Глава 4

– Все, теперь расслабься. – Адам будто ненароком коснулся ладонью голого колена Евы, желая по-доброму подбодрить ее. – Тебя ждут отличные выходные.

Ева отметила, что Адам не так робок, как показался вначале. Но и никакого напора в его откровенном жесте она не уловила. Тем более руку он сразу убрал и начал рассказывать про удивительно красивое место, в котором его другу посчастливилось открыть ресторан.

Перед указателем на Внуково он резко замолчал. Лицо его приобрело серьезность, даже некоторую суровость. Ева тоже с тревогой взглянула в сторону аэропорта: невозможно оставаться равнодушным, проезжая место катастрофы. «Вероятно, Матвей сейчас именно там», – подумала Ева, а вслух сказала:

– Ужасная трагедия… столько жизней…

Адам кивнул, сохраняя серьезный вид.

– Тот, кто сотворил это, ответит по всей строгости…

– Закона… – добавила Ева.

– Закона этим скотам будет мало, – брезгливо ответил Адам.

Спустя две минуты молчания Ева поинтересовалась:

– Долго ли до места?

– Ресторан на берегу Оки. За час-полтора доберемся.

– Отлично.

– Ева, все в порядке? Ты не боишься меня? – Он снова решил приободрить Еву, накрыв ее руку своей. – В день нашей первой встречи мне показалось, что ты та еще штучка.

– Я была очень расстроена, а это опасно для окружающих, – улыбнулась Ева. – На самом деле я добрая, если не злить меня.

– Боже упаси! – рассмеялся Адам. – Куда приятнее иметь дело с такой милой девушкой, какая ты сейчас. – Он многозначительно посмотрел на Еву. – А что расстроило тебя в тот день, если не секрет?

– Мой жених, – выдохнула Ева. – Мы повздорили.

Адам удивленно поднял брови, но затем весьма философски заметил:

– Что ж, бывает. Вы до сих пор в ссоре?

– Уже нет.

Еве всего лишь захотелось быть откровенной, но в итоге она почувствовала себя полной идиоткой. Какого, спрашивается, лешего она согласилась поехать с ним на этот пикник, если у нее есть жених, с которым у нее все прекрасно? Ева была уверена, что ее попутчик думает сейчас именно об этом, но решила, что пока не обязана ему ничего объяснять. Она попыталась сменить тему:

– Чем думаешь заниматься после продажи магазина?

– Тем же, чем занимался и до. Магазин абсолютно не касается моего основного занятия, это просто промежуточный этап. И свою роль он сыграл, как я уже успел заметить. – Он снова улыбнулся Еве, как бы напоминая ей о том, что имеет в виду встречу с ней.

Еве сразу полегчало. Адам как будто бы забыл о женихе.

– Так, а какое же у тебя основное занятие тогда?

Адам задумался на секунду, внимательно вглядываясь в дорогу.

– Скажем так: я помогаю людям решать их проблемы.

– В рамках закона, я надеюсь, – хихикнула Ева. Ответ ее не удовлетворил, и она не отказалась бы от подробностей.

– Какого закона? – Адам взглянул на нее с удивлением, затем снова уставился на дорогу и начал рассуждать: – Что такое закон? Кому он нужен, если законно – не всегда хорошо, а незаконно – не всегда плохо? У меня свои законы – законы совести, и я не делаю ничего плохого. Действую только в рамках своих жизненных принципов. Никто никогда не навяжет мне занятие, которое мне не по душе.

Ева ничего не понимала. Эта бравада немного позабавила ее, но в то же время она поймала себя на мысли, что верит Адаму, причем верит безоговорочно. Ей нечего было возразить, и это обескураживало. И даже не получив прямого ответа на свой вопрос, она чувствовала рядом присутствие сильного надежного человека. К тому же его успешный вид и шикарное авто говорили о том, что он умеет отвечать за свои слова. Вопрос лишь в том, насколько широки рамки его жизненных принципов? Насколько они шире рамок закона?

