– Наглый поклеп! – вскочил из-за соседнего стола рыцарь, только что сменившийся с караула. – Мы с товарищами всю ночь не смыкали глаз! Да, каюсь, мы распили бутылочку легкого красного вина, но исключительно в целебных целях, для повышения бдительности! Клянусь святым Фендюлием!

Меня так и подмывало брякнуть, что святой, увы, не может засвидетельствовать его клятву по причине отсутствия на рабочем месте, но я сдержалась. В самом деле, не такие же они дураки, чтобы напиваться на посту. Да и маловато для этого одной бутылки, пусть даже чистейшей винесской горилки. Видимо, в нее что-то подмешали.

Я ограничилась пренебрежительным движением плеч, не собираясь что-либо доказывать или оправдываться. Рыцарь, еще немного поворчав, но тоже не горя желанием связываться с ведьмой, сел на место.

– Так, выходит, святой Фендюлий уже избавил нас от умертвия? – сообразил кто-то из его коллег. – На кой тогда нам эта…

«Эта» обернулась и одарила нахала таким выразительным взглядом, что он решил не торопиться со своим частным мнением.

Увы, зерно упало в благодатную почву и буйно заколосилось сразу в нескольких местах, так что я узнала-таки о себе много нового и интересного. Не привыкать, конечно, но удовольствие маленькое.

– Давайте дождемся ночи и проверим. – Верховный магистр сказал это мягко и негромко, но нарастающий ропот сразу утих. – Госпожа ведьма, не могли бы вы зайти ко мне сразу после завтрака?

Я угрюмо кивнула и, резко развернувшись, вышла из трапезной. Ради богов, мне же меньше проблем. Пусть сами ловят свое умертвие, только потом не жалуются, что оно возражает против поимки еще решительнее, чем оплеванная ведьма!

* * *

– Проходи. – Глава ордена сам открыл мне дверь. – Тивалий, иди пока потренируйся с мечом. Мы с госпожой ведьмой немного побеседуем.

Я уже собиралась присесть на колченогую табуретку, единственную напарницу неизменной лавки с поленом, но Верховный магистр, отдернув висящий на стене гобелен с еще одной вариацией на тему великих деяний здешних святых, жестом пригласил меня во вторую комнату.

– Уютненько тут у вас, – хмыкнула я, переступая порог.

На полу лежал ковер, в углу стояла огромная кровать под балдахином, а на стене висела картина с пышнотелой русалкой, игриво прикрывшей грудь хвостом. Впрочем, хвост отставал от груди по меньшей мере на два размера, так что особо не мешал.

Глава ордена благодушно развалился в кресле, вытащил из-под стола бутылку с вином и щедро плеснул из нее в серебряный кубок. Отпил, одобрительно посмаковал, глядя на меня, и неожиданно спросил:

– Надеюсь, ты вернула доспехи на место?

– Вернула… – ошеломленно подтвердила я. – Как вы догадались?!

– Дорогая моя! – Верховный магистр откровенно веселился. – Мы оба прекрасно знаем, что Фендюлий не имеет к этим доспехам никакого отношения. Так с чего бы его духу в них облачаться? Наши братья не осмелятся на такое святотатство, у умертвия есть свои, значит, остаешься только ты!

– И что? – с вызовом поинтересовалась я. – Мне начинать собирать хворост или сами подсуетитесь?

– Сколько тебе лет, ведьмочка? – вместо ответа спросил глава ордена. – Двадцать, двадцать пять?

– Двадцать два, – привычно округлила я.

– Что ж, в твоем возрасте я тоже был уверен, что мир делится только на черное и белое. Но с годами понимаешь, что излишняя святость, увы, ближе к первому. – Наместник владений святого Фендюлия задумчиво покрутил кубок в пальцах. – А посему идея пригласить тебя в замок исходила именно от меня, причем я прекрасно представлял себе последствия этого решения. И сейчас я хочу всего лишь попросить тебя вести себя более… э-э-э… осмотрительно. То есть не попадаться никому на глаза ни под видом Фендюлия, ни… умертвия. Ибо далеко не все магистры разделяют мою точку зрения, а регулярные ночные переполохи мало способствуют моему авторитету…

Я почувствовала, что краснею. Смущенно кашлянула:

– Постараюсь. Но не могли бы вы рассказать мне поподробнее об этом прокля… то есть святом Фендюлий?

