Орсиний долгие годы безуспешно добивался признания. Он старательно карабкался к цели, но ему мешали. С тех самых пор, как покинул свой дом и отправился в столицу Ирмгарда, чтобы приступить к обучению, всё пошло не так, как виделось юноше ранее. Прилежный ученик буквально превозносил каждого жреца-наставника, но его не замечали или не принимали всерьёз.
Сейчас, будучи уже зрелым мужчиной, Орсиний находился почти на той же ступени в иерархии ордена, как и двадцать лет назад. Неудачливого жреца до сих пор считали милым недоразумением. Единственное, что ему поручали и с чем он, бесспорно, справлялся, было смешивание красок для мозаичных полотен. Отдушину он находил в том, что выискивал доверчивых и неуверенных в себе прихожанок, которых в храме всегда хватало, и, используя свой авторитетный тон, одеяние жреца и обаяние добродушного простачка, наставлял их по-своему. В этом он был просто виртуозен. Сначала глупышки с широко открытыми глазами внимали его сладким речам, а затем застревали, как мухи в вязком меду, получая порцию незаслуженного порицания. Таким вот нехитрым образом жрец перекладывал свою несостоятельность на более слабые плечи, упиваясь процессом, который видоизменял жертву до неузнаваемости. Уничижая, он подрывал основы истинного самосознания. Им было всё хуже, а Орсинию – всё лучше. Так мужчина получал свою порцию вожделенной власти.
Но вот пришёл тот день, когда всё неожиданно изменилось.
Отдыхая под деревом с раскидистой кроной, Орсиний полностью отрешился от всех своих мыслей. Сейчас он просто был частью этого незамысловатого ландшафта, находясь в излюбленном месте паркового комплекса третьего храма.
– Орсиний, тебя вызывают, – неожиданно окликнул его хриплый низкий голос одного из жрецов-наставников.
– Кто? – не желая выходить из вальяжного оцепенения, лениво поинтересовался он.
– Уверен, тебе стоит поспешить. Тебя ожидает старший жрец Гирон.
Орсиний, сразу открыв глаза, подскочил на ноги.
– Сам Гирон? – словно не веря своим ушам, уточнил непутёвый жрец.
– Именно он. Поспеши, его святейшество не любит тех, кто заставляет себя ждать, – произнёс наставник и зашагал прочь, поигрывая пояском своей мантии.
Орсиний, не желая более искушать судьбу, поспешил в храм. Оказавшись в своей скромной обители, он сразу встретился взглядом с Гироном, поначалу даже не заметив, что тот пришёл не один. Ещё четверо жрецов стояли полукругом, как верные телохранители.
– Ваше святейшество… – начал было он, едва владея голосом от волнения, но нежданный высокий гость его прервал:
– У меня нет времени, поэтому сразу к делу. Ты был избран на новую должность и отправишься в первый храм УАМа, сегодня же. Настоятельно рекомендую собраться немедленно и сразу отправиться в путь.
– Благодарю, ваше святейшество! Благодарю вас! – залепетал Орсиний, предприняв попытку поцеловать руку старшего жреца.
Но Гирон, отдёрнув руку, поспешно покинул комнату в сопровождении двух из своей свиты. Оставшиеся встали у стены, не спуская с Орсиния глаз.
Руки почти не слушались, на него напала неуклюжесть, которая была несвойственна даже ему. Поймав себя на этой мысли, он усмехнулся. А ведь действительно, он не знал подобных себе растяп. Но градус напряжения снизился, и жрец наконец смог закончить сборы.
Сопроводив Орсиния до повозки, запряжённой двумя лошадьми, провожатые под руки усадили его на деревянную лавку спиной по направлению движения.
– Скажите, а его святейшество уже отбыл в первый храм? – поинтересовался Орсиний, заискивающе улыбаясь.
– О перемещении его святейшества знают только приближённые, а таким, как ты, не положено знать, – отрезал один из сопровождавших и отвернулся.
Первый храм раскинулся вблизи огромной площади, которая могла похвастаться долгой и интересной историей. Здесь сжигали иноверцев, казнили дезертиров, предателей и заговорщиков. Здесь проходили парады и смотры войск. Здесь преклоняли колени для молитвы граждане Ирмгарда, но самое главное – это место считалось священным и было главным объектом паломничества. Именно отсюда, когда площадь ещё была холмом, УАМ отправился в верхний мир на диковинном рогатом звере.
Орсиний раньше бывал на центральной площади, но сейчас он видел иначе. Его судьба наконец повернулась к нему лицом, и то, что раньше вызывало благоговение, превратилось в первую ступень его триумфа и дальнейшего возвышения. Он почти гордо проследовал по мощёной мостовой и, задрав и без того выступающий подбородок, зашёл в двери первого храма.
