Читать книгу «Светлая и Темный» онлайн полностью📖 — Ольги Гусейновой — MyBook.
image

Глава 5

Приоткрыв глаза, осмотрела келью – никого, а за окном утро: в узкой полоске солнечного света, проникавшей в щель между ставнями, плясали пылинки. Доносился монотонный шум монастырской обители: приглушенные голоса, шорох шагов, звуки, издаваемые домашними животными…

Вытащила из-под одеяла руки и потянулась, сладко зевнув. Мое внимание опять привлекли браслет и кольцо на правой руке. Оригинальные, красивые, но уж слишком громоздкие. Повертела браслет на запястье. Не снимается, видно, с секретом. Тяжеловесное необычное украшение довольно сильно мешалось, мало того, золотая цепочка, тянущаяся к кольцу на пальце, явно доставит дополнительное неудобство. Браслет сполз до самой кисти, цепочка провисла и наверняка будет за все цепляться при каждом неосторожном движении.

Пока я размышляла, как избавиться от произведения здешнего ювелирного искусства, пришла Ноэль с завтраком. Я с удовлетворением отметила, что сегодня она была хорошо одета, шла легко, как и положено девушке, не хромала и, судя по искренней светлой улыбке, была рада видеть меня бодрствующей. Хотя, присев на кровать, с намерением вместе позавтракать, она все же бросила неуверенный опасливый взгляд, проверив: вдруг я изменила свое мнение о нашем равенстве.

– Доброе утро, сестричка! – Я широко, от чистого сердца, улыбнулась. – Что нам дали на завтрак?

И снова девушка посмотрела на меня с робкой надеждой, на ее бесхитростном лице открыто читалось: «Только не меняйся снова в худшую сторону, не бросай меня одну».

– Кашу, Сафира! И свежего хлеба с медом. Сестра Аниза сказала, что он тебе сейчас особенно полезен.

– На все согласна, такая голодная, – потерла я ладошки в предвкушении.

Запивая последний кусочек хлеба ягодным отваром, в который мы по моему совету добавили меда, чтобы получился морс, я поинтересовалась:

– Ноэль, подскажи, как этот браслет снять? – Досадливо потрясла кистью и раздраженно добавила: – Он тяжелый, болтается и мешает…

Девушка откинула назад русую косу, наклонилась над моей рукой, потрогала браслет и удивилась:

– Хм, странно! С момента активации держался как влитой, его даже сдвинуть с места было невозможно. Насколько я понимаю, он не должен так болтаться.

Ноэль подняла на меня глаза и хрипло добавила:

– Пока ты не очнулась, он не двигался. И мешал за тобой ухаживать…

Не видя причины для испуга, что отразился в глазах сестры по несчастью, я пожала плечами, предположив:

– Наверное, похудела сильно.

– Да, похудела ты сильно, но… – Она замолчала, подбирая слова.

– В любом случае не страшно! – решительно заявила я. – А будет дальше мешаться, распилим и снимем! Просто любопытно, как его вообще мне на руку надели? Тем более, если раньше я была не такой тощей…

С улыбкой посмотрела на Ноэль, ожидая поддержки, но та побледнела и испуганно уставилась на меня, по всей вероятности, не зная, что ответить.

Сглотнув от плохого предчувствия и с трудом поборов желание втянуть голову в плечи, выслушивая очередные плохие новости, я жалобно попросила:

– Ноэль, говори уж как есть. Лучше сразу и сейчас, чем потом, когда будет поздно.

Она нервно хихикнула, затем сморщила нос, сняв поднос с моих коленей, переставила на табурет возле постели и выдохнула:

– Уже поздно!

– В каком смысле? – хрипло переспросила я.

– Снимать поздно, миледи!

– Да говори ты толком! – не выдержала я напряжения. – И без «миледи».

– Это брачный циль! Который нельзя снять, распилить – тоже. После активации можно удалить лишь с рукой обладателя, либо умереть вместе с ним. Его на тебя надел муж во время церемонии бракосочетания.

Какое облегчение! Ощущение, что гора с плеч свалилась!

– Ну ты меня напугала… – выдохнула я с улыбкой, даже не заметив, что затаила дыхание, пока слушала. Рассмеялась и махнула рукой, беззаботно заявив: – А, пусть висит! Мой муженек, мерзкий голубой садист, к счастью, помер, так что этот наручник будет приятным напоминанием о моем избавлении.

