Глава 5

Ася

– Отец, я всё объясню!

– А по-другому и быть не может.

Стою около кровати, руки трясутся от страха. Смотрю на родителя. Тот невозмутимо восседает в кресле у окна, словно король на троне. Руки сложены на подлокотниках, тело расслабленно. Лицо не выдаёт и намёка на какую-либо злость. Лицо спокойное, губы сжаты в тонкую линию, и глаза внимательно смотрят на меня изучающим взглядом. И только я знаю, что внутри себя он метает гневные молнии. И стоит мне сейчас сказать хоть одно слово поперёк, то мне конец. Самое страшное – это когда отец спокоен и держит в себе всю свою злость, которая копится как бомба замедленного действия, а потом неожиданно взрывается, задевая всех, кто находится рядом.

– Отец. – Мой голос предательски дрогнул, в лёгких не осталось воздуха, а живот скрутило спазмами от нарастающего страха.

– Прошу, давай поговорим спокойно. Хорошо? – он одобрительно кивает и глазами показывает, чтобы я села на кровать. Я быстро выполняю его немую просьбу. Мы смотрим друг на друга несколько минут молча, негатив и тяжесть нашего общения нарастает всё больше и больше, достигая предела. Кажется, ещё чуть-чуть, и я рухну в обморок.

– И долго ты молчать будешь? Не расскажешь отцу, о ком ты собралась на ночь думать? Я так полагаю это не Артур? – его укоризненный взгляд проходит по мне, делая пинок в больное место. Я уже ненавижу это имя.

– Нет, не Артур, – тихо, практически неслышно проговорила я.

– Поведай мне свою версию, дочь.

– Этот парень, он хороший, пап. Он мне нравится. И ты знаешь, что я не хочу быть с твоим Артуром, я не люблю его. Он мне противен. – Отец поднимает свою руку вверх, показывает жестом, чтобы я замолчала, и я сразу же затыкаюсь, чтобы не злить его ещё больше.

– А этого ты, значит, любишь? – с презрительной усмешкой фыркает он.

– Да, отец, я люблю его, – расправляю свои плечи и выпрямляюсь. Но стоило взглянуть в глаза отца, сразу же опять стушевалась и лицо опустила в пол. Его властная и злая энергетика захватила эту комнату и заставляет от страха дрожать всё живое. Вот почему я его боялась, не хотела, чтобы он что-то узнал. Так всегда. Стоит пересечь выделенную мне черту, как сразу же меня возвращают обратно, тыкая физиономией в своё законное место, где мне нужно находиться помимо моей воли.

– А ты хоть что-то о нём знаешь?

– Да, но немного. Мы совсем недавно познакомились и… – не даёт отец договорить и перебивает меня:

– То, что он ворвался к нам в дом, прячась от полиции, это ещё не значит, что вы познакомились. Ася, он уголовник. На нем условка за угон висит, а ранее этот парень привлекался за кражи со взломом. Ты соображаешь, куда ты себя загоняешь? Ты позоришь нашу фамилию!

Отец всё ещё показывал своё спокойствие, и каждое его слово, будто острая сталь ножа, резала меня по живому. Никита говорил, что ему нельзя попадаться, но как отец узнал, что он влез в наш дом? Неужели он всё ещё следит за мной? В доме ведь нет камер. Или есть? Паника ещё больше накрыла меня с головой. Моё тело ощущало холодный страх, и кожа покрывалась мурашками от холода. Меня затрясло ещё больше, словно я голая стою в морозильной камере с температурой пятьдесят градусов ниже нуля.

– Я всё знаю, отец.

– Кто ещё знает, что ты с уголовником связалась?

– Никто.

– А Лиза?

– Она не знает.

– Теперь будешь под домашним арестом, без телефонов и ноутбука. С сегодняшнего дня без охраны не ступишь и шага, все телефоны будут прослушиваться. Как приедет Артур, сразу же будет помолвка. И советую забыть о своём Нике! – с презрением выплюнул отец его имя из своего рта.

– Отец, нет! Я не выйду за Артура. – А вот теперь можно бежать. Родитель резко поднялся с кресла и в один шаг оказался около меня. Приблизился к моему лицу своим, и я почувствовала его горячее дыхание, которое обожгло мои щёки и заставило ещё сильнее вжать голову в плечи.

