– Так может уже и не надо… – заржал кто-то сбоку. Только сейчас я заметила диван и двоих парней на нем. Они выглядели так же как тот парень с тату. Огромные, будто только вчера из преисподней. Я испугалась их смеха и сделала шаг назад. Сразу уперлась спиной, оглянулась. Татуированный давил сверху взглядом.

– Демид, это мне подарок? – Беляев потер подбородок. – В самый раз, яйца уже набухли, чувствуешь? – он схватил меня за руку и поднес к своему паху. Я тут же одернула ее. Его друзья поднялись с дивана и окружили меня. Сердце забилось так, что удары сбивали дыхание. Я вцепилась в бутылку. Как смешно. Тоже мне орудие смерти против этих чертей.

– Я никакой не подарок. Вы врезались в нас… Из-за вас… папа был… в коме!

Я задыхалась, проглатывая слова. Кровь шумела в ушах и перед глазами начало темнеть. Дикий, животный страх подчинил тело. Еще десять минут назад я планировала рассудительный разговор, но сорвалась в первую же минуту. Обстановка скручивала руки, мне все сложнее было контролировать себя. Беляев прищурился, пристально посмотрел мне в глаза, на губы. Каждый мускул моего тела буквально окаменел. Я сделала пару шагов назад, протянула руку к комоду, взялась за угол. Пыталась найти опору и собрать в кучу, расползающийся от страха, разум. Вдохнула как можно глубже:

– Я хотела поговорить с вами… – воздуха хватило лишь на короткое предложение.

Беляев отвернулся и потер подбородок, будто раздумываясь над чем-то. Я ждала его слов как приговора, хотя для его выноса еще не пришло время. Он обернулся, покручивая в руках телефон.

– Я хотела поговорить… – голос опять дрогнул.

Нога затекла, я переступила на другую. Беляев поднял ладонь, и двое чертей на диване, обсуждавшие мою грудь и ноги словно меня сейчас не было в этой комнате, закрыли рты. Я смотрела на бутылку в руках и молилась выйти из этой палаты как можно скорее. Глаза щипало, словно в них налили лимонный сок. Сжала зубы, в висках застучало. Чем я думала, когда шла сюда?!

– Тимофеева Таисия Николаевна, – Беляев подкурил, глубоко вдохнул и выпустил густой белый дым с ароматом шоколада. – Имя то какое-то колхозное, – значит мое имя ему уже хорошо известно… Его друзья заржали. Они рассматривали меня как куклу. Беляев бухнулся на кровать. Подложил за спину подушку и согнул одну ногу, потирая колено. Татуированный, которого видимо звали Демид, был у двери. Я же чувствовала себя безмозглой косулей, которую окружила стая скалящихся гиен. Но я безумно любила отца, и готова была сражаться за него. Жаль я не знала кто есть мой враг…

– Что вы сказали папе?

– Твой папа должен мне тридцать миллионов. Как только решим этот простой вопрос, отпущу его невредимым.

– Как это, отпустите?

– На свободу. А будет против, вернется в глубокую кому… Так что пока в сознании, пусть не теряет время.

Беляев поднялся с кровати и раздавил сигарету в стоящем на зеркале блюдце.

– Да что вы такое говорите! Вы в своем уме вообще! Это вы виноваты в аварии. Уверена, что еще и не трезвый за рулем были! Выехали на встречную полосу и едва не убили нас! Посмотрите, в интернете все написано!

– Где? – он наигранно испугался, от чего стал мне еще противнее.

– Вот! – я достала мобильник и зашла в сеть. Через раз попадала по буквам дрожащими пальцами. Беляев стоял радом, от чего я никак не могла ввести несчастным три слова в поисковик браузера. Он забрал телефон, вбил запрос и вернул мне.

– Давай поищем вместе? – обнял меня за талию. Я отскочила и врезалась в одного из его друзей. Тот сжал мои бедра.

– Не трогайте меня!!!

Я прижалась к стене и прокрутила ленту Яндекса вниз. В сети не было ни одной статьи об аварии и уж тем более о том, кто виноват.

– Нашла что-нибудь интересное, Тасюш?

– У меня все сохранено, ясно!

– Ну а как же, ясно конечно. Классная задница, – Беляев схватил за локоть, оттащил на центр комнаты и шлепнул по ягодице.

– Прочь!!!

Я вырвалась. Демид перехватил меня у двери.

– Не рассмотрел в коридоре, – он сжал запястье, завел его за спину и развернул.

– Пустиии!!! – я зарыдала, пытаясь высвободиться из его огромных рук. Повисла в воздухе, когда он поднял меня за подмышки, рассматривая как щенка. – Пусти!!! – из меня вырвался уже нечеловеческий рев. Татуированный разжал руку, и я свалилась на пол. —Люди вы в конце концов или нет? – я обвела их взглядом. – Ведь это вы, вы виноваты! Папа не может ходить, что же вы делаете?! Разве это мы вам должны?! – я взглянула на Беляева.

– Ты заебала орать!

Он метровыми шагами двинулся ко мне, вскипая от злости. Нагнулся и схватил меня за шкирку. Одни рывком поставил на ноги.

– Будет суд, вам не выиграть, – я зашипела под нос осипшим голосом, слезы произвольно стекали по лицу. – НИКОГДА!

– Игры закончились, девочка.

– Пустите меня!

Он отшвырнул меня в сторону. Я врезалась в комод. Тело трясло от собственной немощности и нечеловеческого страха.

– Твой папаша отдаст мне все, что у него есть, иначе ты его больше не увидишь.