Взглянув на погрустневшую рассказчицу, я резко перестала смеяться и, похолодев в предчувствии очередной пакости, тихо спросила:

– Я еще чего-то не знаю?

Драка облизала губы, а потом словно в прорубь нырнула:

– Миледи, вы стали вдовой лорда Мердока Револейского и одновременно умер ваш отец. Лорд Калем планировал жить долго, управлять Хемвилем, командовать вами с мужем. Более того – передать право на имущество своему будущему внуку, потомку лордов Дернейских. И, понятное дело, не успел заявить вас как независимую наследницу…

– И что? – хрипло спросила я. А потом предположила: – Мы лишились наследства?

Ноэль опустила голову, сжала кулаки на коленях и ответила:

– Это невозможно по закону Великого царства драков. Вы – единственная прямая наследница, а я имею право второй очереди. Но найти способ обойти любой закон всегда можно.

Остаться без поместья, конечно, нежелательный вариант, но сейчас мне показалось – это не самое худшее, что может произойти. И содержимое окружающих сундуков я видела. Так почему же родственница стала бледнее простыни?

– Быстрее, Ноэль, а то, того и гляди, стемнеет, когда я наконец разузнаю все подробности, – мягко попеняла я.

Девушка, все так же не поднимая взгляда от своих кулаков, тихо ответила:

– Лорд Хасин Револейский, дядя вашего покойного супруга, заявил право на вашу опеку как ближайший родственник. Хемвиль теперь под ним…

Я снова с облегчением выдохнула, только уже не спеша радоваться – мало ли что.

– Милая, с нашими талантами на землю влиять мы голодными не останемся. И драгоценности у нас есть… продадим. Проживем как-нибудь и без Хемвиля!

Драка усмехнулась устало и пугающе мрачно. А потом бесцветным голосом напомнила:

– Сафира, я же сказала: ты – наследница Хемвиля. Пока ты жива и свободна, он не смог бы чувствовать себя в безопасности, по-хозяйски распоряжаясь замком.

– Это он меня пытался убить? – догадалась я, обмирая.

Ноэль вскинула на меня удивленный взгляд, тряхнула головой, по всей видимости, вспомнив о моей «амнезии». Так знакомо поморщилась и добила:

– Нет! Ты сама… себя пыталась убить!

– Я?.. Сама?.. – У меня даже в голове не укладывалось.

– Да! – кивнула драка. – Я видела своими глазами. Хотя остальным сказали, что на тебя напали грабители.

– Но почему? – ужаснулась я, хотя, припомнив чувства, когда душа несчастной Сафиры мимо пролетала, поняла почему. У меня невольно вырвалось недоумение: – Ведь… она… получила свободу…

– Свободу? – едко процедила Ноэль. – Свободы у нас не было и никогда не будет! – Затем запальчиво и торопливо начала выкладывать все остальное: – Хасин, узнав о смерти твоего отца, поторопился к нам в замок. Сумасшедшая, смертельно опасная женщина под боком ему не нужна, вот он и… согласился.

– На что?

– Избавиться от тебя и… от меня! – Драка вскочила с кровати и, тяжело дыша от волнения и злости, продолжила возмущаться: – Убил двух уток одной стрелой! Тебя, в сущности, подарили темным, отдав за чисто символическую плату, а меня отправили следом за сумасшедшей, якобы для пригляда, а на самом деле… чтобы загнулась там… на темных землях. Вот и нет двух наследниц, и Хемвиль по закону достается безземельному подлому Револейскому. Лорд Калем, наверное, никогда не сможет упокоиться с миром, ведь его родовое гнездо больше никогда не достанется Дернейским. Ну и поделом ему, за грехи и черное мертвое сердце!

Я слушала горькие речи Ноэль, впервые за время, проведенное с ней, увидев ее столь возбужденной и неистовой, и чувствовала, что меня тоже колотит от злости и обреченности! Я – подарок? Бонус? Теперь понятно, почему Сафира предпочла умереть. А как мне жить дальше? Что делать подарку темным? Тем, которые, по словам Ноэль, хуже зверей…

– В каком смысле – подарили? Разве можно подарить аристократку? Наследницу огромного состояния? Ты же сама сказала, что я… что мы… – Мой голос дрожал от страха, подкативших к горлу слез и обиды.

