Было в Элине что-то волшебное. Лицо милое, с правильными тонкими чертами, как у богини. Толстые каштановые косы доходили почти до тонкой талии. Узкие плечи, хрупкая спина и пышные бедра, которыми она так и норовила двигать, когда лежала на животе подо мной.

В выразительных глазах цвета шоколада диким огнем полыхала страсть к жизни. Глядя на нее, я понимал: разговоры про побег – не шутка, и не блажь. Она действительно собиралась это сделать. Только еще не нашла способ избавиться от браслета.

Но может это ее солий так воздействовал на меня? Мой резерв был почти пуст. Во время сна восстановилась лишь капля магии. Достаточная, чтобы прийти в себя. Мне нужно больше энергии, а ее солий… Великий Архенис, он великолепно пах. Так тонко и приятно, как первые розы по весне.

Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. Я – настоящий дурень. Полез скручивать ей руки, не разобравшись в ситуации. Вместо того, чтобы задать пару вопросов, начал силу показывать. Идиот. Видимо, мозг еще не остыл после схватки с чудовищами пустоши. Ведь последние крохи магии я потерял во время поединка. Прикрыл подчиненных от мощного выброса огненной магии кровожадных тварей. Уж не знаю, как мне удалось не помереть там, – над Белой пустыней.

Впрочем, все это не важно. Я жив и здоров. Мне следует пополнить запасы солия, чтобы вернуться на границу с пустошью. Это мой долг. Перед самим собой и перед империей.

Также было бы неплохо выяснить, кто покушался на мою жизнь в храме. На этот счет у меня были некоторые соображения, но я не мог вести расследование самостоятельно. Нет времени столько прозябать в столице. Придется поручить это дело доверенному лицу.

Только я ощутил решимость в своих намерениях, как перед глазами возник мимолетный образ девчушки в белом шелковом платье. Пронзительный взгляд карих глаз, пухлые приоткрытые губы, тонкие пальцы сцеплены… Она осуждала меня и чего-то ждала.

О, великий Архенис, никогда не думал, что человеческая совесть может приобрести столь прекрасные формы. Девчонка спасла мою жизнь, а я ведь даже «спасибо» не сказал. Теперь я – ее должник.

Долг должен быть погашен.

– Мой лорд, я так рада видеть вас в стенах нашей обители, – Первая жрица одарила меня фальшивой улыбкой, встретив, как дорогого гостя в своем золотом кабинете. Она плавным жестом указала на два низких кресла, оббитых блестящей парчой, и низкий столик из красного ореха.

Мы присели на мягкие сидения, и жрица приказала послушнице подать нам травяной чай.

Если бы не этикет, она бы никогда не обратилась ко мне «мой лорд». И уж тем более она не была рада меня видеть. Это читалось во взгляде.

Признаться, я и сам не испытывал ни капли удовольствия. Находится рядом с этой женщиной было неприятно. Она та, кто обладала властью изменить порядок вещей внутри храма Вивии, но ничего не делала.

Первой жрице нравилось, что ей продают вивьен – девиц с пассивным даром создавать солий. Нравилось поддерживать внутреннюю иерархию среди жриц, ведь она у них чуть ли не сама богиня. Нравилось устраивать торги послушницами. Последнее называлось красивым словосочетанием «обряд инициации». Когда дар девушки полностью раскрывался, за право провести с ней первую ночь мужчины голосовали деньгами. Если девственница – начальная ставка выше. Говорили, что этот первый солий прекрасен и сладок, как напиток богов.

Отвратительно. Я никогда не желал вникать в эту ерунду. Хоть и сам был археем – черным магом, которому жизненно необходим солий для пополнения магического резерва и усиления способностей. Но я никогда не спал со жрицами и всегда осуждал тех, кто их использует.

Секс – самый эффективный способ передачи солия. Но спать с женщинами только из-за этого? Увольте.

