Я аж подскочила не месте. Оказалось, пока я задавала вопрос, кошка успела сменить облик на более человечный и теперь отвечала мне:

– Закрытый реестр.

– В смысле, список акционеров не поддается огласке? – уточнила я.

Кикимора кивнула.

– Но вы можете сказать, был он вашим акционерам или нет?

Кикимора покачала головой. Я решила слегка поднажать:

– Убийца неизвестен нам, но, скорее всего, сам колдун хорошо его знал. Мы ищем его знакомых, недругов или…партнеров. Вот если бы точно узнать, что он с вами не связан, мы бы вас исключили из списка подозреваемых…

Женщина лишь печально помотала головой:

– Закрытый реестр. Один из жильцов.

Это мне уже было известно.

– Ну хорошо. А сами вы общались с колдуном?

– Нет. Не выходим. Прядем.

– А почему у вас лента на дверь налеплена?

– Не входить. Не писать. Не звонить.

– Прячетесь? – как бы невзначай уточнила я.

– Прячемся. – бесхитростно ответила кикимора.

– От кого?

– Хозяин… – едва слышно прошептала пряха.

– Что? – оживилась я. – Хозяин? Тот самый, про которого говорят?

Кикимора лишь неопределенно мотнула головой:

– Плохой. Темный.

– А поподобнее? Если он вас обижает, то мы поможем!

– Закрытый реестр. – обреченно ответила женщина.

– Он ваш акционер, что ли?

– Нет. Он – хозяин… – кикимора всхлипнула и вытерла нос подолом рубахи.

И тут у меня зазвонил мобильник.

Случилось невероятное – в квартире воцарилась абсолютная тишина. Все кикиморы, как по команде, уставились на меня широко открытыми глазами.

– Извините. – смутилась я и отошла чуть в сторонку. – Да?

– Привет, это Злата. Марин, тебя хочет видеть наш председатель. У него уже претензия.

– Что ж, неплохо. У меня к нему тоже пара вопросов. Где мне его найти?

– Помнишь домик одноэтажный?

– Да, граффити изрисованный.

– Ага, вот там его и найдешь. Не волнуйся, не ошибешься, он там один человек.

– Окей, иду. Спасибо.

– Давай.

Я отсоединилась, потом повернулась к застывшим кикиморам и виновато развела руками:

– Извините, это по работе.

Те реакцией не радовали, по-прежнему пребывая в трансе.

– Ну ладно, мне нужно идти. Я к вам еще зайду, и мы обязательно разберемся с вашим хозяином. Если что вспомните, звоните, вот вам моя визитка.

– У нас нет. – ответила кикимора, ранее пребывавшая в облике кошки.

– Аппарата нет? – уточнила я.

Женщина отступила куда-то к стене и достала из тени старый раритетный телефонный аппарат. Повернувшись ко мне, она помахала в воздухе кабелем – он был перекушен:

– Провод кончился. Не звонить.

– Ясно. Ну, я тут, над вами. Квартира семь…

* * *

Я успела спуститься только на один пролет, как шум в квартирах кикимор достиг апогея. Такое ощущение, что там началась потасовка: звон посуды, крики, громкие кошачьи вопли. По здравому размышлению, я решила не вмешиваться. При случае, расскажу об этом участковому. Он витязь, вот пусть и разбирается.

Спустившись во двор, я узрела следующую картину: перед домом ходил полевой, волоча на веревке большие санки. К счастью, земля была усыпана мокрым песком, поэтому шума было не так много. Другое дело, если бы он волок их прямо по асфальту. В санках лежало что-то, напоминающее изъеденный молью полушубок. Полевой был крайне сосредоточен, он что-то бормотал себе под нос с таким видом, словно повторял заранее заученное стихотворение. До меня донеслось: «Дом… углы…».

– Дурдом. – оценила я обстановку.

Может, я несправедлива к витязю?