Девушка сникла, а я, опершись ладонями о постель, подалась к ней, ожидая ответа, что жизненно важен для меня. Она присела на краешек кровати и голосом, лишенным эмоций, очевидно устав сопротивляться судьбе, начала рассказывать:

– На похороны сразу двух лордов в Хемвиль неожиданно явился глава одного из кланов драканов… Ваши поместья расположены по соседству вдоль Великой реки Пограничья. И стоило распространиться новости, что земля с нашей стороны потеряла владельцев, он забеспокоился. А в замке, узрев тебя, возжелал. Я видела его плотоядный взгляд, которым он буквально поедал твое тело… следил, как хищник…

– И что? – Я невольно передернула плечами. – Ты же сказала, что драканы не любят чужаков? Даже драков – по сути, иноверцев. И не пускают на свою территорию.

Ноэль горько хмыкнула:

– Ты – двухцветная, сильная драка, Сафира. И этим все сказано!

– Я не понимаю! – в отчаянии воскликнула я.

– За рекой начинаются горы и простираются на многие-многие лиги вокруг. Ты чистокровная двухцветная драка, которая сможет принести пользу тому дикому краю. Сделать его более плодородным, богатым… За это можно простить твою «светлость» и смешанную кровь.

– Ноэль, подожди! Но на темных землях другим не выжить, ты сама сказала!

– Можно! Такой, как ты, – можно! Если тебя привязать кровью к земле. Кровью дракана и детьми от него! Как они сказали, ты легко справишься с влиянием их земли и магии. Хотя этим обещанием они заметно огорчили дядюшку Мердока. Он-то размечтался вскоре похоронить оставшихся в живых наследниц Дернейских.

Я в ужасе обхватила ледяными ладонями свое лицо и сипло выдохнула:

– Но почему? Ведь этому клятому Хасину я как чистокровная тоже нужна. Зачем ценными кадрами разбрасываться?

– Чем? – не поняла Ноэль.

– Женщинами, способными сделать его богатым! – спешно поправилась я.

– Если бы ты помнила себя до… ранения, то поняла бы. С тобой прежней договориться было невозможно. – Ноэль тяжко вздохнула: – Ты пыталась убить Хасина, едва тот заикнулся, что возьмет над тобой опеку. Хемвиль был почти в твоих руках, ты громко кричала, что свободна…

– А ты? – тихо спросила я, обрывая ее. – Почему тебя… отдали?

– Не знаю, Сафи, – устало ответила она. – Служанки шептались, что дядюшка Мердока не далеко ушел в интимных пристрастиях от племянника. И, как такому же безземельному дворянину, ему будет достаточно того, что принесет Хемвиль и без хозяйки. Люди же как-то живут… А я… я – твоя тень, и многие считают, что тоже… такая же.

– Ясно! – выдохнула я. – Что теперь?

– В каком смысле?

– Зачем я… темному хищнику дракану? – Я словно погружалась в беспросветный мрак.

Ноэль в который раз пожала плечами, задумчиво покусала полную нижнюю губу и осторожно ответила:

– Я подслушала разговор Хасина с его помощником. Он чуть ли не плевался желчью, когда говорил, что драканы такие же ненормальные, как и… – Девушка запнулась. – Ты. Если чего-то сильно захотели, с пути не свернут. Поэтому люди и драки очень осторожно ведут с ними дела, чтобы врагов в их лице не наживать, а то убьют или отомстят…

– Простое желание плоти? – усомнилась я.

Ноэль поморщилась – она, видимо, к сексу относилась с огромным предубеждением. Но уверенно парировала:

– Хасин с помощником тоже удивлялись, отчего дракан так крепко на тебя запал, ведь красивых баб много… Но захотел он тебя, и все…

– И в качестве кого меня подарили темному? Или сразу всем темным? – готовясь к самому жуткому, спросила я. Потрясла рукой с украшением и добавила: – Это браслет невольницы?

Голубые глаза Ноэль распахнулись в искреннем недоумении. Бесспорно, моя попытка пошутить была совсем дурацкой.

