Глава 7. Настоящее время.

В субботу мы собрались у Аники в саду, где пышно цвели пионы и розы, отчего стоял невероятный аромат. Аника со своим мужем Костей и их дочкой жили в особняке недалеко от города. Сразу же за их участком протекала небольшая речка, больше напоминавшая ручей, но всё равно было прекрасно иметь водоём рядом с домом. На заднем дворе среди уже упомянутых кустов Аника расставила старинную мебель: кованые стол и стулья из витиеватых узоров, на которых было безумно неудобно сидеть.

«Знаю, знаю!», – обычно говорила она, когда мы собирались у неё в саду, – «мебель ужасно неудобная! Но, посмотрите, как она прекрасно сочетается с садом! Просто аллея девятнадцатого века! Разве не прелесть? Я купила её на блошином рынке. Не знаю, сколько ей лет, но точно больше, чем мне! И стоила она чисто символическую цену, я больше за доставку заплатила!». Мы были вынуждены признать, что сад Аники действительно выглядит как в старом фильме. Здесь было ощущение умиротворённости и беспечности. Хотелось пить чай с прямой спиной, как английская королева, и вести светские разговоры. Когда я смотрела на цветущие розы сквозь резные спинки стульев, мне казалось, что сейчас здесь появятся дамы в платьях с турнюрами и массивных шляпках. Всё здесь дышало такой нежностью и благоговением, и я часто ловила себя на мысли о том, что если рай существует, то находится он именно здесь. Ступая босыми ногами (я всегда скидывала обувь, когда входила в этот сад) и, впиваясь ими в свежескошенную траву, я не верила, что где-то в параллельном мире существует работа и пыльный городской шум. Аника часто выносила сюда фарфоровый сервиз в стиле рококо, заваривала свежий чай, и мы просто сидели, впитывая в себя эту атмосферу сказки.

Сегодня мы договорились провести здесь вечер, когда уже на улице не будет жары, а солнечные лучи станут мягкими.

Дочь Аники, Зоя, находилась в доме с няней, к услугам которой часто прибегала подруга. «Чтобы быть хорошей матерью, нельзя много времени проводить с ребёнком», – говорила она, – «я знаю, что это полностью противоречит общественному мнению, но я полагаю именно так. Считаю, что дочка должна меня видеть только в хорошем расположении духа, радостной и счастливой, а быть такой, проводя всё свободное от работы время с ребёнком, просто нельзя. Нужно непременно иметь свою жизнь, собственные интересы и качественный отдых. Помню, как мама в детстве всегда была измотанной и срывалась на мне по любой мелочи. Я не хочу так портить жизнь своему ребёнку! Если у меня нет сил на общение с ней, пусть она лучше будет с няней. Больше всего я боюсь быть для неё усталой вымученной матерью, которая производит впечатление, что вообще пожалела о том, что когда-то родила. Я себя знаю, и если я буду жить только ребёнком, то очень скоро себя возненавижу, и она возненавидит меня также, считав это чувство с меня. Не нужно детей ничему учить, нужно просто самой быть счастливой и они скопируют твоё поведение». Что-что, а иметь собственную жизнь у Аники получалось как нельзя лучше. Я порой даже удивлялась, где она вообще находит время, чтобы обставить дом, сад, при этом работать полный рабочий день, ходить в спортзал и вести достаточно активную социальную жизнь.

Она посещала с мужем корпоративные вечера, которые проводились компанией, где он работал. Там полагалось иметь при себе жену, которая непременно должна быть хорошо (значит, жутко дорого) одета, чтобы показывать значимость своего супруга в этом обществе и его доход. Честно говоря, я думала, что такие мероприятия ушли далеко в прошлое, но оказалось, что нет. Аника обычно фыркала, когда в очередной раз ей нужно было сопровождать Костю на подобном мероприятии, но каждый раз играла эту светскую роль. Такие вечера обычно проводились в дорогих загородных отелях на огромных террасах или в специальных залах, где собиралась вся «верхушка» компании со своими супругами, которые обменивались неискренними поцелуями и комплиментами в адрес друг друга. Важна была каждая мелочь во внешности, эти дамы с лёгкостью могли узнать часы и украшения любой коллекции любого бренда, не говоря уже об одежде. Аника любила хорошую одежду, но терпеть не могла надевать её для того, чтобы создать определённое впечатление. Однажды ей всё это надоело, и в знак протеста она решила прийти в лёгком коктейльном платье из самого простого магазина, которое она смогла найти в своём гардеробе и дешёвыми бусами на шее. Кто-то из женщин осуждающе, а кто-то сочувственно сжимал губы, глядя на неё. Аника вернулась домой весёлая и разгорячённая тем, что ей удалось так удачно спровоцировать публику. Но её радость была не долгой, она посмотрела на своего супруга – он был чернее тучи.

