Взяв из рук воина свиток, он протянул его Дилии и как-то небрежно произнёс:

– Держи, и, помоги раненным.

Дилия кивнув, взяла свой первый трофей и зашагала к лагерю.

Смазывая рваную рану на лопатке наёмника заранее приготовленной мазью она посматривала по сторонам. Все выглядели довольными, похоже мародёрство было их излюбленным занятием.

– Вижу твой осуждающий взгляд. Послушай, ты многого ещё не понимаешь, но судить других – это последнее дело.

Раненый воин поморщился.

Рут почти ласково провел рукой по лбу девушки, – закончишь, иди отдохни. Тебе нужно восстановить силы, завтра выходим с самого утра…Если не передумала…

Первое сражение прошло для Дилии спокойно, особой разницы, в ведении боя она не заметила. Военные действия наёмников, в основном, выглядели слаженно, бойцы опытные, доспехи у многих были превосходные. Очень сильно отличалось только их поведение после битвы. Зачистили территорию и все за трофеями отправились. Некоторое время Дилия считала это занятие мародёрством, но вскоре, попав под влияние общего энтузиазма, поменяла свою точку зрения, чему в дальнейшем не раз была искренне рада. Со слов Рута это вообще всегда звучало практично и выглядело абсолютно нормально.

Он объяснял всё вполне логично:

– Если что ценное кто найдёт, продаст и с этого жить будет, так это же благо. Зачем трупу вещички-то, вот лежат и пропадают зазря… Заказчик он такой – то есть, то нет, а жить то надо… Это отрядам «зачистки» жалованье платят, а у нас, что заработал, то и получай, что нашёл, то и твоё.

Сражения, были разными, но чем больше их было, тем сильнее, и опытней становилась Дилия. Время пролетело почти незаметно.

Как и говорил ей Рут, уровень мастерства рос гораздо быстрее, а на привалах хватало времени на учёбу. В поселениях почти всегда был пункт отправки писем, так что работы удавалось отправлять в срок. Дэреллу и Эйрику она тоже послала по письму, чтобы объяснить, почему пропала. Написала, что любит, но ей надо побыть одной, чтобы найти себя… и прочую чушь, и, чтобы не искали.

Год она жила в полевых условиях, Рут не сдержал своего слова и нянчился с ней гораздо дольше обещанного. И перестал этим заниматься только тогда, когда третий горе‑ухажёр вылетел из её палатки без его помощи.

Набравшись опыта, многому научившись, неплохо заработав и сильно возмужав, Дилия стала подумывать о возвращении.

Сидя у своей палатки, она попивала креплёное вино и думала о будущем. Она уже не чувствовала себя желторотиком, разучилась испытывать ненужные угрызения совести. Теперь возвращение не выглядело таким уж тяжёлым. Полагаясь на время, она рассчитывала, что оно уже расставило всё по своим местам. И если один из возлюбленных до сих пор ждёт, значит это и есть то истинное, а если нет, то и не столь важно.

Прервав её думы, к ней подсел Рут.

– Дилия, ты действительно собираешься уйти?

– Да. Хочу закончить академию и потом уже решить, что дальше. Год ещё учиться останется. Домик себе куплю.

– А что с тем, от кого ты бежала?

– Скорее всего, это теперь не важно.

– Ладно, ты большая девочка, сама разберёшься. Главное, будь осторожна.

Почему-то Рут был печален.

– Рут, я перед тобой в неоплатном долгу, ты очень мне помог!

Она действительно очень благодарна, и никакие слова не смогут этого показать.

Глава 25

По прибытии в Пидию она первым делом уладила все вопросы в академии. Потом, следуя своему плану, собиралась выбрать себе дом, но как, пока не имела понятия, поэтому решила сначала навестить маму.

Мать уже давно похоронила дочь и, когда та перешагнула порог, сначала отшатнулась, а потом кинулась к ней на грудь. Не было ни осуждений, ни нравоучений, она просто смотрела на неё и слушала как заворожённая.

Вскоре Дилия узнала, как связаться с рекомендуемым человеком, занимавшимся продажей недвижимости. Но это она решила оставить на завтра, девушка чувствовала, что очень устала, и отправилась спать.

Утром следующего дня ей удалось посмотреть несколько вариантов жилья, выставленных на продажу. У всех были свои плюсы и минусы. В связи с этим Дилия предположила, что вероятность найти дом своей мечты абсолютно ничтожна, но напоследок ей предложили посмотреть ещё один. Она согласилась и когда оказалась перед ним, Дилия с ужасом узнала дом Дэрелла. Уже день прошёл с момента, когда на неё свалилось страшное известие. Она сидела в их любимом питейном заведении и пила за двоих, не отдавая себе отчёт, сколько времени уже находится здесь. Дилия ещё и ещё раз пыталась осмыслить и принять произошедшее.

