Читать книгу «Латая старые шрамы» онлайн полностью📖 — Ольги Канделы — MyBook.



Я испуганно отшатнулась и, споткнувшись о ступеньку, плюхнулась на пол, больно ударившись копчиком. Однако боль эта, вопреки ожиданиям, почему-то отпугнула страх и дала сил ответить:

– Прекратите на меня орать! И вообще, с каких это пор мы с вами на «ты»?

– С тех самых, – фыркнул капитан, и не думая извиняться за свое неподобающее поведение. – Идемте, покажете, где стояла повозка и откуда пришли похитители.

Рейнар протянул руку, намереваясь помочь мне подняться. Я же демонстративно ее отпихнула и, схватившись за поручень, сама выбралась из экипажа.

Ветер кинул в лицо ледяную крошку, Фрей поморщился и поспешил прикрыться локтем. Чуть слышно зашипел, касаясь изуродованной щеки, а потом и вовсе накинул на голову глубокий капюшон, заслоняясь от мимолетных порывов ветра.

– Показывайте, – велел он.

– Вот, повозка стояла тут. Преграждала выход из проулка. А похитители пришли с этой стороны… – Я повела рукой, показывая направление.

Ингирвайзер откинул полу пальто, присел на корточки и смахнул тонкий слой снега с дороги. На плотном настиле отчетливо проступали узкие следы тележных колес. Верно, повозка простояла тут долго, раз отпечатки остались.

Мужчина прошелся вокруг, тут и там сметая в сторону снег. Удовлетворенно кивнул и, выудив из кармана мешочек с какой-то пудрой, велел отойти. Я послушно отступила, мечтая побыстрее забраться в теплое нутро экипажа. Пальцы уже сводило от мороза, и приходилась прятать руки в широкие рукава пальто.

Меж тем Рейнар стал аккуратным, тонким слоем рассыпать пудру по земле. Айна не мешала, устроилась у моих ног и широко зевнула, демонстрируя внушительные клыки. Пользуясь моментом, протянула к псине руку и вновь попыталась погладить по голове. Та недовольно заворчала, косясь из-под длинной челки, но отходить не спешила. Можно подумать, ей поручено меня охранять.

– Ну что ты, девочка, я тебя не обижу, – проговорила ласково, легонько почесывая псину за ухом. – Я собак люблю. А ты ведь умница, правда? Хорошая, красивая…

Айна все еще недовольно ворчала, однако гладить себя позволяла. Да, именно позволяла, гордо задрав нос и делая вид, что ей нет никакого дела до моей ласки. Но стоило только хозяину подняться и бросить на нас мимолетный взгляд, как эта предательница тут же отстранилась и сделала вид, что и знать меня не знает.

Рейнар же прошелся к углу ближайшего дома, поскреб каменную кладку и рассыпал по ней свой порошок. Недовольно цокнул языком и глянул на меня:

– Идем!

Собака тут же сорвалась с места и потрусила вслед за капитаном. Я же недовольно фыркнула и с гораздо меньшим рвением отправилась следом.

– Показывайте, до какого места вас преследовали? Кто тут где падал…

– Господин ингирвайзер, вы уж определитесь, мы все-таки на «вы» или на «ты»!

Мужчина мотнул головой:

– Простите, забылся.

Мы прошлись вдоль проулка. Сейчас, при свете дня, все выглядело иначе, а потому я с трудом смогла опознать нужное место. И, конечно же, никаких следов преследователей там не оказалось.

– Анья, – чересчур ласково начал капитан Фрей, и я поняла, что ничего хорошего он мне не скажет. – А вы уверены, что… с ними действительно был Хамелеон?

– Считаете, что я вру?!

– Ну почему же… – и тон голоса такой снисходительный, будто с ребенком разговаривает. – Просто… вам могло показаться. Темно все-таки, да и состояние аффекта.

– Какого еще эффекта?! Я пока еще в своем уме, и с глазами у меня все в порядке!

Почему-то его недоверие показалось оскорбительным и вызвало резкий прилив злости.

– Разумеется, – все тем же тоном отозвался брюнет и двинулся к экипажу. – Пора ехать. Скоро тут станет людно.

