Ну хорошо, нет так нет. Легко сдаваться я не собиралась. Платье пало смертью храбрых, но идея осталась. Я принялась копаться в сундуках. Где там моя самая старая, безнадежно заляпанная одежда, которую я оставила на случай ремонта? Следовало поторопиться, чтобы успеть также позаботиться о прическе и макияже. Ну, ваше высочество, держитесь. Вы сами нарвались. Не будь я Айрин Рэндалл, если через две минуты моего пребывания в опочивальне у вас не отпадет всякое стремление к любовным утехам!

Когда ровно без десяти минут девять к входу в оранжерею подошел все тот же хамоватый слуга, я была абсолютно готова. Человека принца я встретила снаружи, в коридоре, закутанная в длинный серый плащ. Лицо скрывал низко опущенный капюшон. В ответ на недовольное восклицание моего сопровождающего я заявила, что не намерена губить свою репутацию, прилюдно заходя в покои принца в столь поздний час. Может, мое объяснение и не слишком ему понравилось, но тем не менее он его проглотил. Быстро прошагав мимо покоев принцессы Мелинды, младшей сестры Рауля, и комнат, отведенных для ее фрейлин, мы прошли на территорию принца, миновали пост стражи и остановились возле одной из дверей. Мой провожатый почтительно постучал, приоткрыл дверь и сделал мне знак входить. Я проскользнула внутрь, на ходу скидывая плащ. Дверь беззвучно закрылась, оставляя меня один на один с его высочеством.

Комната оказалась довольно-таки просторной, слишком просторной для опочивальни, на мой скромный взгляд. Приличную часть помещения занимала роскошная кровать с несколькими подушками, в творческом беспорядке разбросанными поверх темно-зеленой постели. Хорошо, что не красной. Стало быть, кое-какой вкус у его высочества все-таки есть… Я также отметила, что постель аккуратно застелена. Значит, меня не пригласили сюда седьмой по очереди. Впрочем, это-то как раз волновало меня меньше всего.

Рядом с кроватью я заметила канделябр с пятью свечами, установленный на специальной круглой подставке. Дополнительные подсвечники были прикреплены к стенам. На невысоком столике, тоже круглом, стояли две вазы – одна с фруктами, другая с какими-то сладостями, – а также бокалы, наполненные шипучим вином. Справа и слева я углядела по одной двери. Левая, без сомнения, вела в другие комнаты, относившиеся к покоям принца, вроде приемной, кабинета и прочая, а вот предназначение правой оставалось для меня загадкой. Быть может, это специальный чулан, в котором постоянно сидит шпион, записывающий каждое произносимое в комнате слово? Каково же в таком случае ему приходится в те часы, когда принца посещает очередная пассия?

Подметить остальные детали интерьера я не успела, поскольку в поле моего зрения появился сам принц Рауль. Одет он был, мягко говоря, неофициально: в длинный шелковый халат, перехваченный на поясе узким шнурком с бахромой по краям. Правда, внизу из-под халата выглядывали домашние брюки, что не могло меня не порадовать. Несмотря на столь неформальное одеяние, выражение лица принца было таким же высокомерным, как и обычно. Вообще все представители королевской фамилии смотрели на простых смертных так, что те моментально чувствовали себя мусором и испытывали непреодолимое желание самостоятельно заместись в совочек.

– Ваше высочество. – Я присела в подобающем случаю реверансе.

При взгляде на меня глаза принца округлились, и он инстинктивно отступил назад. Рауль остановился, лишь наткнувшись на край кровати, с трудом сохранил равновесие и вытянул вперед руку, будто намереваясь нарисовать в воздухе треугольник – знак от сглаза. Стоит ли говорить, что я была крайне довольна произведенным эффектом.

– Что это? – хрипло спросил его высочество.

– Что именно?

Я оглянулась, якобы пытаясь понять, что же так сильно встревожило наследника престола.

Принц наконец сумел возвратить себе некоторую долю самообладания и принялся разглядывать меня, склонив голову набок.

– Это ты – Айрин Рэндалл, Говорящая? – осведомился он.

– Она самая, ваше высочество. Прибыла по вашему приказанию.

Я стрельнула в него глазками. Учитывая длинные черные стрелки на мертвенно-бледном фоне и изображенные под глазами синяки, эффект должен был получиться незабываемый.

– Угу. – Рауль склонил голову на другой бок и продолжил скептически исследовать взглядом посетившее его опочивальню чудо. – А что это на тебе? – спросил он в конце концов.

– Это мое самое лучшее платье, – с гордостью констатировала я.

Принц посмотрел мне прямо в глаза, видимо пытаясь прочитать в них издевку. Напрасно. Думаю, такого прямого, искреннего и наивного взгляда ему давно не доводилось встречать.

– А что это за коричневые пятна на твоем самом лучшем платье?

