Глава 4

Стальной

Только я доехал до офиса брата, как раздался звонок. Паркуясь, я включил на руле динамик.

– Что?

– К девке гости, – отчитался Гуфран. – Тётка, про которую ты днём спрашивал, и ещё раскачанный клоун. Что делать?

– Хм… – Не глуша мотор, я развернул машину. – Наблюдай. Жди меня. Если кто попытается сбежать…

Я многозначительно замолчал, и помощник тут же выдохнул:

– Понял.

Я же ударил по тормозам, потому что у ворот заметил брата. Приоткрыл окно и крикнул:

– Карим! Есть новости? – Он мрачно покачал головой, и я открыл дверцу. – У меня есть. Запрыгивай, поговорим по дороге.

– Что узнал? – пристегнувшись, поинтересовался он.

– Немного, – скривившись, признался я. – Но всё же ниточка. Бухгалтерша твоя не так чиста и невинна, как ты её описывал. Мало того что попыталась меня соблазнить, так ещё вызвала помощь, как только я уехал.

– Помощь? – непонимающе нахмурился Карим. – Сабур, Ева не могла запустить тот вирус. Я с ней работал, брат. Она болезненно честная, иногда приходилось с ней спорить. Зато я был уверен, что в отчётах всё будет идеально!

– Ты хоть помнишь, откуда на твою голову свалился этот милый ангелок? – дождавшись, когда он закончит, проронил я. – Кто её привёл? А я напомню. Юрий Григорьев, аферист и рецидивист…

– В прошлом, – перебил он. – Он пытался завязать, и я ему помог. И когда парень появился через пару лет, тоже не смог отказать.

– Вот именно, – затормозил я у старой пятиэтажки. – И ты не подумал, как вовремя он появился? И почему попросил именно должность бухгалтера? Совсем не связал этот эпизод с крупнейшей сделкой в своей компании? И, конечно, напрочь забыл, кем является его мачеха.

– После смерти отца Юру ничего не могло связывать с мадам Григорьевой, – помрачнел Карим. – Не думаешь же ты, что он вернулся к этой гадюке?

– А вот у неё и спросим, – кивнул я на тёмный подъезд, от которого к нам направлялся один из моих людей. – Она как раз гостит у твоего ангелочка.

Только я собрался выходить, как завибрировал телефон. Глянув на номер, я скривился, но ответил:

– Да.

– Хабиби, – плаксиво протянул высокий женский голос.

С этого обращения всегда начинались неприятности, и я откинулся на спинку кресла.

– Что?

– Ты меня совсем не любишь, – продолжала надрываться Дина.

– С чего ты взяла? – сухо уточнил я.

– С того. – Голос её приобрёл металлические нотки. – Утром, когда принесла тебе завтрак, я обнаружила в твоей квартире двух голых сучек.

– Я не заказывал завтрак, – осадил я женщину.

– Но проституток заказал. – Тон её леденел с каждым словом, и это начинало раздражать. – Что, если я всё расскажу отцу?

– Валяй, – рыкнул я и отключился.

– Дина, – безошибочно определил Карим. – Проблемы?

– Не убрался перед уходом, – вылезая из машины, бросил я. – Зря дал ей ключ.

– Будь осторожнее, – посоветовал брат. – Не забывай, кто её отец.

– Мне порой чертовски сильно хочется это забыть, – поднимая воротник, чтобы дождь не попадал за шиворот, процедил я. – Но не всем суждено жениться по любви. Кому-то приходится брать на себя ответственность и защищать семью.

– Мне жаль. – Карим хлопнул меня по плечу. – И я очень благодарен. Если бы не ты…

– То был бы ты пастухом, – со смешком перебил я брата и, открывая дверь, усмехнулся. – Прекращай уже. Не такой уж великий подвиг – жениться на богатой и красивой женщине. Пусть и с придурью. В конце концов, мозгов ни у одной ещё не встретил.

– А как же Дилара? – поднимаясь по лестнице, возмутился Карим.