Оставшуюся дорогу до дома капитана провели в напряженном молчании. Его откровенно снисходительное отношение и сомнения в моих показаниях вызывали дикое раздражение. Хотелось попросту плюнуть на все и вопреки здравому смыслу отправиться в родную Общину, лишь бы не видеть этой перекошенной недовольством физиономии напротив.

Я откинула шторку и попыталась переключить свое внимание на проплывающий за окном сонный город. Кое-где на улице уже встречались редкие прохожие, спешащие по своим делам, кутающиеся в толстенные тулупы и шерстяные шарфы. Дворники мели дорожки и счищали налипший снег с крылец богатых домов. Долбили лопатами ледяную корку или же присыпали скользкие места песком. Город постепенно пробуждался ото сна, оживал. Печные трубы весело пыхтели, густой дым валил ввысь и растворялся в белом, по-зимнему прозрачном небе.

– Я бы не советовал, – вдруг оторвал от созерцания сухой голос моего спутника. – Вас могут заметить.

Вот ведь…

Пришлось задернуть шторку и, поджав губы, уставиться на багровые угли, тлеющие в жаровне.

И шагу ведь не даст в сторону ступить. Тиран хренов! Бывают же такие… И как-то уже слабо верится, что мы найдем общий язык. Скорее так и будем играть в молчанку, что сейчас, что оставшиеся две недели. Не помереть бы со скуки…

Из-под ресниц покосилась на своего спутника. Тот, вальяжно развалившись на сиденье, скрестил руки на груди и глаза даже прикрыл. Никак решил подремать? Интересно, долго еще ехать?

И, будто в ответ на мои мысли, экипаж начал замедляться, а через десяток метров и вовсе остановился.

Рейнар резко ожил и, отворив дверцу, возвестил:

– Приехали.

Дом был огромен. Темная махина на фоне прозрачного светлого неба и засыпанных снегом дорожек. Вместо забора – плотная каменная стена и кованые ворота, покрытые изморозью. А за воротами виден полудикий сад и одинокое кривое деревце, будто скрючившееся на морозе.

Айна, первая выскочившая из повозки, метнулась к воротам, пролезла под кованой оградой и побежала по узкой тропинке к крыльцу. Уселась на верхнюю ступеньку, нетерпеливо молотя хвостом по земле.

Рейнар распахнул передо мной створку, скрипнувшую проржавевшими петлями, и пропустил вперед. Мне пришлось подобрать юбки и полы пальто, дабы ненароком не увязнуть в сугробах утонувшего в снегу сада, – слишком узкой оказалась протоптанная дорожка, и она уж точно не была рассчитана на пышное женское платье.

Пока пробиралась к дому, с интересом рассматривала свое временное жилище.

Первый этаж его сложен из бурого, местами плохо отесанного камня. На окнах стоят решетки, и большая часть этих окон покрыта изморозью, явно свидетельствуя о том, что в комнатах не топят. Второй этаж, в отличие от первого, деревянный. Темное, местами пошедшее трещинами дерево, резные наличники, некогда крашенные, но краска уж давно слезла, облупилась, оставив белесые следы на стыках и неровностях древесины.

Крыльцо высокое, и пришлось схватиться за холодные перила, чтобы ненароком не навернуться. Капитан Фрей несколько раз провернул ключ в замке, и мы прошли в полутемный холл. И пусть в доме было и теплее, чем на улице, но раздеваться желания не было ни малейшего.

– Вы что, не топите? – не смогла сдержать негодования и, приблизив руки к губам, дыхнула на замерзшие ладони. Изо рта вырвалось облачко пара и растаяло в полумраке.

– Топлю, просто… Я со вчерашнего утра дома не появлялся. А прислуга всего раз в неделю приходит.

Рейнар стянул перчатки и запалил фитиль масляной лампы. В помещении сразу стало светлее и как будто бы даже теплее. Из полумрака выступили богато отделанные стенные панели, низкий диванчик и пара тумб, явно служивших для переодевания. На вешалке сиротливо болтался плащ, а у стенки притулились валенки с резиновыми мысами – самая та обувь для подобной погоды.

– Не раздевайтесь, – угадал мои мысли хозяин дома. – Проходите так, я разожгу камин в гостиной.

