Глава 9

Макс резко затормозил у ворот особняка и несколько минут смотрел на него из окна машины. Дом вызывал детский восторг. Желание здесь жить окрепло и требовало действий. Макс подошёл к двери и, не постучав, открыл её.

Анна стояла у окна и наблюдала, как солнечный диск скатывается за горизонт и, точно калейдоскоп, меняет цвет. Закатные лучи бликами играли в широком бокале тонкого стекла на длинной ножке, из которого она медленно отпивала вино. По её довольному лицу было заметно, что она смакует вкус и аромат одновременно. Макс впервые увидел, что пить вино можно так изысканно.

– Господи, да ты вывела алкоголизм на новый уровень! Браво! – Макс похлопал в ладоши.– Научи меня так же смаковать, а то как же я буду жить в шикарном доме, а пить как бездомный. – Он усмехнулся и сел в кресло.

Анна молча достала такой же бокал и наполнила его на треть. Покрутила содержимое по часовой стрелке пару секунд, а затем шумно вдохнула аромат.

– Теперь ты, – она передала бокал Максу. – Закрой глаза и вдыхай носом. Говори, что чувствуешь, на что это похоже?

Он сделал глубокий вдох, нотки винного аромата заиграли свою мелодию, но для Макса, выросшего в детском доме, где компот из сухофруктов считался самым вкусным напитком, расшифровать эту прекрасную музыку было непосильным делом.

– Пахнет вином… Дорогим, наверное… – заключил Макс, чем рассмешил Анну до слёз. Он резко поставил бокал на стол и обиженно отвернулся к окну. Анна с трудом перестала смеяться:

– Ничего, я тоже не сразу смогла понять, как вино может пахнуть вишней, малиной, клубникой, ванилью, табаком… И ещё много-много чем! Дело опыта… Чтобы в этом разобраться, нужно выпить не один десяток бутылок… – Анна продолжала крутить содержимое бокала по часовой стрелке. – А вот так вино насыщается кислородом и раскрывает свои самые глубокие ноты… Вместе с домом я оставлю вам винный погреб, так что учись плавать в этом сложном, но таком прекрасном море вин… – она сделала глоток и подошла к Максу.

– Не обижайся, я не над тобой смеялась. Просто вспомнила себя, такой же юной и неопытной… Присядем? Мне нужно сказать тебе что-то важное.

Макс постоял ещё немного у окна, чтобы успокоиться, он мог очень грубо ответить, но сейчас нужно было сдержаться.

– Ну, говори уже своё важное… – буркнул Макс, взял свой бокал и присел рядом с ней на диван.

– Знаешь, я подумала, что мой дом достоин того, чтобы здесь снова кипела жизнь. Ему не хватает детского смеха… – Анна пыталась не заплакать, но слёзы всё равно скатились по щекам.

– А, кстати, о детях…– Макс бесцеремонно перебил её, – давай выпьем за моего сына! Представляешь, у меня будет сын… Это бред какой-то… – Макс отхлебнул вина, затем чокнулся бокалом с Анной и сделал ещё один глоток. Сегодня ему захотелось напиться.

– Сын? Боже мой! Какое счастье! Поздравляю! – Анна обвила рукой его шею и поцеловала в щеку.

– Счастье? Да о чём ты говоришь! Счастье вот оно, у тебя – живешь себе одна в шикарном доме, винцо попиваешь! – язвительный смешок сорвался с губ Макса. – Я не хочу детей! Слышишь? Не хочу! Ни мальчика, ни девочку… Никого! Я ненавижу детей… Да, вот такая я сволочь… Я хочу жить один, собаку завести… Почему я должен делать то, чего не хочу? Я не люблю Неву… Папашу её убить готов, у меня с ним свои очень старые счёты… Какой из меня отец? Мне мои родители ничего не дали, вот и я ничего не могу дать… – он закрыл лицо руками.

Макс почувствовал, как Анна гладит его по спине, так по-матерински ласково, что он не решился её оттолкнуть. Не отрывая рук от лица, положил голову ей на колени, а ноги закинул на диван. Она продолжала гладить его. Сумерки потихоньку пробирались в открытые окна, тишину нарушала только размеренная музыка прибоя.

Анна допила вино, ей хотелось ещё, но Макс спал, положив голову на её колени, она не стала его будить. Сидя в темноте, Анна прислушивалась к спокойному дыханию Макса. На секунду ей показалось, что Роман вернулся. Она закрыла глаза. Представила, что наверху, в детской, обняв свою игрушку, мирно спит Ника. А она гладит спину мужа, так, как он любил. И всё опять идеально, как раньше.

