Цитаты из книг автора «Ольга Назарова»

Объясняется всё просто – думаем мы по-разному, соответственно, и видим в первую очередь совсем разные вещи. Мужчина увидит что-то глобальное, а женщина скорее заметит миллион мелких деталей.

Сказка живет до тех пор, пока её кто-нибудь помнит и любит. Когда не помнит никто или она безразлична, сказка уходит. Насовсем, – тоскливо вздохнул Баюн. – Ну, так вот, одна нянюшка, Ариной ее звали, рассказывала мальчику Сашеньке сказки, которые ей её бабушка рассказывали и прабабушка тоже. А мальчик-то оказался необычным. Он сказки не забыл и вернул их, тех, которые ещё не совсем ушли. А потом сделал удивительную вещь. Он сделал нам заповедник!

– Нарика? – c презрением спросил Макс. – И такое бывает, – пожала плечами Лена. – Ну, сам подумай. Она берёт ожерелье, точно зная, что надеть его не дадут. Это ведь не просто обычные гости, как к простым людям ходят, а практически приём! Никто на такие мероприятия не надевает «мамины серёжки» особенно, если мама только что их сняла, и гости знают, что это за украшение. Ты что! Там надо демонстрировать статус, принадлежность к узкому кругу очень и очень состоятельных людей, да ещё со своим дресс кодом. Так что её нытьё отцу про «ой можно ли я сейчас это надену» – бред сивой кобылы! Ей надо было, чтобы ты взялся за застёжку. Потом она запросто сказала бы, что застёгивала ожерелье сама, и ты на её глазах к нему не касался. Зато, у тебя аж глаза горели! – Да не горело у меня ничего! – возмущенно крикнул Макс. – Это я поверю, что не горело, а служба безопасности банка? – хмыкнул Сергей. Макс только застонал, снова схватившись за голову. – Блин! Тогда я попал! Если это так, то мне не доказать, что я ничего не брал. Этот бобёр – папенька её, сто процентов дочке поверит! – Поверит, конечно, – вздохнул Сергей. – Ты, правда, попал… – Утешил! – заорал Макс. – На меня-то ты чего вопишь? Я себе девушку по принципу «а почему бы и нет, вроде никто не против» никогда не выбирал. – Тыыы! – взвился Макс, который от ужаса и соображать стал не очень-то…

– Вместе всегда теплее! Ой, как тут, у тебя за шкуркой, хорошо! Только я не кот, я кошечка! – мяукнула маленькая серая полосатая личность, которая только что перешла из когорты бездомных и безнадёжно пропадающих котят в категорию домашних. – А мне говорили, что никто из правильных людей меня не возьмёт! Наверное, этот неправильный! Как хорошо, что они есть, такие совсем-совсем неправильные! – мурлыкала она всю дорогу до своего нового дома, каким-то непостижимым образом делая невидимыми нависшие над головой мрачные тучи, лужи под ногами и всю прочую поганую ноябрьскую натуру, в полной мере представленную вокруг.

– Сима Фросю защищала, – со знание дела кивнула Лена. – А Фрося не любит, когда её незнакомые люди хватают.

Лена поняла, что пора вмешаться. Она вихрем промчалась по собственной квартире, закрыла дверь и, открыв дверь квартиры Сергея, кинулась на вопли. Нельзя сказать, что Сергей бездействовал. Нет, он помогал – пытался убедить кошек выплюнуть добычу и уволакивал Полкана, который рвался добить гада, который приехал за их Леной. – Сима, Фрося! ФУ! – Лена рявкнула так, что Полкан уполз в соседнюю комнату добровольно, Фрося разжала когтистые объятья и зубы, зато Сима, напоследок цапнула врага за большой палец и демонстративно брезгливо принялась вылизываться, усевшись прямо на розы.

– Лен, нет! Я не то хотел сказать! Я не о том! – Сергей пытался объяснить, но нужные слова никак не находились. Ну, почему от сотворения мира мужчины и женщины так по-разному разговаривают и понимают сказанное?! Должен же быть в этом какой-то тайный смысл? Он-то пытался благородно дать ей возможность наилучшего выбора для неё самой, и думать не думал про то, что она за деньгами может пойти. А она и близко не знала, что глубоко запрятанная, казалось бы, давно забытая детская обида и неуверенность, заставит взрослого, абсолютно самостоятельного мужчину мямлить такие глупости!

– Мне-то он зачем? – удивился Серёга. – Низачем. И ты ему тоже. Дед хочет, чтобы он отбил у тебя Лену! Задание дал. Он решил, что Лена подходящая жена для Вадьки, как для учёного! – с придыханием проговорила Марина Леонидовна. До последних слов Серёга был уверен, что это фигня, придумала там чего там Марина. А вот услышав про учёного, внезапно поверил, настолько по-дедовски прозвучала эта фраза. Поверил и чуть смартфон не уронил. – Серёжа! Ты меня слышишь? Вадя не должен получить твою девушку! Понимаешь? Cерёженька? – Да… Слышу и понимаю! – Ну, вот и молодец! Только не забудь, что ты пообещал им не говорить. Это секрет. Да? Я же могу на тебя рассчитывать? – Да, конечно… – Серёга даже не очень осознал, чего она там говорит, сообразил, что разговор закончен, только когда смартфон замолчал и погас экран.

Лена глянула и отвела глаза. Нельзя говорить такое детям! Это только кажется, что «подумаешь, слова…», а вот сидит взрослый человек, которому родная мать испоганила детство на пустом месте.

Сергей привычно включился из пламенного монолога матери, в котором причудливо мешались гордость за славную семью академиков Вяземских и стыд за такого никчёмного сына! Видимо, выключился он как-то очень уж капитально, потому что мать, не получившая никакой его реакции на привычные упрёки, пронзительно возопила: – Сергей! Я никогда тебя не прощу, если ты не приедешь! Я и так страдаю каждую семейную встречу. Антон будет спрашивать, не стал ли ты бомжом, Ирочка, Макс и Вадик будут иронизировать, а что скажет отец, я и вовсе боюсь себе представить!