Таривил

Таривил спешил по узкому каменному коридору следом за некромантом в чёрном плаще. Тот шёл уверенно и легко, в отличие от самого Таривила. Оказывается, он отвык двигаться… Да и сохранять равновесие на неровных суставах стопы с непривычки оказалось нелёгким делом. Дико и жутко было ощущать ток воздуха сквозь рёбра и кости конечностей – каждое движение словно кричало “Ты нежить!”.

О милосердный Гвариан, он больше не эльф… Он – нежить!

Если бы умереть… умереть второй раз…

Или проснуться. Проснуться и понять, что и лишённые плоти кости, и узкий коридор, и этот путь следом за нежитью-некромантом – лишь кошмар. Только кошмар!

Гвариан… О, Гвариан, молю тебя… Помоги мне!

Но здесь царит власть лишь одной богини – Мортис.

Его вели сюда теми же ступенями. Эти камни видели, как, окружённый личами, он спускался в подземелье. Но тогда… тогда они видели его стройным темноволосым юношей с карими глазами – и могли бы свидетельствовать перед богами, что ни единой слезы не скатилось по его щекам.

И враги наблюдали лишь презрительную улыбку на его губах.

А теперь… Каким видят эти камни его теперь?..

Таривил опустил голову.

Он пытался выбраться. Конечно, пытался! Та потайная дверь, что замыкает коридор – она открылась, едва, встав на колени, он прошептал камням просьбу впустить его.

Он сделал это, как только ушли стражи. Как только исчез свет факелов с источенных водой сводов.

Разве может немёртвый понять, что значит – слышать мир? Жить с ним единой жизнью? Понимать шёпот каждого дерева, пение звёзд, молчание скал? И они стократ благодарят тех, кто их понимает… Они могут сказать многое. А избранным – даже поведать, где скрыты Родники магии леса.

Стены сами сказали ему, насколько они прочны и толсты, и дверь сама поведала, что за ней есть комната…

Он начертил Знак Портала, он активировал Заклятие…

В чём была его ошибка, Таривил не знал до сих пор. Никакие усилия не привели к результату. И вторая дверь, ведущая к выходу, не смогла открыться в ответ на его просьбу, хотя хотела ему помочь, он чувствовал это… Наверное, недаром жрецы повелели запереть его здесь, в этом мрачном коридоре: странная, неведомая сила наполняла это место. Она не казалась враждебной, нет, но – спокойной и…

Неумолимой.

Таривил вздрогнул. О Гвариан… как же раньше он не понял такой очевидной вещи!

Где-то рядом находился Алтарь. Верно… ведь и Вирлисс упомянул, что не может сохранять человеческий облик… вне прямого воздействия Алтаря!

Эльф с трудом сдержал горький смех.

Сама богиня не выпустила его из этого мира.

Он плотнее запахнул лохмотья на грудной клетке, чтобы так вызывающе не сквозило меж рёбер. Ткань моталась в такт шагам.

Богиня…

Мортис не хотела, чтобы муж узнал, куда она скрылась. Интересно, сумел ли Гвариан всё же разыскать этот мир, или Один, узнав путь от дварфа, утаил правду от бога эльфов?

Таривил покачал головой. Глупости! Ведь, если дварф вернулся один, Гвариан должен был поинтересоваться участью эльфа! Что могло разлучить разведчиков?..

Гвариан не бросает своих…

Легенды говорят, что некогда, многие тысячи лет назад, именно желание защитить свой народ привело Гвариана к гибели.

Кстати… неприятно об этом думать, но… от рук Одина.

Ещё неприятнее… но… Теперь Мортис вряд ли стала бы воскрешать мужа.

Таривил стиснул зубы. Нечестивые мысли. Один и Гвариан помирились. Наверняка бог дварфов сообщил все сведения своему союзнику…

– Вирлисс, – не удержался всё же эльф.

– Да? – обернулся некромант.

– Вы можете мне сказать, с кем… В бою с кем пала Атарида?

– А боя не было, – очень спокойно ответил Вирлисс, скрестив руки на груди. – Просто боги Асгарда пробили Стены Атариды и уничтожили всех жителей.

– Какого… Асгарда? – запнулся Таривил.

– А что, в Невенаре владения Одина иначе назывались? – Вирлисс вскинул брови.

Скелет в замешательстве переступил с ноги на ногу.

– А… бог эльфов… Гвариан… Он был с ними?

– Насколько мне известно, нет, – Вирлисс пожал плечами. – Один просто ничего ему не сказал. Рванул сюда в одиночку, даже свой народ бросил.

