Глава 6. Необъяснимое

Индустриальный город, как и положено, имел несколько крупных заводов, разбросанных на холмах. Рассвет строительства пришёлся на советские времена, и город обзавёлся десятком дымящих и отравляющих здоровье жителям города железобетонных монстров, пропускающих через себя тонны железа, угля, кокса, химии и прочего. Благодаря перестройке часть заводов прекратила своё существование, тем самым позволив жителям счастливо выдохнуть, свободно дыша. Некоторые заводы перепрофилировали, перестроили под более безопасное производство стройматериалов, бетонной продукции и так далее.

Лишь на дальнем холме, в нескольких километрах от города, остался громадный монстр – постепенно разрушающийся и ржавеющий многопрофильный химико-технологический завод, наводящий такой суеверный ужас на людей, что в нём не селились даже бомжи. И не мудрено. Те немногие, кто отваживался войти в стены завода, чаще всего пропадали без вести в его недрах, либо сходили с ума или несли всякую чушь о призраках, от чего тоже непременно получали разнообразные диагнозы душевно больных.

Время от времени по ночам в окнах давно обесточенного завода – то вспыхивал свет, то до города доносился звук то ли работающих турбин, то ли других технологических процессов, добавляя мистических страхов и слухов в городские легенды и местный фольклор.

Несмотря на дурную славу, власти города ничего не могли сделать с опасным соседством рукотворного лабиринта смерти из-за элементарного отсутствия средств и платёжеспособных покупателей.

***

Однажды заводом, слава о котором распростёрлась далеко за пределами области, заинтересовались Уфологи из центральной Сибири, и в город приехала группа специалистов с необходимым оборудованием.

Марина, три года проработавшая после института журналистом, с удовольствием присоединилась к группе приезжих учёных и подключилась к изысканиям, выполняя задание редакции областной газеты.

Каким счастьем светились лица уфологов, когда уже на подходе к заводу начали срабатывать их датчики. А уж когда они вошли в первый цех, стены которого были испещрены абстрактными рисунками, аппаратура просто взбесилась. Цех напоминал склад выброшенных вещей – куча мебели и матрасов, словно здесь жила огромная толпа бомжей. Но все поверхности цеха покрывал толстый слой пыли и в царившем полном запустении ощущалось, что живых людей не было здесь очень и очень давно.

Решено было разделиться на три небольшие группы и разойтись по цехам, чтобы объять как можно больше изучаемого пространства – чего толпиться. В каждой группе шли по видео оператору. Марина тоже снимала видео, предвкушая – какой «забабахает» материал. Уже мелькали мысли о написании книги с сенсационными подробностями из жизни полтергейста…

В первый же день на заводе пропал видео оператор местного телевидения, неосмотрительно оторвавшийся от группы, углубившись в недра цехов. Марина хорошо знала Андрея – они часто сталкивались на разного рода мероприятиях, делая параллельные репортажи. Сотовый не отвечал, на крики он не отзывался. Решено было вызвать милицию. Но служители правопорядка над уфологами посмеялись и сказали – ищите коллегу получше, а так же – что заявление о пропавших принимают на третий день после исчезновения. Все приуныли, но на ночь на заводе остаться не рискнули, решив вернуться на другой день и продолжить поиски и изучение аномальной зоны.

На следующее утро, в свете трагических событий связанных с пропажей видео оператора, муж не отпустил Марину одну и решил сопровождать её в экспедиции по заводу. Едва исследователи прибыли в аномальную зону, Максим замешкался, закрывая машину, а на Марину обрушилась, казалось бы прочная, стена.

А потом почти два месяца небытия между жизнью и смертью… Там, на заводе среди призраков прошло всего четыре дня…

***

– Марина Руслановна, здравствуйте, – девушка вздрогнула.

Рядом, на скамейку присела руководитель группы уфологов Зоя Викторовна Рудакова:

– Я очень рада, что вы пошли на поправку.

– Спасибо. Я тоже рада вас видеть. Как дела на заводе?

– Продвигаемся понемногу. Вот, приехали уже в третью командировку. Зафиксирована небывалая стабильная аномальная активность…

Марина заметила, что уфолог пристально смотрит на неё:

– Что-то не так?

– Да… – видно было, что Зоя Викторовна подбирает слова, – дело в том, что во время второй экспедиции на завод… мне показалось, что вы были там… Тогда датчик зафиксировал реальное движение абсолютно материального объекта и я увидела… вас в очистном цехе. На несколько секунд я явственно увидела вас и ещё рядом с вами девочку. А потом вы растворились, исчезли как мираж и датчик затих… С тех пор меня прямо таки раздирает от любопытства, – она посмотрела прямо в глаза Марине, – вы там были.