– Это брачный браслет драканов – циль! Уже почти три седмицы назад вы стали супругой гранта Сэбиана Керо. Теперь вы миледи Сафира Керо – хозяйка целого клана темных.

– Женой? Снова? – придушенно выдохнула я.

А дальше память Сафиры вновь поглотила меня и выбросила среди очередного кошмара.

* * *

Свет факела разгонял темноту в каменном коридоре, пламя буквально лизало стены, позволяя рассмотреть бесконечные щербинки и копоть. Приподняв тяжелый подол теплого шерстяного платья, я спускалась по спиральной лестнице вниз, за идущим впереди мужчиной. Одним из прибывших вместе с этим ублюдком – Хасином Револейским. Чувствовала омерзительный запах пота, исходивший от сопровождающего, и внутри меня почти осязаемо восставала неистовая, всепоглощающая ненависть к родственнику, нагрянувшему в Хемвиль явно с целью чем-нибудь поживиться. Но ничего, я позабочусь и о тебе, дядюшка. Отправлю вслед за племянничком, своим бывшим никчемным муженьком…

Сзади раздавались робкие шаги и шелест платья: Ноэль привычно следовала за мной. Мне кажется, она уже настолько свыклась со статусом моей тени, что не мыслит своего жалкого существования иначе.

Наконец ступеньки закончились, мы вышли на площадку, ведущую в замковый зал. Сюда доносились гул голосов, звяканье посуды и кубков, а из-за вечных сквозняков – вонь немытых мужских тел и запах горящих свечей и факелов. Ненавижу мужчин, будь они все прокляты!

Слава Триединому, мне не к обедавшим «гостям» и замковым рыцарям! Спрятав сжатые кулаки в складках ткани, не торопясь, вошла в бывший кабинет отца, дверь в который располагалась с правой стороны от лестницы. После похорон эта комната моя! Да, в первые дни пришлось заставлять себя приходить сюда, где меня столько лет частенько наказывали хлыстом или тяжелым кулаком. Но теперь я свободна, теперь я хозяйка, теперь я… Свобода пьянит похлеще хмеля, заставляет кровь бурлить, а сердце в груди – гореть от долгожданного счастья.

– О-о-о, дорогая племянница, благодарствую, что соизволила почтить нас своим присутствием… – язвительно-насмешливо приветствовал меня лорд Хасин Револейский.

– Только за тем, чтобы напомнить: тебя здесь лишь терпят! – тихо, но с угрозой прошипела я.

Привычно глядя в пол, увидела, как ко мне приближаются темные сапоги из кожи прекрасной выделки. И едва не задохнулась от тяжелой удушливой волны бешенства: полунищий Хасин посмел рыться в вещах отца. Не важно, что месяц назад, после похорон, я хотела сжечь все, что напоминало о покойном родителе. Все равно наглый приблудный драк не имел права трогать здесь что-либо без моего позволения. Тем более заходить в кабинет… мой.

– Так думаешь только ты, Сафира! А вот остальные знают, что Хемвиль теперь мой! – прошипел над моим ухом родственник проклятого богами Мердока.

Я заставила себя медленно поднять голову и посмотреть в ледяные голубые глаза выскочки, даже не обратившегося ко мне, как положено к леди, замыслившего отобрать у меня свободу, и предупредила:

– Прежде чем Хемвиль станет твоим, ты сдохнешь, как твой племянник!

Позади испуганно всхлипнула Ноэль, но я не обернулась. Хасин пропустил угрозу мимо ушей, скривил породистое лицо в мрачной усмешке и придвинулся вплотную, нависая, подавляя. Я лишь злобно рассмеялась. Мужчина вздрогнул, но, видимо, собственный страх передо мной взбесил его. Обхватил мой подбородок сильными длинными пальцами, не позволяя вырваться, и прорычал в лицо, обдавая запахом чеснока и брызжа слюной от переизбытка эмоций:

– Вчера я дал согласие на твой брак с драканом. Грант Керо выразил желание забрать тебя в свой клан. Наши земли граничат вдоль Великой реки. А таким, как он, не принято в чем-то отказывать. Так что…

Я изловчилась и оттолкнула от себя Револейского с такой силой, что он покачнулся и чуть не упал, отступая.