* * *

На маленьком домике с побитыми стеклами висела гордая табличка «ЖЭК». Однако внутренности здания были куда более разнообразны. Тут находились и паспортный стол, и пост полиции, и фельдшерский пункт, и архив…

Найти председателя ЖКХ оказалось нетрудно, он поджидал меня в коридоре. Низкорослый мужчина, лет за сорок, с лысиной и солидным брюшком. Но больше внимания привлекала его одежда, явно не по сезону: он был в плаще, шея обернута вязаным шарфом из разноцветных прядей, а на голове берет с помпоном.

– Хороший шарфик. – похвалила я.

Такое ощущение, что автор сего произведения утилизировал остатки пряжи, вот и сплел из всего, что было, шарфик.

– Жена подарила. – ответил мужчина.

– Не жарко?

– Я простужен. – буркнул председатель.

– Перегрев ведет к…

– Меня зовут Петр Валерьянович, и я возмущен вашим произволом!

– Да ладно, я же просто…

– Ваш, так называемый, народец совсем распоясался! Вы нападаете на людей посреди бела дня! И ночи!

– Есть еще пострадавшие? – уточнила я.

– Да! – мужчина кивнул в сторону фельдшерского пункта.

– Живой? Какие повреждения?

– А вы сами спросите! – воинственно проговорил председатель.

Я послушно направилась в кабинет. Там находилась задумчивая Яга в белом халате, меланхолично расталкивающая что-то в ступке. И, видимо, пострадавший. Здоровенный бритоголовый мужик, с наколками, в черной кожаной куртке. Впрочем, выглядел он совсем не агрессивно. Напротив, лицо жертвы было мечтательно-романтичным.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

Пострадавший скользнул по мне рассеянным взглядом.

– Расскажите, что с вами случилось? – участливо спросила я.

– Я эта… упал. – рассеяно ответил парень.

– Где упали?

– Там. – он кивнул в сторону двора.

– И?

– И… все. – бритоголовый мечтательно уставился на потолок.

Я перевела взгляд на Ягу:

– Какие у него повреждения?

– А никаких. – отмахнулась та. – Просто дурак.

Я обернулась к Петру Валерьяновичу:

– Простите, но какие ко мне претензии?

– Вы видите, что с ним?!

Пострадавший, тем временем, задумчиво грыз ноготь на большом пальце.

– Чего же вы от меня хотите? – развела я руками. – Я же не Гудвин, мозги не раздаю.

– Но его нашли во дворе! На рассвете! Он лежал на земле. Холодный. Мокрый. Сознание спутанное.

– А есть ли оно? – усомнилась я.

– Это водяной! – не дождавшись от меня логического умозаключения выдал преступника председатель.

Я снова повернулась к бритоголовому:

– На вас кто-то напал?

Тот расцвел счастливейшей из улыбок и с блаженным видом протянул:

– Нееет…

Я снова развела руками:

– Извините, но не вижу состава преступления. Повреждений нет, жалоб нет, потерпевший все отрицает.

– Но он был мокрый! По-вашему, это нормально?

– У вас во дворе полевые санки катают по песку. – напомнила я.

Мужчина надулся, я сочла нужным уточнить:

– Скажите, а колдун тоже был мокрым?

– Нет. – буркнул Петр Валерьянович. – Не был. А то бы я этого водяного…

Тут председатель резко посветлел лицом:

– Яромир!

Я быстро обернулась, наконец-то, у меня появился шанс познакомиться с местным представителем органов правопорядка. Зрелище впечатляющее. Под два метра. Под кожей играют мускулы. С аккуратной бородкой. Ну как есть какой-нибудь Добрыня или Никита.

– О, вот и вы. – обратилась я к витязю. – А я чуть было не решила, что вы от меня прячетесь.

Яромир обратил на меня столько же внимания, сколько слон в свое время обращал на Моську. Он повернулся к пострадавшему:

– Заявление писать будем?