– Нет, – спокойно ответила Марина, – конечно же, вам показалось. Между несчастным случаем и выходом из комы для меня прошёл миг.

– Я абсолютно точно знаю, что люди, впавшие в кому, живут в своей параллельной вселенной, стараясь не уходить от тела, – упрямо продолжала профессор, – ну признайтесь, хотя бы ради науки, что там, на заводе – это были вы! Ну, я же вас явственно разглядела! Вы даже были в том же красном джемпере, в котором едва не погибли!

Марина посмотрела на уфолога:

– Мы с вами прекрасно знаем, что человек может принимать желаемое за действительное. Как я могла быть там, если я живая. Вот, сижу рядом с вами в парке. Вокруг, кстати, такая благодать…

Зоя Викторовна глубоко вздохнула и уставилась на пруд, где грациозно плавали пары лебедей.

Через какое-то время уфолог снова взглянула на Марину:

– Ваше право не говорить правду… А не хотите снова попасть на завод? Я, конечно, не должна вас спрашивать о подобном. Посттравматический синдром…

– Почему бы и нет. Я даже сама хотела вас попросить взять меня с собой.

– Вот и замечательно.

***

Макс и слышать не хотел о просьбе жены – отвезти её на завод, но после уговоров всё же внял её просьбам и согласился. На следующее утро, хмуро сдвинув брови, Максим направил Мицубиси, с сосредоточенно сидящей рядом женой, в сторону завода.

Выйдя из машины, девушка окинула взглядом пейзаж, который в бытность её призраком был несколько иным. Теперь город вдалеке был как город, река как река. Километрах в трёх от завода, взбегая на холмы, распростёрлось городское кладбище, которое сообщество призраков называло «Парком»…

Марина шла по знакомым местам. Вот разрушенный цех, где когда-то она спала с более чем сотней бывших людей. А вот и цех, где была спасительная дверца. Но теперь дверцы не то, что не было – вместо стены зияла огромная раскуроченная строительной техникой дыра, за которой простирались резервуары, заполненные гниющими дождевыми водами. По дорожкам зала с приборами бродили сотрудники уфологического института, среди которых Марина увидела Зою Викторовну.

– Очень рада вас видеть, – слегка улыбнулась учёная, замеряя ржавую воду в одном из резервуаров.

– А зачем стены разрушили?

– Да никак не могли попасть в этот цех – словно нарочно кто-то замуровал. Ещё во время прошлой экспедиции приборы обнаружили мощный всплеск энергии. Вот и пришлось вызывать технику. Хорошо, соседнее авто предприятие пошло навстречу… Но вот на этот раз… Импульсы идут, но такие слабые. Похоже там, за стенами. Не ломать же снова… Да и не получится – там железобетонные стены…

– Зоя Викторовна!.. – раздалось раскатистое эхо по цеху откуда-то сверху, – поднимитесь! Кажется, здесь что-то есть!

Учёная бросилась в глубину цеха и поползла наверх по железной лестнице. Марина, а за ней и встревоженный муж, поспешили за учёной уфологом. Взобравшись на второй этаж заводских цехов, спутники увидели глухую кирпичную стену, в которую через несколько метров от металлических перил упиралась лестничная площадка. Двери отсутствовали – только вдоль стены готически вытянулось несколько пыльных окошек, за которыми зияла кромешная темнота.

Зоя Викторовна, уткнувшись в приборы, которые ей показывали коллеги, жизнерадостно протянула:

– Ах, как интересно… – Заглянула в одно из узких окошек и посветила сквозь пыльное стекло мощным переносным фонарём, – жаль то как, жаль, что пусто, как и во всём заводе…

– Что, окна бить будете и стены рушить? – хмуро спросила Марина.

– Что же мы, вандалы какие? На этот раз просканируем, отснимем…

В разговор вступил тщедушный верзила старичок с узкой бородкой:

– Нам ещё в прошлый раз штраф выписали за порчу частной собственности… Представляете, в суд подали. Ну, кому нужен этот старый гроб?..

У девушки отлегло от сердца. Она-то помнила, какого гомерического страху натерпелась из-за любопытства уфологов, будучи сама по ту сторону пространства.

Зоя Викторовна ещё какое-то время освещала фонарём темноту соседнего зала, скользя по остаткам каких-то механизмов и обломкам офисной мебели, разочарованно вздохнув, отошла от окна и оживлённо принялась совещаться с коллегами, производя манипуляции с аппаратурой, попутно записывая что-то у себя в планшетнике.