Айна деловито процокала в темноту дверного проема, я направилась следом. Мужчина обогнал меня на полдороге и первым вошел в гостиную. Стянул с себя пальто и бросил в первое попавшееся кресло. В нем же грудой бесформенного тряпья валялся какой-то свитер, а рядом на полу нашли свое пристанище теплые вязаные носки и погрызенная газета, явно облюбованная псиной.

Я с любопытством осмотрелась вокруг – в отличие от полутемного холла, здесь было светло. Холодный утренний свет лился сквозь огромные арочные окна в обрамлении тяжелых гардин, подвязанных кручеными шнурами с пушистыми кисточками на концах. Гостиная эта, пожалуй, была уютной. Мягкие диваны, обитые темной матовой кожей, шерстяной ковер с причудливым цветочным орнаментом, дупло камина, нутро которого уже успел осветить робкий огонек. Правда вот, решетка не чищена. И сажа на полу. Рейнар заступил в нее сапогом и разнес по паркету. Потом, спохватившись, бросил под ноги всю ту же газету, ругнулся себе под нос и тщательно вытер подошву.

– Проклятье! Вы уж извините… Тут слегка не убрано.

Мужчина скомкал газету и швырнул ее в огонь, подхватил с пола носки и принялся собирать какие-то мелочи с низкого столика. Кажется, там обретался недоеденный сэндвич и пара немытых кружек. Хорошо хоть не бутылок. Вся посуда не поместилась в руках, и капитан плюнул на это дело.

Да, мужское жилище чистотой и опрятностью никогда не отличалось. Особенно если в доме нет постоянной прислуги.

– Вы один живете? – сам собой сорвался вопрос, а взгляд скользнул по запылившимся плафонам ламп, по высокому торшеру, вставшему между кресел. И кожа на одном из этих кресел стерта. Лишь на одном, а значит…

– Да, – подтвердил мою догадку мужчина.

Неудивительно… Вот только этот дом слишком велик для одного. Интересно, это вообще его особняк? Хозяин бы за жилищем следил, а тут… Впрочем, возможно, у него просто не хватает времени или средств. Кто знает?

При внимательном рассмотрении в ковре обнаружились редкие проплешины, а на стенах – следы прежде висевших картин: обои слегка выцвели, а там, где были рамки, они по-прежнему яркие.

– А куда делись картины? – не знаю, зачем, спросила я. Наверное, просто устала стоять в тишине и безмолвно наблюдать, как ингирвайзер тщетно пытается навести порядок в собственном жилище.

– Сняли, – неохотно ответил Фрей. – Там были портреты… старых хозяев.

Значит, все-таки не его… По крайней мере, был. И, честно говоря, я и думать боюсь, каким образом или за какие заслуги ему этот дом достался. Глядя на его раны, предположения возникают не самые приятные.

– Почему вы не повесите новые? – спросила дружелюбно, пытаясь отвлечься от неуместных ассоциаций.

– У меня нет родственников. А собственное лицо не столь привлекательно, чтобы развешивать его по стенам!

О, вот тут я с ним полностью согласна. И, как погляжу, господин ингирвайзер не склонен к самообману. Это радует. А вот то, что запустил все так… стыдно должно быть, право слово. Хотя его, похоже, все устраивает. И кто я такая, чтобы лезть?

Ох, мы только-только пришли, а я уже хочу отсюда сбежать…

– Пойдемте, я покажу вашу комнату, – вторгся в мои мысли сухой мужской голос, и я обрадовалась возможности отвлечься.

Остальной дом, как оказалось, находился в еще более неприглядном состоянии, чем гостиная. И чем дальше, тем все сильнее навевал скуку. Устаревший рисунок на стенах, ковры, лишенные яркости цветов, затертые перила… Сколько рук коснулось их за все время? И комната, которая должна стать моей. Затхлая, пыльная, кажется, сюда сто лет никто не заглядывал.

Рейнар недовольно поморщился, вздохнул и, пройдя к окну, нараспашку открыл створки, впуская в помещение колючий морозный воздух.

– Я… Тут… У меня редко бывают гости. – Он не знает, что сказать. И еще ему неловко. И эта неловкость ему совершенно не идет. Не вяжется с суровым каменным лицом, отчего мне на мгновение становится смешно. Но выражение лица быстро сменяется раздражением и даже злостью, и хозяин заканчивает уже совершенно иным тоном: – Пусть проветрится пока, я потом тут… в общем, я займусь этим вопросом.