– Если и дальше хочешь нормально жить и ни в чём себе не отказывать, ты сделаешь так, как я тебе скажу, моя дорогая. А если даже и не сделаешь, то я сделаю всё, чтобы твоего Ника не стало. Не зли меня, дочь.

Из глаз брызнули слёзы. Отец не шутил, он сделает. Этот человек никогда не бросает слов на ветер.

– Ты не посмеешь! – всё ещё хотела я ему возразить, но мои позиции давно уже были проиграны.

– А ты проверь, – без зазрения совести спокойно произнёс он. Его глаза сверкнули могуществом, а потом в них появилось немного нежности.

– Ася, – родитель стёр своей ладонью слёзы с моих щёк. – Девочка моя маленькая, ты же знаешь, я хочу для тебя счастья, и с Артуром тебе будет лучше. Ты пока этого не понимаешь, но со временем поймёшь меня и простишь. Но сейчас прошу, не нужно играть против меня, ты всё равно бессильна. Я не хочу делать тебе плохо или больно, но ты просто не оставляешь мне выбора. – А затем он резко выпрямился и улыбнулся мне такой улыбкой, как будто только что не было никакого разговора и его угроз.

И после своих слов он молча вышел и спокойно прикрыл за собой дверь. А я рухнула бревном на кровать и зарыдала в голос. Как это всё несправедливо! Хотелось рыдать и орать, чтобы меня слышал весь мир, только вот не думаю, что мне всё это поможет. И нет, я не боялась того, что отец может оставить меня без денег. Это меньшее из всех зол на земле, которые могли бы со мной случиться.

Я беспокоилась о Никите, которому грозит опасность, если он от меня не откажется. А мне почему-то казалось, что он не отступится, и будет добиваться наших встреч. Нужно ему позвонить, предупредить его.

Встав с кровати, я начала искать свой телефон, но так и не нашла его. И когда отец успел его забрать? Ноутбука тоже не оказалось в моей комнате, но дверь всё ещё была открыта, и я шагнула в тёмный коридор. Было тихо. Только тонкая полоска света пробивалась из-под двери отцовского кабинета. Я, как мышка, прошмыгнула мимо, по дороге обула кеды и пошла на выход к воротам. Вот так вот, папочка, телефон забрал, а деверь-то забыл запереть. И, радуясь своей маленькой победе, пошла, осторожно ступая по зелёному газону.

И куда мне сейчас идти? Нужно как-то доехать до Лизки, всё ей рассказать. Она-то что-нибудь придумает, и я смогу предупредить Ника, чтобы не совался на территорию моего отца, а то тот прихлопнет его, как букашку и глазом не поведёт. Но не тут-то было. Стоило мне притронуться к замку ворот, как откуда-то сбоку показался незнакомый мужчина. Я его видела впервые. Но по идеальному покрою его костюма было понятно, что это один из людей моего отца.

– Ася Сергеевна, вернитесь, пожалуйста, в дом. Вас не велено выпускать, а иначе мне придётся сообщить вашему отцу. – Захотелось вцепиться в лицо этому мордовороту, но я сдержала свой порыв гнева. Не хватало мне ещё, чтобы меня не в комнате, а в психушке заперли. Ладно, придумаю что-нибудь.

– Дай тогда позвонить?

– Нет.

– Тебе жалко, что ли?

– Не позволено.

– Не позво-о-олено!.. – передразнила я охранника и, развернувшись, молча пошла. Только не в дом, а на задний двор, где стояла беседка с гамаком, на который я запрыгнула с разбегу и уснула прямо там, на улице, кутаясь в свою ветровку.

Мне снился Никита, как он меня целует, ласкает и шепчет на ухо, что всё будет хорошо. Он спасёт меня из лап злого дракона, которым был мой отец. А я ему верила и шла с закрытыми глазами, подчиняясь только ему. Как же прекрасны сны, словно маленькая призрачная реальность, в которую хочется возвращаться. И, пожалуй, только у себя во снах я могла быть и жить спокойно, не испытывая чувства ненависти и страха.