Впрочем, все эти рассуждения были мимолетны. Больше всего Еву занимало переполняющее ее чувство возбуждения и какого-то радостного предвкушения. На секунду ей даже стало страшно, ведь предстоящее замужество исключит подобное приятное волнение навсегда. Что означает эта поездка: лебединую песнь девушки, которая готовится навсегда лишиться свободы, или знак, что к столь важному шагу она еще не готова? Ева всматривалась в мужественный профиль своего попутчика, побудившего ее на подобные размышления, и пыталась найти ответ.

Словно читая ее мысли, Адам проговорил:

– Не думай ни о чем. Все, что потребуется от тебя, – это наслаждение прекрасными видами и вкусной едой. Вечером будут живая музыка, танцы и салют.

Ева удовлетворенно кивнула. Действительно, надо меньше думать. Ведь не думала же она, когда соглашалась на эту авантюру. А о том, что сказать Стасу, она подумает потом. В конце концов, она у Нины, главное – не забыть чуть позже предупредить подругу об этом. А сейчас – не думать!

Некоторое время они ехали молча, при этом Ева не испытывала дискомфорта, что странно в присутствии малознакомого человека.

Когда она посчитала нужным завязать очередную беседу, «Мерседес» уже заруливал на парковку возле ресторанчика, раскинувшегося на берегу реки. Именно раскинувшегося, потому что состоял он из множества строений, шатров, кабинок и мангальных. Вниз к реке уходила аккуратная дорожка, за ней начинался пляж, а чуть подальше виднелся небольшой причал, где было пришвартовано с десяток суденышек – похоже на яхт-клуб!

Ева не спешила выходить из машины и разглядывала местность. Адам открыл пассажирскую дверь и подал ей руку. Девушка ответила улыбкой на галантный жест.

Не успела она потянуться после дороги, как им навстречу – очевидно, со стороны служебного входа в ресторан – выбежал улыбающийся розовощекий мужичок небольшого роста, с редеющей на макушке шевелюрой, но зато с густой черной бородой. Ева невольно улыбнулась добродушному встречающему, а тот уже вовсю нахлопывал Адама по плечу, хваля его за ранний приезд.

– Ева, познакомься, это Данте – хозяин ресторана и по совместительству лучший в мире повар, в чем ты сегодня непременно убедишься!

Адам еще не успел закончить фразу, как Данте уже сжал Еву в крепких объятиях, радуясь ей как родной. Затем он с суетливостью радушного хозяина проводил гостей на террасу, с которой открывался великолепный вид на Оку, и приказал кому-то из официантов принести коктейль и легкие закуски. Он пояснил, что к вечеру обслуживающего персонала прибавится, и гости не будут обделены вниманием.

Данте уселся на деревянную скамейку рядом с Адамом, обвив его шею мясистой волосатой рукой, и принялся расспрашивать приятеля о последних новостях – судя по их разговору, мужчины давно не виделись, и оба были рады встрече. Сбивчивая речь Данте пестрела шутками и прибаутками, периодически он обращался к Еве с пояснениями по той или иной теме. Адам довольно улыбался. Сама Ева наслаждалась непринужденной беседой двух товарищей, потрясающим видом, солнышком, ласкающим ее голые колени, и с завидной периодичностью ловила на себе довольный взгляд Адама.

Испытывая какое-то небывалое удовлетворение от происходящего, Ева мысленно хвалила себя за способность иногда отключать мозг и не анализировать свои поступки, которые она совершает, следуя душевному порыву. Пытаясь понять, что именно так приятно будоражит ее душу, она осознала: их с Адамом все воспринимали как пару, и именно эта мысль ласкала ее сознание. Ей вдруг показалось, что рядом с ним она не стремилась бы к свободе и независимости, за которые яростно боролась, будучи со Стасом. Она бы покорилась ему и считала бы себя в высшей степени счастливой. Оказывается, дело вовсе не в ней, не в ее свободолюбии, а в Стасе, который так и не пробудил в ней таких простых женских желаний – быть за мужчиной, чуть позади него, но в то же время всегда рядом, в том самом уютном тылу, про который говорила ей Нина. Ева в оцепенении от столь внезапного и пугающего озарения посмотрела на Адама. Она другая. Она может быть настоящей женщиной, может быть любящей, счастливой. Что больше пугало ее – внезапность этого открытия или то, что она обязана им человеку, с которым она знакома, по сути, всего лишь несколько часов? Ева понятия не имела, чем закончится этот день и что будет завтра, но одно решение уже успело пустить ветвистые корни в ее сознание: она не выйдет за Стаса.