А я вдруг поняла, что его так раздражает. Точнее, не «что», а «кто»! Я!

Вторглась, понимаешь ли, в его личное пространство, нарушила привычный уклад жизни. Порядок тут наводить заставила. Как будто мне это надо!

Помнится, я не просила со мной возиться!

– Не утруждайтесь. Я не настолько беспомощна, как вам мнится. И вполне способна самостоятельно вытряхнуть покрывало.

Капитан Фрей удивленно вскинул бровь – да, именно бровь, одну, что смотрелось тоже весьма… специфично, – и, скрестив руки на груди, язвительно отозвался:

– Вообще-то, я планировал пригласить кого-нибудь из конторы. Но если многоуважаемая анья горит желанием закатать рукава и немного потрудиться, я не буду препятствовать.

Вот ведь… нахал!

Решил, что я совсем белоручка? Не спорю, живя в Общине, нам не приходится заниматься уборкой. Но это вовсе не значит, что я не способна привести свое жилище в порядок! В отличие от некоторых!

Теперь доказать ему это стало для меня делом принципа.

– Что ж, если с этим решили, то я покажу кухню и ненадолго вас покину. Дела зовут.

Прекрасно! Подольше бы он там задержался. Одной мне будет не в пример уютнее и спокойнее.

Кухня обнаружилась на первом этаже. Недалеко от той самой гостиной, которая пока что являлась единственным протопленным местом в доме. Захотелось фыркнуть и зло выругаться, желательно вслух.

Что за человек! Нельзя было сначала на кухню зайти, а потом уже в комнату? Или ему доставляет удовольствие туда-сюда по этажам бегать?

– Вот. Здесь погреб, ледник, печь… – мужчина терпеливо показывал, где и что, видимо, предполагая, что я тут же примусь за готовку. Ага, размечтался! Еще я в чужом доме с поварешками не скакала. – Кое-что из продуктов осталось. Перекусить хватит. А там, ближе к вечеру, я привезу еще провизии.

Я обвела взглядом потемневшие от времени навесные шкафы и еле сдержала протяжный вздох, в нетерпении ожидая, когда же смогу избавиться от мужского общества.

Благо дальнейшую экскурсию по дому хозяин проводить не стал и, коротко свистнув, подозвал к себе Айну.

– Что ж. Располагайтесь тут. Мне пора. К вечеру буду. И… – Он пристально глянул мне в глаза, отчего по спине побежали противные мурашки, – настоятельно не советую вам высовываться из дома.

Я понятливо кивнула, подавив в себе настойчивое желание закатить глаза. Ну сколько можно уже? Я и с первого раза все поняла. Незачем повторять.

– А что в итоге с одеждой? – запоздало вспомнила я, окликнув хозяина дома чуть ли не в дверях.

Тот протяжно вздохнул, оперся о косяк и, развернувшись вполоборота, нехотя произнес:

– Я постараюсь чего-нибудь раздобыть.

Раздобыть? Прелестно… Такое чувство, что он ее с кого-то снять вознамерился.

Тьфу ты! И о чем я только думаю?! В конце концов, это его проблемы. Раз не хочет заезжать в Общину, пусть выкручивается.

Рейнар наконец удалился, а я, облегченно выдохнув, опустилась на табурет у массивного дубового стола, блестящего натертой столешницей. И при взгляде на оную меня посетило подозрение, что господин ингирвайзер обедает прямо тут. Ну или в кресле у камина, если судить по количеству посуды, убранной с журнального столика.

Расстегнула несколько верхних пуговиц пальто – пока ходили, даже согреться успела – и лишь после решила сунуться в кладовую.

Еды там оказалось не шибко много. Хлеб, кувшин с молоком, несколько яиц да подсохшая головка сыра. А еще кусок сала, завернутый в белую тряпицу и щедро присыпанный солью. Н-да, не разгуляешься… О горячей пище так вообще только мечтать и остается.

Благо я еще не успела проголодаться настолько, чтобы польститься на запасы ингирвайзера. А вот что мне стоило сейчас добыть, так это воду, ибо без влажной уборки то помещение, что выделили мне под спальню, было совершенно неприемлемо для жизни.

Что ж, достопочтенная анья, кажется, вам и впрямь придется закатать рукава.

1
...
...
9