Утренний озорной и жаркий солнечный луч разбудил меня, играя на моём лице, и я нахмурилась, пытаясь закрыться ладонью, но особо это меня не спасло. Приподняла своё лицо и посмотрела на садовника, который уже с самого раннего утра щёлкал ножницами, подравнивая кусты растений. А может мне тоже в садовники пойти? Бросить учёбу в юридическом, отказаться от отца и уйти в садовники. Буду вот так вот целыми днями орудовать ножницами, пересаживать цветочки, а на зиму уеду работать в тёплые края и буду уже там заниматься растениями в чужих огородах. А что, было бы неплохо. Только вот кто теперь меня уже отпустит? Если уж отец что-то задумал, он этого добьётся любой ценой.

– Эй, вставай, давай! – всю иллюзию спокойствия прервала Лариса.

– Тебе что надо?

– Серёжа на завтрак зовёт.

– Пусть твой Серёжа сам ест свою запаренную кашку, а я наелась уже.

– Скоро тебе и этой каши будет не видать, если будешь так себя вести, неблагодарная девчонка!

– Слышь, крыска-Лариска, ты, что ли, благодарная? Ты моя ровесница и скажи, что ещё по любви за отца вышла. – Девушка начала краснеть от злости. Пухлые накаченные губы сошлись в узкую полоску, а лицо и шея пошли красными пятнами. Ещё чуть-чуть и у неё пар из ушей пойдёт.

– И тебе советую замуж за Артура выходить, а не с шушерой водиться, как ты это делаешь.

– Ага, охотно тебя послушаю. Иди отсюда, а то каша остынет. – И Лариска убежала, громко цокая каблучками.

Советовать она мне ещё будет! Советчица хренова!

Встав с гамака, я пошла в свою комнату. Тело ужасно ломило, будто меня вчера семеро били. Скинула с себя всю одежду и залезла в душ под горячие струи воды. И вот опять вспомнился вчерашний разговор с отцом, и по лицу потекли слёзы. Не щадя себя, натиралась мочалкой, царапая свою нежную светлую кожу, оставляя на ней красные следы. И когда я вышла из ванной, то меня ждал прекрасный подарок в виде моей подруги.

– Лизка-а-а. – на выдохе произнесла я.

– Ты что учудила, Ась? Твой отец звонил мне вчера, злой как чёрт. Спрашивал про какого-то парня, а я и знать ничего не знаю. Ты бы хоть предупредила. – И снова взрыв воспоминаний, и я заревела в голос.

– Ну что ты, Аська? – Лиза подошла ко мне и обняла. Как же я ей благодарна за то, что она у меня есть! Лиза мне как родная сестра, которой у меня никогда не было. Пусть мы с ней разные и, бывает, не всегда находим общий язык, но мы всё же вместе, и она единственная, кто меня может поддержать.

– Так, а ну, заканчивай рыдания и расскажи мне всё подробнее.

И я поведала подруге всё произошедшее с самого начала. Где познакомились и как. Зачем Ник влез к нам в дом, и что я вчера провела с ним вечер. И какой он замечательный и хороший, несмотря на проблемы с законом. Лиза очень тихо и внимательно меня слушала, а я ощутила себя, будто на суде.

Рассказываю всё как было. И после того, как я закончила свой рассказ, с меня будто оковы сняли. Стало так легко! И как только я раньше могла хранить всё это в себе?

– Да, подруга, ты попала! – вынесла свой вердикт девушка.

– Лизк, дай позвонить, а?

– У меня при входе телефон забрали и сумочку проверили, так что моего телефона нет.

– Отец совсем свихнулся!

– Он думает, что так будет лучше.

– Кому лучше? – закричала я. – Ему?

– Ась, ты не расстраивайся! Ты же знаешь, что твоя подруга – гений? – внимательно смерила Лизу взглядом, а она засунула руку под платье и достала из лифчика маленький кнопочный телефон. Я сначала не поверила своим глазам, а потом набросилась на подругу, целуя её и обнимая.

– Здесь уже есть симка и забит мой номер.

– Ты самая лучшая на свете! А если ты ещё и сделаешь кое-что для меня, то я тебе буду по гроб жизни обязана.

– Эй, ты мне и так обязана! Так что нужно?

Я вскочила с кровати и отыскала ручку с листочком и написала адрес.

