Кружка с горячим отваром выскользнула из рук и покатилась по ковру, оставляя тёмный след, от которого по воздуху потекли тонкие струйки пара. В груди ёкнуло, и я машинально упала перед мужчиной на колени. Склонив голову, торопливо проговорила:
– Простите меня, господин.
Несколько секунд, показавшихся для меня часами, ничего не происходило. Затем я услышала ледяной приказ нового хозяина:
– Поднимитесь.
Поспешила встать на ноги, не поднимая голову, замерла в ожидании наказания.
– Посмотрите на меня, – велел мужчина.
Я нехотя, преодолевая сопротивление и страх, подняла голову и столкнулась взглядом с господином Этвешем. У него были чёрные глаза, и при виде их у меня начала нестерпимо чесаться спина.
– Вы меня боитесь? – прищурился он.
– Нет, господин.
Кажется, он мне не поверил, вон как выгнул смоляную бровь. Иргану было всё равно, сказала я правду или солгала. Хозяин требовал лишь безропотного подчинения и неукоснительного соблюдения всех его правил, поэтому я занервничала сильнее, не зная, чего ожидать от этого господина.
– Следуйте за мной. – Он развернулся и направился к блестящей от лака деревянной лестнице. На ходу, не оборачиваясь, мужчина пояснил: – В чашке был согревающий отвар из трав с капелькой мёда. Выглянув в окно, я заметил, что вы дрожали.
Я растерянно посмотрела на его широкую спину. Зачем он всё это мне рассказывает?
– Простите, господин, что без должного почтения отнеслась к вашему благородному жесту. Поверьте, я ценю вашу доброту.
А вот теперь он остановился и, обернувшись, окинул меня с головы до ног колким взглядом. Я внутренне сжалась в ожидании наказания – не похоже, что господин простил меня. Кажется, что мои слова только сильнее его разозлили.
– Вам не идёт чёрный цвет, – невпопад заявил мужчина, и я растерялась ещё сильнее.
– Простите…
– Довольно извиняться!
– Изви… Хорошо, господин.
Вот теперь он был в ярости – судя по сверкающим, будто оникс, глазам. Здесь такого камня не существовало, Ирган упрямо искал его во все лавках, когда однажды я случайно упомянула это название. Как тогда, так и сейчас мне нужно было промолчать.
Господин Этвеш поджал губы, резко отвернулся и быстро пошёл по лестнице вверх. Я облегчённо перевела дыхание. Простил? Или накажет позже? Подхватив юбки, поспешила за мужчиной на второй этаж. Когда преодолела последнюю ступеньку, вдруг закружилась голова. Я вцепилась в перила и шумно вдохнула, стараясь не потерять сознание. Кто знает, где я очнусь?
– Вам нехорошо? – нахмурился господин.
– Нет-нет, всё в порядке, – поспешно уверила его. – Просто я немного запыхалась. У господина…
Голос внезапно осип, будто отказался произносить имя того, кто оставил на моём теле следы своей магии. Преодолев минутную слабость, я продолжила, переиначив слова:
– Там, где я жила, мне не было надобности подниматься по лестнице.
Как и спускаться. Я из комнаты нечасто выходила, но рассказывать об этом не хотела.
– Ясно, – кивнул он и открыл передо мной дверь. – Вам придётся привыкнуть к этому, ведь детская находится на втором этаже. Проходите.
Внезапно меня охватило непонятное предчувствие. Оно будто касалось сердца раскалённым тавром, оставляя ноющие следы. Но при этом меня потянуло внутрь с непреодолимой силой. Я и сама не заметила, как оказалась у небольшой кровати с деревянными бортиками, в которой сладко спала светловолосая девочка лет двух.
– Это моя дочь – Варра, – представил малышку мужчина. – С этого дня вы будете заботиться о ней…
Кажется, он что-то ещё сказал, но я вцепилась в бортик кроватки и не мигая смотрела на девочку. За два года я не видела ни одного ребёнка! Даже когда мой прежний хозяин разрешал подойти к окну, по улице проходили только взрослые люди, проезжали кареты.
И сейчас, глядя на сопящую малышку, с трудом сдерживала слёзы. В груди стремительно росло нечто обжигающее, и оно причиняло настолько нестерпимую боль, что ноги стали ватными, а в ушах зашумело. И страшная мысль посетила меня… Может, там, в жизни, которую я не помнила, у меня остался ребёнок?!
– Златослава!
– А? – Я с трудом оторвала взгляд от малышки и подняла его на Этвеша. – Вы о чём-то спросили, господин?