Верховный магистр вздохнул и, недолго поколебавшись, подлил себе вина:

– Я бы и сам не отказался побольше о нем узнать. Увы, наши сведения запутанны и противоречивы, ибо подлинных рукописей тех лет почти не сохранилось, а описанные в них деяния столь приукрашены, что вызывают сомнение. Кто пишет, что Фендюлий мог уложить дракона одним ударом кулака, кто – что он брал верх умом и ловкостью, умел предсказывать будущее, а также обожал всевозможные шутки и розыгрыши. Есть даже легенда, что его дух до сих пор бродит по коридорам замка в облике одного из братьев и на того, кто его узнает, снизойдет неописуемая благодать. Кхм… помнится, в юности я и сам приставал к встречным рыцарям с вопросом, не Фендюлий ли он… Летописцы сходятся лишь в одном: он был достойным человеком, отважным воином и основал орден Белого Ворона, призванный защищать простых жителей Белории от зла и несправедливости. Но мы даже не знаем, где его могила, ибо однажды он вышел из замка на ежевечернюю прогулку и не вернулся. Вероятно, он наткнулся на передовой отряд орков и пал в неравной битве – спустя несколько часов рыцарям пришлось спешно собираться в поход против целой армии этих тварей, без предупреждения пересекшей границы Белории. Израненное тело Фендюлия могло выдать их раньше времени, поэтому, скорее всего, его где-то прикопали. В воцарившейся суматохе искать его не было времени, потом выпал снег, а по весне выросла новая трава и окончательно скрыла все следы.

– Но это не помешало вам установить в замке копилочку из черного мрамора, – не удержавшись, ввернула я.

– Что поделать?! – усмехнулся Верховный. – Рыцарям тоже иногда хочется кушать. На какие только ухищрения не приходится идти, чтобы накормить целую ораву здоровых парней хотя бы черным хлебом! Замок нуждается в ремонте, да и гномы не желают отпускать нам сталь для кузниц бесплатно. И потом, нам нужен был символ, реликвия, которая сплотила бы братьев ордена. Фендюлий прекрасно подошел для этой цели. Управлять таким огромным замком не так-то просто, девочка… Конечно, магистры по мере сил помогают мне, но с недавних пор даже среди них наметился раскол. Увы, на всех, как ни старайся, не угодишь – и тебе это должно быть известно лучше, чем кому-либо! – а на таком высоком посту даже мелкий промах оборачивается катастрофой… Так что не разочаруй меня, ведьмочка.

– Постараюсь, – повторила я уже куда искреннее.

– Тогда не смею больше тебя задерживать. Иди, чадо мое, и да пребудет с тобой святой Фендюлий! – машинально добавил и тут же рассмеялся Верховный магистр.

* * *

– Ты должен был поторговаться с ней, Тивалий! – доносившийся из-за двери голос показался мне смутно знакомым. Ага, отважный охотник на ведьм из комитета по встрече! – Ведьмы алчны, и сразу предлагать ей всю выделенную орденом сумму ни в коем случае не следовало. А теперь она, похоже, решила, что может вить из нас веревки! За это ты…

Я поскорее распахнула дверь. Магистр с явным сожалением закрыл рот, не успев огласить задуманную гадость.

– У вас тут мой охранник не завалялся? – нахально поинтересовалась я. Тивалий поскорее прошмыгнул в дверь, ко мне за спину. – Вот хорошо, а то я как раз побег собиралась организовать, а пресечь это безобразие некому.

Магистр злобно сверкнул глазами, но возражать не стал. Я, посчитав разговор оконченным, вежливо прикрыла дверь.

– Вы меня правда искали? – с надеждой поинтересовался Тивалий.

– Нет, случайно мимо проходила. Тебе же вроде тренироваться велели?

Парень снова начал краснеть, как недозрелый помидор на окошке. Все ясно, улучил свободную минутку и понес господину вести с полей. Сокращенный вариант, разумеется, иначе магистра вообще бы удар хватил.

– Ладно, – сжалилась я, не настаивая на ответе. – У тебя еще будет время, я с ног валюсь и до обеда из комнаты не выйду.

– Честное рыцарское? – недоверчиво уточнил паренек.

– Честное ведьминское! – с усмешкой поправила я.

* * *

Пролистав книгу до конца, я разочарованно хмыкнула и, повертев ее в руках, бросила на кровать к уже просмотренным. Как развеять обычный туман, я и сама знала. Про магический там ни слова не говорилось.