– Она вышла за тебя, – подмигнул я брату. – Отказалась от семьи, денег и положения ради эфемерной любви. И после этого ты утверждаешь, что она умна?

– Ну ты и… – выпалил он, но осёкся. – Однажды ты встретишь свою особенную женщину и больше ничего подобного не скажешь.

– Похоже на проклятие, – мрачно хмыкнул я и остановил брата. – Жди здесь. Я позову.

– Будь осторожен, – предупредил он.

– С чего вдруг? – иронично прищурился я. – Твоя бухгалтерша – чистый ангел!

Послышался удар и ругань. Я скривился.

– А вот и фанфары. Видимо, не поделили проценты.

Бегом поднялся на один пролёт и застыл у распахнутой настежь двери. Не обращая внимания на ворчливую бабульку, которая выглядывала из соседней квартиры, проследил за тем, как сражаются две женщины, а бухгалтерша обнимает ребёнка.

Не замечая меня, она опасливо смотрела на мужчину, который барахтался в обломках мебели. Крохотная квартирка была разгромлена, повсюду валялись вещи, гулял сырой сквозняк, клубились на ветру старые занавески…

Снизу послышался громкий топот. Судя по шуму, поднималось человек пять.

– А вот и милис-сия, – захихикала ехидная бабка. – Щас-с вас-с всех с-сватят!

Я решил не вмешиваться и посмотреть, зачем мне устроили весь этот спектакль. Знали, что я оставил подручных, и решили продемонстрировать вражду? Отвести подозрения? Надавить на жалость? Люди порою очень изобретательны. Особенно если нужно скрыть кражу пяти миллионов долларов.

Тут Ева подняла голову, и наши взгляды встретились.

Сердце пропустило удар.

– А ну всем стоять! – раздался громом хорошо поставленный голос, и дерущиеся дамы застыли, а поднявшийся верзила вздрогнул. – Это полиция. Приготовить документы!

Я неторопливо повернулся и, осторожно выудив портмоне из крокодиловой кожи, показал права. Этого оказалось достаточно, чтобы на меня перестали обращать внимание. Будто зритель, я наблюдал, как ребята скрутили качка, как увели и бухгалтершу с ребёнком, и взлохмаченных женщин, одна из которых визжала, что это её законная жилплощадь.

Кивнув полицейским, которые мгновенно испарились, я достал смартфон.

– Карим, проводи своего ангела до участка и договорись с капитаном Каримовым. Хочу знать всё, что он. И пусть не торопится отпускать… Да, скажи моим, чтобы поднялись.

Отключившись, медленно обернулся к бабкиной квартире, дверь которой тут же захлопнулась, как потревоженная ракушка. Надо сказать, чтобы поговорили с соседкой. Такая любопытная старуха что-нибудь видела или слышала.

Но сначала пусть перероют весь дом и проверят все гаджеты. Если Юра или ангел моего легковерного брата оставили следы, мы их найдём.

Я собирался дать девчонке шанс признаться самой, но судьба – жестокая и скупая стерва. Она или убивает людей, или делает их стальными. К счастью, я принадлежу ко второй категории. А кем окажется ангелочек, покажет время.

Глава 5

Ева

Это был кошмар наяву.

Я считала, что полиция охраняет граждан от преступников, но эти люди разбили наивные представления. От стражей порядка не услышали доброго слова ни я, ни моя бедная Злата. Нас едва не тащили к машине, а обращались как с отребьем.

А ещё от этих людей исходила давящая аура, будто на тебя надвигается железная стена. Холодная и безжалостная. Мёртвая. Даже жуткий тёмный взгляд человека, который потребовал с меня пять миллионов долларов, не был таким безжизненным.

Я боялась полиции сильнее, чем преступника?

Да, это так. Теперь так. Когда у меня отобрали Златку, и вовсе лишилась самообладания.