– Ева? – прорвался откуда-то издалека голос Адама.

От неожиданности она вздрогнула и быстро заморгала, едва заметно дернув головой, как будто ее только что резко вывели из состояния глубокого транса. Мужчины перестали разговаривать и с интересом посмотрели на задумчивую девушку.

– Извините, замечталась, – весело ответила Ева и беззаботно рассмеялась.

От собственного смеха ей стало еще веселее – она и не знала, что умеет так смеяться.

– Интересно, о чем? – Адам невольно потерял интерес к своему недавнему собеседнику.

Данте тем временем многозначительно кашлянул и деликатно предложил парочке наслаждаться общением друг с другом, не забыв при этом напомнить Еве, чтобы она обязательно попробовала предложенные закуски. Адам встал, и мужчины похлопали друг друга по плечу. Ева еще раз поблагодарила Данте и потянулась за аппетитной лепешкой.

Они снова остались вдвоем.

Ева молча жевала и смотрела на Адама, не в состоянии сдерживать улыбку от внезапно нахлынувшего счастья.

– Вкусно? – спросил он.

– Как никогда! – искренне отозвалась Ева.

– Это только начало. Доедай, впереди у нас катание на катере и купание.

Потом они катались на катере и скутерах, купались, ели шашлык на противоположном берегу и в довершение – играли в волейбол на пляже. Не пытаясь анализировать, что именно происходит, Ева просто наслаждалась абсолютно всеми событиями этого дня.

Как будто несколько первых свиданий шли, сменяя друг друга: на катере Адам как бы ненароком нежно приобнимал Еву; когда он управлял скутером, Ева сильно прижималась к его спине, причем вовсе не потому, что ей было страшно; во время игры Адам не сводил глаз со своей веселой и беззаботной спутницы, а она не забывала одаривать его благодарной и многообещающей улыбкой. Поразительное ощущение – не только чувствовать себя счастливой в обществе человека, но и в полной мере осознавать, что ты делаешь его счастливым. Что-то подсказывало Еве, что Адам на самом деле далек от образа улыбчивого весельчака. Он и сейчас был довольно сдержан и молчалив, но при этом выглядел довольным, и так приятно было осознавать, что именно она, Ева, тому причина.

Данте, периодически справлявшийся, как дела у его гостей, не удержался и сказал Еве, что никогда не видел, чтобы Адам так открыто с кем-то проявлял свои эмоции. Он очень рад видеть друга таким счастливым и уверен, что в этом именно заслуга Евы. Эти слова ласкали ее слух, ей почему-то хотелось демонстрировать и дальше, как им хорошо вместе, чтобы об этом знал весь свет. Наверное, именно такое желание должно предшествовать свадебной церемонии – желание поделиться своим счастьем не только с родными и близкими, но и со всем миром. Ни о чем подобном она ни разу не подумала, собираясь замуж за Стаса.

