Он припарковал машину далеко от подъезда.
– Подождёшь? Я проверю, есть ли место поближе.
Лина кивнула, внутри у неё начиналось томление в предвкушении того, что скоро последует. Макс вернулся минут через десять.
– Нашёл, – сказал он, улыбнувшись её загадочному взгляду.
Обстоятельства благоволили, припарковаться удалось напротив подъезда. Он предусмотрительно заблокировал Линину дверь, чтобы она не выскочила опять сама, не дождавшись помощи с его стороны. Она действительно дёрнула ручку и удивлённо обернулась на него.
– Разблокирую, если ты пообещаешь дождаться, пока я сам тебе открою, – разыгрывая строгость, сказал он.
– Клянусь, – она прижала правую руку к сердцу.
Макс обошёл машину, открыл дверцу и протянул руки.
– Иди ко мне, жена.
Лина подалась вперёд, он подхватил её, локтем захлопнул дверцу, донёс Лину до входной двери, собрался прислонить магнитный ключ к домофону, заранее его приготовив, но и тут повезло – из подъезда вышла женщина, она придержала дверь, с любопытством их оглядела. Потом он нёс Лину на шестой этаж, они беспрестанно целовались, опустил её на пол только у входа в квартиру. Открыл и распахнул дверь. Лина ахнула. Вся прихожая была заставлена цветами, их аромат тут же распространился на всю лестничную клетку.
Он снова взял её на руки и перенёс через порог. Закрыл дверь плечом и лишь потом поставил Лину на пол.
– Ну вот, теперь можно начинать праздновать.
И, вспомнив сказанное ею однажды, добавил шёпотом, с улыбкой склоняясь над её лицом:
– Сначала быстро, а потом не спеша.
– Я согласна, – ответила она тоже шёпотом, не отрываясь от его глаз. Почувствовала, что сейчас заплачет от счастья. – Ты даже не можешь себе представить, как я люблю тебя…
После нескольких восхитительных часов страсти и нежности Лина жалобно призналась:
– Макс, я есть хочу. И готова съесть даже твою корочку.
– Ни в коем случае. Это НЗ на случай тотального голода. Пойдём поищем чего-нибудь на кухне.
Они закутались в простыни, как древние римляне в тоги. На кухне Лину ждал ещё один сюрприз – стол ломился от ресторанных блюд.
– Всё, я отсюда никуда не уйду, – хлопнула она в ладоши. Макс обожал эту её наивно-трогательную детскую привычку.
Он с оценивающим видом посмотрел на пол.
– Можем разместиться тут, я принесу одеяла.
– Неси, – согласилась она.
Они устроились на полу, обложив себя подносами с едой, чтобы, когда потребуется, легко отставлять их в сторону.
Макс вынул из холодильника игристый напиток и разлил по бокалам.
– А почему на бутылке нарисована Дюймовочка? – бесхитростно спросила Лина.
– Потому что это детское шампанское. Алкоголь вреден для подрастающего организма.
– А у кого из нас организм ещё не достиг своих размеров?
– Ну… мы же с тобой не предпринимали никаких мер… – Макс пристально смотрел ей в глаза, чтобы уловить самую первую реакцию, – вдруг в тебе уже есть подрастающий организм…
Лина секунду подумала, потом её глаза наполнились невыразимым счастьем. Макс мысленно выдохнул, впрочем, он не сомневался в своём любимом библиотекаре из детского отдела. Главное, чтобы она теперь не расстроилась, если вдруг их несколько дней практически беспрерывной любви (называть то, что происходило между ними, сексом, у него даже мысленно не поворачивался язык) не будут иметь последствий.
Они чокнулись бокалами, Макс сделал глоток и сморщился. Лина, ещё не успевшая пригубить напиток, испуганно воскликнула:
– Что, так невкусно?
– Горчит сильно. Очень-очень горько.
Он посмотрел на её искренне-потрясённое лицо и рассмеялся.
– Пей давай скорее, чудо в перьях, и будем целоваться!
Уже совсем ночью он проснулся оттого, что не чувствует её рядом, не слышит дыхания. В комнате (а они превратили в брачное ложе Линину тахту) было темно, дверь закрыта, из-под неё пробивалась тусклая полоска света. «Неужели так хорошо в самолёте выспалась? – удивился Макс. – Или снова проголодалась?» Он полежал немного с закрытыми глазами, но сон уже исчез. Без Лины в постели было неуютно. Вообще непонятно, как он раньше спокойно мог спать один. Его сумка с вещами осталась в машине, а потому он оделся в джинсы и футболку, в которых прилетел и в которых проходил весь день. Почему-то не закутался опять в простынь, словно предчувствовал её неуместность.
Свет шёл из гостиной через стеклянные створки. Макс на всякий случай постучал. В ответ услышал тоненький всхлип. Сразу распахнул дверь. Лина сидела на диване со своим ноутбуком, её лицо было залито слезами. Вероятно, она изо всех сил сдерживала рыдания, чтобы не разбудить его.