Парень вынырнул из своих мечтаний и испуганно просил:

– На кого?

– На нападавшего.

– Я ни на кого не нападал!

– На вас напали. – терпеливо объяснил председатель.

– На меня? – тут бритоголовый снова расплылся в блаженной улыбке. – Нееет…

Вмешалась Яга:

– Ну и че тогда расселся? А ну брысь отседова!

Для достоверности она взяла в руки большую метлу.

Парень встрепенулся и бочком-бочком покинул помещение.

– Я недоволен вашей компетентностью. – тут же выговорил мне Петр Валерьянович.

Я не обратила на его слова внимания:

– Господа, я очень рада, что мы с вами собрались вместе. Нам как раз нужно обсудить детали дела…

– Я оставил вам отчет. – процедил сквозь зубы Яромир.

– Я его нашла, спасибо. – вежливо ответила я. – Но исходных данных мало. Нужно отследить контакты колдуна.

– Не было у него никаких контактов. – все также угрюмо ответил витязь.

Председатель только руками развел.

Я нехотя проговорила:

– Ну хорошо. Потом еще раз опрошу жильцов… Ну, а что насчет родственников?

– Незнамо.

– У него завещание есть! – вдруг провозгласил Петр Валерьянович.

– Правда? – обрадовалась я.

– Не разглашаемо. – тут же ответил витязь.

– Но родственникам вы же должны его огласить? – удивилась я.

– Через полгода. – сухо ответил Яромир.

– Стоп. На волшебный народ такое правило не действует!

Витязь недовольно скривился, похоже, надеялся, что я этого не знаю.

– Так вы известили родственников?

– Сами набегут. – буркнул мой коллега.

– Слушайте, что-то вы несерьезно относитесь…

– Ехала бы ты домой, девушка… – вздохнул Яромир. – Нечего тебе тут делать…

– А кому есть? – полюбопытствовала я.

– Колдун был самый сильный из нас, и даже он не смог противостоять. Ты-то куда лезешь?

– Противостоять кому? Хозяину?

– Уже знаешь? Вот и делай выводы.

– В том то и дело, что я ничего про этого таинственного хозяина не знаю. Просветите, будьте добры.

Петр Валерьянович презрительно фыркнул:

– Я в ваши дела не лезу! Сами разбирайтесь.

Витязь печально ответил:

– Хозяин – это зло. Зло, которое подгребает под себя все, что может. Тебя прислали расследовать гибель последнего, кто решил противостоять ему. Достаточно?

– Мне бы паспортные данные. – застенчиво попросила я.

Яромир лишь отмахнулся и собрался уходить. Я торопливо добавила:

– Да в глаза его хоть кто-нибудь видел?

– Нет. Я видел только остывшие тела.

– Как банально. – вздохнула я. – Ну хоть бы раз преступник выложил где-нибудь свое селфи с трупом.

* * *

После отбытия витязя я повернулась к Яге:

– Бабусь.

Та любовно протирала черепа, выстроенные на подоконнике:

– Чего тебе, девонька?

– Это ведь вы производили осмотр трупа?

Бабушка недоуменно посмотрела на свои черепушки:

– Которого?

– Колдуна.

– А! Да-да. Помер он, сердешный.

– Ну да. А от чего?

– Дак по кумполу тюкнули и вся недолга.

– А чем, известно?

– Да хто-ж его знает, не то киркой, не то крючком, не то зверь какой подобрался…

Я с тоской вспомнила сериал «Кости»:

– А как вы думаете, его можно эксгумировать и на экспертизу отправить? Человеческую.

– Да ты шо! – испугалась Яга. – Знамо ли это дело, колдуна выкапывать?! Его ж потом обратно не уложишь! Будет мертвяк колобродить да на людей кидаться…

– М-да. – вынуждена была согласится я. – Только неупокоенного колдуна нам и не хватает. А вы на теле ничего странного не заметили?