Один маг в замке есть – это точно. Но его заклинание не имело ничего общего с туманом. На кой ему понадобилось гасить факелы? Просто развлекался, хотел попугать стражу? Или выбрал укромное место и ночное время для оттачивания навыков? Магия-то в замке под запретом.

Да еще это разваливающееся на куски умертвие… Я внимательно изучила налокотник – ему было лет триста, не меньше, но ржавчина покрывала его только снаружи. Внутри сталь блестела, словно отполированная курткой или рубашкой. Оно что, перед нападением специально разделось до костей и черепа?

А если это был человек со столь оригинальным чувством юмора, как он умудрился сигануть вниз с высоты пятнадцати саженей, не располовинившись о гребень? И потом скакать быстрее Смолки, а не с оханьем семенить в раскорячку на своих двоих? Коня-то во дворе не было, а до леса пара верст…

О своей собственной кобыле я вообще молчу. Либо Смолка взяла у умертвия дурную привычку проходить сквозь стены, либо план замка съели не так добросовестно, как меня уверяли. И кто-то им нахально пользовался.

Я устало потерла лоб. Мозги объявили забастовку, требуя компенсации за бессонную ночь. Леший с ними, вечер утра мудренее. Я поставила на колени сумку и начала запихивать книжки обратно, освобождая кровать.

Это меня и спасло. Иначе я просто не успела бы ее развязать. Боль в животе скрутила так внезапно и жутко, что я даже не успела охнуть – горло словно перехватило тугой петлей, не пропуская ни воздуха, ни крика.

Глупая надежда на несварение или внеплановые женские дни промелькнула и тут же исчезла. Вместо нее перед глазами всплыл параграф «Яды» из учебника по травоведению.

«Главное – не паниковать», – поучал магистр Горальт, у нас на глазах отпивая из украшенного скрещенными костями флакона и так же неторопливо вытаскивая пробку из второго, с зеленым трилистником на этикетке. (На перемене, когда преподаватель вышел, я на спор повторила опасную дегустацию и с возмущением обнаружила в обеих бутылочках чистую воду; правда, шутки ради изобразила такие достоверные конвульсии, что магистр, прибежавший на испуганные вопли моей компании, навсегда зарекся разыгрывать адептов.)

Но на этот раз с первой бутылочкой не обманули, значит, и со второй ошибиться нельзя.

Думай, ведьма, думай… яд подействовал как минимум через три часа – после возвращения из корчмы я ничего не ела и не пила… без вкуса, без запаха, иначе я бы его заметила… режущая боль почти непрерывными приступами… Настойка нетопыриных когтей или «Эликсир Кратколетия», как иронично называли эльфы вытяжку из бутонов рыжелепесгной мандрагоры, растущей только в чащобах Ясневого Града?..

В сумке у меня лежали противоядия к обоим ядам, но смешивать их нельзя было ни в коем случае. Смерть от «Эликсира» наступала спустя полторы минуты после появления симптомов, от настойки – через пять-шесть. Что ж, скоро узнаю наверняка… или не узнаю. Если кто-то решился отравить ведьму, он должен был действовать быстро, чтобы она не успела даже пикнуть. Точнее, прочитать заклинание или добраться до сумки с зельями.

Значит, «Эликсир». Где же у меня это треклягое противоядие?! Я негнущимися пальцами поворошила содержимое сумки; она выскользнула у меня из рук, шлепнулась на пол и флаконы раскатились в разные стороны.

Всхлипнув от обиды, я наклонилась и криво, боком сползла с кровати. Из последних сил протянула руку к вертящейся в каком-то локте от меня бутылочке, но, уже коснувшись холодного стекла, поняла, что не успею…

* * *

Я очнулась от холода. Возле протянутой руки валялась пустая бутылочка. Потеков возле нее не было, видимо, потекло все-таки в меня. Угадала. Но убей не помню, как я сумела ее открыть и выпить!

Каменный пол нравился моему боку все меньше и меньше. Я со стоном перевернулась на живот и конечность за конечностью попыталась перевести себя хотя бы в сидячее положение. Мышцы кое-как подчинились, но так вяло и бесчувственно, что я было заподозрила, не стало ли в замке одним умертвием больше. Впрочем, судя по нарастающей в них боли, тело просто затекло от неподвижности.