Папаша… так безразлично и оскорбительно. Мой мир разбивался вдребезги, впиваясь острыми осколками в душу. Несколько глаз бесчувственно наблюдали за этим. Смотрели, как я дрожу и утираю слезы. И на их лицах не было и грамма сочувствия.

– Это у вас может быть и папаша! А у меня папа, самый лучший на свете, ясно!

– Если тебе дорога твоя шкура, сделай так, чтобы я тебя больше не видел. Вали, пока по кругу не пустил…

– Я думала вы человек, а вы просто… мразь… – черт подери, как же мне хотелось убить его! – Мы не в чем не виноваты!

– Вали я сказал!

Я вылетела за дверь. Меня трясло. Открыла бутылку с водой и сделала три глотка. Газ раздирал горло. Я зашла в туалет и умылась. Успокоившись, пошла к папе. Отдала воду и пообещала вернуться вечером с едой. Прямиком из больницы направилась в полицию. Там была очередь, люди жаловались, кто на что. Мне все казалось пустяком, но я ждала.

– Слушаю вас, – устало брякнул парень. В погонах я не разбиралась, сам он не представился.

– Здравствуйте. Меня зовут Таисия Тимофеева. Я и мой папа попали в аварию. Вы, наверное, слышали. Владислав Беляев и мы… – парень переглянулся с коллегой.

– Так вам в ДПС.

– А я не по поводу аварии.

– Так излагайте быстрее!

– Владислав Беляев угрожает моей семье. И мне лично угрожал. Говорит, если мы не заплатим за его автомобиль…

– Девушка, вам в ДПС.

– С шантажом тоже ДПС разбираться будет?! Вы меня не слышите совсем?

– Где доказательства?

– Вот, я все записала на телефон!

Я включила мобильник, от голоса Беляева меня затрясло.

– Пишите заявление, оставляйте улики… – безразлично произнес он.

– А вы не можете сделать копию?

– Нет. Оставляете или как? – все больше раздражался он.

– Я напишу только заявление, а флэшку с записью занесу позже.

– Мы закрываемся через двадцать минут. Завтра будет другой исполняющий…

– А вы не подождете немного? От этого зависит жизнь моего отца. Он угрожал убить его! Послушайте…

– Вернешься завтра. Давай следующий!

Я отошла, взглянула на лист в одной руке и мобильник в другой. Тот черт в татуировках неспроста был у главного врача, наверное, уже договорился, чтобы папу не лечили. Я не могу ждать! Нужно действовать, сейчас. Пока запись нашего разговора загружалась в облако, копия мне точно пригодится на суде, я писала заявление. Полицейский искоса поглядывал на меня. Загрузка закончилась. Я посмотрела на время, пять минут до закрытия. Пять минут, чтобы решиться… Папочка… Звонок.

– Такса!

– Здравствуй, Тома.

– Как ты? Почему не отвечала на сообщения?!

– Зря ты папе звонила, Том. Теперь он волнуется еще и из-за тебя…

– Прости, не удержалась.

– Ладно, уже неважно.

– Важно! Ты почему не сказала, что вам угрожают!

– А ты откуда знаешь? Папа тебе сказала?

– … не сложно догадаться…

– Так страшно, Тома… ты бы их видела…

– Ты в полиции была?

– Сейчас здесь. Подозреваю, у этой сволочи все, кто в пагонах – куплены.

– Артему позвони, у него отец областной генерал! Куда им против самой власти!

– Нет! Обещай мне, что не скажешь Артему!

– Да почему? Он ведь твой парень, кому как не ему тебя выручить?!

– Нет! Поклянись, Тома! Ну!

– Да клянусь я! И все равно не понимаю…

– Что тут понимать… Он же… он ведь идеальный! Интеллигентные родители, сам отличник, спортсмен, меценат… Я так его люблю Том, господи, как я его люблю…

– И что?!

– То! Я не буду его втягивать в это! Не стану рисковать его жизнью!

– Дело твое… Знаешь, я тут второй день читаю про этого Беляева… как он еще не за решеткой, не понимаю. Вы правильно сделали, что адвоката наняли, нужно быть на шаг впереди… Угораздило же, да еще и с такими утырками…

– Тома! Я… Том, я вот сейчас скажу, ты не начинай только, ладно… Я решила уже и выхода другого не вижу. И это гораздо эффективней будет.

– Что ты там решила? Меня подожди, я приеду…

– Нет! Не вздумай тут появляться! Я с Беляевым лично говорила. Там ни связи, ни адвокат не спасут. Ни наша доблестная полиция, – я посмотрела на дежурного, тот указал на часы. – Я… я предложу ему себя. Я может и не стою конечно миллионов…

– Ты спятила? Вообще башню унесло!!! В проститутки пойдешь?

– Нам этот долг не оплатить, Том.

– Он бесчеловечное чудовище! Продаст тебя! Кому, куда, неизвестно!

– Пока Тома, позаботься о папе, – я проглотила ком и вырубила телефон. Смахнув слезы, отдала трубку с заявлением, и направилась в магазин. Купила спортивный костюм, кеды, сменное белье и платье. Красное, в мелкий белый цветок. Короче обычного, с вырезом на груди. Еду для себя и папы. Пошла к морю. Кто знает, возможно, в последний раз. Старалась не думать, чтобы ненароком не наткнуться на мысль о том, что моя жизнь кончена. Вошла в воду прямо так, в шортах и футболке. Вода была спокойной и прозрачной. Горизонт казался недосягаемым. Заплыла далеко, пока голос из рупора не приказал мне вернуться в зону для купания. Дома приняла душ, собрала все вещи и ушла, оставив в кухонном блокноте пару строк для хозяйки.