– Здесь работает Никита. Не могла бы ты съездить и рассказать ему всё и дать мой новый номер? Пожалуйста, Лиз.

– Хорошо! – закатила глаза подруга, но согласилась. Как же я была ей за всё благодарна, она даже и представить себе не может!

Лизка уехала спустя некоторое время, оставив меня в одиночестве. И я целый день бессмысленно слонялась по комнате, не зная, чем себя занять. А что, если Лиза не найдёт Ника? А он, наверное, уже не один раз мне звонил и переживает. Как же я в этот момент ненавидела своего отца. Я готова была отказаться от статуса его дочери, только бы меня отпустили и не держали на коротком поводке.

Да у меня и детства-то особо не было. Пока все дети играли в детских городках и в догонялки, я зубрила учебники и делала всё, чтобы угодить своим родителям. В старших классах одноклассники стали ходить на дискотеки и гулять, а мне было нельзя. Комендантский час – только до десяти вечера. А что теперь? Мне выбирают, за кого выйти замуж, а когда замуж выйду, к отцу присоединится ещё и муж. И будет у меня не одна, а две сторожевые собаки. И как сохранять спокойствие при всей этой жизни?

Время уже подходило к девяти вечера, Лизка так и не позвонила, и мои звонки она тоже скидывала. От ужина за одним столом с отцом я отказалась. Лучше сидеть голодной, чем вот так вот смотреть на его холёную довольную морду. А ещё и Лариса ходит целый день радостная. Ну, ещё бы, такой цирк не каждый день увидишь! Как ненавистного тебе человека сажают под замок, да ещё и лишают всего. Был бы кирпич, заехала бы ей и не поморщилась.

Как же я устала сидеть в своей клетке. Забрав мой ноутбук с телефоном, отец поставил в спальне телевизор, на котором работало два канала: первый и культура. И мне ничего не оставалось делать, как целый день сидеть у окошка взаперти и плевать в потолок. Я не поняла, по какой причине меня даже на улицу не выпускают. Может, чтобы опять там не ночевала?

Я лежала у себя на кровати и смотрела в потолок. В комнате было темно, даже ночник не включила. Лень было хоть что-то делать. Даже не переоделась в ночную пижаму. Лежала как солдат, практически не моргая. Времени уже было двенадцать ночи, как я услышала скрежет на улице. Сначала пропустила мимо ушей, а когда звук снова повторился, то я приподнялась на локтях и посмотрела за окно, где увидела тени.

Что это? У меня второй этаж и уж никак не могут человеческие тени быть за моим окном. Быстро встав, я подошла к подоконнику и ахнула, когда увидела улыбающееся лицо Ника. Отворив окно, я выглянула к нему.

– Что ты творишь, ненормальный? Тебя могут увидеть.

– Спускайся, – поманил он меня рукой, и я заметила деревянную лестницу, стоящую у стены.

– Нет, Ник, я не пойду! А если отец узнает?

– Тебе не всё равно?

– Нет, он сделает тебе плохо, – а сама только и желала, чтобы снова почувствовать на себе теплоту этих мужских рук.

– Принцесса, а ну живо спускайся, а то, и правда, нас заметят.

Нацепив на себя ветровку и кеды, я аккуратно вылезла из окошка, а когда оказалась на земле, Ник схватил меня за руку и повёл к самому дальнему углу забора. И только когда мы оказались на месте, я заметила, что за нами идёт какой-то парень и аккуратно несёт сложенную лестницу. Под забором оказался проход на территорию дома Кости, и мы все втроём: я, Никита и тот незнакомый парень вылезли.

– Ты сумасшедший.

– А с тобой другим быть нельзя! – он нежно поцеловал меня в губы, прижимая за талию к своему телу.

– Ась, это Пашка, мой друг, про которого я тебе говорил.

– Очень приятно! – парень пожал мне руку. – Вы развлекайтесь, а я пошёл. – И после этих слов он удалился, а Никита потянул меня в дом Кости.

В доме, кроме нас, никого не оказалось. Мы прошли на застеклённую веранду, где был накрыт стол со свечами. От такой увиденной картины я замерла у порога и перевела свой заинтересованный взгляд со стола на Ника.

– Проходи, не стесняйся, – игривым голосом проговорил парень и подтолкнул меня в сторону того самого стола.

