Следует указать, что своих соплеменников он уничтожал безжалостно, в строго алфавитном порядке. Это потом те же евреи припишут немцам, что во время оккупации в годы Второй мировой войны для выявления евреев и советского актива (состоявшего в основном из тех же евреев) использовали данные системы телефонизирования; а кто, кроме этой категории людей в Советском Союзе мог иметь телефоны? И тех часто по наличию телефона выявляли, а затем расстреливали. Только вот впервые эту акцию «опознания» применил Г. И. Бокий, справедливо назвав ее «священным искуплением». В годы анархии, беспредела и захвата евреями власти в Петрограде, в Москве, других губернских городах телефоны были у аристократов (со сменой власти – у заселившихся в их дома евреев-большевиков) и у еврейских коммерсантов. Расстреливая их, Бокий создавал свою мощную финансовую базу, экспроприируя награбленное ими. Это он, выполняя установку Ордена, ввел в уши Ульянову-Бланку фразу: «Грабь награбленное!» и… сам в числе самых первых евреев-грабителей, будучи жестоким антисемитом, беспощадно убивал соплеменников и присваивал их награбленное имущество и золото.

Чудовище, сущность которого практически невозможно понять; редкий уникум, самоупоенный своей властью над другими; садист с изящными манерами и страстью вражды… Как еще можно охарактеризовать этого человека?!

Кровавая мясорубка, организованная – как это ни странно звучит – ярым антисемитом и врагом русской нации Бокием стала наилучшей проверкой его преданности идеям Талмуда и делам Ордена. И руководство большевистской партии на первых порах увидело в нем Того, кто для достижения своих чудовищных целей по уничтожению русского народа исполнит истерический материнский наказ: «Всех вас поглотит геенна огненная!»; развязав тем самым Г. И. Бокию руки, дозволив ставить чудовищные эксперименты над людьми, расселенными Господом Богом по 1/6 суши.

Хорошо понимая, что кровавое месиво убитых им гоев рано или поздно станет препятствием в его дальнейшей карьере, он составляет архивные записи, свидетельствующие о патриотических деяниях в деле укрепления советской власти. Так, он приписывает себе организацию подполья в Минске, на различных фронтах Гражданской войны, организацию контрразведки ОГПУ и т. д.

Были и другие сведения, подлежавшие при надобности огласке. Под руководством Бокия Спецотдел продолжал совершенствовать шифрование и кодирование документов, и во многих направлениях деятельности его аппарат превзошел своих бывших коллег из Третьего отделения МВД Российской империи, возглавляемых полковником Зубатовым. С помощью созданного небольшого, но мобильного коллектива – распространителей его идей (сейчас бы подобные действия назвали «пиаровская акция»), он убедил аппарат Совнаркома и активную часть членов ЦК, что наиболее надежным местом хранения документов о замыслах и методах борьбы против гоев является он сам и его аппарат.

В начале 1920 г. с Бокием встретился давний знакомый Мойша Тоцкий и передал информацию, что Орден поручил руководителям разведслужб ряда европейских государств усилить активную агентурную деятельность против спецслужб советской власти.

Бокий сразу же ухватил саму суть: гегелевский закон, согласно которому происходят войны и революции, продолжается. И, значит, коль сталкиваются запланированные тезис и антитезис, следует высчитать ожидаемый синтез…

Их разговор был долог; в свою очередь Тоцкий, выслушав отчет и удовлетворенный результативностью работы Бокия, прощаясь, напутственно сказал:

– Не забывайте Глеб, в Ордене по-своему понимают цели и задачи иудейства в России. Конечно, Россия при царях жила хорошо и хлебом кормила чуть не весь свет. И финансы свои пополняла за счет мизерной реализации производимой продукции на внешнем рынке, а уровень жизни населения рос. И правильно делали цари, что приберегали свой стратегический запас, – хранили-берегли до поры до времени Сибирь и Дальний Восток. А вот ведь не понимали, что этот пышный пирог никогда не будет принадлежать им…

Тоцкий, видимо, хотел продолжить свои философствования, но, увидев, что Глеб Иванович поднялся с кресла и протянул руку, намереваясь проститься, он слегка потянулся навстречу. И тут же, в момент вдруг осознал, что происходит нечто ужасное. Во время должного вот-вот свершиться рукопожатия из-под рукава протянутой Бокием руки мелькнул какой-то тускло сверкнувший предмет, и Мойша ощутил неприятно-холодящий толчок в глубине под ложечкой, разливающийся чувством окаянного страха где-то в области сердца. Но тут же в его глазах все померкло… навсегда.

