Глава 3

– Я не собираюсь сидеть и ждать, пока ты разнесешь все королевство по камешку! – Лицо отца уже было чернее ночи, а глаза сияли алым, как у подземных дроу. – Ты должен научиться ответственности хотя бы перед своей страной!

Я откровенно зевнул. Ну вот, опять двадцать пять! Ну, сколько можно ездить по одному месту? Оно уже давно нечувствительно к таким прикосновениям. Да, утро явно не задалось.

Начать с того, что я проснулся от странных ощущений, более всего похожих на качку. Открыв глаза и остановив вращение мира, я попытался сосредоточиться на настоящем. Настоящее мне не понравилось: на огромной кровати лежала вся наша компания, практически штабелями. Я же находился превыше всех, то есть висел в балдахине, как в гамаке. Около кровати стоял отец и раскачивал балдахин своим мечом, который уже понаделал в узорчатой ткани изрядное количество дыр. Из чего я сделал вывод, что меня будят очень долго. Дорогая ткань трещала, нитки разъезжались. Этот процесс меня так завлек, что я полностью сосредоточился на воссоединении всех прорех в одну. И тут до меня дошло, что адский шум раздается не в моей перепитой голове, а со стороны:

– … да я тебя сошлю карликовых драконов разводить! Будешь всю жизнь дерьмо за ними подбирать! Младшим скотником, без права повышения…

Дальше слушать смысла не было, ничего нового. Я расслабился и откинулся назад. Это движение стало последним бастионом стойкости балдахина. Раздался режущий слух звук рвущейся ткани и бесконечно долгая секунда полета. Прикроватился я неудачно: ударился головой о чью-то твердую черепушку. Повернувшись в сторону твердыни, я признал в опухшей физиономии Аквидора. Тот выдал мне многоэтажную фразу по-орочьи и повернулся на другой бок. Я офигел: выходит, что какофония, производимая моим державным родителем, разбудила только меня. Выходит, у отца все-таки есть еще слова, которые меня пробирают. Хотя бы спящего.

В воздухе стояла звенящая тишина. Тело нервно дернулось. Повернув голову, я увидел Повелителя… точнее двух, но изо всех сил старался собрать из них одного. Полупрозрачные Повелители упорно расползались в стороны и задумчиво смотрели в окно. Такая поза отца не сулила мне ничего хорошего. Вот теперь я по-настоящему насторожился. Лучше б он орал дальше, пар повыпустил.

– Я принял решение, Громвэдхазьер. Его ты узнаешь на вечернем совете.

Тело покрылось холодным потом, зрение мгновенно прояснилось. А вот это уже критическая ситуация. На совете оглашают исключительно указы, возразить не получится, это приговор.

Повелитель быстрым шагом направился прочь из комнаты. Слуга, согнувшись пополам в поклоне, закрыл двери. Мои мысли путались. То охватывала радость от предчувствия скорых перемен, то беспокойство, ибо перемены могли быть уж очень неприятными. Я перевел взгляд в потолок, разрисованный Миртграфом на одной из разгульных вечеринок: сплошь непристойные сцены из совместной жизни орков и гномов. Эротические фантазии друга завели его тогда так далеко, что он больше никогда не поднимал глаз на потолок в моей комнате, а я оставил сие произведение искусства на радость потомков. К тому же отец никогда не запрокидывает голову и не опускает её, как ни странно, но тут весьма кстати. Зато слухи о моем потолке практически превратились в легенды, разрослись подробностями и разошлись по миру. Но даже эта невинная радость не повысила мне сейчас настроения.

Тяжело вздохнув, я с трудом сполз с кровати, цепляясь за чьи-то ноги. Распрямившись, сразу почувствовал новую атаку головной боли. Ох, что ж я натворил вчера? Память пока отказывалась показывать мне любые события сроком давности более чем один час.

Я наметил траекторию пути к ванной и честно попытался ей последовать. Вышло не очень, меня постоянно сбивало с курса. Но главная цель была достигнута. Рискуя утонуть, я храбро прыгнул в бассейн. Холодная вода обняла мое полудохлое тело. Вынырнув, я откинул с лица мокрые пряди волос и почувствовал, что потихоньку оживаю. Тошнота отступила, правда её место в желудке тут же занял зверский голод, но против этого гостя я не возражал. Да и предметы перестали двоиться. Поплавал еще немного в чистейшей, словно горный ручей, воде уже с удовольствием ощущая, как все тело пронизывают маленькие молнии бодрости и поднимающегося настроения.

Пора было будить остальных. Лицо непроизвольно расплылось в ехидной ухмылке. Взяв два ведра с холодной водой, я направился в спальню. Картина не изменилась, друзья не двигались, словно и не дышали. Одно ведро с лязгом встало на пол, расплескав жидкости на ковер, образовывая причудливые темные фигуры. Удобнее перехватив второе, я размахнулся и мощной струей облил лежащих вперемежку дроу.

Реакции не последовало. Ничуть не огорчившись, я забрался с оставшейся тарой на кровать и постарался сымитировать водопад. Вот это возымело успех. Друзья слабо зашевелились. Я не стал ждать, пока они придут в себя, и растащил этот живой клубок по отдельным личностям.

Теперь, когда при каждом были только его конечности, дроу более осмысленно старались вернуться в мир живых.

Дретгор то и дело охватывал голову с разных сторон, словно та разваливалась на куски. Хотя, возможно, так оно и было…

– Зачем, Гром, – прохрипел он. – Ну зачем надо было устраивать это идиотское соревнование? Сейчас то ты мне можешь объяснить? Какой орк в тебя вселился?!