– Ну, – я изобразила смущение, – видите ли, ваше высочество, когда приходится иметь дело с собаками… доводится пачкаться во всяком там… как бы это сказать… ну в земле, например. Опять же надо и блох всяких там ловить, клещей выколупывать… ну вы знаете.

И снова искренний немигающий взгляд.

– Любопытно, – даже не знаю, обращался ли принц ко мне или задавал вопрос в пространство, – запах у этого платья такой же, как и внешний вид?

Если бы! У меня приличные псы. Сколь я этого ни хотела, мне не удалось заставить ни одного из них задрать лапу прямо над этим, с позволения сказать, одеянием.

– Желаете, чтобы я подошла поближе? – с готовностью предложила я.

– Стой где стоишь, – быстро ответил Рауль, выставляя вперед руку.

Я позволила себе победоносную улыбку, но только мысленно. Конечно, постою, ваше высочество, но будет еще лучше, если вы прикажете мне отправиться отсюда куда-нибудь подальше.

С последним принц, однако, не спешил.

– А что у тебя на лице? – продолжил допрос он.

Ну право же, словно Красная Шапочка, повстречавшаяся с волком вместо любимой бабушки!

– Это мой самый лучший макияж, – с готовностью сообщила я.

И это чистая правда. Еще бы не самый лучший! На этот макияж я потратила добрых полтора часа; никогда прежде со мной такого не случалось. Белила, наложенные на лицо толстым слоем, придали ему нужный неестественно-бледный оттенок, идеально контрастировавший с подведенными черным глазами. Белизну нарушали также два круглых пятна на щеках, выполненных при помощи свеклы. Довершали композицию упомянутые выше синяки под глазами.

– Ну да. – Принц задумчиво кивнул. – А на голове у тебя что? Нет-нет, не отвечай, я сам знаю. Это твоя самая лучшая прическа.

Какой умный мальчик!

– Истинно так, ваше высочество.

А что, очень даже классическая прическа. В эпоху моего детства такие называли «я у мамы вместо швабры». Времени на нее ушло значительно меньше, чем на макияж. Я всего-то-навсего собрала волосы в хвост на самой макушке, предоставив им затем распасться по голове в художественном беспорядке. Плюс еще оставила немножко жиденьких прядок в распущенном виде.

– И что же, ты сама так вырядилась? Или помогал кто? – поинтересовался принц.

Что-то эта дискуссия затянулась. Не пора ли уже раскланиваться? Сказал бы что-нибудь о том, что провел со мной незабываемый вечер и искренне надеется, что такое времяпрепровождение никогда больше не повторится.

– Что вы, ваше высочество, я все всегда делаю сама.

– Какое совпадение – я тоже, – бросил он в ответ.

Ну да, конечно. Если не считать того, что одевает вас лакей, бреет брадобрей, еду готовит повар, законы небось придумывают советники, записывают их секретари, ну и дальше по списку. Ну а в опочивальне – да, тут вы наверняка справляетесь сами.

– Ладно, перейдем к делу, – прервал ход моих мыслей принц, и у меня все похолодело внутри. После всего, что он только что увидел, до дела дойти никак не должно было. – Мне горячо рекомендовала тебя графиня Ниретская.

У меня вытянулось лицо. Ну да, с графиней я хорошо знакома, прекрасная тетка… ну то есть дама. Вот уж не думала, что она по этой части… Стоп, что за бред?!

– Простите, ваше высочество, – пробормотала я, – в каком именно качестве она меня рекомендовала?

– Да расслабься, не в том, в котором ты думаешь, – отмахнулся Рауль.

Впервые за время нашего с ним общения я испытала чувство растерянности.

– Графиня рекомендовала тебя как человека неподкупного, – он принялся загибать пальцы, – аполитичного, умного и умеющего находить нестандартные решения. В последнем я только что имел возможность убедиться.

Я почувствовала, что краснею. Одна радость: под толстым слоем белил этого точно не видно.

– Она также сообщила мне, – продолжал принц все тем же деловым тоном, – что год назад тебе удалось вычислить у нее в доме вора. И это был не первый случай. За несколько месяцев до этого ты разоблачила слугу, похитившего важные документы у ее сестры.

– Припоминаю. Правда, те воры совершили слишком много ошибок, – зачем-то включила скромность я.

– Преступники всегда совершают ошибки, впрочем, так же, как и все остальные, – отозвался принц. – Но для того чтобы их поймать, нужен человек, который сумеет этими ошибками воспользоваться. Далее, мне известно, что ты – Говорящая, притом одна из лучших. Все это делает тебя именно тем человеком, который мне нужен.

– Нужен для чего?

Я по-прежнему пребывала в полной растерянности. Очевидно лишь одно: речь точно идет не о постели.