Дилия не успела сказать и слова, как Дэрелл схватил её за плечи. Глаза хранителя были широко распахнуты, словно перед ним возник дух, пришедший в мир живых. Хотя, справедливости ради, именно это и произошло.
– Я так волновался. Как ты себя чувствуешь?
Он выглядел измученным, белокурые волосы спутались, мантия смялась – очевидно, хранитель спал прямо у её ног.
Дилия улыбнулась и, стараясь выглядеть убедительно, ответила:
– В общем, хорошо, за исключением того, что я чувствую себя очень слабой, да и голова какая-то тяжёлая.
– Отдохни, любимая, и твои силы вернутся. Тебе нужно ещё немного времени. После того как старейшины провели обряд, ты слишком долго не приходила в себя.
Дилия откинула волосы назад, пропустив их через пальцы. Причёска была в ужасном состоянии, и волосы не радовали чистотой. Она попробовала собрать в единую картину осколки воспоминаний, но те ускользали.
– Так, что дальше?
– Обычные будни хранителей. Думаю, не надо инструкций на этот счёт. Обряд предполагает, что ты моя жена, так что не удивляйся. Наш союз являлся необходимой формальностью. Ты же знаешь, что законы среднего мира тут не имеют силы.
– Ну, это меня мало волнует, я уже со счёта сбилась, сколько раз оказывалась замужем.
Похоже, эта фраза Дэреллу не понравилась, его лицо приобрело недобрый вид.
– Прости, я тебе очень благодарна, правда…
– Ладно, забудь, – буркнул он, присаживаясь рядом. – А теперь давай обсудим варианты. Первый: мы просто живём и трудимся на благо потомков. Второй: ищем пути, чтобы вернуть тебя в Сайво.
– Я должна вернуться, и чем быстрее, тем лучше. Мне нужен…
– …покой, – перебил он, сдвинув брови, и, улыбнувшись, бережно сжал в ладонях её руку.
Неизменно изящные манеры Дэрелла, его единственная в своём роде заразительная улыбка в сочетании с острым, знающим взглядом пристальных серых глаз заставили Дилию подчиниться безмолвному приказу и вернуться в горизонтальное положение.
Хранитель наклонился к ней.
– Может, ты голодна?
Дилия пожала плечами.
– Почему? – насторожился Дэрелл.
– Не сейчас… Послушай. Когда тебя призвали хранители, я была серьёзно ранена, дар спас меня от воздействия Зервана, расщепив на две даросодержащие формы. Что не позволило мне погибнуть, вместо этого я оказалась в мире своего двойника. Тогда всё обошлось, но увы – это была лишь отсрочка. Копия вновь нашла возможность сразиться, и эту битву я проиграла. Теперь она во плоти и с даром. Я ума не приложу, отчего так произошло и что задумала моя худшая часть.
Он снова сжал её руку, на сей раз с состраданием.
– Твой сумбурный рассказ не вполне информативен, но оставим всё на потом. Сначала тебе необходимо прийти в себя. – Дэрелл, печально посмотрев в глаза избранной, добавил с явным сожалением: – Жаль, что меня не было рядом.
Дилия, с благодарной улыбкой посмотрев на Дэрелла, произнесла:
– Я знаю, что у тебя не было выбора, как у меня сейчас, но я верю, что всё можно исправить. Хотя действительно очень жаль, что порой нами управляют не зависящие от нас обстоятельства.
– Дорогая, я нахожусь в том возрасте, когда каждый день может оказаться последним.
– Не нравятся мне эти слова, – неодобрительным тоном сообщила Ронове, бросая укоризненный взгляд на деда.
– Это и плохо, и хорошо. Старость заставляет менять приоритеты, не размениваясь по пустякам и наслаждаясь каждым мгновением. Мой дар и время, проведённое в подземелье хранителей, значительно отсрочили уход. Однако было бы самонадеянно рассчитывать на то, что я стану наставлять правнуков.
– Ты болен? – взволнованно спросила Ронове.
– Нет, но не стоит забывать, что старики имеют обыкновение умирать в силу непреложных законов бытия. Очевидно, именно тебе придётся занять моё место, ты должна быть готова.
– Я понимаю, но ещё рано вести такие речи.