– Что я тебе сделал, скажи мне? У тебя есть всё, что нужно! В твоём шкафу висит сотня дорогих платьев, зачем ты надела то, что стоит не дороже салфеток на кухонном столе? Зачем ты так со мной поступаешь?!

– Ты что, обиделся? Я просто хотела пошутить над этими нахохленными павлинами! Мне безумно всё это надоело! Эта игра в высшее общество! Что за бред?!

– Это и есть высшее общество, – пояснил Костя, поникнув. Он сел на диван и опустил голову на руки, Аника никогда не видела его таким расстроенным. И было бы из-за чего! Из-за дурацкого платья! Костя всегда более чем стойко переживал жизненные невзгоды, и так расстроился из-за пустяка. В тот момент Аника поняла, что перегнула палку, хотя, не поняла, почему.

– Ну, прости меня! Я не знала, что это для тебя так важно! Они завтра уже обо всём забудут!

Костя сидел, обхватив голову руками, и молчал.

– Ты серьёзно так расстроился из-за платья?

– Это не просто платье, – пояснил он, – теперь они думают, что у меня плохо идут дела.

– Боже мой! Ты серьёзно? Мы живём в двадцать первом веке! Я могу ходить хоть голая, это не показатель нашего достатка!

– К сожалению, показатель.

Аника от неожиданности закусила губу. Ей и в голову не приходило, что все вокруг так серьёзно воспримут её развлечение. Но она хотела поддержать мужа, поэтому продолжала ходить на данные мероприятия, разодевшись в пух и прах. Возвращаясь домой, она ругала на чём свет стоит этих мужчин, возомнивших, что их торчащие животы являются показателем роскошной жизни; жён, которые их ненавидят; и наряды, на которые они тратят половину дохода, чтобы показать всем вокруг насколько они богаты. Слава Богу, что такие вечера устраивались нечасто!

– Знаешь что, если бы у тебя действительно плохо шли дела, и у меня не было средств на новое платье, ведь надевать повторно какой-то наряд – пф, позор! Разумеется, эти курицы помнят весь мой гардероб лучше меня самой! Я это к чему… Находясь в такой плачевной ситуации, я бы выкрутилась: взяла платье напрокат или одолжила у подруги! Все эти фифы должны прекрасно это понимать.

– Тогда ещё хуже, – ответил муж, – значит, они поняли, что ты просто над ними издеваешься…

Ей было нечем крыть этот аргумент. Это была правда. На следующий день подруга отменила покупку машины, за которую уже внесла залог. Она собиралась приобрести обычный подержанный седан эконом-класса, который выбрала для себя сама. Ей не нравилась её машина класса люкс, и не потому, что Аника была какой-то хиппи, нет, в ней не было ничего такого. Она любила жить хорошо, но разумно-хорошо, а не вычурно-хорошо. Машина, которую ей подарил муж, была новая и блестящая, и, разумеется, бизнес-класса. Но на этом её достоинства заканчивались. Она рассыпалась, как старое корыто, и Аника вместе с ней не вылезала из автосервисов. Цена и бренд не были показателем ничего, вот что она усвоила за период хорошей жизни. И почему остальные люди этого не поняли? Этот вопрос её искренне интересовал. Впрочем, как и меня.

Сейчас же Аника с бесподобной непринуждённостью села на один из неудобных стульев в саду, держа в руках бокал вина. На ней была шёлковая пижама персикового цвета с цветочным принтом, которая скорее предназначалась для таких неформальных приёмов в саду, нежели для сна. Хотя, будь воля Аники, она, скорее всего, надевала бы её и на официальные приёмы. Но из-за уважения к своему мужу больше на такое она не решалась.

На винтажном столике стояла клубника, черешня и канапе из твёрдого сыра с виноградом. Нас с Аникой объединяло нежелание тратить время на приготовление нормальной еды. Обычно мы питались в заведениях общепита, а если приходилось делать это дома, то выбирали блюдо, которое требовало меньше всего времени на его готовку. Мне всегда было смертельно жаль тратить время на все эти непрерывные помешивания и мелкую шинковку, поскольку казалось, что эти бесценные минуты я могу израсходовать с бо́льшим удовольствием: провести время с мужем или подругами, погулять, сходить в спортзал, почитать, или, в конце концов, поспать лишний часок. Кроме того, мне казалось странным тратить час (а то и не один) на приготовление блюда, которое исчезало со стола за пять минут. Разве не обидно?