Во рту ощутила вкус крови – наверное, прокусила губу. Мужчина сделал шаг, приближаясь, и по спине привычно пробежал морозец. Я не шелохнулась, но внутренне сжалась, готовая ко всему. Он поднял руку, потянулся ко мне, легко касаясь подбородка, и дыхание оборвалось. Перед внутренним взором тут же встало лицо хищно оскалившегося Иргана, а на шее ощутила фантомные пальцы.
Глядя на чёрные волосы нового хозяина, я начала задыхаться и прошептала в панике:
– Простите, господин.
– За то, что пошла кровь? – он удивлённо приподнял брови и показал мне алый палец. – За это не извиняются, Златослава.
– Но… – с трудом просипела я и, обхватив свою шею, закончила предложение: – Я вас испачкала.
Этвеш уронил руку и, повернувшись к дочери, ледяным тоном приказал:
– Идите к себе. Роза покажет вашу комнату.
Мне не хотелось покидать ребёнка. Даже несмотря на колкую ауру нового хозяина и его волосы, цвет которых нервировал, мне было хорошо рядом с девочкой. Будто тёплый огонёк, манящий усталого измученного путника, она дарила мне надежду. Пусть призрачную, но это лучше, чем беспросветное отчаяние.
И всё же я заставила себя выйти из детской, потому что не хотелось вызывать гнев хозяина. Я и так изрядно его разозлила, раз выгнал. Аккуратно прикрыв дверь, отыскала взглядом рыжую служанку, а когда нашла, опустила голову. Не привыкла, что меня замечают окружающие!
– Госпожа, следуйте за мной, – попросила Роза и торопливо сбежала по ступенькам вниз.
Стало понятно, почему Этвеш сказал мне привыкать к лестнице – моя комната на первом этаже. Держась за перила, я аккуратно спустилась и догнала служанку, которая поджидала меня. Она указала на распахнутую дверь, откуда исходило тепло и приятный запах свежей выпечки.
– Там кухня. Если что-то понадобится, а меня не будет, смело требуйте у Арша! И не верьте, если будет притворяться глухим. Там дверь на задний двор, эта лестница ведёт в подвал. А ваша комната здесь.
Она указала на дверь в самом тупике. Открыла её и прошла в небольшое тёмное помещение с крохотным окошком и видом в сад. Признаюсь, я ничего не заметила. Кроме того, так было приятно смотреть на мир без всякого разрешения.
– Вы на хозяина не обижайтесь, – вдруг попросила Роза. – Выглядит он суровым, но человек хороший. Вы привыкнете к его манере общаться и сами это поймёте.
– Да, привыкну, – слабо улыбнулась ей.
Это я умею.
Мне никогда ничего не снилось. Во всяком случае, это касалось новой жизни, что началась, когда я оказалась в неизвестном месте. Я просто закрывала глаза, когда господин отпускал меня, и открывала, когда приходила пора относить ему завтрак в постель. Казалось, что я лишилась способности видеть сны. Но в эту ночь, которую впервые за два года провела на новом месте, ко мне пришло видение. Оно было так похоже на реальность, что я едва не умирала от страха.
Бежала по тёмному лесу и слышала лишь своё тяжёлое дыхание. Под ногами хлюпала грязь, перемешанная с осенними листами, по лицу хлестали оголённые ветки, они цеплялись за лёгкое платье, которое не спасало меня от холода и сырости, но я не обращала внимания на треск ткани, едва не падая от усталости, пробиралась всё дальше в глушь. Я знала, что мне не убежать от преследователей, но не могла сдаться, потому что жаждала защитить самое дорогое, что у меня было.
Споткнулась о корень, невидимый под горой листьев, и в ужасе обхватила дерево, отставив попу как можно дальше. С трудом перевела дыхание и, сдерживая слёзы безысходности, тихонько всхлипнула. Поняла, что мне повезло, я не ударилась, и погладила округлый живот, шепча разбитыми губами:
– Не бойся, малыш. Мама ни за что не позволит им сделать это!
Неподалёку треснула ветка, я вздрогнула от леденящего ужаса и…
Распахнула глаза, тяжело дыша, уставилась в потолок, раз за разом прокручивая первое за два года воспоминание о прошлой жизни. Я была беременна! Может, потому живот так сильно болел, когда я сюда попала? Думала, что подверглась насилию, но что, если это были последствия родов?
«Или выкидыша?.. Аборта?!»
Дышать вмиг стало нечем. Я резко села, сипло втягивая воздух, но лёгкие будто слиплись изнутри, а на грудь легла тяжёлая каменная плита. Что же со мной приключилось? И где сейчас мой ребёнок? Меня догнали?