Вдруг Анна резко потрясла Макса за плечо. Он тут же открыл глаза и сел.

– Послушай, у меня есть предложение, только не перебивай меня! – она встала, налила в бокал вина. Полная луна, как прожектор на киноплощадке, освещала гостиную и Анну, превращая её в главную героиню мрачного нуарного фильма.

– Да говори ты уже! Не тяни резину…

– Я хочу подарить тебе дом…– Анна замолчала. Макс окончательно проснулся и резко встал с дивана.

– Что? Ты подаришь мне дом? Я правильно расслышал?

– Да. Подарю. В обмен на сына! – Анна залпом до дна выпила всё, что было в бокале.

– На какого сына? – Макс схватил её за запястье. – На какого сына? Ты рехнулась, что ли?

– На вашего с Невой. Ты украдёшь его, когда он родится, и отдашь мне, а я перепишу на тебя дом. Ты нас больше не увидишь! Я поняла теперь… Это знак – тебе не нужен ребёнок, это Ника хочет вернуться ко мне! Всё так, как говорила та старуха… Как тебе план? – Анна неожиданно развеселилась, алкоголь ударил в голову. – Убьешь двух зайцев сразу!

2012 

В десятую годовщину гибели Ники Анна с самого утра пошла в церковь. Она не была набожной, не ставила свечек, не молилась, просто верила, что Кто-то есть там, наверху, и в этот день ей хотелось задать Ему вопрос – чем она перед Ним провинилась, что получила такое страшное наказание.

Воскресная служба только что закончилась, и на площадке возле церкви дети устроили футбольный матч. Смешные маленькие леди и джентельмены, наряженные в лучшие одёжки, гоняли мяч и не обращали внимания на то, что родители умоляли не пачкать кружевные платьица и наглаженные костюмчики. Детский смех наполнял свежий утренний воздух.

Анна вошла во двор церкви и присела на скамейку под огромным развесистым деревом с сиренево-розовыми цветами, она никак не могла запомнить, как оно называется. Вот и сейчас это сложное слово вылетело из головы.

Рядом на скамейку присела старуха, вся в чёрной одежде, со смуглым лицом, изрезанным глубокими морщинами. По её плечу перебирал лапками маленький разноцветный попугай. Анна залюбовалась старухой, захотелось взять фотоаппарат и запечатлеть этот странный образ.

Вдруг Анне в голову со всей силы ударил футбольный мяч, от неожиданности она чуть не расплакалась. Мальчик лет семи подбежал к ней, залепетал извинения и утешения, погладил Анну по руке, поднял мяч и снова бросился играть. А она замерла от мимолётного детского прикосновения.

– Сколько лет уже? – старуха с попугаем обратилась к Анне.

– Простите? Что? – Анна сносно говорила на местном языке, но сейчас не поняла вопроса.

– Сколько прошло лет с тех пор? – мутно-голубые глаза смотрели из-под седых нависших бровей, казалось, они видели саму душу.– С тех пор как его не стало…

Анна вся сжалась, ладони стали липкими, мелкая дрожь пробежала по телу:

– Десять. Сегодня ровно десять…

Старуха погладила попугая костлявым пальцем с длинным уродливым ногтем.

– А моей нет уже сорок… Она была бы такая, как ты сейчас… Но ты знай, девочка, если Он, – костлявый палец указал вверх, – так решил, значит, так и надо… Не спрашивай почему, так и надо…

У Анны задрожали губы.

– Кому надо? Ему? – она тоже указала пальцем вверх. – Зачем Ему это надо? Что плохого я сделала? Почему у других всё хорошо, их дети играют в мяч? Я хочу, чтобы Он вернул мне моего ребёнка! – Анна подняла глаза в небо и повысила голос. – Верни мне его!

– Он вернётся, ты жди, – старуха, кряхтя, поднялась со скамейки, попугай быстро замахал маленькими разноцветными крыльями и улетел ввысь. – Только ты должна понять знак… Я не сумела… Моя возвращалась, а я не поняла… – старуха обернулась, её мутные голубые глаза стали серыми и пустыми. Попугай, сделав несколько кругов, снова сел на плечо хозяйки. Старуха пошла прочь, подметая длинной чёрной юбкой церковный двор, Анна резко вскочила и догнала её:

– Как мне понять?

– Слушай своё сердце, оно подскажет… И не делай того, что сделала твоя бабушка… Это не спасёт твою душу! – старуха зашаркала ногами в старых сандалиях.