Едва я подумала о том, что Ленка снова задерживается, как она вбежала к нам в сад. Мы никогда не видели подругу в таком состоянии: волосы были всклокочены, блузка неправильно застёгнула, кожа была неестественно белой, а в руках она держала большую сумку, которую мы никогда не видели. Ленка тяжело дышала, так, словно, за ней кто-то гнался. Из-за отдышки она не могла вымолвить ни слова, а просто стояла, прислонив одну ладонь к своей груди. Мы сначала смотрели на неё, не в силах пошевелиться, настолько нас испугал её внешний вид. Потом Аника опомнилась, подбежала к ней и взяла из её рук сумку. Затем она поставила перед ней стул и спросила:

– Воды? Вина?

Ленка села и кивнула. Она протянула ей свой бокал вина и налила в стакан воды из графина, существование которого до этой секунды я даже не замечала. Ленка выпила сначала вина, а потом воды, в том порядке, в котором Аника подала ей напитки.

– Ты готова рассказать что случилось? – спросила я, подсаживаясь ближе.

– Да, – ответила Ленка, но больше ничего не произносила.

– Это связано с Женькой, твоим мужем? – спросила Аника, на что подруга снова кивнула.

Мы понимающе и тревожно переглянулись.

Ленка встрепенулась.

– Точнее, с Асей…

– Боже мой! – вскрикнула Аника, – будь она неладна!

– Её наглость просто не знает границ… У меня ощущение, что на мою территорию вторглись вражеские войска и всё разгромили, – спокойно говорила Ленка, – чувствую себя, как Москва после пожара!

– Тааак…

– Сегодня Женька был на работе, дети – у его мамы, она повела их в театр, а я в первой половине дня затеяла обычные домашние дела: стирка, уборка и прочие радости выходного дня. Я пела песни в процессе мытья посуды, когда позвонили в дверь. Я подумала, что это свекровь раньше привела детей, потому что либо Олегу не понравился спектакль, либо свекрови не понравилось, как Даниил покашлял, он недавно оправился от простуды, – при упоминании свекрови она раздражённо дёрнула плечами, – я открыла двери, но передо мной стояла незнакомая девушка.

– Ася! – ахнула я, и откинулась на спинку стула.

– Именно, – Ленка наконец-то посмотрела на нас, а не в пустоту перед собой, – представляете?

– Ужас!

– И что дальше? Зачем она пришла? Что сказала?

– Разумеется, я не сразу поняла, что это она. Сначала я подумала, что это представитель какой-нибудь интернет-компании, которые часто звонят в двери по субботам, предлагая свои услуги и рассказывая об их преимуществах перед конкурентами. Терпеть их не могу! Но лучше бы это была представительница компании! Только сейчас я понимаю, как была бы ей рада, если бы знала, что мне предстоит увидеть Асю! Она сначала молча смотрела на меня и надменно улыбалась, я поздоровалась с ней, что она проигнорировала и также молча перешагнула через порог, и тогда я поняла кто она есть. Какими бы не были наглыми эти представители интернет-компаний, но им далеко до Аси! Она выглядела достаточно молодой, и если бы я просто встретила её на улице, то приняла бы за девочку-подростка, но потом я разглядела у неё сетку морщин вокруг глаз и зарождающиеся морщины между бровей. Думаю, что ей около тридцати, как и мне, а может быть и больше. У неё длинные каштановые волосы до поясницы слегка рыжеватого оттенка. Она задорно улыбалась, ну ещё бы!

– Вот стерва! – не выдержала я и перебила Ленку.

– Оценочным взглядом она осмотрела квартиру и уставилась на меня. Нет, меня она не оценивала, что меня даже покоробило. Мне казалось, что она чётко понимает, что мы не конкурентки. Уже не конкурентки. Как будто она на сто процентов была уверена в том, что Женька любит её и только её, но не меня.

– Лена, это просто твои мысли! Возможно, что всё совсем не так… – сказала я подруге.

Она грустно улыбнулась и ничего не ответила.

– А ты что? – спросила Аника, – я имею в виду, что ты ей сказала?