В дверь постучали. Я недобрым словом помянула свое заклятие, не дающее умертвию без лишних церемоний пройти сквозь стену и избавить меня от страданий самым радикальным способом.

Пришлось лично добираться к двери по стеночке.

– Чего тебе, юный фендюлинец?

– Госпожа ведьма, уже смеркается. – затараторил Тивалий. – Вы не вышли к вечерней трапезе, и я забеспокоился, как бы…

– Мне утренней хватило, – поморщилась я, пропуская его в келью. – Помолчи минутку, ладно?

Оруженосец послушно присел на краешек кровати, глядя, как я смешиваю в стакане четко отмеренные капли из различных бутылочек. От снадобья свело скулы, зато результат наступил почти мгновенно – я снова почувствовала себя живой, хотя мертвым завидовать мне было рановато.

– Вы себя хорошо чувствуете? – запоздало спохватился парень, как-то странно разглядывая мое лицо. Ну, бледная. Возможно, даже белая как полотно, с расширенными зрачками и отпечатком камня на щеке. Самый подходящий видок, чтобы в полночь поскрестись в окошко корчмы и, обнажив накладные клыки, вкрадчиво поинтересоваться у хозяина, где он раздобыл такие дивные специи. Все как на духу выложит!

– Нет, – отрезала я, убирая склянки обратно в сумку. К корчмарю я еще успею, а сейчас надо спешить к туманному озеру. При дневном свете умертвие не осмелится и носа оттуда показать; значит, будет сидеть в нем до сумерек.

Мага и вездесущую кобылу я тоже отложила на потом. У этого узла слишком много кончиков; возможно, если упрямо тянуть за один, он и распутается.

Парень словно прочитал мои мысли:

– Госпожа ведьма, а куда мы сейчас пойдем?

– Мы? – саркастически уточнила я, поворачиваясь к нему.

Тивалий на всякий случай зажмурился. Наивный! Ведьме совсем не обязательно смотреть своей жертве в глаза, усыпить я могу и на расстоянии. Но не в своей же комнате! Потом тащи его в соседнюю келью… Надо придумать какой-нибудь предлог, чтобы он сам туда убрался.

Усмехнувшись, я отвела глаза и подобрала с пола флакон из-под противоядия. Да так и застыла, стиснув его в кулаке. Магия… опять эта туманная магия! Она обволакивала флакон, как отпечаток чьей-то ладони, легонько пульсируя под моими пальцами. Я торопливо сделала пасс свободной рукой. Других следов чужого колдовства я не обнаружила, но поручиться, что их совсем нет, тоже не могла. Что-то смутное и ускользающее висело в воздухе, как аромат листвяных дриадских духов. Спокойно вдохнешь – почувствуешь, а начнешь принюхиваться – исчезает.

Я задумчиво заткнула флакон и бросила в сумку. Тивалий, не дождавшись усыпления, робко приоткрыл один глаз:

– Но Верховный магистр велел мне…

– Ничего подобного, – фыркнула я, резко затягивая горловину сумки. – Если я не ошибаюсь, ты отвечаешь за то, чтобы я не нашкодила в замке?

Парень смущенно промолчал. Я безжалостно закончила мысль:

– Значит, можешь с чистой совестью подождать меня у ворот. Только раздобудь мне нормальный меч, а то сам видишь… – Я вытряхнула бутафорскую рукоять из ножен.

Тивалий замялся:

– Я сомневаюсь, что кто-нибудь из рыцарей согласится доверить вам свой клинок, а в оружейной хранятся только тренировочные мечи и боевые двуручники. Но…

– Но?

– У меня есть меч, доставшийся мне по наследству. Правда, до посвящения в рыцари я не имею права к нему прикасаться, но, если вы возьмете меня с собой, я могу вам его одолжить!

– Покажи, – заинтересованно велела я.

Тивалий метнулся туда-обратно и приволок длинный сверток, обмотанный куском пожелтевшей холстины. Бережно распеленал, протянул мне на вытянутых руках, как свадебный каравай на рушнике.

– Надеюсь, без ногтей? – пробормотала я, разглядывая оголовье.

Осторожно подняла, второй рукой придерживая за середину лезвия. Странно, сделан явно по заказу мужчины – простая крестовина, оплетенная узкими кожаными ремешками, лезвие без гравировки, только с серебряным клеймом у самого основания. Но предназначен скорее для дамской руки – легкий, тонкий, прекрасно сбалансированный.