 Анна стояла как вкопанная посреди двора, не слыша никаких звуков, детский смех и колокольный звон исчезли, их поглотилась вязкая тишина.

Вдруг звуки резко вернулись, Анна вздрогнула, стала оглядываться, искать взглядом старуху с попугаем, но её нигде не было.

Дома первым делом Анна схватила бутылку вина и пошла на лестницу, ведущую к пляжу. Она пила, вспоминала, как учила Нику считать, поднимаясь и спускаясь по этим ступенькам.

– Раз, два, три…

Слова старухи в чёрном проносились в голове: «Он вернётся… Жди… Будет знак… Не делай, как бабушка…»

Но Анна сорвала с себя платье и бросилась в море.

Тогда, в тот первый раз, дом спас её.

Глава 10

– Извините, мы закрываемся. Может, вызвать вам такси? – миловидная официантка безуспешно пыталась выпроводить Романа из бара. Она отстала от него на какое-то время, но вскоре вернулась с очередной порцией коньяка.

– Это вам от заведения – выпьете и пойдёте домой! – сказала девушка строгим учительским тоном.

– А у меня нет дома… – Роман резким движением опрокинул содержимое рюмки, так что горло обожгло алкоголем, и он закашлял. Официантка участливо похлопала его по спине.

– У всех есть дом, не драматизируйте, просто иногда не хочется туда возвращаться.

– Умная девочка! У меня был дом. Давно. Самый лучший дом и самая лучшая жена… И сын… Я всё потерял и во всём виноват! – Роман посмотрел ей прямо в глаза, а затем закрыл лицо руками. – А теперь и дочь потерял…

 Официантка вздохнула и налила ему ещё. Роман понимал, что такие жизненные драмы ей приходилось видеть каждый вечер, поэтому у неё выработался иммунитет на сочувствие.

Но он не был похож на человека, который бы жаловался без причины первому встречному. Ухоженный, в дорогом костюме, идеально сидящем на подтянутой фигуре, часы, запонки. Наверное, только его взгляд. Ему говорили, что после смерти сына в его глазах отражалась боль.

Роман встал и, пошатываясь, поплёлся к двери. Он понятия не имел, куда ему податься. Домой он точно не хотел идти, нужно переспать в одиночестве с мыслью о том, что дочь, которую он растил как родную, вовсе и не его. Роман толкнул дверь плечом и вывалился на улицу.

Официантка захлопнула двери бара и достала из сумки ключи, но связка со звоном упала на ступеньки. Она наклонилась их поднять и заметила лежащего на земле человека: «Давненько бомжей у нас не бывало…» – девушка заглянула под лестницу.

– Эй, может, вам чего нужно? Воды? Бутерброд? – она подошла ближе, от человека доносился запах дорогого парфюма.

«Ничего себе у нас бомжи пахнут!» – она тихонько хихикнула. Человек поднял голову, и в свете фонаря девушка узнала мужчину с печальным взглядом, который недавно вышел из бара.

– Это вы? Вам плохо? Говорила же, давайте вызову такси! – она попыталась приподнять мужчину. – Как вас зовут? Кому мне позвонить? Какой же вы тяжёлый! Вставайте!

– Роман… Александрович… – он едва шевелил заплетающимся языком, голова кружилась. – Некому звонить… Я теперь совсем один… А как вас?

– Маша, Мария, Мэри. Как больше нравится… – девушка с трудом, но всё же сумела посадить Романа, прислонив его к стене.

– Машенька, а возьмите меня к себе! На одну ночь… Пожалуйста! Не бросайте… – Роман снова стал заваливаться на бок. – Вот ключи… Можете вести машину?

– Да, могу, могу… Только вы уж сами до машины доберитесь… – Мэри нажала на кнопку на ключах, чтобы понять, до какой именно машины нужно добраться Роману. Огромный джип, припаркованный прямо перед дверьми бара, запищал и замигал фарами. У неё тоже была машина, которая уже полгода стояла в гараже, ожидая капитального ремонта. Мэри со своей безумной любовью к скорости совсем добила старенький «Форд», а денег на ремонт накопить пока не получалось.

– А вот и ваш танк, совсем рядом. Давайте, Роман, как вас там по батюшке, идите, потихонечку! – она старалась хоть немного поддержать Романа, которому каждый шаг давался с трудом.