Конечно, существовал закон, согласно которому все вивьены должны находится в храме, и все археи должны его посещать. Но в законе ничего не говорилось о торгах, сексе, и обрядах инициации. Это уже сами люди додумали.

Император, в чьих силах изменить закон, сам был из археев. Он регулярно посещал столичный храм и не видел никакой проблемы в том, что его элитные военные подразделения наслаждаются обществом вивьен. Солий дурманил девушкам голову. Его переизбыток вызывал дикое желание. Они и сами были рады отдаться, лишь бы избавиться от магии. В этом и заключалась суть, вивьены давали, а мы, археи, брали.

Но, кроме секса, существовали и другие способы передачи. От молчаливого присутствия до теплой беседы. Иногда хватало посидеть пару дней в атриуме, чтобы пополнить магический резерв до краев.

Но это же ведь не так интересно, как секс. Поэтому храмы превратились в царство порока. И самое противное, что никому не было дела до этого. Храмы существовали так давно, что все свыклись к тому, что творилось за их стенами. Все эти ритуалы стали обыденным порядком вещей.

– Рад видеть вас, Агния. Прошло уже три года с момента нашей последней беседы, а вы все не меняетесь, – я был спокоен, улыбался, хотя чувствовал, как начинает саднить старая рана.

– Этим я обязана своему дару, – Первая жрица мастерски продолжала изображать радушие. Вивьены не старели внешне благодаря своему пассивного дару. Солий поддерживал их красоту и дарил долголетие. Никто уже не помнил сколько лет Агния заправляла в столичном храме Вивии. Но она была все также молода. Длинные насыщенного красного цвета волосы, жгучая зелень глаз, молочная без единого изъяна кожа. Таких в сказках именуют ведьмами.

– Не сомневаюсь, – я поднял сверток и положил перед ней на стол.

– Что это? Испорченный халат? – скривилась она.

– Янтарная гадюка, – я с ухмылкой наблюдал, как Агния с ужасом отстраняется от столика. – Мертвая янтарная гадюка.

– Ох, милорд, надо было сразу об этом сказать, – она картинно положила ладонь на грудь.

– Неужели вы подумали, что я бы осмелился принести вам живую гадюку? – не без ехидства поинтересовался я.

Агния рассмеялась.

– Ну что вы, конечно нет. Вы не способны на такую подлость, – она махнула рукой.

– Прекрасно, что вы это понимаете, – я продолжал давить улыбку, а сам думал о том, что прислать ей коробок с живыми янтарными гадюками неплохая идея.

Я развернул халат, явив на свет мертвую змеиную тушку с отдельно валяющейся головой. Девчачью заколку брать с собой не стал, завернул в полотенце и спрятал в комнате. Я знал, что янтарная гадюка оказалась в моей кровати не просто так. Чтобы сейчас не сказала Первая жрица, как бы не объяснилась, это будет ложью.

Впутывать в свои разборки девчонку я не намеревался.

– Мне хотелось бы знать, откуда змея взялась в моей постели, – не отводя взгляда от Агнии, я откинулся на спинку и расслабился. Интересно, что она придумает.

– Случается, янтарные гадюки заползают в храм, – жрица не повела и бровью. Искусная игра, ничего не скажешь.

– И как часто? – я подыграл ей. Замешана она в этом или нет, не важно. Важно, что ей в любом случае была бы выгодна моя смерть. Но действовать открыто ей, естественно, не хотелось. Как и остальным моим недоброжелателям. А вот случайно заползшая смертельно ядовитая змея отлично вписывалась в картину несчастного случая.

– Ну-у, – она пожала плечами, невинно похлопав длинными ресницами. – Может раз в месяц или два. Но такие случаи бывают.

– Печально слышать.

– Милорд, прошу, примите мои извинения. Мне очень жаль, что так вышло. Это было бы ужасной трагедией, если бы Верховный Архей, главнокомандующий Его величества, лорд Алмазной долины, Ричард Колтон умер бы в наших стенах от укуса янтарной гадюки, – искренность ей не удалась, но я и не ждал правды. Я мог бы и не приходить к ней, не показывать змею, а просто проигнорировать покушение и понаблюдать за неприятелями. Провести тайное расследование.