– А как же… – свет в глазницах растерянно замерцал. – Как же я?.. Почему Гвариан ничего не спросил… обо мне?..

– Может, и спрашивал, – Вир снова пожал плечами. – Тут уж я ничего не знаю.

– И Один ему солгал? Как же так?.. Вещий Гвариан… мог позволить обмануть себя?

Вирлисс вздохнул.

– Да успокойся ты! – хлопнул он эльфа по плечу. – Сам подумай. Кто больше всех хотел с Мортис покончить? Её муж, что ли? Да он не последняя же скотина – в благодарность за воскрешение…

– Вам ничего не известно! – Таривил упрямо мотнул головой. – Если бы вы знали… Когда он отверг свою жену, она лишила его разума… понимаете? Она заставила его творить зло!

– Это как? Как можно заставить творить зло? – Вирлисс хмыкнул.

– Гвариан послал своему народу Избранника, – торопливо начал рассказывать эльф. – А Мортис… Нежить захватила его, убила… и… подняла немёртвым. И вот так… так! отпустила к эльфам.

– И что эльфы с ним сделали? – тихо спросил Вир.

– Не эльфы… Дварфы. Его прикончили дварфы, – тихо сказал Таривил. – Эльфы тогда просто не могли поверить, что светлый Избранник… что он…

– Что он – нежить, – горько искривил губы Вирлисс. – Что ж… Это был бы хороший урок. Если бы дварфы не постарались, может, эльфы кое-что поняли бы о природе нежити…

– Он принёс бы только смуту и зло, – убеждённо тряхнул головой Таривил. – Как всякое порождение… – скелет замолчал.

– Как всякое порождение Мортис, – ехидно закончил за него Вирлисс. – Так что же Гвариан?

– А Гвариан так… так рассердился… так разгневался… Он явился в мир Невенара во плоти и… и облик его был чудовищен. Гвариан сеял вокруг себя…

– Что? – поторопил заинтригованный Вирлисс. – Что он там сеял?

– Смерть… – тихо ответил Таривил. – И жителям нашего мира пришлось убить его. Убить земное воплощение одного из богов, творивших Невенар! Самим… И кто виноват в этом? Разве не Мортис?

– Лечиться надо вашему Гвариану, так я скажу… Мортис-то тут при чём?

– Как же – ни при чём? Ведь она спровоцировала…

– Таривил, – вздохнул Вирлисс. – Сам подумай. Например, вампиры могут летать. Вот поднимемся мы на крышу Храма, взлечу я и буду порхать перед тобой. И если ты по дурости с крыши вниз сиганёшь, это что, будет значить, что я тебя спровоцировал? У тебя своя думалка на плечах есть, и нефиг на других ответственность перекладывать… Боги – на то и боги, чтобы не вестись на провокации. Даже если те провокации были на самом деле, а не пригрезились.

Таривил отвёл взгляд.

– Я не хочу с вами спорить. Вам не понять…

– О! Потому что я нежить? – скептически усмехнулся вампир.

– Нет… Просто потому что вы… вы не эльф.

– Понятно, – вздохнул Вирлисс. – Есть логика обыкновенная, а есть эльфийская. Учтём.

– Вы напрасно издеваетесь, – грустно и тихо обронил Таривил. Вампир хлопнул его по плечу.

– Ладно, извини. В общем, главный смысл я уловил. Гвариан жаждал свести счёты с гадиной-женой, которая испортила ему жизнь. Верно?

Таривил пожал плечами, не поднимая глаз. На душе почему-то было скверно. Зачем он стал рассказывать историю мучений Гвариана? И кому? Порождению Мортис! Сейчас этот некромант так всё вывернул наизнанку…

– Я не думаю, что он жаждал мести… – вытолкнул Таривил. – Я думаю, он бы хотел забыть о ней, как о кошмаре. Забыть, что она вообще существовала…

– Ага-а! – Вирлисс торжествующе улыбнулся и поднял палец вверх. – Вот мы и добрались до сути вещей. Таривил, ты сам ответил на свой вопрос.

– То есть?

– Гвариан помог Одину выгнать Мортис из Невенара. И всё. Ему больше не хотелось вспоминать о ней. Напрямую перечить богу дварфов ваш Гвариан боялся. Потому и своих подданных ему в помощь давал… а сам, как видишь, при первой возможности закосил под доверчивого дурачка и остался в Невенаре. Я не думаю, что ему по-настоящему хотелось ещё одной войны с Мортис. А вот чего ему хотелось, так это избавиться от них обоих: и от Одина, и от супруги. Так что не с руки, Таривил, Гвариану было твоей судьбой интересоваться.

