Цитаты из книги «Год Крысы. Видунья»

– Вот эти. – Девушка схватила какие попало, расплатилась и выскочила на улицу, пылая от стыда. – Чего? – тут же осведомился Альк. – Там не лавка, а мужская баня, и ты сгребла ближайшее тряпье и поспешила удрать?

Ведь девушке придется принять чью-то сторону, а Жар друг, но Альк прав. Девушка вспомнила, как Фесся стыдила задирающихся батраков, и выпалила: – Вы еще отойдите и померяйтесь! Спорщики так на нее глянули, что у Рыски возникло страшное подозрение, будто служанка имела в виду вовсе не кулачный бой. Хотя батраки иногда действительно отходили, возвращаясь разукрашенные синяками. – Он все равно проиграет. – Ты же сейчас крыса, – презрительно смерил его взглядом Жар. – Я это учел.

Девушка вспомнила, как Фесся стыдила задирающихся батраков, и выпалила: – Вы еще отойдите и померяйтесь! Спорщики так на нее глянули, что у Рыски возникло страшное подозрение, будто служанка имела в виду вовсе не кулачный бой. Хотя батраки иногда действительно отходили, возвращаясь разукрашенные синяками. – Он все равно проиграет. – Ты же сейчас крыса, – презрительно смерил его взглядом Жар. – Я это учел. – Ой, смотрите!

Ведь девушке придется принять чью-то сторону, а Жар друг, но Альк прав.

– Тогда, наверное, – голос Лестены упал еще на полтона, став совсем трагичным, – вы хотите надругаться над бедной женщиной?! Теперь в горле пересохло у вора. Примерно то же самое чувствовал бы застигнутый в сарае свинокрад, принятый за скотоложца.

И приподоконился он совершенно бесшумно.

– О Божиня, – вырвалось у вора. – От чего лекарь ее лечил? – Полагаю, от истощения, – съязвил саврянин, наблюдая, как госпожа Лестена грациозной поступью свиноматки движется по дорожке к дому. На шее и пальцах толстухи посверкивали очередные украшения, наполовину теряясь в складках жира.

– А вон и наш ворюга идет. Ишь светится, будто ему дали в трех позах! – И, чтобы не отставать, нахально прихватил Рыску за попу. Девушка отпрянула, вся залившись краской. Нравы на хуторе были строгие: если б Сурок застал незамужних дочерей строящими глазки парням, самолично выдрал бы распутниц хворостиной. Приличной девушке полагалось беречь честь до первой супружеской ночи, на гульбище без матери или брата не ходить, а на непристойный намек без раздумий отвечать пощечиной. Батраки, правда, бегали к весковым девкам, похваляясь друг перед другом своими «подвигами», но это только отвернуло Рыску от подобных игрищ. Оказывается, за глаза парни отзывались об уступчивых девчонках как о глупых курицах, которым им удалось задурить голову.

– Первый?! – Саврянин хохотнул. – Этот крысеныш незаметно вытащил узел у тебя из-за пазухи, и ты полагаешь, что он новичок в воровском ремесле? А если бы на нашем месте была вдова с малыми детишками? Или старик, или калека? Ну, тебе все еще его жалко? Девушка насупилась. Рассуждения Алька опять поставили ее в тупик. Да, жалко. И вдову с калекой жалко. Но если добро начнет ломать злу руки, то чем они будут различаться?!

– До свадьбы ты еще пять штук успеешь вышить. И порты в пару, с этими, как их, собачками. Пусть оберегают. Там нужнее.