Но я пошел по-другому пути. Неплохо бы напомнить жрице, что стало причиной нашей неприязни.

– Странные у вас дела в храме творятся. То ядовитые змеи ползают, то вивьены пропадают… Может это как-то связано?

Агния не смогла сдержаться. Испуг, растерянность, злость. Именно в таком порядке эмоции отразились на ее лице.

– Милорд, то, что случилось с вашей…

Дверь кабинета резко отворилась и на пороге возникла жрица в золотых одеяниях.

– Госпожа, в атриуме беспорядок. Эта девчонка! Эта Барнс опять вытворила демон знает что!

Глава 3

Элеонора

Кто бы мог подумать, что одно ведро способно принести столько разрушений!

Впереди наставница, позади неблагонадежная соседка. Обеим нельзя видеть мои полные солия глаза! Так что оказавшись в западне, я решила изобразить падение. И нет, это был не обморок.

Солий хорошо усмирялся болью. Дискомфорт в теле, страдания и боль влияли на количество вырабатываемой магии. Если вивьена страдала, то солий прекращал вырабатываться. А вот настроение влияло уже на качество. Грусть, печаль, чувство безнадежности и другие отрицательные эмоции меняли аромат солия и его насыщенность.

Жаль, что я не умею мастерски управлять собственными эмоциями. Впади в отчаяние, и ты мало кому интересна. Но я так не могла. Мысли о побеге слишком сильно захватывали меня. Надежда, а я продолжала надеяться, что обязательно сбегу отсюда, придавала моей энергии особую насыщенность. Повлиять на это у меня не получалось, так что буду бороться другими способами.

Я рассчитывала, что резкая боль прогонит солий. Хотя бы из глаз. На ум не пришло ничего, кроме как устроить падение. Правда, для этого придется удариться голенью. Но ничего другого не оставалось.

План был безукоризнен. Я сделаю вид, будто собираюсь переложить ведро из одной руки в другое. Бросать под ноги не стану. Боюсь, что уроню на пальцы и, не дай боги, сломаю себе еще что-нибудь. Лежать в постели в ближайшие две недели не входило в мои планы. Поэтому я решила, что ударю край ведра голенью, отпущу его и пусть летит как мячик вперед. Отделаюсь синяком на ноге и мокрым полом.

Не знаю в какой момент все пошло наперекосяк. Я находилась почти на углу, когда ударила ведро голенью. Но, как оказалось, жрицы тоже были почти на углу. Просто я не придала значения тому насколько близко они ко мне находятся. В общем…

От удара голенью о ведро, мыльная вода пролилась на пол. Стало скользко. Вдобавок, прямо перед наставницей упала тряпка. Тоже мыльная и скользкая. Но чистая. Вымыть пол в комнате того самого незнакомца я не успела.

Все жрицы упали. Моя наставница, наступив на тряпку, еще и проехалась на ней примерно с метр и тоже упала. Но при этом они выглядели скорее недовольными, нежели пострадавшими.

А ведро…

Ну ведро!

У меня же сильные ноги, так что ведро улетело в атриум. И не просто в атриум. Оно угодило аккурат в верхнюю часть колонны, которую обвивали виноградные лозы. С глухим стуком отлетело к лавочкам, где сидели археи и вивьены. Упало на узкий высокий столик с витыми ножками, на котором лежали закуски и переливался кувшин с вином. Отскочило и приземлилось в цветочную клумбу, отбив кусок каменного ограждения.

Класс!

Еда и питье полетело в сторону, испачкав гостей со жрицами. Крики, паника, переполох. Все начали вскакивать с мест, смотреть откуда прилетело ведро. Но тут подоспела новая порция впечатлений.

Колонна!