– Что случилось? – он в один миг оказался рядом с ней, обнял, прижал её лицо к груди, его взгляд упал на экран – архивный видеорепортаж с одной из спасательных операций МЧС, разбор завалов в жилом квартале после землетрясения. «Вот чёрт», – выругался он мысленно. Впрочем, она всё равно рано или поздно это бы увидела. В конце концов, смотрит же она новости, а там такое сплошь и рядом.
– Я так тебя люблю и так тобой горжусь, – говорила она сквозь рыдания, – ты не бойся, я не буду ставить тебе никаких условий. Я буду просто изо всех сил гордиться, любить тебя и ждать… Сколько у тебя осталось отпуска? – она постаралась взять себя в руки, даже отстранилась от него, чтобы смотреть в глаза.
– Ещё три недели, – сам удивился Макс. Наверное, их роман можно считать скоропалительным, хотя кажется, что столько событий невозможно было уместить в десять дней.
– И как мы его проведём?
– Завтра, если ты не против, я бы познакомил тебя со своими родными, и я очень надеюсь, что они станут и вашей с Ланой семьёй. – Он поцеловал её солёные от слёз щёки и глаза. – А потом… Ты не поделишься со мной своим секретом? Мне бы хотелось увидеть твой список желаний. Возможно, нам удастся начать его выполнять?
– Давай опять начнём с последнего пункта? С большой любви…
– Давай…
Он поднял её на руки и отнёс на постель…
Перед тем как уснуть, она нашла его правую руку и отстучала своим колечком по его кольцу: «Спокойной ночи, мой любимый». Он отстучал ей ответ: «Спокойной ночи, моё чудо». И мысленно обратился к планете и миру, чтобы они хотя бы несколько дней пожили без чрезвычайных происшествий. Ни Макс, ни Лина, конечно же, не смотрели новости в свой самый счастливый день. Они только утром узнали, что накануне в столице Ливана произошёл мощный взрыв, превративший в руины половину густонаселённого города. МЧС России готовил к отправке в страну гуманитарную помощь, мобильный госпиталь и специалистов Центроспаса. Макса отозвали из отпуска: он считался несемейным, бездетным и всегда готовым к работе, а потому находился в верхней части «списка».
Лина ходила по заставленной цветами квартире, заглядывая в каждую комнату, словно не могла поверить, что осталась одна. На кухне – следы их свадебного пиршества, постель ещё хранила тепло их тел, на диване в гостиной он обнимал её, вытирая ей слёзы, в прихожую он внёс её на руках… Она посмотрела на свою правую руку, потрогала колечко. Как хорошо, что они успели пожениться… Колечко, запись в паспорте и свидетельство о браке были сейчас словно якоря, удерживающие её на этом свете, потому что душа рвалась из тела, чтобы полететь туда, где был её любимый…
Она вернулась в спальню. На тумбочке лежал листок с длинным списком телефонных номеров, оставленных ей Максом: его родители, бабушки-дедушки, друзья, начальство… Лина легла на тахту, прижалась носом к подушке, на которой он спал; закрыв глаза, пыталась представить, что он рядом.
Зазвонил телефон. От волнения Лина не сразу смогла провести пальцем по экрану в нужную сторону. Наконец услышала его голос.
– Солнышко моё, любимое, ненаглядное… Моё чудо… – говорил Макс, и было слышно, что душа его точно так же рвётся к ней. – Я позвонил родителям, так что они в курсе, что у них появилась невестка, и сами тебя сегодня найдут. И пока ты будешь ходить по гостям и знакомиться с новой роднёй и моими друзьями, которые тебе тоже не дадут покоя, ты почти не заметишь, как пролетит время. Ты даже не представляешь, какое поразительное у меня сейчас чувство, меня впервые ждёт любимая…
Лина улыбалась сквозь слёзы, молчала, наслаждаясь звуками его голоса. Макс знал, что она вряд ли сможет произнести хоть что-нибудь, представлял, как она прижимает к уху телефон…
– Всё, родная, я обязательно позвоню, как появится возможность.
Он отключился, она так ничего не успела ему сказать. Лина растерянно посмотрела на тёмный экран… Словно от её взгляда, телефон снова заиграл мелодию нового вызова, а монитор засветился.
– Здравствуй, Лина. Это мама Максима…
– Здравствуйте, – прошептала Лина. Боже, она даже не знает, как зовут свекровь! Лина потянулась к оставленному Максом списку, с облегчением повторила громче: – Здравствуйте, Любовь Сергеевна.
– Деточка, я в курсе, что днём ты у сестры, но потом мы ждём тебя к себе. Папа заберёт тебя от больницы в пять часов. Удобно?
– Удобно, – Лина почувствовала, как из её глаз снова полились слёзы от этого уютно-домашнего «папа»… Её сразу и безоговорочно взяли в семью…
Не успела она перевести дыхание, как телефон снова зазвонил.
– Добрый день, Лина. Это Софья Андреевна, бабушка Максима…
В течение часа ей позвонили все люди из списка, кроме Виктора, которого она должна была увидеть в больнице. Даже с работы Макса. Приятный мужской голос извинился, что ей испортили свадьбу.
