Цитаты из книги «Год Крысы. Путница»

– Кончай над девочкой издеваться, нашел забаву – в краску ее вгонять! – Да ей палец покажи – покраснеет, – лениво возразил саврянин. – Неправда! – возмутилась та, нервно комкая поясок. Альк показал. Рыска немедленно покраснела, хотя больше, казалось, уже некуда. – Ну, что я говорил? – торжествующе обернулся к Жару саврянин. – Он на меня при этом так смотрел! – запротестовала девушка. – Ладно, – согласился Альк. – Могу и не смотреть. Саврянин зажмурился и оттопырил другой палец. Тоже на редкость похабный. Рыска в сердцах ударила его по руке. – Теперь-то что? – Ты думал!!! – Срочно замуж, – заключил Альк, вставая.

Паренек часто шмыгал носом, уверяя, что прибился к гробокопателям только этой ночью, случайно, а навьюченных коров ему кормилец поручил продать как пропитых постояльцами, но Жар и сам слишком хорошо умел плести жалостливые байки, чтобы в них верить.

– Чего им вылезать-то? – обиделся за саврянских покойников Альк. – Они ж мертвые! Ты хоть раз видел, чтоб кто из них домой после похорон вернулся? – Я – нет, а вот дед Ивлий из Хольгиной Криницы – да! У него племянница накануне свадьбы померла – говорят, отравилась, когда за нелюбимого просватали. Ну отпели ее, как положено, закопали, а ночью слышит он: бродит кто-то под окном… – Сосед огурцы ворует, – презрительно фыркнул саврянин. – …да странные такие шаги, будто ноги подволакивает, – упрямо повысил голос Жар. – Пьяный сосед, закусь некстати кончилась. – …и белое что-то сквозь оконный пузырь виднеется… – Пьяный сосед в исподнем, кожух уже пропил и ищет, что бы еще кормильцу заложить.

– Нет, – уперлась девушка. – Я с вами. – Не боишься? – Боюсь, – честно сказала Рыска. – Но лучше я возле вас бояться буду. Там хоть ясно чего. Дома ждать куда страшнее.

– Слышь, Сива, выйди во двор. – Зачем? – Поскребись в окошко. Наемник недоуменно пожал плечами, но послушался. – А-а-а! – Мельничиха повисла уже на Жаре, Рыска тоже спряталась за Алька. Несмотря на то что царапанья ждали, оно вышло въедливым и зловещим, пробирающим до печенок. Когда же Сива приблизил бородатое лицо к мутному дешевому стеклу и шутя оскалил зубы, у тетки началась настоящая истерика. – Он? – хмуро уточнил Альк. – Не, – отдышавшись, возразила мельничиха. – Что я, мужа своего не узнаю?! У этого борода светлая и короткая. – А чего тогда орала? – Так их же там, на жальнике, много, – простодушно сказала тетка. – И девка есть, и даже корова дохлая под седлом. Мало ли кто еще забрел.

– Я с вами! – Еще чего не хватало! – возмутился Альк, но чужое мнение в этом доме не уважал не только саврянин.

– Да нет, кури, – равнодушно позволил Альк. – Я мизантроп. Чем скорее все вы сдохнете, тем лучше.

– Слушай, Рысь, – тоскливо обратился Жар к подруге, быстро и умело воюющей с сорняками на стороне морковки.

– Ты б хоть палку какую взял, – упрекнул его кормилец, проходя мимо. – Железяки те же Сивины. – Зачем? Мне не нужна железяка, чтобы чувствовать себя мужиком, – непочтительно отозвался саврянин. Хозяин осуждающе покачал головой: небось прогулял уже сабли, сразу видно – бедовый парень! – Вот отобьют тебе всего мужика-то – и нечем будет похваляться, – пригрозил он. Альк не ответил. Взял уже один раз. Палку с железякой. Нет, пусть лучше сабли дома лежат, так надежнее.

В чудеса Альк давно не верил. По крайней мере в добрые.