 
Марина заглянула в окно и остолбенела…
 
 
Они были там…
И она их видит!..
Почему она их видит?!
И они видят её!
Видят!
И не боятся!
И не убегают!
И смотрят!
 

В полутёмном зале цеха в метре от окна сидел Мастер, в окружении детей, которых явно стало гораздо больше, и многих Марина не знала в лицо.

А вот и Доча. Насупившись, она глядела на Марину взглядом полным укора.

Дети сидели плотно прижавшись друг к другу, и вместе с Мастером и Дочей не мигая смотрели на девушку, хором монотонно повторяя, словно мантру:

– Потому, что в стене есть дверца… Потому, что в стене есть дверца… Потому, что в стене есть дверца…

Анапа, 2017 год

ФОТОГРАФИЯ
фантастическая повесть

ЧАСТЬ 1. ТОРГОВЕЦ МЕЧТАМИ

Глава 1. Необыкновенный подарок

– Какая же у него была профессия? Никак не вспомню.

– Бухгалтер?

– Да нет… Почему сразу – бухгалтер?

– Может, менеджер? Те часто с ума сходят.

– Вот, точно! Только не менеджер, а продавец. Нет, не продавец… торговец, да, торговец!

– И чем он торговал? – Лялька поставила на блюдце допитую чашку чая.

– И не вспомню. Что-то не реальное продавал, нелепое – то, что и продать нельзя.

– Поняла – он шарлатан, что ли? Какой-нибудь новоявленный потомственный колдун, эдак в двадцатом поколении? Сейчас их много развелось. Напридумывают себе всякого потустороннего, а потом крыша едет.

– Знаешь, Лялька, я тоже сначала так подумала – странный он такой. И потом – нельзя же торговать мечтами. Вот! Вспомнила! Он был торговцем мечтами.

– Мда… Точно шарлатан. Или ещё чего хуже – мошенник, что в принципе, одно и то же…

Лялька подняла из кресла грузное тело килограмм в сто двадцать и, переваливаясь на больных, испещрённых варикозом ногах, побрела на кухню, захватив фарфоровый чайник:

– Новый заварю, ещё попьём. Эля, ты же никуда не торопишься? – Тут же донёсся из кухни голос Ляльки, словно чувствуя мой вопрошающий взгляд через стену.

– Нет, до работы ещё восемь часов. Я может, вообще у тебя переночую. Если ты, не против.

Конечно же Лялька не будет против – она же моя старшая сестра. И хотя ей уже пятьдесят и она из хрупкой девушки превратилась в огромную мадам с короткой стрижкой блондинистых волос, с полным боевым комплектом – мужем и двумя детьми, для меня она всё равно остаётся Лялькой. Сын и дочь сестры благополучно выросли, выучились, женились, обзавелись своими детьми и покинули родину – Яна умотала на ПМЖ в Чикаго, а Станислав – в Италию, так же навсегда, подальше от родной страны, чем оба очень печалили Ляльку. Муж, правда, никуда не делся, но как подобает натуре художника, вечно пребывал в творческом кризисе, и, ожидая пришествия Музы, лежал на диване в детской, глядя в потолок, а чаще – блуждая по социальным сетям в планшетнике. Временами Муза возвращалась в лице возмущённых заказчиков, напоминающих о срывающихся сроках, и он уносился в мастерскую, которая находилась на мансардном этаже этого же подъезда, и писал картины одну за другой, выдавая если не шедевры, то вполне приличные картины, радуя обеспокоенных отсутствием заказанных картин, галеристов. И когда банковские карточки взбалмошного семейства пополнялись приличными суммами гонораров, глаза Ляльки начинали томно блестеть сытой поволокой, движения её становились величественней, и она отправлялась в различные круизы, путешествовать по миру, непременно навещая своих детей. И каждый раз, приезжая домой, она обнаруживала своего мужа на диване в бывшей детской, выдохшимся от фонтанирующего вдохновения и последующего беспробудного пьянства в её отсутствие. Пьянство пресекалось, Лялька ставила благоверному капельницы, дабы избавить его от белой горячки, ибо по профессии она тоже врач, как и я. Вся её жизнь состояла из периодов – от кризиса, до кризиса. Разве можно в такой нервной обстановке работать? Лялька и не работала. Вообще никогда. Ибо быть женой талантливого художника – это уже великий труд.

Теперь был именно тот момент, когда Лялькин муж написал несколько картин, принявшись за следующую, а галеристы, выдохнув с облегчением, продали картины заказчикам, переведя на счёт семейства солидную сумму. В общем, деньги появились, и сестра пригласила меня в гости на тортик, отметить её отъезд в Италию, где у неё родился второй внук. На тортик, так на тортик. Тем более выходной, а дома пусто.