Лина, не привыкшая к такой волне внимания, была одновременно и тронута, и растеряна, а под конец её уже душил смех. Макс явно перестарался, поставив из-за неё на уши всех своих родных и знакомых. Как вчера перестарался с количеством букетов. В квартире стоял настолько густой цветочный аромат, что пришлось открыть окна во всех комнатах, чтобы иметь возможность дышать. И если в горячих объятиях Макса она не мёрзла, то теперь нужно было натянуть на себя не только тёплую фланелевую пижаму, но и длинную шерстяную кофту.
Впрочем, своей цели он достиг: Лина больше не чувствовала себя одинокой.
В палату она вошла по привычке без стука и поняла, что от привычки пора отказываться: Виктор отпрянул от Ланы. Они явно целовались. Лина вспыхнула, но не столько от смущения, сколько от счастья за сестру.
– Привет, новобрачная! – излишне громко воскликнула Лана. – Я не ждала тебя сегодня. Во всяком случае, не так рано.
Время приближалось к обеду, обычно же Лина приезжала к 10 утра, чтобы успеть поговорить с врачом во время утреннего обхода.
– Если Макс направился ко мне в палату, то меня там нет, – Виктор быстро поборол неловкость и опять стал весёлым балагуром.
Лана уже почувствовала, что у сестры что-то случилось. Неужели они с Максом поссорились в первое утро после брачной ночи?!
– Макса отозвали из отпуска, – объяснила Лина.
– Это хорошо, – нашёлся неунывающий Виктор, – это чтобы ты сразу ощутила себя не абы кем, а женой профессионального спасателя!
– А в остальном, прекрасная маркиза? – вглядываясь в глаза сестры, спросила Лана словами из песенки.
– Всё хорошо, всё хорошо, – в тон ей ответила Лина и улыбнулась. – Сегодня еду знакомиться с его родителями.
– Обалдеть, – прошептала Лана, представив, как неуютно будет сестре без Макса среди чужих пока людей. – Ты давай держись! И среди свекровей встречаются приятные исключения. К тому же ты – ангел во плоти, она не могла бы пожелать сыну лучшей доли.
– Можно я побуду с вами до пяти вечера? Они за мной заедут в больницу, – спросила Лина, с нежной улыбкой глядя на сестру и Виктора, который сидел в своём кресле рядом с её кроватью. Оба выглядели необычайно трогательно в своих белоснежных гипсовых одеяниях.
– Ура, девчонки! Я наконец-то смогу рассказать вам весь свой запас анекдотов, а то это опасно, когда внутри что-то копится, не находя выхода, – он покосился на Лану.
Лина, ещё несколько дней назад не уловившая бы подтекста, теперь, будучи «опытной» женщиной, порозовела, поняв скрытый смысл фразы. Сестра же просто глядела на Виктора с любовью.
Ровно в пять она вышла из больничной проходной. И сразу увидела отца Макса. Он был такой же высокий, атлетически сложенный и сероглазый, только в тёмных густых волосах было много седины. Его взгляд остановился на Лине. Она подошла.
– Здравствуйте, Андрей Леонидович.
Он расцвёл в улыбке. Вероятно, как минимум внешность девушки, выбранной сыном, ему пришлась по душе.
– Здравствуй, Линочка. Вот ведь в каких обстоятельствах приходится знакомиться! Но у Макса вечно всё на бегу. Ничего нельзя толком спланировать. Ты отважная девушка, раз решилась выйти за него замуж, хотя мы с мамой очень этому рады. Уже заждались внуков, – он говорил, ведя её за руку к машине, усаживая, захлопывая дверцу и трогаясь с места.
Упоминание о внуках неприятно кольнуло Лину, словно кто-то вторгся в их личное с Максом пространство. Она даже не ожидала, что с такой ревностью отнесётся к «посягательству» на их пока ещё такой хрупкий, только-только формирующийся собственный мир.
Любовь Сергеевна оказалась яркой женщиной, рыжеволосой, с чувственными чертами лица, хотя и располневшей с возрастом фигурой. Однако, глядя на неё, совсем нетрудно было представить, что когда-то отец Макса потерял голову и женился на третий день знакомства. Такой красавице опасно было оставлять время на раздумья. Впрочем, они были и до сих пор оставались очень привлекательной парой.
Они изо всех сил старались быть радушными, обхаживали гостью, не задавали бестактных вопросов, где и при каких обстоятельствах она познакомилась с их сыном, почему так скоропалительно вышла за него замуж, не спрашивали о её семье. Чувствовалось, что Макс дал им чёткие инструкции, которые они боялись нарушить, чтобы не вызвать его гнев или обиду. Но Лине всё равно никак не удавалось расслабиться, даже появление младшей сестры Макса, шестнадцатилетней Вики, весёлой и немножко взбалмошной, не сделало её поведение более раскованным. По взглядам, которыми обменивались новые родственники, она понимала, что понравилась им, но продолжала ощущать себя товаром на прилавке, и ей хотелось скорее оказаться дома.
Прощаясь, Любовь Сергеевна вдруг театральным жестом хлопнула себя по лбу:
О проекте
О подписке