– Ты не можешь распоряжаться моей жизнью! Никто больше не может! – заорала я в гневе. – Я свободна, я…

– Лорд Калем не успел подтвердить твое независимое наследование Хемвиля, – с мрачной удовлетворенной ухмылкой процедил Хасин, поправляя на себе камзол. – А я – ближайший родственник по мужской линии. Так что как опекун высокородной чистокровной драки по закону могу дать разрешение на брак подопечной без ее на то согласия!

В голове зашумело, в глазах потемнело от всепоглощающей ярости, злобы и ненависти. Выхватила из потайного кармана платья тонкий кинжал и кинулась на ненавистного лорда, посмевшего не только ограничить меня в правах, но и продать дракану. Кошкой прыгнула ему на грудь и замахнулась для удара в самое сердце. Но противник оказался расторопным и успел отклониться. Мы упали и катались по полу, пытаясь вырвать один у другого оружие и запутываясь в подоле моего платья. Через несколько секунд борьбы – скорее всего лютая ненависть придала мне сил справиться с мужчиной, не ожидавшим подобного от леди, – я всадила клинок ему плечо и взревела от торжествующей злобы и ненависти… Ненадолго! Меня схватил под мышки и оттащил ворвавшийся в кабинет главный прихвостень, вероятно и любовник, Хасина.

Краем глаза я заметила прижавшуюся к стене Ноэль, белую как полотно, круглыми от ужаса глазами наблюдающую за происходящим. К моему глубокому сожалению, раненый лорд с перекошенным от страха и боли лицом, шипя сквозь стиснутые зубы, вытащил кинжал из плеча и отбросил в сторону. Зажав рану, Хасин прохрипел:

– Обряд бракосочетания с драканом состоится завтра! Он торопится домой!

– Я прикончу тебя! Слышишь, зарежу, как свинью… я…

Мои крики он оборвал с мрачной решимостью:

– Попробуй только отказаться завтра принять его брачный браслет – пожалеешь, что родилась на свет. Если ты хоть слово скажешь против, пока находишься в Хемвиле, сожгу и тебя, и замок следом. Если он не достанется мне, значит – никому!

– Тебе не позволят! – прорычала с ненавистью. – Я…

– Мне? – захохотал новоявленный хозяин, потом скрипнул зубами от боли. – Ты – сумасшедшая баба, и каждый в округе об этом знает. Да половина обитателей замка считает, что ты проклята. Что весь ваш род Дернейских проклятый. Пятнадцать лет назад земли Хемвиля ломились от богатых урожаев. Но Амалия, зарезанная твоим полоумным жадным отцом, в могиле, и что теперь творится здесь?

Не в силах молча вынести такого обвинения, невольно оправдалась, словно передо мной снова стоял отец:

– Я не успела войти в полную силу… и все из-за Мердока! А теперь позабочусь о своей земле, она опять станет богатой и… – Замолчала, увидев холодный презрительный взгляд ненавистного драка.

Он схватил старую, вышитую еще мамой скатерку с тумбы и, приложив к раненому плечу, процедил:

– Тебя хочет взять в жены Керо. И мне нет резона отказывать дракану в его желании. Решение принято!

Я сжала кулаки, потому что руки безнадежно дрожали, и просипела, потому что горло свело от отчаяния и злости:

– Рассчитываешь, что я там сдохну?

Хасин скривился в злобной усмешке и предупредил:

– На все воля Триединого. Но запомни: если пикнешь хоть слово завтра во время обряда, то послезавтра вместе со своей тенью Ноэль взойдешь на костер. Я всем докажу, что вы черные колдуньи и продались темным. – Поморщившись от боли в плече, он мстительно добавил: – Этого жениха сюда сам бог послал. Теперь ни один виллан не поверит, что дракан от нечего делать в Хемвиль пожаловал. Этих зверей боятся как огня. А если откажешь ему, твоя же челядь мне поможет. Сначала сдерет с собственной хозяйки шкуру, а потом медленно поджарит!

– Что б ты сдох, проклятый! – взвыла я и вновь кинулась на него.

Не судьба – по темечку досталось тяжелым кулаком. Погружаясь в темноту, я услышала:

– После тебя, Сафира!

1
...