Цитаты из книг автора «Ольга Гусейнова»

что руки – визитная карточка девушки, шея – ее паспорт, грудь – загранпаспорт

Все темные весьма улыбчивые; даже если их оскорбляют – все равно улыбаются… только в предвкушении мести.

– У нас даже брачной ночи еще не было, а жена уже условия ставит и злится. – Серьезно тебе говорю! – пошла я вразнос, не думая о последствиях. – Иначе… – Иначе что? – В голосе Керо прозвучало веселое любопытство. – Иначе в голодный год и краюхи хлеба не получишь! – выпалила я, подумала и добавила: – Причем: как в прямом, так и переносном смысле! – Ты хочешь сказать… – Кажется, муж насторожился. – Да! Ты будешь хранить мне верность, а я, можно сказать, пахать на твоей земле, поднимая урожаи, надои и что там еще улучшать надо… – …Характер! – прошипел Сэбиан. – И отношение к мужу! Тогда о верности волноваться не придется.

В голове царила неразбериха и нарастала паника. Наверное, я сходила с ума, потому что даже мурашки носились по моему телу и отчаянно вопили: «Мы все умрем, мы все умрем…

На Земле женщины, сравнивая мужчину со зверем, либо делают ему большой комплимент, либо обвиняют в жестокости, а тут подобный эпитет банально отражает суровую действительность.

мои родители любят друг друга. Мама не отказалась от папы, даже когда он стал бесплодным, а ведь оба были молоды – вся жизнь впереди. Их свет и огонь любви делает наш дом теплым, уютным и гостеприимным. К нам любят приходить соседи, друзья и знакомые. Мама вкусно готовит и обожает угощать их. Я росла, не зная отказа ни в чем, меня любили просто за то, что я есть. Со всеми недостатками и достоинствами. Папа большой, сильный, но очень-очень добрый и говорит, что я пошла в маму, ее копия. Она у меня самая замечательная. Согласна с тобой, контроль – это отлично. Я знаю: ты никогда не обидишь меня… взяв силой, потому что тормоза отказали. Но любовь нельзя контролировать, выдавать порциями. Она либо есть, либо нет. К сожалению, тебе не повезло… узнать в детстве, что такое настоящая дружная семья. Твои родные ошиблись, а ты из-за этого можешь обездолить свою жизнь. Или жизнь тех, кто тебя по-настоящему полюбит. Или уже любит, таким как есть.

столько близко, что пятки горели, хотелось с визгом поджать их под себя, чтобы случайно не оттяпал. Крылатый преследователь начал обходить меня слева, легко обгоняя, за

Дожила – надо мной даже кони ржут!

захватили в плен. – Ты сам? – изумленно выдохнула я. – Но зачем тебе это было нужно? Дэнарт хмыкнул, и я уже в который раз смогла наблюдать, как драконья морда расплывается в ехидной коварной ухмылке. Такое не описать – надо видеть! – В наших поймах свободных женщин мало, и все находятся под чьей-либо защитой и опекой, потому что либо слишком юны и еще не годятся для связи, либо – уже связанные. Я не вытерпел и решил проверить: не осталось ли на станции или в погибшем городе живых адаптеров. Вдруг там какие-нибудь женщины затерялись. И одинокие… Мучаются

От нее веяло смертельным холодом, невольно заставившим задуматься: что нужно было сделать с человеком, ладно, пусть не с человеком, с живым существом, как нужно было издеваться над душой, чтобы превратить ее в подобное? Вот это пугало до чертиков. Помимо всего остального.