– Вы… – Таривил сжал кулаки и опустил голову. – Вы…

– Послушай, Тар, – Вирлисс положил руку на плечо скелета. – Перестань ты принимать всё так близко к сердцу. Я сказал только, как сам вижу ситуацию. Ты-то ведь можешь видеть её совсем по-другому.

– Я вам не Тар! – Таривил сбросил руку Вирлисса.

– Ну, “Таривил”, – Вирлисс усмехнулся. – Позвольте принести вам мои глубочайшие извинения за панибратство. Я допустил ошибку, но больше не повторю её, – вампир поклонился с убийственной изысканностью.

Таривил ответил не менее изысканным поклоном.

– Я принимаю ваши извинения в надежде, что так и будет, – в том же тоне ответствовал эльф.

Вирлисс сжал губы, с трудом сдержав смех.

– Обратите внимание, мы находимся перед лестницей, ведущей из тайного подземелья к подвалам Храма, – сообщил он тоном экскурсовода. – На её вершине заканчивается воздействие Алтаря.

Таривил вновь поклонился и жестом пригласил провожатого идти дальше.

Вампир! Говорят, вампиры считались среди нежити самыми утончёнными существами. Сам Таривил не знал, так ли это, он был слишком молод, чтобы помнить стычки с немёртвыми. А Мортис оставила Невенар в тот год, когда Таривилу миновала пятая весна…

Что ж, посмотрим, кто кого превзойдёт в искусстве обходительности!

Вампир лукаво усмехнулся, ответил на поклон эльфа, всем своим видом выражая “Как вам будет угодно”, и стремительно взбежал по ступеням лестницы.

На самой верхней он обернулся, всё с той же странной улыбкой…

…и пропал, рассеявшись облаком сверкающей льдистой пыли.

А в следующую секунду на вершине лестницы возник белый тигр.

Он стоял, гордо вскинув голову, облитый золотым светом огненного шарика – сияющий силуэт на фоне тёмного подземелья, – и его шкура вспыхивала искрами, словно снег у костра.

Таривил замер.

“Если меня когда-нибудь спросят, видел ли я на своём веку нечто совершенное, я смогу ответить «да»”, – пронеслась мысль.

“Вампир”… “Дух”… Почему это существо не сказало, что на самом деле оно – божественной природы? О Гвариан, Мортис ниспослала своего тариллина – своего спутника. Существо, которое боги отправляют к смертным, дабы оно служило проводником их Слова и Воли.

Люди называли тариллинов Создателя ангелами.

От дварфа эльф знал, что Один ниспосылал к своему народу валькирий…

Значит, и Мортис…

“Ну, что вы там застряли? – осведомились мысленно у эльфа самым вежливым тоном. – Мы можем идти дальше?”

– Вы – тариллин! – вырвалось у Таривила.

“А обзываться не надо!..” – морда тигра приняла оскорблённое выражение.

– Я хотел сказать… вы – спутник богини.

Зверь смешливо фыркнул.

“И ты туда же! Ну, был я её спутником, был… Охотились мы вместе в её владениях… А потом я к Эету отпросился… впрочем, сам понять не могу. То ли сам отпросился, то ли она меня отправила, – тигр дёрнул ухом. – Словом, по обоюдному согласию”.

Таривил задумчиво прикусил нижней челюстью верхнюю и, покачав головой, медленно, пошатываясь, начал подниматься по ступеням.

…Решётка. Да, он узнал её, хотя, когда она открылась перед ним в первый раз, прутья её сверкали позолотой. И этот коридор, уводивший меж каменными стенами куда-то в подвальную темень, был не в пример ухоженнее… Видимо, нынешние обитатели Храма редко наведываются сюда. Пожалуй, ходят только по потайным подземельям, а сами подвалы им не нужны…

Тигр, долго не рассуждая, просто прошёл сквозь решётку, словно на миг утратил материальность, и уже с той стороны мотнул головой, поторапливая спутника.

Таривил взялся костяшками пальцев за сырой металл – чёрт, почему трясутся руки? – и потянул на себя.

И дверь распахнулась перед ним.

Тариллин… Божественный тариллин вывел его из темницы. Зверь Мортис?.. Ну и пусть!

Тариллины не бывают злыми. Ни одна легенда не упоминает о таких.

И, наверное… тариллин не станет водить дружбу с негодяем? Может, Господин… хоть и некромант… не безнадёжен?

