Цитаты из книг автора «Ольга Карпович»

Я не проснулась знаменитой, потому что известность настигла меня ещё на этапе съёмок. Когда-то Бет говорила, что однажды я не смогу проехать в автобусе, а я не верила ей. Теперь оказалось, что она была права. Меня стали узнавать на улицах, подкарауливать у дверей.

Господи, до чего же безрадостной, страшной была судьба этих людей, не знавших и не желавших другой жизни. От бутылки к бутылке, от срока до срока. Теперь и Славку уже засосало это болото… И я не знала, как мне помочь Ваньке, как избавить его от этого рока…

От этого письма на меня словно повеяло ужасом того года. В этих наивных, написанных детской рукой строчках сквозила вся безысходность моей прошлой жизни.

Всю свою жизнь я, как могла, избегала публичности. Какая ирония, что в конце концов моей профессией стала именно та, где публичность была само собой разумеющейся. Однако же были в ней и другие стороны, приносившие мне настоящее удовольствие и удовлетворение. Это была возможность перевоплощаться. Возможность познать странный, незнакомый мне раньше восторг творчества, созидания, способности вжиться в другого человека и поделиться со зрителями своими эмоциями. Это было и ощущение сопричастности большому делу.

За прошедшие два года в моей жизни появились атрибуты известности, которые когда-то и предсказывала мне Бет. Интервью, фотосессии, официальные мероприятия, пропустить которые было нельзя. Появились и поклонники, писавшие мне сообщения в гостевую книгу моего личного сайта. Да, у меня же теперь появился личный сайт!

Меня неизменно восхищали эти его заковыристые ругательства. Здесь, в Америке, где большинство моих знакомых лишь по-разному обыгрывали слово fuck, его британское сквернословие казалось почти искусством.

Вечерний океан тяжело ворочал тёмными волнами. В небе появилась бледная луна, и на воде засеребрилась уходящая к горизонту зыбкая дорожка.

произнёс уже знакомый мне приятный мужской голос с мягким британским акцентом. Именно так нас когда-то учили говорить по-английски в школе. Четко и выверенно, все звуки на своём месте. Никаких «жеваных» гнусавых интонаций.

Имя, которое смотрело на меня со страниц документов, бланков, обложек школьных тетрадей – вдруг засветилось большими буквами на экране. Мне снова стало как-то тревожно и неловко. Словно я была самозванкой, обманом просочившейся в этот чуждый, но такой притягательный мир.

Побежали титры. И я впервые увидела на экране своё имя, написанное латиницей. Это было так странно. Имя, знакомое мне с рождения, произносившееся разными голосами – маминым, дедовским, Гришиным… Раздражёнными голосами учителей, визгливым голосом тёти Инги