Джип рванул с места и помчалась по пустынным улицам ночной Москвы. Мэри поехала длинной дорогой, когда ещё выпадет возможность насладиться такой машиной! Через час она припарковалась во дворе своей пятиэтажки. Роман крепко спал, прислонив голову к боковому стеклу.

«Что же мне с ним делать?» – Мэри понимала, что затащить пьяного мужчину на четвёртый этаж в одиночку ей точно не по силам. Она попыталась его растормошить, но из этого ничего не вышло, пришлось оставить Романа в машине. Мэри поднялась к своей квартире и как можно тише открыла ключом дверь. В тёмный маленький коридор, заставленный обувью, проникал мягкий свет ночника из комнаты. Мэри прошептала в приоткрытую дверь:

– Я пришла…

Заспанная пожилая женщина, потягиваясь, вышла в коридор, поправила цветастый халат и зевнула во весь рот:

– Верочка только уснула, всё просила читать ей, пока ты не придёшь, вот же любопытная девчонка… Ладно, Машунь, я пошла, – соседка направилась к двери.

– Теть Валь, помоги мне одного товарища к нам на этаж затащить, – Мэри смущённо опустила глаза, понимая, что её просьба звучит странновато. – Напился человек, а домой нельзя ему, обстоятельства какие-то… Попросился переночевать и уснул в машине… Боюсь, одна не справлюсь с ним.

– Добрая ты душа, Машка! Ну, котёнка домой приволочь – это я б поняла, а мужика подобрать – это уж ты переборщила! – тетя Валя прыснула от смеха, но тут же прикрыла рот рукой. Мэри заглянула в комнату, её белокурая малышка спала на разложенном диване, зажав в руке мягкую игрушку.

– Пойдём, помогу. Может, и приживётся у вас мужик этот… Что ж ты всё одна… Да и Верочке папаня нужен… – она похлопала Мэри по плечу и сочувственно вздохнула.

Они вышли из подъезда, огромный чёрный джип занял почти всю дорогу в маленьком дворе спального района.

– Мужика на танке привезла! Ну ты, Машка, даёшь! – не унималась тетя Валя.

Мэри открыла дверь, и Роман чуть не выпал на асфальт, женщинам пришлось изрядно потрудиться, чтобы перетащить его в спальню на четвёртом этаже. Тетя Валя ушла и попросила впредь мужиков выбирать помельче, иначе таскать их на себе она отказывается.

Роман с трудом открыл глаза и не мог понять, где находится. Вокруг темнота, но незнакомые запахи говорили о том, что не дома. Головная боль не давала снова уснуть. Роман проверил часы, не потерял ли? Нет, увесистый «Ролекс» был на месте. Шея затекла от долгого лежания в одной позе, он попытался перевернуться и с грохотом упал на пол. Через мгновение дверь распахнулась, желтый электрический свет ослепил Романа, женская фигура замерла в проёме.

– Всё в порядке? – голос показался ему и знакомым, и чужим одновременно.

– Анна? Это ты?

1992

Роман приехал в Москву из периферийного городка республики бывшего союза, чтобы осуществить свою мечту – поступить в МГУ. Он, круглый отличник, самый перспективный ученик школы, всегда стремился быть примером для других, поэтому и университет выбрал самый лучший. Поступил Роман сам, безо всякого блата и пухлых конвертов. Родители гордились единственным сыном, а он, как мог, помогал им, не гнушался никакой работы.

На четвёртом курсе Роман приторговывал дефицитом на рынке, особенно хорошо шли женские чулки и колготки. Огромным плюсом торговли такими товарами было постоянное внимание к симпатичному продавцу со стороны девушек, женщин и даже бабушек, которые жалели его, бедного студента, и порой даже подкармливали пирожками или домашними закатками.

Там, на рынке, они впервые встретились с Анной. Она тщательно подбирала колготки под своё выпускное платье. Роман, обычно многословный, заигрывающий с каждой маломальски симпатичной девчонкой, молча наблюдал за её неторопливыми движениями, любовался спокойным красивым лицом. На секунду его взгляд задержался на небольшом шраме на лбу, он не портил её красоты, но наводил на мысль, что нет ничего совершенного в этом мире.

Девушка выбрала чёрные тонкие колготки, классические, без рисунка.

Роман положил ей ещё одну пару от себя, сказал, на экстренный случай. Она не хотела брать, смущённо отказывалась, но он настоял и попросил обязательно прийти ещё раз, поделиться впечатлением от выпускного. И Анна пришла, Роман тоже понравился ей с первого взгляда.

Анна без особых усилий поступила в институт, а потом до начала сентября помогала Роману на рынке.