Цитаты из книги «Граница России – Черное море. Геополитические проекты Григория Потемкина»

Указом Сенату от 20 декабря 1786 г. Екатерина поставила во главе Почтового департамента при Публичной экспедиции коллегии иностранных дел А. А. Безбородко. Через год Александр Андреевич добился превращения Почтового департамента в независимое учреждение, подчинённое только Сенату

обычно курьер покрывал расстояние от северной столицы до Крыма за 10–14 дней

Петербург, поставленной у Балтики, северная столица России, средняя Москва, а Херсон Ахтиарской да будет столица полуденная моей государыни…

Русская партия в среде татарских вельмож действовала весьма успешно и вскоре после отречения Шагин-Гирея обратилась к Екатерине II с адресом, в котором просила её присоединить Крым к России

хозяйство Крыма в этот момент переживало тяжёлый кризис, связанный с прекращением крупных денежных поступлений от работорговли

Когда Крым был присоединен, а Англия постепенно осознала, что все ее влияние на дела петербургского кабинета было фикцией, необходимость в игре отпала.

Англия могла поднять волну протестов в дипломатических кругах и организовать ряд враждебных политических акций, вплоть до разрыва договоров о торговом сотрудничестве и повышения ввозных пошлин на русские товары, что, естественно, больно ударило бы по русской казне.

Итак, в то самое время, когда император Иосиф полагал, что отказом от совместных действий против Турции он остановил предприятие Екатерины по воссозданию Греческой монархии, в Петербурге деятельно занимались другим, куда более прагматичным и удобоосуществимым проектом.

Пока Екатерина занимала своего австрийского корреспондента обсуждением головокружительных планов вытеснения Порты из Европы и создания новых империй, её сторонники продолжали методичную подготовку к присоединению Крыма.

Фридрих II подозревал, что Австрия предпочтёт слабого соседа (Турцию) сильному (России), а сам Иосиф во время своей второй поездки по землям союзной империи признался французскому послу в России графу Луи Сегюру, что Австрия не будет больше терпеть русскую экспансию, особенно оккупацию Константинополя, поскольку всегда считала «соседство тюрбанов менее опасным, чем соседство шляп»