Парень покачал головой:

– Оберегом ему должна служить рука, его держащая!

– На сей раз тебе не повезло, – мрачно сообщила я мечу, делая пробный взмах.

Серебристый росчерк беззвучно мелькнул в воздухе. Клинок нравился мне все больше и больше. Пожалуй, встреть я его на торжище – купила бы без размышлений. Да и в ножны ко мне за спину он скользнул, как к себе домой. Я повернулась к Тивалию и милостиво объявила:

– Ладно, уговорил. Но чтобы не смел даже чихнуть без моей команды!

Парень просиял, благополучно пропустив последние слова мимо ушей.

– Госпожа ведьма, а какой у вас план?

– Подберемся к озеру, заляжем в кустах и будем ждать. – Я проверила шнуровку на сапогах и, подхватив с кровати куртку, на ходу набросила ее на плечи. – Беги седлай свою клячу. Тебя, в отличие от умертвия, я ждать не намерена.

«А в случае чего вздремнешь и в засадных кустиках».

* * *

Отыскать подходящие для залегания место оказалось не так-то просто. Лозняков на краю ложбины хватало – но в виде жалких, едва припорошенных зеленью прутиков, прятаться за которыми было откровенным неуважением к врагу.

– Эх, жаль, до леса далеко… – размечтался парень, алчно поглядывая на еловый подрост вдоль опушки. – Уж в нем-то могло укрыться целое войско, даже конное.

– А почему бы и нет? – оживилась я, вытаскивая меч.

Спустя полчаса в лозняке выросли три пушистые елочки, тесно прижавшиеся друг к другу. Смотрелись они очень мило, хоть и несколько диковато.

– Госпожа ведьма, а вы уверены, что это сработает? – вслух выразил парень наши общие сомнения.

– Ну, по крайней мере, он увидит елки, а не нас, – резонно возразила я. – Возможно, захочет посмотреть на них поближе, подъедет, тут-то мы его и прищучим!

– А вдруг он догадается, что за ними кто-то прячется?

– А тебе бы пришло в голову, что кто-то станет прятаться за вкопанными посреди поля елками?

– Нет, – честно признался парень. – Я бы ни за что не поверил, что боги ниспослали мне настолько глупого противника!

– Вот и прекрасно, – усмехнулась я. – Будем надеяться, у всех выпускников здешнего ордена мозги работают в одном направлении. Даже если от этих мозгов остался только череп под рогатым шлемом!

* * *

За два часа мною успели поужинать все окрестные комары. К счастью, поздней весной их было немного, но качество оголодавших за зиму тварей успешно переходило в количество, а плотоядный писк то над одним, то над другим ухом периодически отвлекал меня от цели ночного бдения, заставляя остервенело хлопать себя по открытым частям тела (за закрытые тоже кусали, но чуть реже).

– Госпожа ведьма, – робко нарушил тишину парень, – пока у нас есть немного времени, давайте я прочитаю молитву, и, возможно, ваше сердце смягчится, а душа повернется к свету! Ибо по вашим глазам я вижу, что тьма еще не успела поглотить вас без остатка, а путь искреннего покаяния способен привести на небеса самого отъявленного грешника…

– Давай лучше я прочитаю заклинание и буду поджидать призрака в одиночестве, как и планировала, – раздраженно перебила я, давя очередного комара.

Оруженосец смиренно вздохнул, возвел глаза к небу и беззвучно зашевелил губами. Видимо, решил пообщаться с богами без моего участия, но при случае замолвить за меня словечко. В далеком селе чувственно заорали коты, присоединяясь к воззванию.

Я обреченно подперла щеку рукой, угрюмо вглядываясь в колышущийся над лощиной туман. Сегодня было немного теплее, да и Тивалий грел мне левый бок, но симпатии к задерживающемуся умертвию это не прибавляло. А если оно и сегодня не вылезет? Закопалось там до лучших времен от греха подальше… Может, пойти на ощупь поискать? Хотя если действительно нащупаю, мало не покажется…

Я так усиленно высматривала умертвие, что первым его заметил Тивалий:

– Госпожа ведьма! – пропищал он на пределе ультразвука. – Гляньте туда!

Я глянула и почувствовала, что начинаю тихо сходить с ума. В указанном направлении умертвие действительно наличествовало, только ехало оно… в туман! И скрылось в оном при полном моем попустительстве.