А Глеб Иванович, сделав рукой движение, отстегнул от запястья ремешок, на котором крепилось специальное устройство с ножом; в нужный момент нужно было только протянуть руку и буквально выстрелить им… Отстегнув окровавленную холодную сталь ножа, Глеб Иванович бросил его в ванну, в которую его помощник уже залил ведро спирта. Эта игриво-злодейская процедура была его коронным номером на пути к личной вершине власти. На начальном этапе своего восхождения он еще не поручал такие дела головорезам.

Бокий приказал бросить труп в соляную кислоту (здесь он был не новичок; между прочим, в 20-е годы ХХ века это… любимое занятие некоторых партийных божков, растворявших в кислоте даже детей, – божков, чьи имена вписаны в учебники, и в первую очередь «вождя мировой революции» Ульянова-Бланка, отвозивших после какого-нибудь нового «красного» праздника нескольких русских детишек из детдомов в тайное помещение, где имелся бассейн с соляной кислотой, и дразнившего очумелых детей конфетками перед тем как лукаво приказать им: «п-Гы-гай!»… это звучит чудовищно, но как человек знающий, причастный, говорю со всей ответственностью: это правда, и даже старые кинопленки о подобных злодеяниях сохранились, только вот где они теперь-то?!..). Убедившись, что останки растворились, он умиротворенно сел в кресло, продолжив философские полеты еще недавно произносимых вслух мыслей.

– Да, Сибирь и Дальний Восток – это огромный пирог для иудеев, им хватит на столетия вперед. Орден только наблюдает, как искусственно рождаются «правые» и «левые» и как погибают они в борьбе за иудейский синтез. Да, Орден умело манипулирует и первыми, и вторыми в международном масштабе. Он провоцирует переход от любых политических переговоров к физическому конфликту, причем после громкоголосых заявлений о попытках избежать войны.

Итак, Бокий сразу же ухватил саму суть: гегелевский закон, согласно которому происходят войны и революции, продолжается… И, значит, коль сталкиваются запланированные тезис и антитезис, следует высчитать ожидаемый синтез…

Эта игра на игровом поле планетарного масштаба стала захватывать его все больше и больше.

Бокий отлично понял, что центр международного еврейства одной рукой насаждает еврейскую власть в Москве; при этом правительство большевиков финансируется, получая поддержку, исчисляемую уже не 150–170 млн. долларов, а многими сотнями миллионов долларов. Вот – тезис. А второй рукой тот же центр организует стычки и войны против этой же власти, тем самым создавая иллюзию общественного мнения, что советская власть, свергнувшая режим царя, помещиков и капиталистов, является преступной, а потому ее необходимо уничтожить. И за время с 1917 г. Орден и Группа под общей координацией еврея Уинстона Черчилля организуют так называемый поход 14 государств против советской России. Вот – антитезис.

Но Бокий разгадал все эти замыслы и, будучи уже активным резидентом Ордена, принимая все правила игры, вносит свои коррективы в эту кровавую бойню по захвату русских богатств, в первую очередь, богатств Сибири и Дальнего Востока, покушение на которые обострилось именно в 20-е годы ХХ в. Овладение чужими богатствами, вот – синтез.

Но в этом беспроигрышном гегелевском раскладе Бокий увидел изъян.

Столетиями иудеи пытались овладеть Русским государством и его недрами, его бесконечными просторами и божественной красотой. И лишь начало ХХ в. принесло им успех в неправедном сатанинском деле. Да, они захватили огромную территорию, но сумеют ли иудеи удержать чужую землю, пока на ней есть эти проклятые гои? Его мощный и пытливый ум осознает, что без уничтожения такой интеллектуально сильной, духовно-чистой нации, как русский народ, ни евреям, ни ему самому, ни всем остальным возжелавшим никогда не видать этих богатств.