Машинально тронула грудь, которая должна была бы наполниться молоком, если бы у меня родился ребёнок. Возможно, она действительно ныла, но с момента, как я согласилась переступить дом светловолосого господина, боль стала для меня чем-то обыденным.
– Госпожа Златослава, вы проснулись? – услышала громкий голос служанки и подскочила от неожиданности. – Я могу войти?
Поторопилась ответить:
– Нет… Прошу вас, не надо.
Помолчав, она слегка озадаченно сообщила:
– Я поставлю завтрак у двери. Прошу, поторопитесь! Варрочка уже проснулась, и господин хотел представить ей новую няню до того, как покинет дом по важному делу.
– Я скоро буду, – выдавила в панике.
Принялась торопливо собираться, кидаясь от сундука к тюку в поисках свежего белья, домашних туфель и косметики. Когда волосы были гладко причёсаны, платье застёгнуто на все пуговки, а лицо подчёркнуто румянами, я вышла из комнаты. Покосилась на поднос, который стоял на небольшом коридорном столике, и замедлилась на стук сердца. Очень хотелось есть, но я поджала губы и прошла мимо.
Когда вышла в холл, присела и, не поднимая глаз, поздоровалась:
– Доброе утро, господин. Прошу прощения за то, что поднялась позже вас. Этого не повторится…
– Госпожа Златослава, – резко перебил меня новый хозяин, и я подняла голову, сталкиваясь с ним взглядом. – Я просил вас не извиняться.
– Да, простите, – ощущая, как будто пол уходит из-под моих ног, пролепетала я.
– Подойдите, – потребовал Этвеш. – Хочу вас познакомить кое с кем.
Подавив дрожь, которая привычно возникала каждый раз, когда подходила к мужчине, я сделала шаг, потом другой… Привычно контролировала каждое движение, чтобы господину понравилось, как идеально ходит кукла. Этвеш не спускал с меня глаз так же, как и Ирган, но на лице нового хозяина не было удовлетворения, и я начала нервничать.
И было с чего! Вид мужчины был устрашающе-величественным. Облачён в чёрные доспехи, тёмные волосы хищно серебрились в лучах солнца. От хозяина веяло жёсткой властью и бескомпромиссным могуществом. Я вспомнила слухи и невольно поёжилась в присутствии дракона.
– Остановитесь, – потребовал мужчина и обернулся: – Варра, подойди.
Внезапно голос мужчины наполнился многогранным звучанием, и даже его огромная тёмная фигура перестала выглядеть устрашающе. Вокруг будто стало светлее, когда к нам со стороны кухни выбежала маленькая девочка. С детской непосредственностью она забралась на руки к отцу и обняла его за шею, прижавшись крепко-крепко.
– Папа!
От яркого проявления любви у меня ком подкатил к горлу, но вот на отца нежность девочки, казалось, не произвела впечатления. Во всяком случае, он ничем не показал этого.
– Госпожа Этвеш, – сурово проговорил мужчина, но в его голосе всё же звенели нотки, которые потрясли меня до глубины души. – Не прижимайся так сильно, ты можешь пораниться.
Опустил малышку на пол и указал на меня:
– Познакомься, это твоя новая…
– Мама! – счастливо взвизгнула девочка.
Она неожиданно кинулась ко мне и с размаху уткнулась в юбки, так сильно-сильно сжав ткань маленькими кулачками, что даже Роза не сумела отвести от меня ребёнка.
Я была так изумлена, что вскинула взгляд на Этвеша. Лицо мужчины потемнело, глаза сузились, твёрдо очерченные губы поджались. Меня бросило в жар от предположения, что господин недоволен, но я даже не шелохнулась. Мужчина тоже замер, будто окаменел, пристально рассматривая меня до тех пор, пока Роза не уговорила малышку отпустить «госпожу».
– Это твоя нянюшка, Варрочка, – ласково увещевала она, обращаясь с ребёнком так нежно, будто та была соткана из хрустального кружева. – Она будет с тобой гулять, научит тебя всему-всему, что должна знать благородная госпожа, и ты вырастешь такой же красивой и воспитанной!
После этих слов я совсем растерялась. Учить ребёнка? Заниматься с ним? Надо было рассказать Этвешу, что я не помню своей прошлой жизни, что вряд ли смогу исполнять обязанности няни, но не смогла и рта раскрыть.
Во-первых, он не задавал вопросов, а заговаривать первой меня отучили ещё в первые недели, которые я провела в доме Иргана. Во-вторых, мне стало очень страшно! Вдруг господин вернёт меня обратно?
– Мама, – упрямо твердила малышка и смотрела на Розу исподлобья. Глядя на крохотную, но очень сердитую госпожу, мне впервые за долгое время вдруг захотелось улыбнуться. – Мама, мама, мама!