– Ребёнок, – умоляюще цеплялась за руки людей, что были рядом (если это люди). – Где моя дочь? Умоляю! Она слепа! Ей страшно… Мой ребёнок!

– Успокойтесь, мамаша, – бесстрастно приказала женщина с взглядом выложенной на прилавке охлаждённой рыбы и шлёпнула папкой с бумагами о стол. – Всё с вашей дочерью в порядке. О ней позаботятся. Ответьте на несколько вопросов…

Я едва могла понять, о чём меня спрашивают. Место и время рождения? Паспортные данные? Семейное положение? Документы на квартиру? Последний пункт их интересовал особенно, и это было неудивительно. Екатерина Марковна целое представление разыграла, чтобы выставить меня хитрой и жестокой лисой, что выгнала бедного зайчика из жилья.

Визжала, что я ребёнком прикрывалась, да и то чужим. Полицейские смотрели на меня так, что холодело в животе.

– Это квартира Юры и моей сестры Алики, – понимая, что всё летит к чертям, призналась я. Но рук опускать не собиралась. – Я долгое время оплачивала счета со своей карты, вы легко можете это проверить. И на них была указана фамилия Юры…

Я осеклась, потому что в комнату, в которой стоял единственный стол и два стула, вошёл грузный мужчина с большим носом и оттопыренными ушами. Взгляд маленьких тёмных глаз впился в меня, будто пиявка.

– Григорьев? – со смешком уточнил он. – Да! Только не Юрий Романович, а Роман Константинович. Его отец. Наследство после смерти которого получила Екатерина Марковна, его вдова. Она уже долгое время владелец квартиры, которую вы незаконно занимали и отказывались добровольно покидать.

– Но… – Я так растерялась, что не знала, что сказать. – Этого не может быть. Будь это правдой, эта женщина давно бы забрала однушку.

– От заявителя поступили пояснения, что были некие договорённости с вашим сожителем. Но после его смерти вы были обязаны освободить жилплощадь.

– Так Юра на самом деле умер?

Губы мои задрожали, глаза наполнились слезами, а в груди стало тяжело так, что было невозможно сделать вдох. Я и представить не могла, как может быть жестока судьба к маленькой, ни в чём не повинной девочке. Мало того, что Злата потеряла мать, так ещё и отец погиб. Что будет с малышкой, когда всё откроется?

Хотелось бы всё взять на себя, лишь бы она не испытала той боли, что предстоит.

Но это, увы, невозможно. Более того… Может, некто как раз в эту минуту рассказывает ребёнку о смерти отца. Я вскочила:

– Отдайте мне дочь!

– Юридически она не ваша дочь, – холодно возразила женщина и, схватив меня за руку, принудила сесть. – Сотрудники из органов опеки позаботятся о девочке. Тем более в данный момент вы не можете предоставить ребёнку условия для жизни, так?

– Нет! – вырвалась я. – Вы не понимаете. Она слепа и думает, что я её мама! Если кто-то скажет Злате, что её родители мертвы, я… я…

Чувство полной беспомощности затопило меня, и я разрыдалась.

Что я сделаю?

– Вы можете подать заявление об опеке, – не меняя тона, продолжила она. – Но должна предупредить, что приоритета у вас не будет. Возможно, за время, пока вы ищете жильё и работу, ребёнка удочерят. Вы не имеете приоритета, как бабушка или совершеннолетняя сестра несовершеннолетнего.

Она говорила, и каждое слово будто вбивало гвозди мне в сердце.

Эта бездушная система задавит любого. Меня обвиняют в незаконном проживании в чужой квартире и присвоении крупной суммы. Мне некуда пойти и не на что жить… У меня никого нет! Уже второй раз жизнь рушится до основания. Но если в первый раз рядом была Алика, сейчас мне даже некому пожаловаться и поплакать.

Я потеряла почву под ногами. В душе было пусто и сухо, будто внутри всё выгорело. Мне не справиться с новым ударом судьбы. Я всё потеряла. Даже дочь… Которая юридически мне лишь племянница.