«Всего лишь месяц назад, – настойчиво крутилось в её голове. – Это я виновата, я бесчувственная, эгоистичная тварь».

Груз вины был настолько велик, что ей казалось –, плечи не выдержат и он раздавит её, как склизкого червяка.

«Главное, не останавливаться: пока сознание затуманено, не так больно», – звучало в голове почти приказом.

Когда Дилия узнала о смерти Дэрелла, она сразу купила его дом, и только потом на неё обрушилось всё – боль утраты, скорбь, досада и огромное чувство вины. Дилия сразу поняла, что никогда не сможет себя простить и что с этого момента она проклята. Никто никогда больше не полюбит её, потому что она предала, обманула и бросила человека, который любил её больше жизни. В свой новый дом Дилия так и не зашла, понимая, что сейчас рассудок не вынесет воспоминаний, которые хранят его стены. Дилия сразу поехала в питейное заведение и принялась пить за двоих.

Неизвестно, сколько бы ещё она сидела и пила, застрявшая в этом бесконечном дурманящем цикле, но ей пришли на помощь.

Назавтра Дилия помнила только момент, когда увидела входящего в дверь Дэмиана с какой-то девушкой. Проснулась она в его доме на диване, голова страшно болела, в горле пересохло. В комнату вошёл Рут. Он присел рядом, погладил её по голове и тихо спросил:

– Детка, что случилось?

– Я не хочу об этом говорить, – пробормотала она.

Рут встал и принёс ей воды.

Осушив стакан, Дилия вскочила на ноги, но голова закружилась, и она очень медленно подошла к окну. Ей было плохо, невыносимо плохо.

Отец Дэмиана подошёл ближе и прошептал:

– Зря молчишь, не держи в себе.

– Помнишь, ты спрашивал меня, от кого я бегу?

Рут кивнул.

– А теперь, коль сам напросился, слушай, я расскажу тебе всё, и ты узнаешь, какую змею пригрел на груди.

Дилия рассказала ему действительно всё. Некоторое время он молчал. Потом, взяв за плечи, повернул лицом к себе, пристально посмотрел в глаза воспитанницы и заговорил:

– Я знал Кратча. Поверь мне, он был отчаянным бесстрашным воином, а такие долго не живут в нашем мире. Даже не думай, в его смерти нет твоей вины. С Эйриком ты уже встречалась?

– Пока нет.

– Мой совет тебе, деточка, ‒ и не надо, – вполголоса проговорил он, не спуская с неё глаз.

– Ты и его знаешь? – удивлённо уточнила Дилия.

– Да, и поверь: не с лучшей стороны.

–Мне надо знать, – воскликнула она и замолчала в ожидании ответа.

Рут помедлил и нахмурился:

– Эйрик соперничал с Дэреллом, абсолютно во всём, и женщин это тоже касалось. Слухи ходили разные…

Дилия развернулась к Руту, внимательно посмотрела в его глаза и спросила:

– Ты полагаешь, что со мной он был из сопернических соображений?

– Да, и вообще скользкий он тип… И хватит об этом. Я могу тебе чем-то помочь?

Дилия с улыбкой ответила:

– Рут, ты и так мне всё время помогаешь. Но можешь. Помоги мне с моим домом, я одна туда даже зайти не могу, а с тобой, наверняка, справлюсь.

Рут улыбнулся ей:

– Ладно, деточка, ещё денёк с тобой понянчусь, – и обнял её.

В дверь зашёл Дэмиан и, увидев их, на мгновение застыл на пороге, а потом, ехидно улыбаясь, произнёс:

– Папа, только не говори мне, что Дилия станет моей мачехой…

Глава 26

Обустроившись, Дилия вплотную принялась за учёбу. Она пока не представляла своего будущего, но чётко знала, что хочет быть одной из лучших. Усердная студентка почти ни с кем не общалась, и никуда не ходила. Из академии сразу отправлялась домой и садилась за книги.

В один из таких вечеров, когда она, как всегда, самозабвенно грызла гранит науки, в дверь постучали. Открыв, она увидела на пороге Эйрика. Он посмотрел на неё злым, холодным взглядом и приглушенным голосом начал диалог:

– Слушок пошёл, что ты вернулась и здесь поселилась, решил навестить.

– Проходи, коли пришёл, – стараясь быть невозмутимо спокойной, предложила Дилия.

Эйрик вошёл в дом и стремительно проследовал через всю комнату к креслу, избегая её взгляда.

– Что пить будешь? – гостеприимно поинтересовалась Дилия.

– Что покрепче, – кинул он.

Эйрик по-хозяйски расположился в кресле. Дилия принесла пиво в большом бокале и протянула гостю.

Взяв бокал, он сделал внушительный глоток и, всё так же избегая взгляда хозяйки, сдержанно продолжил разговор:

– Ты не пришла ко мне. Почему ты не пришла?

