Цитаты из книги «Светлая и Темный»

Выше первого на полголовы, шире в плечах, которые облегает черный бархатный кафтан, ниспадающий до пола тяжелыми складками. В ворот темного платья продет как в кулиску и завязан блестящий плетеный шнурок. Массивный пояс украшен золотом. Обувь такая же, как у первого.

Вокруг бровей, на висках, частично на лбу и узком подбородке поблескивали чешуйки. Нос подкачал: крупный и с широкой переносицей. Незнакомец в длиннополом кафтане из плотного синего бархата с дорогой вышивкой по широкому подолу и коротким, до середины плеча, рукавом выглядел очень нарядно. В распахнувшихся полах верхней одежды мелькнуло темно-синее, тоже украшенное зол

Ростом метр восемьдесят, не меньше. Волосы, забранные в короткий хвост на макушке, оставляли на виду вытянутое овальное лицо и эльфийские уши с высокими острыми кончиками. Темные раскосые глаза в обрамлении черных ресниц, таких густых, что из-за них, да еще в мерцающем свете свечи

Овальное лицо с правильными чертами: большие глаза с золотисто-желтой радужкой и… змеино-кошачьим зрачком. На высоких скулах, ближе к вискам, и вдоль линии роста волос поблескивали уже знакомые чешуйки, придававшие яркости белоснежной коже и глубины глазам. А еще заметные в дневном освещении среди серебристых волос сияли золотистые прядки. Необычная внешность, экзотичная, но красивая, наверное, если бы не изможденный больной вид и страх в глазах с момент

– Но как же мне жить дальше? Если меня никто не любит? Если я никому не нужна здесь? Это же невозможно и… Керо резко мотнул головой, отчего черный хвост стеганул его по чешуйчатым скулам, затем прижал меня к себе, запустил пятерню в мои волосы и, притискивая голову к своей груди, прорычал: – Я тебя люблю. Слышишь? Люблю! Слишком сильно! Питайся моими эмоциями и чувствами… Неужели тебе этого будет мало? – Ты меня любишь? – оглушенная новостью, сипло спросила я, невольно обнимая его торс руками. – Правда? – Клянусь! – почему-то снова сурово рыкнул муж, словно его в слабости уличили. Я задрала гол

– Ты плачешь, Светлячок? – взволнованно шепнул он. – Больно было? – Нет, – потерлась я щекой о его ладонь, затем поцеловала ее в серединку, уткнувшись в руку носом и вдыхая аромат кожи. – Просто с тобой я счастлива. До слез. Меня снова омыло волной мужского самодовольства и удовлетворения.

– Тогда было именно так. Но сейчас все иначе. Ты – моя, а я – твой. Навсегда. – Я всхлипнула, попытавшись мотнуть головой, но не смогла. Слезы застилали глаза. Сэбиан снова прижал меня к груди и повторил глухо, свято веря в свои слова: – Теперь, Светлячок, все иначе. Ты – моя, я – твой. И никому не позволю причинить тебе боль. Никому! Клянусь!

– Это че? Твое, что ли? А откуда? – Из задницы! – прозвучал короткий, но емкий ответ. – Никакого аннулирования не будет! Вообще, думаю, все, что ни делается, мне на пол

– Да вроде никто другой не претендует и не оспаривает… твое право… – пытливо заглядывая ему в глаза, попыталась шутить. – Я сказал: ты моя! И никаких блужданий по… ее памяти.

Что-то непонятное пронеслось мимо меня, обдавая новой волной пугающего холода, странным, жутковатым облегчением и мрачным безумным удовлетворением. А в месте разрыва и выхода этого непонятного источника загадочных чувств и «живых» эмоций я уловила чье-то тепло и устремилась к нему. Не важно, чье оно! Важно, что там тепло, а не как тут – темно и жутко!