– Если в двух словах, то кто-то очень хочет отправить меня на тот свет. – Это было сказано совершенно будничным тоном. – Моя цель ясна: найти злоумышленника, а до того не дать его попыткам увенчаться успехом. В этом ты можешь быть мне полезна, в том числе как Говорящая. Но, разумеется, в таком случае тебе придется заняться делом, которое не входит в твои прямые обязанности. Ты на это готова?

– А… как же ваш начальник охраны? – осторожно спросила я. Принцам не говорят «нет», но я даже обсуждать политику не люблю, а уж лезть в нее на практике, тем более в самое пекло, не хотелось и вовсе.

– Выполняет свою работу и без дополнительных указаний. К тому же я ему не доверяю. Никто пока не доказал мне, что с ядами играется не он.

– Тогда почему вы не обратитесь к кому-нибудь другому, кому доверяете?

– Я не доверяю никому.

Час от часу не легче. Никому не доверяет, а на меня вдруг полагается. С какой же это стати?

– Во-первых, я и не говорил, что доверяю тебе, – сказал принц, будто прочитав мои мысли. – А во-вторых, если верить графине – а я склонен доверять ее суждениям о людях, – ты аполитична и неподкупна. Этого сочетания достаточно, чтобы исключить твое участие в заговоре, целью которого является дворцовый переворот. Однако я вижу, что ты колеблешься. Какова причина? Я не устраиваю тебя в качестве главы государства?

Я недоверчиво посмотрела ему в глаза, ожидая увидеть в них насмешку, но нет. Его обычный холодный взгляд, приправленный некоторой долей раздражительности и небольшой порцией усталости.

– Да нет, – честно сказала я. – Никаких претензий я к вам как к правителю не имею. – Разумеется, это было нарушением всех возможных норм этикета, но с другой стороны, его вопрос тоже никак оным не соответствовал. – Ваша последняя реформа мне очень даже понравилась. А вот введение налога на породистых лошадей было не слишком удачной идеей.

Последнее предложение стало лишним; кажется, я чересчур увлеклась нарушением установленных правил общения. Но принца, похоже, мои слова особенно не задели.

– Тебя забыл спросить, – равнодушно бросил он.

На этот раз я совершила действие, которым пренебрегала прежде, то есть промолчала.

– Я так и не услышал ответа. Что тебя останавливает?

Я глубоко вздохнула, готовясь тщательно выбирать слова.

– Ваше высочество, я с радостью сделаю все, что зависит от меня как от Говорящей. Но остальное – не в моей компетенции. Я не телохранитель, не сыщик и не дознаватель. Я ничего не понимаю в дворцовых интригах. То, за что я берусь, я привыкла делать хорошо. А для того дела, о котором сейчас идет речь, я просто-напросто не подхожу.

– Это уже мне решать, – заявил он. – На данный момент я считаю, что ты можешь оказаться мне полезна. К тому же я не предлагаю тебе работать просто так; за свой труд ты получишь достойную плату.

– Вы же сами только что говорили, что я неподкупна и только поэтому вы готовы иметь со мной дело, – заметила я. Оплата – это, конечно, хорошо, но браться или не браться за эту работу, я собиралась решить вне зависимости от данного условия. – Если человека можно купить, всегда найдется кто-нибудь, кто даст больше.

– Это разные вещи, – возразил принц. – Купить можно кого угодно, даже меня. Весь вопрос в том…

– …сколько заплатить? – скривилась я. Такая банальность и такое презрение к окружающим. Очень характерно для членов королевских фамилий.

– Нет, отчего же. Вопрос в том, чем именно заплатить, – возразил он. – За деньги можно купить не всех. Одним нужна власть, другим – дружба, кому-то – возможность самовыражения. Назначь свою цену, только и всего.

– Ваше высочество, а почему вы мне это предлагаете? – решилась спросить я. – Вы же можете просто приказать, и все тут.

– Могу, – бесстрастно кивнул он, – и что? Мне нужен человек, который будет добросовестно выполнять свою работу, а не тот, кто примется стонать под грузом свалившихся на него дел. Но ты не ответила. Я жду.

Я пожала плечами. Сказала же: если берусь за работу, то выполняю ее добросовестно. Денег у меня и так больше, чем лично мне нужно. И вообще у меня есть все то, чего я хочу. Нет, абсолютно счастливым человеком я, конечно, не являюсь и в собственной жизни меня далеко не все устраивает. Но то, что мне не нравится, никакому принцу не исправить. Это ведь только он думает, будто ему все на свете подвластно. Хотя если уж совсем размечтаться…

– Ну? – кивнул он, будто действительно читал мои мысли. – Говори.

– Ладно, – согласилась я. – Если на то пошло, то я хочу дельфина.

– Кого? – опешил принц.

– Дельфина, – повторила я. – Это такое млекопитающее.

– Я знаю, что такое дельфин, –