Божественный зверь ведёт на свободу…

Ступени раньше не были такими выщербленными… И перила… кто поменял их на железные? Сейчас эта лестница выглядит, как чёрный ход с кухни. А раньше…

Раньше идти по ней было – словно на аудиенцию к королеве.

Значит, всё так. Всё верно. Двенадцать тысяч лет… Прошло двенадцать тысяч лет! Может, даже больше…

Рука нащупала и сжала в кармане медальон. Элиира… Помнит ли?.. Жива ли сама?..

Таривил изо всех сил стиснул узкие перила. О Гвариан! Если его Господин не лгал… и возможно вернуть… вернуть внешность…

Нет! Нельзя думать об этом! Элиира никогда не примет его. Он её недостоин!

Теперь.

Но разве нельзя… хотя бы… узнать о её судьбе?..

И напарник. Весёлый дварф, который так часто раздражал своей грубоватой непосредственностью… Как сложилась его судьба? Как он сумел выбраться?

О Гвариан! Так много хочется узнать, столько выяснить! И столько увидеть…

Может ли быть? Может ли в нём, нежити, просыпаться жажда жизни?

Неужели он на что-то… надеется?..

“Таривил, – белый тигр замер на площадке между двумя большими залами. – Направо заверни. Там кухня. Пройди через весь зал до конца, увидишь в стене…тоже справа… неприметные деревянные дверки. Рядом на полочке ключи. Среднюю открой. Там верёвки и сети разные. Пригляди, что нужно для ловли, и рви сюда! Давай-давай, мне без рук не унести! Только закрыть снова не забудь”.

Таривилу стало весело. Они с Вирлиссом словно мальчишки, задумавшие шалость…

Кухня, идеально чистая, полнилась дремлющей тишиной. На плитах сонно мигали зелёные индикаторы, а в воздухе витали запахи пряностей. Да, хозяева наведываются сюда часто…

Дверки обнаружились быстро, как и ключи. Правда, подобрать нужный оказалось делом нелёгким.

На одиннадцатом ключе двери сдались.

Связки верёвок на стенах, свёртки сетей на полках…

Таривил, тщательно рассматривая, проверял одну сеть за другой. Наконец отыскав подходящую, эльф перекинул её через плечо, и, заперев кладовую, как велел ему Вир, вернулся.

Вирлисс, завидев его, кивнул.

“Ключи на место положил?”

– Да.

“Идём!”

…Верхние коридоры Храма.

Похоже, хозяева стараются поддерживать их в порядке, но, видимо, им не всегда хватает на это сил и времени. Здесь могло бы быть воистину прекрасно, если бы не налёт запустения: трещины на великолепных фресках, паутина в углах высоких потолков… по крайней мере, на картинах нет пыли.

Когда стражники впервые вели его по этим коридорам, до слуха доносилось журчание внутренних фонтанов. А сейчас…

Сейчас только эхо едва уловимо стелет звук шагов – да ветер иной раз провоет, ворвавшись в незапертое где-то окно…

…Кельи.

Вот этот коридор совсем не изменился. Разве что заброшенностью веет от комнат даже через запертые двери.

Правда, противоположный конец коридора…

Таривил замедлил шаг.

Здесь витала совсем другая атмосфера. Здесь жили, смеялись, грустили и ссорились… Разумеется, сейчас тут царил покой – но обычный покой ночи, а не мёртвая тишина брошенного дома.

Напротив последней комнаты Таривил остановился.

– Что? – Он вздрогнул, увидев рядом Вира в человеческом облике, и только сейчас понял, что освещавший путь огненный шарик погас. – Зайти хочется?

Таривил бросил полный замешательства и неясной тревоги взгляд на тариллина. Почему спутник Мортис улыбается? Почему снова выглядит человеком?

– Угадал, – обнажив клыки в своей фирменной усмешке, сообщил Вирлисс. – Это спальня Эета. А моя напротив.

– И мы в сфере воздействия Верхнего храма? – тихо спросил Таривил.

– Соображаешь, – кивнул Вир. – А откуда ты знаешь о Верхнем храме?

– Меня там судили, – коротко ответил эльф.

Вирлисс задумчиво хмыкнул и, ни слова более не говоря, пошёл дальше.

Эльф стиснул кулаки.

Снова войти в этот зал… В это святилище!

Сжав зубы, скелет шагнул в храм, обрамлённый колоннами.

Шорох волн…

Таривил замер.

Запах моря. А вот ветра нет. Наверное, ветер ещё слишком холоден, чтобы магия пропускала его внутрь…

И вокруг ничего не напоминает тот зал. Другая мебель, другая облицовка стен… Разве что планировка та же самая. Но мало ли на свете комнат с одинаковой планировкой?