– Я сразу заявила ей: «У нас особо брать нечего, никаких коллекций часов за пять миллионов ты тут не найдёшь!», давая понять, что я прекрасно знаю кто она такая! Она только ухмыльнулась на мои слова. У неё был уверенный и слегка басоватый голос, который не очень подходил к её хрупкой женственной внешности. И тут она сказала, – в этот момент из глаз Ленки потекли слёзы, – сказала, что ей ничего не нужно в финансовом плане, у неё уже всё есть. Просто она любит Женьку…

Ленка уронила лицо на ладони и разрыдалась. Я всегда знала Ленку, как взрослую сильную женщину, воспитывающую двоих сыновей, как профессионала, который не боится браться ни за какие дела, в отличие от меня, чего уж там. Но перед изменой мужа она была такой же слабой и уязвимой, как и любая другая женщина. В таких ситуациях не бывает сильных, а если они и есть, то, наверное, их сила в том, что они бесчувственны. Можно ли это назвать их преимуществом? Даже не знаю…

Аника обняла подругу и начала гладить по голове. Мы все были в шоке от такого поведения Аси. Интрижка мужа само по себе было потрясением для Ленки, да и для нас тоже, но чтобы любовница пришла к жене и с самым невозмутимым видом заявила, что любит её мужа, по-моему, это уже слишком!

– Давайте найдём её и изобьём! – предложила Аника, – какой бы изворотливой преступницей она ни была, а мы втроём всё равно сильнее!

– С удовольствием! – согласилась я, настолько была зла на эту девушку и хотела поддержать подругу.

– Мы понятия не имеем где её искать, – Ленка развела руками. Затем она посмотрела на Анику и спросила, – можно я поживу у тебя? Пока не сниму квартиру, разумеется…

– Конечно, живи, сколько хочешь, дорогая, – ответила подруга.

– Я просто не могу туда вернуться… Мне противно!

– Да уж, – только и смогла сказать я, – понимаю.

– Я быстро скидала в сумку вещи первой необходимости и приехала к вам.

– А дети? – осторожно спросила Аника.

– Я позвонила свекрови и попросила её побыть с ними до завтра. А потом… потом всё равно придётся поговорить с Женькой. Как быть с детьми? Наверное, придётся им всё рассказать. Я пока не думала об этом…

Мы молчали. После паузы Ленка спросила нас:

– Девочки, я правильно поступаю? В конце концов, у нас же дети…

– Ох, Лена, если бы в мире была книга «Правильные и неправильные поступки»… Туда можно было заглянуть и свериться… Но такой книги нет.

– И Слава Богу, я считаю! – ответила я, – а то какая-нибудь ханжа навязывала бы нам свои правила как жить. А у каждого свои правила… И именно в этом преимущество жизни!

– И то верно, – отозвалась Аника.

– Помню, как однажды я стояла со своей тётей на Ярославском вокзале в Москве. Я её куда-то провожала, уже и не помню куда и почему. Я была такая юная, и жаловалась ей на свою несчастную любовь, в тщетных попытках услышать слова поддержки. Так глупо! Я надеялась, что она даст мне какой-то мудрый совет, от чего мне сразу станет легче. Я искренне верила, что она с высоты своего жизненного опыта сможет подобрать такие слова, которые взбодрят меня и помогут расставить всё по своим местам. Но, знаете, что она мне сказала?

Девчонки вопросительно смотрели на меня.

– Она сказала, что я должна поступить правильно! Вы представляете?! Женщина в возрасте пятидесяти лет! Я задала ей самый ожидаемый вопрос: «А правильно – это как?», но он поставил её в тупик. Конечно, она, как и многие советские воспитанники считала, что «плохого» мальчика нужно бросить, и полюбить «хорошего». Я не стала вступать с ней в дискуссию, что влюбиться по заказу нельзя, и люди не делятся на хороших и плохих, как и их поступки. Но меня поразило то, что я в шестнадцать лет это понимала, а она в пятьдесят – нет!

– Наверное, это зависит не от возраста…

– Судя по всему, – я развела руками.

– А этот плохой мальчик был случайно не Денис? – полюбопытствовала Ленка.

– Нет-нет, – отмахнулась я, – это было до него, и Денис не был мальчиком! Ну, то есть был когда-то… но я тогда ещё не родилась, – рассмеялась я.

– Предлагаю разбавить нашу встречу продолжением твоего рассказала, – Ленка наконец-то улыбнулась и взяла в руки бокал вина. Я не возражала.