И вот тут-то он высоко оценил свою прозорливость, понимая, как был умен, что поставил на службу себе самому – единолично! – потенциал русской интеллигенции, аристократии и других элитных слоев русского общества, не расстреляв людей, упрятанных в застенки его Спецотдела, а то и в… шикарные особняки со сверхдостатком. Он – этот сумасбродный гений – сумел (кого как: посулами, страхом, пытками, долгим забвением…) убедить их, что они будут всегда полезны горячо любимой ими России, что они останутся верными патриотами Родины… Родины, которой после 1917 г. больше нет и никогда уже не будет…

В руках Глеба ивановича находится высший слой всей передовой русской науки Российской империи!

Немало среди них и тех, кто уже начал с ним сотрудничать на научной ниве, не без основания полагая, что такой неведомый им, не встречаемый ими ранее, непонятный в своей уникальности человек, как Бокий, не останавливаясь ни перед чем, станет щедро финансировать все (!) их научные проекты. И в самом деле, ученые, работающие у него, подобного финансирования не знали даже в недавние, лучшие для них времена, когда министром царского правительства был Сергей Юльевич Витте. Правда, русские ученые не знали и не могли знать некоторых важных нюансов. После скандального развода граф Витте женился на подсунутой ему Орденом агенте-еврейке. За что и станет впоследствии, при советской власти, зачислен в «прогрессивные» деятели «проклятой, темной, забитой царской эпохи». Потомки «новых русских» зачтут тот факт, что с 1905 г. в Российскую Думу стали избираться евреи. Тогда, в 1905-м, министр внутренних дел Александр Григорьевич Булыгин разработал закон по выборам в Первую Государственную думу; согласно закону крестьяне выбирали 43 % всех депутатов Думы, дворяне – 33 %, горожане (без рабочих и евреев) – 24 %. В это же время предатель государственных интересов, с 1905 года получивший должность председателя Совета министров Российской империи, граф Витте вел в США переговоры о мире с Японией и американцы, как посредники на переговорах, настояли допустить евреев к выборам в России! А вот рабочие были допущены к выборам позже… Тогда же его новая жена потребовала, чтобы тот убедил Императора, что средств для научных разработок недостает и потому Минфин считает нецелесообразным увеличивать финансирование научных исследований. Николай II, озабоченный уже не столько научным процветанием своей державы, сколько сохранением власти, согласился. Так что не удивительно, что работающие в Спецотделе ученые удивлялись неограниченной щедрости Г. И. Бокия.

На фоне искусственно созданного большевиками голода в Петрограде, Москве и в европейской части России, не только финансирование, но и содержание ученых было действенным фактором верного служения своему благодетелю.

За короткие 1,5–2 года Советской власти ученые Бокия, базируясь на огромном научном потенциале имперской России, создали уникальные чудеса техники в различных отраслях науки, немалая часть которых не доступна мировому ученому сообществу и лидерам государств и поныне!

Одним из таких талантов, якобы «открытым» Бокием, был и Владимир Иванович Вернадский, создатель первой в мире ядерной бомбы. Он оказался не только одаренным ученым в области ядерной физике, но и в области психологии людей, и… одним из самых первых переиграл Г. И. Бокия. Во второй половине 20-х г. Бокию стало ясно, что Вернадский работает не столько на него, сколько на Сталина. Но он не стал мстить; мол, всему свое время. Но «время» для Глеба Ивановича не наступит.

Бокий, создав научно-обоснованный молох смерти по уничтожению русского народа техническими, биологическими, генетическими и химическими средствами, недоучел одно обстоятельство.

Когда гибли десятки миллионов русских гоев, вожди иудаизма, упиваясь апокалипсисом, не заметили, как из местечкового хаоса и дерьма повылезли мелкие, но такие же алчные и такие же фатально стремящиеся к вершинам власти, как когда-то они сами. Это потом, когда в 1937 г. Глеб Иванович Бокий окажется в подвале Донского монастыря, он вынужден будет признать, что все-таки знал, все-таки понимал, что эти третьесортные местечковые соплеменники будут всегда настроены против своих же вождей. Но упоенный властью и созерцанием организованного им апокалипсиса, он ослабил свое напряжение, прикрыл всевидящее око и потому вынужден был поплатиться жизнью.