Халфас улыбнулся и продолжил:
– Я безмерно горжусь тобой! Даже в самых смелых фантазиях твой старик не мог представить такое чудо, как ты. А теперь, родная, дай деду прочесть тебе очередную нотацию. Война шагает по нашим землям, сейчас мы можем рассчитывать только на самих себя и Ватулу. Такой немногочисленный состав одарённых, представляющих костяк власти, вряд ли когда-то вставал на защиту целого государства. Разумеется, у нас есть армия, но против Сайво выступили несколько стран, превосходящих числом. В данную минуту, пока мы ведём беседу, отряд за отрядом отступают под натиском оккупантов и движутся к столице. У них нет выбора и потери велики, а рассчитывать на помощь не приходится. Поэтому будущее Сайво всецело зависит от нас…
В центре комнаты зародилось фиолетовое мерцание.
– Похоже, мне, как всегда, не рады, – заметил Рухнас, оглядывая присутствующих, и продолжил, обращаясь к Ронове: – Оставь нас.
Девушка не стала возражать и сразу покинула комнату.
– Халфас, скажу прямо, я подслушал ваш разговор, и если ты всерьёз собрался в другой мир, то у тебя будет шанс вернуть Дилию.
– Я слушаю… – проговорил великий маг с недоверчивым прищуром.
– Подозреваю, ты близок к решению. Твои прощальные речи едва ли вызваны предчувствием естественной смерти… Но я уверен, что знаю, как именно вернуть избранную. Её можно вызволить в обмен на подобного. Скажу прямо, у меня были мысли свести счёты с жизнью, чтобы освободить Дилию. Но, учитывая, что эта женщина нужна мне, я не вижу смысла в подобном самопожертвовании. Если она вернётся, а я окажусь в другом мире, вся затея потеряет смысл. Выходит, я должен быть живым. Однако, если ты собираешься в Туатил, слушай, что мне известно. Избранная жива, но заперта в подземельях хранителей. Очевидно, что Дилия не может вернуться в средний мир. Учитывая то, что она наверняка стала хранителем и это произошло уже после запечатывания подземелий, на неё не распространяются все запреты. Поэтому я почти уверен, что Донумэ можно обменять на подобного. То есть она может выйти, используя амулет для перемещения в одну сторону, пока свежеумерший не достиг финальной трансформации. Разумеется, доброволец должен забрать её амулет, оставив его у хранителей.
– Меня посещали некоторые предположения, но я совру, если скажу, что понял всё тобой изложенное… Откуда у тебя эта информация и уверен ли ты? – задумчиво протянул Халфас.
Дверь распахнулась.
– Приветствую, – бросил Радьен, стремительно переступая порог. – Позвольте и мне поучаствовать в вашем разговоре, ведь обсуждения касаются будущего моей дочери, – не скрывая возмущения, закончил он.
Потеря дара была для Дилии равносильна инвалидности. Она испытывала разочарование, страх, растерянность. Всякий раз, когда избранная забывалась, пытаясь использовать магию, ей начинало казаться, будто угасает рассудок.
Лишённая силы, отрезанная от дома и близких, Дилия уповала только на приобретённую с годами мудрость, которая оставалась единственным преимуществом. Хранители приняли её с несвойственной им теплотой. Дэрелл делал всё, чтобы она не испытывала неудобства, выполняя нехитрые поручения, и старался быть с ней как можно чаще. В такие моменты тревога ненадолго покидала, но все устремления оставались неизменными.
Погружённая в свои мысли, Дилия не сразу заметила возвращение своего хранителя, и только его голос заставил её обернуться.
– Вижу, сегодня ты занята бумажной рутиной? Если тебя это раздражает или расстраивает, только скажи, и я найду более интересное занятие, – торопливо произнёс Дэрелл, усаживаясь рядом.
– Всё нормально. Ты не должен меня так опекать.
– Кто, если не я?
– Помнишь, я очень большая девочка, – почти горько усмехнулась Дилия.
– Я старше, – подмигнув, возразил хранитель.
– Чем опекать, лучше бы занялся своими делами, и Гласеа была бы рада твоему вниманию.
Дэрелл нахмурился.
– Почему ты о ней заговорила?
– Я лишилась дара, а не зрения. И прекрасно вижу, как на тебя смотрит хранительница. Полагаю, своим возвращением я помешала вам обоим.
– Не говори глупости, для меня была, есть и будешь важна только ты.
– Делай как знаешь, но не считай себя обязанным быть со мной. Обещаешь?
– Хорошо, если не нужен, я ухожу, – поднимаясь на ноги, сказал Дэрелл, внимательно заглядывая в глаза избранной.
Дилия улыбнулась. Дэрелл часто бывал несносен, но он стал для неё настоящим другом. Он смирился с её своеобразной натурой и бесконечно прощал, не держа зла.