– Ммм… – бабушка задумчиво поковыряла в единственном зубе какой-то мелкой косточкой. – Застывший он был.

– В смысле, окоченел?

– Не, колдуны, они потом три дня еще как живые выглядят. Потому и хоронить быстрее надобно. Я о другом. Тело его было как застывшее. Сам помер, а синяки потом полдня проступали.

– Ничего себе! А это связано с эээ… физиологией колдунов?

– Да хто-ж его знает…

– Или это было какое-то заклинание?

Яга цыкнула зубом:

– Не буди лихо. Если заклинание, что самого колдуна заколдовало…

Она замолчала, но смысл был и так ясен.

– И вы этого хозяина боитесь?

– Управдома, что ль? – фыркнула бабушка. – Нашелся хозяин! А вот мать его мне не нравится, ушлая баба!

– Так он тут со всей семьей живет?

– Да куда уж ему без семьи, подкаблучнику?

Снаружи послышались возмущенные крики. Мы дружно подошли к окну: полевой кричал на большого черного кота, который забрался в санки и не желал вылезать.

Яга строго крикнула:

– Васька, а ну назад! Это не Хрюша!

Я решила, что пора отчаливать:

– Спасибо, я пойду…

– Ступай, ступай…

* * *

Подходя к общежитию, я быстренько суммировала данные: колдуна убил неизвестный, возможно, сильнейший маг. Этого неизвестного опасаются в округе, повсюду ползут слухи, но никто не уточняет о ком речь. А, может, сами не знают. Кикиморы кого-то боятся. Наверное. Или они всегда такие? А, может, у колдуна действительно была акция, на предприятие кикимор кто-то напал, он, как акционер, попытался вступить в противостояние… Ну, финал нам известен. Не понятна ситуация с родственниками, хорошо бы опросить их. Возможно, преступление связано с прошлым жертвы. Вот только странно, с чего бы этому прошлому возникнуть именно после того, как колдун переехал в новое общежитие? Больше похоже, что его настигло настоящее.

Я начала подниматься по лестнице. Что ж, продолжим опрос свидетелей.

Итак, все полевые были в поле, кажется, погнались за котом. Злата тоже отсутствовала, видимо, все еще находилась в своем кафе. Я позвонила в дверь Луговичку. Его показания были особенно важны, так как именно он нашел тело.

Увы, и тут никого. Что ж, займемся последним этажом.

Первое, что я увидела: доска для объявлений. Обугленная. На ней еще оставались клочки бумаги, прикрепленные оплавившимися кнопками. Кажется, это были вырезки из газет. Я смогла прочесть кусок заголовка:

– Ограбление…ого магазина…

Тут на стене передо мной возникла тень человека. По бокам у которого были крылья!

Я резко обернулась. Прямо за моей спиной стоял мужчина. Без крыльев. Просто. Высокий брюнет с непроницаемым выражением лица. Он молча смотрел на меня. А я увидела, что у него глаза красные. В смысле, не белки, а именно радужки. Алые.

«Дракон». – мелькнуло у меня в голове.

Дальнейшее происходило как в тумане.

Я протянула руку и коснулась его лица:

– А ты совсем негорячий…

* * *

Неподалеку раздалось вежливое покашливание.

Мы с драконом нехотя отлипли друг от друга и повернулись на звук. На площадке стояла невысокая рыжеволосая девушка, одетая в брючный костюм, с аккуратным пучком на голове. Она обратилась к моему… эээ, новому знакомому:

– Он просил передать, что хочет встречи.

Дракон усмехнулся уголком рта:

– Передай ему, чтобы был поаккуратнее с желаниями. Они могут сбыться.

Девушка опустила глаза.

Мужчина, тем временем, развернулся к лестнице и быстро стал спускаться вниз.

Повисла пауза. Я похлопала ресницами: «Это что щас было?».