Мерцание алого света в кадильнице, пляска теней на фреске.

Женщина.

Она стояла в ниспадающем прямыми складками чёрном платье, опираясь на край картины, как на притолоку двери, и её зелёные глаза внимательно смотрели на зрителя. Казалось, в самую душу. Подвязанные в высокий хвост волосы перекинуты на грудь.

Обычная женщина. По меркам людей, наверное, красивая, хотя с эльфийками не сравнить. Но, встречая её взгляд…

– Картина великолепна, – прошептал Таривил. – Кто её автор?

Вирлисс почему-то кашлянул.

– Ну… к сожалению, история не сохранила его имени.

– Я не видел здесь прежде этого изображения, – покачал головой эльф. – Я бы не забыл. За одну передачу такого взгляда эльфийские мастера закрыли бы лица от зависти!

Вир присвистнул. Фреска столь же древняя, как и сам Храм. Значит, некогда Мортис так гневалась на Таривила, что не позволила ему даже увидеть изображение своей милосердной ипостаси… Что же сейчас? Простила?

Видимо, Таривил неверно истолковал его изумление.

– Да, я горжусь своим народом, но я умею признавать очевидное, – спокойно пожал плечами эльф. – Она… Я не могу понять. То ли как возвращение к себе, то ли как встреча с Вечностью. И… да. Художник прав. Ничего лишнего в образе. Лаконичность наряда, сдержанность черт. Только взгляд. И зритель один на один с ней. И в конечном счёте – с собой… Гениально!

Вирлисс снова кашлянул.

– Знаешь… ты бы не болтал, а послушал, что она тебе скажет… Не буду мешать.

Он бесшумно отошёл вглубь зала, вышел на балкон. Таривил остался стоять, молча глядя на картину. Да, тариллин прав. Такими шедеврами надо наслаждаться в одиночестве. Под шорох волн…

Что за взгляд!

Где-то в самой глубине – вековечная, осенняя грусть. Понимание неизбежного. И – не вопреки этому пониманию, но его удивительным продолжением – тень надежды. И ободрение…

Таривил отступил на шаг. Тени на фреске колыхнулись, и губы женщины словно дрогнули в тёплой улыбке – и на душе тоже потеплело. Если бы мог, Таривил улыбнулся бы в ответ.

Наверное, в другой ситуации невозможность такой простой вещи, как улыбка, причинила бы боль… но не сейчас. Душа словно лежала в чьих-то нежных ладонях – и они укрывали от отчаяния и печали.

Скелет подошёл ближе. Рука невольно потянулась к фреске, пальцы скользнули по картине. И не имеет значения, что пламя кадильницы так ярко высветило все суставы: его душа оставалась прежней. Он был собой.

И он был жив.

Он вновь стоял в этом зале, назло всем судьям, приговорившим его… Они давно умерли, а он – он вернулся!

Это чудо. Просто случилось чудо! Он не немёртвый, не нежить. Он живой! А всё остальное… голые кости… Какая чушь! Это всего лишь… всего лишь внешность.

И, если Господин сказал правду… прежний вид можно вернуть!

Он – Таривил. Эльф. И он им останется. Он – эльф!

Хотелось смеяться.

Элиира… Элиира! Ты поймёшь. Ты должна понять!

– Тариллин! – радостно окликнул Вирлисса эльф. – Тариллин, ну что, мы на охоту пойдём?

– Не кричи, – Вирлисс, усмехаясь, вернулся в зал. – Эта разбудишь. Идём!

Таривил порывисто сжал его руку и едва не выбежал из Верхнего храма.

Движения снова стали лёгкими и уверенными. Тело вновь слушалось – и хотелось петь. От каждого движения, от каждого нового ощущения…

Всё могло быть хуже. Всё могло быть намного хуже!

Таривил остановился над ступенями внешней лестницы.

Лес. Бескрайний лес, ещё укрытый тяжёлым снегом… но в воздухе уже разливается запах талой воды.

И море. Тёмная бесконечность. Свежий солёный ветер трепал лохмотья, изодранными лентами обвивал вокруг позвоночника…

А над головой сияло необъятное звёздное небо.

Таривил упал на колени, запрокинув голову, не в силах отвести взгляд. Плечи его вздрагивали, и всхлипы рвались из пустой грудной клетки. Зубы стучали – потому что нижняя челюсть неудержимо тряслась. Он плакал – плакал без слёз.

Сзади подошёл тариллин и осторожно коснулся плеча.

Таривил обернулся.

Свет в его глазницах полыхал безумным счастьем.