– Довольно, – холодно произнёс Этвеш и сурово глянул на служанку. – Отведи её в сад.
Роза подхватила ребёнка на руки и вышла, оставив меня наедине с господином. Воздух в комнате вдруг сгустился до состояния киселя, и я опустила голову.
– Прошу прощения, я…
– Вы ни в чём не виноваты, – резко оборвал он и потребовал: – Присядьте.
Я растерянно осмотрелась и направилась к одному из мягких диванчиков, медленно и плавно, как нравилось Иргану. Приподняв юбки, грациозно присела и сложила ладони на коленях.
– Слушаю вас, господин.
Тишина, которая зазвенела после моих слов, казалась всё более оглушительной, потому что Этвеш заговаривать не спешил. Я же не смела поднять взгляд, рассматривая свои подрагивающие пальцы и аккуратно подстриженные ногти.
– Как вы себя чувствуете? – вдруг спросил мужчина.
Это было так неожиданно, что я растерянно посмотрела на него, думая, будто ослышалась.
– Что, простите?
– Вам хорошо спалось на новом месте? – допытывался он.
Вспомнив сон, я вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и заученно улыбнулась, проговорив нараспев:
– Спасибо, господин, я прекрасно выспалась и полна сил.
Этвеш нахмурился, уголки его губ опустились, и я занервничала, полагая, что он хотел услышать нечто другое.
– Вам нравится ваша комната? – продолжился допрос.
Ладони вспотели, и, чтобы скрыть это, я переплела пальцы. Что ответить? Я так нервничала, вступая в новый дом, что едва могла вспомнить, какую комнату мне выделили. Там было окно – это точно, но каким оно было, не могла сказать. Одна створка или две? Висели ли шторы? Я не знала. Зато до мельчайших подробностей описала бы вид, который открывался из него.
Уцепившись за эту мысль, я сильнее выпрямила спину и смело посмотрела на Этвеша.
– Благодарю за заботу, мне очень понравилась комната.
– Хм…
Кажется, он не поверил, потому как едва заметно склонил голову набок и сильнее прищурился. Его колкий взгляд жёг мне кожу, Ирган никогда не смотрел так. Он либо любовался своей куклой, либо вспыхивал от ярости.
– Предполагал, что вы будете жаловаться на тесное пространство и простую мебель.
В груди ёкнуло:
– Мне надо было пожаловаться?
И вдруг его глаза заблестели, как если бы мужчина улыбнулся.
– А своего мнения у вас нет?
Я запаниковала – что он от меня хочет? Как ответить так, чтобы ему понравилось? Почему мужчину интересует моё мнение? Разве куклы могут думать? Они лишь играют роль, отведённую хозяином. Хочет, чтобы я была няней? Конечно, я и это освою. Нужно лишь время и терпение, как всегда. Приняв решение, твёрдо ответила:
– Моё мнение будет таким, как пожелаете.
Он снова помрачнел, искристый блеск исчез из тёмных глаз, а голос стал холоднее льда:
– Разговор окончен. Ступайте к себе.
Я приподняла брови в немом удивлении. К себе? Разве я не должна была ухаживать за девочкой? Или Этвеш передумал? Сжав пальцы в кулаки, я вдохнула, собираясь спросить об этом, но пока собиралась с силами, мужчина уже ушёл.
Проиграла в памяти наш разговор и не сумела сделать никаких выводов. Этвеш вёл себя совершенно иначе, чем мой предыдущий хозяин, и я никак не могла понять, что мужчина желает увидеть или услышать. Почему он злился? Отчего так настаивал на моих ответах? Ни разу не упрекнул в неправильных словах и не сказал, что хочет…
«Но и не наказывал», – посетила меня светлая мысль, от которой на душе стало чуточку легче.
– Госпожа?
Я вздрогнула и обернулась, глядя на представительного мужчину лет пятидесяти. Несмотря на свой возраст, подтянут и ещё довольно привлекателен. Одежда на нём походила на форменную, как у слуг, но пошита из дорогих тканей. Мне всё ещё было непривычно, что меня замечают, и чужие взгляды оказалось выдерживать сложнее, чем игнорирование.
– Вы… мне?
– Прошу прощения за дерзость, – поклонился он. – Господин Этвеш срочно отбыл по важному делу и не успел представить меня госпоже. Моё имя Флам Виет, я дворецкий в этом доме.
Я поднялась и изящно присела в реверансе. Терпеть их не могла, но Ирган обожал наблюдать за гостями, когда я здоровалась с ними таким образом.
О проекте
О подписке