про Катерину хоть ещё что-нибудь обидное скажет!

– Да не скажу я больше ничего… – Степан с недоумением вспоминал девушку в зеркале. – Непонятно только, откуда что берётся … Не, я это я так… Я просто про себя думаю! – он заторопился убраться подальше, не замечая усмешку, явственно показавшуюся на волчьей морде. Степан жалел, что не сфоткал то отражение. Девушка показалась ему такой красивой!

– Ну и ну, какой он смешной! – Жаруся зависла над Бурым, они переглянулись и оба рассмеялись.

Зато ночью на берегу озера уже никто не смеялся.

– Катерину и мальчишек не берём! Это моё дело! – Волк хмуро смотрел на тёмные окна избы.

– Наше, ты хотел сказать, – Жаруся только головкой покачала. – Ты только кое-что не учитываешь.

– И что же? – Бурый покосился на Жарусю.

– Ты уже не можешь её остановить. Если она сочтёт нужным быть рядом, поверь мне, она будет тебя ждать там! – Жаруся насмешливо кивнула в сторону владений Вепря. – И я не уверена, что будет лучше её не брать!

– Жаруся! Мы же решили! Это опасно! – Бурый упирался всеми лапами.

– Да, пожалуйста, и я даже говорить ей ничего не стану. Но, я тебя предупредила! – Жаруся уверенно кивнула головой.

Утром Катерина проснулась и увидела на подушке Дубка с листком, который он крепко держал в лапках. На листке было написано: «Радость моя! С добрым утром! Мы решили навестить нашего общего знакомого викинга, и сделать его жизнь чуточку менее беззаботной! Не волнуйся, мы скоро вернёмся!»

– Так я и думала! – Катерина снесла занавеску, в прыжке к сеням успела сменить одежду, и выскочила на крыльцо, успев увидеть улетающих друзей! – Нет!

– Ну вот, теперь ты понимаешь, каково это! – Степан сидел на ступеньке и задумчиво крутил в руке травинку.

– Почему ты меня не разбудил? – cердито спросила Катерина.

Степан шутливо поднял ладони перед собой, словно защищаясь. – Мне доходчиво объяснили, что я тогда буду месяц ходить в набедренной повязке! Шантаж, конечно, но весьма действенный. Мне это не идёт!

– А ты пробовал? Нет, это даже интересно! А можно еще и юбочку из трав сделать! Ты уже и образец материала рассматриваешь? Очень, очень предусмотрительно! – Кир выглядывал из окна и развлекался над приятелем.

– Только после тебя! – рассердился Степан.

– Да мне и так хорошо! – хихикал Кир.

Катерина не слушала их шутливые препирательства, а расстроено ушла к себе и занавеску задёрнула. И завтракать не стала. И на озеро не пошла.

– Расстроилась! – с видом спеца произнёс Кир.

Впрочем, на этот раз всё прошло гладко. Вепрь куда-то уехал из крепости, и разыскивать его по лесам ни у кого особого желания не было. Поэтому для начала Бурый обвалил в море старую башню, предварительно выгнав из неё всех людей, а Жаруся оплавила её обломки. Баюн развлекался, резко увеличившись, и продирая когтями до дыр крепостные стены. Кони сбивали зубцы на стенах, когда от них отходил Баюн. Но, как назло начался дождь, а Баюн в сырости предпочитал сидеть под крышей и в тепле, потому решили пока прерваться и вернуться в избу. Напоследок Кот широким жестом метнул в случайно уцелевший на стене зубец останки стального ошейника, бывшего на Буром. Зубец покачнулся и рухнул вниз, в крепостной ров.

– Может, в следующий раз больше повезёт, и хозяин дома окажется. А то, что такое в самом деле! Гости на пороге, а Вепрь куда-то свалил! – ухмылялся Баюн, рассматривая лапки. – Смотри-ка, давно коготки такими аккуратными не были! Всё-таки старый камень – это отличное средство для моих коготков! Да, кстати, а как ты, друг мой Бурый, так попался-то? Ты же не пёс бродячий, чтобы тебя на цепь могли посадить! – вдруг поинтересовался Баюн, благожелательно глядя на сердитую Катерину.

– Да я и сам не очень-то понял, – признался смущенный Волк, который очень надеялся, что его об этом не спросят.