– Это свидание?

– Вроде того. – Наши с ним взгляды встретились, и на мои губы легла уже знакомая тяжесть. Я могла за сегодняшний день ожидать чего угодно, но чтобы вот так вот меня выкрали и устроили прекрасное свидание с самым лучшим парнем на свете? Нет, такого я явно не ожидала!

Когда я села за стол, передо мной сразу же наполнился фужер с шампанским. На столе расположились фрукты, какие-то нарезки и бутерброды, но всё это было не столь важно по сравнению с тем, кто со мной сейчас находится рядом.

– Лиза сказала, что твой отец посадил тебя под домашний арест и отобрал телефон? – вопросительный взгляд Ника упал на меня.

– Да, это так. Ему не понравилось, что мы общаемся. Да, если честно, ему всё не нравится по отношению ко мне. У отца свои взгляды на мой счёт.

– Он хочет, чтобы ты была счастлива.

– Ник, только не говори, что ты защищаешь его.

– Возможно. Но кто пожелает, чтобы его ребёнок связался с не пойми кем.

Моя рука протянулась через весь стол и накрыла ладонь мужчины.

– Для меня ты всё, а что говорит отец, это не важно. – Я сделала глоток шампанского и закашлялась. Я пила очень редко, практически никогда, если только были какие-то важные поводы. А сейчас я просто волновалась и захотела заглушить это волнение, но не особо вышло. Не знаю зачем, но я встала и вышла из-за стола и подошла к панорамному окну, которое выходило на задний двор, открывая вид на хвойный лес. Приобняла себя руками и в ту же минуту почувствовала сильные мужские руки у себя на талии.

Никита сжал меня сильнее, и я откинула голову, прислонившись затылком к его груди, которая часто то поднималась, то опускалась, и отчётливо было слышно громкое сердцебиение.

– Я тебя никому не отдам. Слышишь меня? Никому! – и горячие губы легли на мою шею, очерчивая на ней замысловатые узоры поцелуями. Руки Ника стали плавно изучать мой живот, водя пальцами вокруг пупка через плотную ткань футболки. Я сильнее опрокинула голову назад, давая место для новых поцелуев, и меня резко развернули лицом, впиваясь очередным поцелуем в губы.

– Ник, хочу тебя. Сделай меня своей! – вырвалось это из моего рта, и я ни о чём не жалела. Ни о том, что встретила этого мужчину, ни о том, что сейчас происходит. Я только мечтала, чтобы мой первый раз был именно с тем, кого я люблю.

– Ты уверена? – он отстранился от меня и заглянул мне в глаза, а когда получил положительный ответ, взял меня за руку и повёл наверх, в спальню.

Ник свободно передвигался по этому дому, будто был его настоящим хозяином. Мы поднялись на второй этаж, и зашли в тёмную комнату, которую освещала только одинокая луна и множество мерцающих звёзд.

Остановившись у кровати, Ник помог снять с меня вещи и разделся сам, а потом уложил меня на кровать и навис надо мной. Его взгляд стал чернее ночи, а губы упали сначала на мои губы, а потом плавно спустились на подбородок, шею, ложбинку между грудей. Всё моё тело мгновенно покрылось мурашками, дыхание стало рваным, а сердце уже было готово выпрыгнуть из груди. Может, кто-то и скажет, что это неправильно отдавать себя парню, о котором знаешь совсем ничего. Но я не ощущала потребности узнавать его. Мне казалось, что я Ника уже и так знаю целую вечность. Мне даже молчать с ним было приятно.

А затем произошло то, чего я не ожидала. Ник взял мой сосок своими губами и прикусил его, отчего я немного вздрогнула и ахнула, но не от боли, а скорее от удовольствия. Его умелые длинные пальцы спустились на моё лоно, а затем прошмыгнули туда, где уже было влажно и горячо. Я желала его и быстрее хотела отдать не только свою душу, но и своё тело.

И он забрал его. Вошёл медленно, осторожно, внимательно изучая мою реакцию. И когда эта тонкая грань между нами исчезла, и мужчина погрузился в меня на всю длину, из моего рта вырвался всхлип, а из глаз потекли слёзы, которые Ник собрал своими губами.