Эта колонна показалась мне кривой еще в тот день, когда я сюда попала. Но я не думала, что она настолько плохо сделана. Часть архитектурного декора от удара слетело вниз, ударив по основанию. Мгновение-другое, колонна стояла на месте, лишь слегка подрагивая. Потом нижняя часть неожиданно треснула. В центре!

Колонна начала падать… И не просто падать на мраморный пол, чтобы был выложен шахматкой. Нет. Если бы колонна «тихонько прилегла» на черно-белый пол…

Колонна упала на другую колонну. Та тоже покачалась и тоже решила упасть.

Бух. Ба-бах.

Пришла очередь следующей колонны дрожать…

Я стояла и смотрела на то, как рушится атриум. Мне захотелось крикнуть «Остановитесь», но разве это бы помогло? Поэтому я молча и с диким ужасом наблюдала за тем, как пять колонн складываются подобно домино.

С каждый грохотом, я сжималась все сильнее. Мое сердце стучало как бешенное, а по спине пробежали неприятные мурашки. От переживаний ладони стали липкими от пота. Теперь уже и речи не шло о выработке солия. Голень болела, по ноге стекала теплая струя крови, а на душе будто кошки скребли!

Наконец последняя колонна по правой стороне атриума легла на пол. Воцарилась гробовая тишина.

Дрожащей рукой я коснулась балюстрады и выглянула. Все были живы. Никто не пострадал. Я облегченно выдохнула. Не хотелось вот так ненароком кого-нибудь убить.

– Барнс! – послышался возмущенный голос моей наставницы. Как и ее подружки, она уже поднялась с пола и отряхнула золотые одеяния.

Дернувшись от ее гневного выкрика, я отошла назад от балюстрады. Удивительно, как еще не поскользнулась на мыльной воде.

– А я что… Я просто… – я не сразу обрела дар речи. – Я… случайно. Простите. Я не хотела. Я ударилась о ведро, и оно улетело. И вообще. У меня голень разбита.

Вскинув подбородок, я указала на сочившуюся из места удара кровь, но это не произвело никакого впечатления. Наставница скривилась в злой гримасе. Как и ее подружки-жрицы. Только Майя мне и сочувствовала. Стояла неподалеку, прикрыв рот ладошкой, и с ужасом смотрела на меня.

– Я не знаю, что тебя ждет, Барнс! Но тебе придется за это ответить.

Угроза прозвучала на весь атриум, так что популярности теперь не избежать. Мою фамилию услышал каждый присутствующий.

Вот только непонятно, каким образом мне придется ответить за случившееся. Вивьен не били и не пороли. Починить здесь все я не смогу. Родных, могущих возместить ущерб, нет. В храме я нахожусь по велению закона и денег мне не платят. Так как?

Ответ не заставил долго ждать. О том, каким именно образом придётся возместить ущерб мне озвучила Первая жрица.

Как только о моей выходке было донесено госпоже Агнии, та приказала привести меня к ней в кабинет. Что наставница и сделала. Только, почему-то вести меня одну, не стала. Сделала это в компании своих жриц-подруг.

Пока мы шли в позолоченный кабинет, они обступили меня со всех сторон, словно я опасный преступник-головорез, и повели через все помещения.

Госпожа Агния была не одна, а в компании того самого незнакомца. Мужчина вальяжно сидел в креслице. Черный шелк струился по его мускулистому телу. Крепкая грудь мерно вздымалась, заставляя тонкую ткань подрагивать. Левая пола халата сползла, обнажив чуть больше загорелую кожу.

На мгновение наши взгляды встретились. В его темных глазах заплясали искорки. Уголки пухлых губ чуть дрогнули. Что это? Улыбка или усмешка? Мне важно знать. Не знаю почему, но важно! Рассказал ли он о том, что случилось Первой жрице? Почему он вообще здесь сидит?

Вопросы, вопросы… И самый главный вопрос: почему я так на него реагирую? Почему дар отзывается, когда он оказывается близко?

1 2 3

...

Стандарт

(1 оценка)