– К-какое еще соревнование? – темный ош²! А я ничего и не помню. Да что ж такое!

– А с гномами, кто больше самогону выпьет…

– И кто победил? – мне было действительно интересно, что вышло из этой глупой затеи: перепить гнома!

– А кто-то должен был победить? – несмотря на страдание, Дретгор был само ехидство. – Через три литра две компании разбились на одиночные поединки. Ты и бутылка!

– Я вроде только вино пил…

– Сначала, да, – подал голос Волдрей. – Пил вино и танцевал… Почти научился, кстати. Только Динзи месяц не будет в школе появляться. И вообще, сомневаюсь, что она сможет ходить, – он гаденько хихикнул, но тут же позеленел и схватился за желудок.

– Это как? – Ош! Неужели я опустился до того, что бы весь вечер танцевать с этой кривлякой?! Да она теперь нос выше гор задерет! – Я плясал… с Динзи?

– Так ты только с ней и танцевал, все ноги ей пообступал, – Аквидор говорил почти твердым голосом, попытался встать, и ему это сразу удалось. Да, недаром у него голова такая прочная! – Она, бедолага, все пыталась ускользнуть, но каждый раз была перехвачена…

Память медленно и неохотно открывала мне смутные образы. Как же я сумел довести терпеливую в достижении своих целей Динзи, что она пыталась от меня смыться! Да я – молодец!

– Надеюсь, что это отобьет у неё желание виться у меня под ногами, – с наслаждением улыбнулся я.

– А она надеется, что ты, как порядочный дроу, теперь на ней женишься… – Аквидор строго посмотрел на меня, уперев руки в бока и шагнул для важности, но запнулся за Волдрея и они оба полетели на мокрый ковер, гремя пустыми ведрами.

Внутри похолодело: жениться?!. Что же я еще натворил?! Аквидор, сняв с головы ведерко, немного полюбовался моим испугом. А потом со смехом продолжил:

– В качестве морального ущерба за ночь непрерывных орочьих плясок с пьяным принцем!

Я облегченно вздохнул и рассмеялся:

– А где вы видите здесь порядочного дроу? Смех смехом, друзья, но у меня серьезные неприятности. Чую, вечером на совете меня пошлют в гости к эльфам.

Парни застыли, образуя причудливые статуи. Торопить их ни к чему, пусть переваривают. Я с хрустом потянулся и зевнул.

Волдрей очнулся первым:

– Преемника?! Они с ума сошли? Да Повелитель их в порошок сотрет за одно предложение…

– Не сотрясай воздух, Волдрей, голова болит, – поморщился я. – К тому же отец сам так решил, причем давно грозился, – друзья переглянулись. – Так что надо до вечера закончить все дела… Кстати, яйцо дракона!

Я хлопнул себя по лбу, да Крол мне голову снимет, если я не выполню его задание. Было над чем задуматься, это вам не карликовые драконы, тут посерьезней дельце.

– Гром, – осторожно произнес Аквидор, явно не ожидая ничего хорошего, – ты о чем задумался?

– Как достать яйцо дракона и остаться в живых, – мрачно ответил я, не испытывая радужных иллюзий.

Дретгор, все еще держась за голову, тихонько хихикнул. И через секунду вся компания ржала самым непочтительным образом. Митргаф, икая и размазывая слезы по лицу, попытался что-то сказать, но смог выдавить только писк. Это подлило масла во всеобщее веселье. Да что ж такое! Я разозлился, схватил рядом стоящее ведро и со злостью запустил Митргафу в лицо. Тот благополучно подавился своим смехом, вытаращил глаза и забулькал. Это выглядело настолько комично, что я присоединился к уже хрюкающим от смеха друзьям. Аквидор, как всегда, первым обрел дар речи. Все еще посмеиваясь, он спросил:

– Значит, ты не все вспомнил? Ох, Гром, только ты способен на подобные безумства!..

– Так, дружище, хватит щадить мои нервы, выкладывай все, что вчера произошло… А то я не ручаюсь за последствия своего любопытства, – для пущей убедительности я помахал уже изрядно помятым ведром у него перед носом. Аквидор сделал испуганные глаза и спрятался за кресло. Я усмехнулся, поставил ведро дном вверх, присел, как на стул. И изобразил на лице максимальное внимание.

Друг тоже не стал долго мучаться в поисках места дислокации, а расположился за креслом, так что у меня возникло впечатление, что я разговариваю с мебелью.

– После того, как все посетители «Жилы» полегли ровным слоем на полу, а Динзи каким-то образом, наконец удалось улизнуть из твоих жарких объятий, нам стало скучно. Но тут тебе срочно приспичило о чем-то потолковать с Кролом. Нам не удалось тебя отговорить и пришлось топать к нему в дом…

Ночью в дом Крола?! Удивительно, что все живы…

– Все! Хватит! Я хочу сам помнить то, что делал. Это нормальное желание ненормального дроу, – я решительно поднялся и направился в маленькую комнатку, где хранил книги по магии и ингредиенты зелий. Распахнув дверцы так, что они жалобно крякнули, я схватил книгу и раздраженно стал перелистывать страницы:

– Где-то здесь было про восстановление памяти… точно помню.

За спиной раздалось гаденькое хихиканье. Ладно их, пусть потешатся.

– Вот, нашел… Так, дюйм хвоста броуна… Полщепотки серы…