Потом как бы невзначай отправила блузку. А затем с вежливой улыбкой обратилась к девушке:

– Здравствуйте! Я ваша новая соседка. И, по совместительству, инспектор по делам волшебного народа. Вот, знакомлюсь с жильцами… А как его, кстати, зовут?

Девушка улыбнулась:

– Юра.

– А… Это от какого имени?

– Георгий. Как победоносец.

– Который змея убивает?

– На гербе он удерживает его копьем. Все драконы, живущие в миру, должны удерживать в себе змея.

– Ясно. Ну а вы? Вы ведь ведунья, так?

– Да. Светлана. Как у Жуковского.

– Ах да, та, что гадает. А вы, значит, ясновидящая?

Девушка помрачнела:

– Похоже, он вас уже обработал.

– Кто? – переспросила я, покосившись на лестницу (интересно, как много она успела увидеть?).

– Ваш коллега.

– Витязь? А он-то чего…

– Разве он не рассказывал вам о моей порочной натуре? – сухо спросил Светлана.

– Порочной? – переспросила я.

«Ох, чувствую, мы с витязем точно не поладим».

Вслух я произнесла:

– Нет. Я ему не нравлюсь. Причем, заочно, еще до нашей встречи. Так что он мне ничего толкового не сказал. Да и бестолкового тоже.

Ведунья смягчилась:

– Ясно. Извини.

– Ты располагаешь временем? – спросила я. – Я как раз хотела опросить жильцов…

Я быстро пригладила слегка растрепавшиеся волосы.

– Да, у меня есть полчаса. Зайдем ко мне. – предложила девушка. – Прости, я забыла, как тебя зовут в миру?

– Это я забыла сказать! – засмеялась я (а этот гад летучий даже не спросил!). – Я – берегиня, в миру – Марина.

* * *

Квартира Светланы вовсе не наводила на мысль о гадании. Здесь не было ни свеч, ни зеркал, ни карт таро, ни изображений небесных светил…

– Я смотрю, ты не берешь работу на дом. – заметила я.

Девушка усмехнулась:

– Сюда запрещено приводить людей… клиентов. Я принимаю в другой месте.

– И как бизнес?

Светлана неопределенно дернула плечом. Честно говоря, по ее виду и интерьеру нельзя было сказать, что девушка загребает миллионы. Чистенько, уютно. Одета ведунья в простые строгие костюмы, добротные, но не от Кутюрье.

– Садись, пожалуйста.

– Спасибо.

– Будешь чай?

– Гадаем по чаинкам?

Света улыбнулась и стала возиться с чайником.

Я задала вопрос:

– Скажи, а почему ты решила, что я непременно поверю витязю? У меня доверчивый вид?

– Нет, что ты! Прости, если обидела тебя. Просто… Есть такой термин «Эффект Розенталя». Или «эффект Пигмалиона». Это, когда человек, заранее получил информацию о своей собеседнике и начинает относиться к нему предвзято. Из-за тех сведений, которые ему сообщили. Он как бы ищет подтверждения…

– А, понимаю. Ну, что ж, у тебя есть уникальный шанс побыть Пигмалионом и наябедничать мне на всех.

Девушка снова улыбнулась, но ничего не сказала. Она начала разливать чай по чашкам.

Пришлось снова спрашивать самой:

– Я расследую дело об убийстве колдуна. Ты его, конечно, знала?

Ведунья кивнула:

– Да, конечно… Но мы не были знакомы близко. Я, вообще-то, ни с кем близко не общаюсь…

– А расскажи мне о колдуне. Какое у тебя сложилось впечатление о нем?

– Хорошее. Он был добродушным. Мог по доброму подшучивать над молодежью. Когда в округе стали происходить преступления, он сказал, чтобы мы не волновались, и мы поверили ему… Он внушал доверие.

– А что за преступления?

– Ограбления. Тут у нас часто бывают в последнее время… На соседних станциях.

Я вспомнила обугленные газетные объявления.

– А о его привычках можешь что-нибудь сказать?