Ближе к вечеру приехал младший брат Адама. Ева поняла, что он проездом в Москве и живет в другом городе, потому что братья очень обрадовались встрече и наперебой делились новостями. Руслан был довольно плотно сложен, здоровенного роста, с густой черной шевелюрой и добрыми смеющимися темными глазами. Разница в возрасте у братьев не была существенной, но сразу стало ясно, за кем авторитет. Видно было, что Адам относится к брату с большой любовью, но допрашивал он его с не меньшим пристрастием, наставлял на правильный путь и по-доброму трепал по голове. Руслан очень уважал брата и не смел ни в чем ему перечить. Ева периодически ловила на себе удивленный взгляд Руслана. Адам же не отпускал ее ни на шаг, на какие бы темы ни разговаривал с братом. В итоге тот не выдержал и заявил, что не узнает Адама, и, обратившись к Еве, заявил, что она должна держаться его, потому что рядом с ней он настоящий, такой, каким бывает только в кругу самых близких людей.

Очередной бальзам на Евину душу и верный союзник в лице родного брата Адама.

Перед ужином у гостей появилось время переодеться. При яхт-клубе была арендована небольшая гостиница. Адам протянул Еве ключ от номера и предоставил возможность побыть одной и привести себя в порядок. Много времени ей не потребовалось – Ева только приняла душ и сменила шорты и майку на легкое летнее платье с открытыми плечами, ибо других вариантов не было. Покидая номер, она слегка взъерошила длинные каштановые волосы, подкрасила блеском пухлые губы и с удовольствием отметила, что за сегодняшний день загар очень выгодно подрумянил ее бархатистую кожу. Светлые глаза стали ярче и светились счастьем. Без ложной скромности она могла утверждать, что никогда не чувствовала себя более привлекательной и сексуальной, чем сегодня.

Вернувшись на веранду, где столы уже были сервированы к ужину, а из динамиков доносилась негромкая, располагающая к легкому аперитиву музыка, Ева поймала на себе взгляд Адама, который подтвердил ее собственные ощущения. Несмотря на то что он продолжал беседу с Русланом, взгляда от нее он больше не отрывал. Ева подошла ближе, и он нежно обвил ее талию, притягивая к себе. Сам Адам тоже уже успел переодеться. Ничего выдающегося на смену спортивному костюму не пришло, но джинсы и черная футболка ему были к лицу.

Впрочем, многие обошлись без излишне роскошных вечерних нарядов. Люди выехали на природу отдохнуть, и большинство представительниц прекрасного пола не обременило себя высокими каблуками или изысканным платьем.

Когда гостей пригласили за стол, Данте выступил с приветственной речью, по окончании которой официанты шумно открыли шампанское и разлили его по бокалам. Затем на небольшую летнюю сцену вышли музыканты.

Атмосфера беззаботного веселья нарастала, и совсем скоро заводные ритмы начали манить Еву. Разделавшись с ужином, она расслабленно сидела в кресле за столом, ее рука лежала на подлокотнике и была надежно накрыта ладонью Адама, а тело уже двигалось в такт музыке. Руслан заметил это и предложил Еве присоединиться к танцующим. Адам одобрительно кивнул.

Сам он не танцевал, но не переставал любоваться своей спутницей, периодически задумываясь о чем-то и время от времени отвечая на телефонные звонки. Но когда заиграла медленная мелодия, он решительно направился в сторону танцпола и приблизился к изможденной, но довольной Еве. Ее открытые плечи и грудь блестели от пота, пряди волос упали на лицо, и она убрала их легким жестом. Адам коснулся ее руки:

– Ты безумно красива. Потанцуешь со мной?

– Конечно. Я уже успела соскучиться, пока танцевала здесь одна, – ответила Ева, прижимаясь к Адаму.

Он не заметил, как она зажмурилась после сказанного. Ева ругала себя за откровенность, но у нее было одно-единственное оправдание: она говорила то, что чувствовала.

Когда медленный танец закончился, Адам погрузился в очередной телефонный разговор, а Ева осталась на танцполе в компании разгоряченных гостей. Она ничуть не расстроилась, что они снова оказались порознь. Ей казалось, что все идет своим чередом и нет необходимости форсировать события. Она никак не могла сформулировать причину своего спокойствия и невольно улыбнулась, когда ей все же удалось это сделать. Ей казалось, что торопиться не нужно, потому что у них впереди еще целая жизнь…