Она присела во второе кресло и, окинув его беглым взглядом, вполголоса, стараясь быть равнодушной, ответила:

– Я знаю, что ты соперничал с Дэреллом. Это заставляет меня усомниться в том, что я вообще знаю тебя.

Эйрик, одним взглядом, без магии, пытался испепелить её. Глаза гостя, напряжённые и злые, смотрели на Дилию исподлобья, а в продолжении беседы голос становился всё громче. Напряженность нарастала.

– И что? Ты решила, что я был с тобой, чтоб насолить Дэреллу? Если хочешь знать, отчасти сначала так и было, я познакомился с тобой из этих соображений. Но потом я полюбил тебя, разве ты сама не видела этого? А ты просто сбежала. Только через полгода я случайно узнал, что ты в рейде с наёмниками и спишь с их главарём. Может, поспорим, кто кого хуже? – он замолчал, переводя дух, и отпил из бокала.

– Да, в чём-то ты прав, сбежать было подло по отношению к вам обоим, но я не видела тогда другого выхода. Я не горжусь своим поступком, я жалею обо всём. Но ничего теперь не изменишь. Что было, то было.

Эйрик, оценивающе окинув Дилию взглядом, задумчиво и немного тише заметил:

– Ты изменилась и, похоже, не только внешне…

Дилия усмехнулась одними губами:

– Я стала старше…

В воздухе зазвенела тишина, оба молчали. Несколько минут спустя её нарушил Эйрик:

– Теперь ты с ним, и всё серьёзно?

– С кем? – искренне удивившись, уточнила она.

– Главарём наёмников…

– Ты серьезно? Мы просто друзья. – воскликнула Дилия.

– Как мы с тобой раньше? –с издёвкой в голосе процедил незваный гость.

– Нет, не так, – ответила хозяйка, сжав кулаки.

– А что насчёт нашей дружбы?

– У нас дружить никогда не получалось, признай это… – парировала Дилия, пытаясь быть как можно спокойней.

– Зато всё остальное получалось на славу. И ты не можешь с этим поспорить.

– Нам было хорошо вместе, я не спорю, –согласилась она.

– Ну что, так продолжим или просто разок на прощанье?

– Я выбираю третий вариант: прощаемся, и каждый идёт своей дорогой, – уверенным тоном сказала старая подруга.

– Такой вариант мне не подходит. Я зол на тебя, очень зол, но я до сих пор нуждаюсь в тебе, и, поверь, ты от меня так просто не отделаешься, – возразил он, поставив бокал на столик так, что его содержимое выплеснулось через край.

– Ты мне угрожаешь? – сквозь зубы прошипела она, разглядывая растекающуюся лужу, подбирающуюся к конспектам.

Эйрик проследил за её взглядом:

– Я пытаюсь быть с тобой предельно честным.

– И какие твои дальнейшие действия?

С этими словами Дилия, не выдержав, поднялась на ноги и проследовала за тряпкой.

– Любые, но я добьюсь своего.

Вернувшись, девушка, торопливо вытирая влагу со стола и убирая бумаги, раздражённо уточнила:

– То есть ты хочешь, чтоб мы занялись этим?

– Да, – твёрдо ответил Эйрик.

– И одного прощального раза тебе хватит?

– Да.

– Хорошо. Давай, бери меня, и покончим с этим.

Эйрик отреагировал удивлением, в его глазах мелькнул испуг.

Она, закончив наводить порядок, вздохнула, отшвырнула тряпку и встала в центр комнаты. Потом неторопливо разделась и спросила, абсолютно деловым, бесстрастным голосом, граничащим с полным безразличием:

– А теперь скажи, как мне встать?

– Ты меня пугаешь, – проговорил он, пытаясь не смотреть в её сторону.

– Не бойся, обещаю, что тебя не трону, – Дилия развернулась к нему спиной и, опершись на спинку кресла руками, прогнулась, показывая ему себя.

Через секунду она услышала хлопок закрывающейся двери. Дилия обернулась и с облегчением вздохнула. Он ушёл. Накинув на себя только кофту, она поспешно вернулась к учёбе, но, посидев ещё немного, поняла, что засыпает, и отправилась в кровать.

Среди ночи проснулась от непонятного ощущения скованности. Попыталась встать, но не смогла, её руки и ноги что-то держало. Привыкнув к темноте, увидела, что не одна, Эйрик стоял у окна и смотрел на неё.

– Что это значит? – буквально зарычала она, пытаясь освободиться.

– Я же обещал, что добьюсь своего. Мне от тебя подачки не нужны. Сама молить меня будешь.

– Отпусти меня, – попросила пленница.

– Нет, ты провинилась, и очень сильно, да ты и сама хотела себя наказать, так что, выходит, я тебе помогаю. Скажи спасибо и смирись. Позже заскочу, не скучай, – и он исчез.