Избранная признавала, что у неё сжалось сердце при мысли о том, что Дэрелл стал возлюбленным Гласеи. Впрочем, в душе она надеялась, что этого всё-таки не произошло или отношения не слишком серьёзны.
Гласеа была весьма решительной женщиной. Она умело управляла многими людьми, но не для того, чтобы удовлетворить личные притязания, а ради дела всей своей жизни. Дилия искренне уважала хранительницу, однако сейчас перспектива лишиться Дэрелла её совсем не устраивала, да и ревность разрывала душу на неровные лоскутки.
– У тебя сердитый вид… Я обидела тебя?
Он замер, засунув руки в широкие рукава своего чёрного балахона.
– Возможно, так и есть, Дилия. Я злюсь.
– Думаю, лучше сменить тему. Но прошу – не уходи так…
Дэрелл отбросил со лба прядь волос и присел на неказистый стул у двери.
– Похоже, за последние два года весь мир перевернулся с ног на голову, – проворчал хранитель, скрестив руки на груди.
Дилия печально улыбнулась.
– Я скучала по тебе.
Дэрелл лукаво поглядел на неё.
– Правда? Хочешь сказать, что твой император не справлялся со своими обязанностями? – Он усмехнулся и продолжил: – Хотя нельзя недооценивать вклад Рухнаса. С его непосредственной помощью вы смогли остановить Зервана и вернуть туда, где ему полагается быть. В противном случае нас всех поглотил бы мир мёртвых.
Дилия кивнула.
– Ты тоже отлично потрудился. – Она, помолчав, продолжила с еле заметной улыбкой на губах: – Я рада, что ты решил остаться со мной сейчас… Давай больше не будем поднимать эту тему. Прошлое ушло, будущее туманно, но мы оба здесь и вправе жить настоящим. Остаётся только решить, вместе или врозь.
– Так чего ты сама хочешь? – еле слышно спросил Дэрелл.
– Во внешнем мире много такого, чего нельзя найти здесь, но там с некоторых пор не было тебя, и мне отчаянно не хватало этого.
Дэрелл повёл плечами, разминая затёкшие мышцы, и, не глядя на неё, произнёс:
– Похоже, ты говоришь искренне, отвечу тем же. Гласеа и я были вместе около года, но обещания не связывают нас. Сейчас, когда ты здесь, в наших дружеских отношениях больше нет и не будет привилегий.
Дилия не смогла удержаться от довольной улыбки.
Вздохнув, он посмотрел ей в глаза:
– И что теперь? – поинтересовался он, встав со стула.
– В таком случае, я полагаю, всё решено. – Дилия протянула ему руку, приглашая присесть рядом, и понизила голос, хотя поблизости не наблюдалось ни одной живой души. – Будем вместе – похоже, так угодно богам.
Дэрелл нахмурился и внимательно поглядел в её лазурные глаза.
– Какое это имеет отношение к богам?
– А кто сказал, что имеет?
Дэрелл, усмехнувшись, быстро сократил дистанцию, вторгаясь в её личное пространство, как будто провоцируя ответную реакцию. Небольшое расстояние между ними наполнило напряжение, которое бешеным пульсом отдавалось по венам. Время словно замедлилось. Дэрелл, не отводя взгляда, смотрел в глаза Дилии. Она оставалась невозмутимой. Ещё мгновенье, и хранитель схватил её за плечи и, с силой прижав к себе, впился поцелуем в губы. Внутри Дилии что-то вспыхнуло, как будто в грудь ударила молния, разбрасывая искорки живого огня. Желание близости мгновенно накрыло испепеляющим жаром, словно возрождая к жизни все нервные окончания и вводя сердцебиение в ускоренный ритм. Дэрелл зажал её волосы в кулаке и усилил давление на рот. Губы Дилии стали влажными и податливыми. В ответ одна рука избранной обхватила затылок Дэрелла, другая легла на талию, прижимаясь ещё плотнее к его телу.
Вдруг Дэрелл остановился. Он тяжело дышал, губы блестели, в глазах плясали неистовые огоньки.
– Дилия, что-то в тебе всегда заставляет меня забывать обо всём, однако это неправильно. Ты уязвима, возможно, для принятия некоторых решений нужно больше времени.
Дилия подняла одну бровь, и настороженность в её глазах заняла место умиротворённой беспечности.
– Я чего-то не знаю?! Или без дара я для тебя перестала быть самой собой?
Дэрелл пожал плечами и, сделав несколько жадных вдохов, как-то виновато улыбнулся.
Избранная, внимательно изучала нестареющее лицо Дэрелла и, не найдя ничего похожего на ответ, задала новый вопрос:
– Может, это тебе надо больше времени?
О проекте
О подписке