Стефано, высокий, худой, немного стеснительный, был ее вторым помощником и оператором. Симпатизируя друг другу с первых дней совместной работы, они очень быстро перешли на дружескую ногу. Подтрунивая один над другим, что здорово способствовало разрядке в сложных ситуациях – а в профессии журналиста они возникают сплошь и рядом, – Лола и Стефано начали, как говорится, «дружить семьями», хотя в официальном браке никто из них не состоял.

Лола отключилась от Даны и уже прикидывала, что надо бросить в дорожную сумку. Положив на дно пару туфель, задумалась: «Еду в лес, зачем мне туфли? Но ведь неизвестно, насколько это затянется. – Лола покосилась на высокие каблуки и, словно застыдившись, прикрыла их теплым свитером: – Сейчас надену кроссовки, а туфли пусть будут».

«Снимать надо в темноте, чтобы зловеще получилось, – прикидывала Лола, продолжая собираться. – Надеюсь, что есть там кто-то, кто еще не спит и обсуждает происшедшее». И она представила темные, шевелящиеся от ветра кусты, черные стволы деревьев и узенькую дорожку, ведущую к бару.

Она бывала в Черенове пару лет назад, это был город, каких мало в Италии – без истории и старинного центра с неизменным фонтаном. Он начал застраиваться после войны, и пик его развития пришелся на семидесятые годы. Дома, низкие у моря, ближе к центру городка становились все выше и доходили до пяти-шести этажей, почти все – серо-цементного цвета, и даже черепичные крыши и вьюны с фиолетовыми цветами не придавали облику Череновы обычной веселости приморских поселков. Стараясь воскресить в памяти лесопарк, находящийся на окраине, Лола настраивалась на работу. «Хорошо, что ехать недалеко, за сорок минут доберусь. А завтра снимем еще и при солнце, ну и интервью со свидетелями сделаем. Надеюсь, что и Дана к утру что-нибудь накопает».

Лола спустилась в гараж и вывела машину на пустую улицу. Как и предполагала, она доехала очень быстро.

Сквозь развесистые кусты она увидела светящиеся огни бара.

«Отлично! Значит, открыт. Может, и Стефано уже подъехал».

Лола снизила скорость до минимума. Детской площадки видно не было, значит, она в стороне, а не на дороге. Журналистка вглядывалась в проплывающие мимо деревья, поняв, что едет тем же путем, по которому шла Меланья и откуда она пропала.

«Полицейских машин пока не видно, и это тоже хорошо. Хотя с какой стороны посмотреть, значит, не сочли нужным рыскать в темноте, значит, предполагают, что очередная ссора в семье и что Меланья вернется».

Лола медленно продвигалась вперед. Бар как будто не приближался, а только проблескивал огоньками через таинственные очертания веток. Она всматривалась в темноту между стволами, пытаясь разобрать, где же начиналась тропинка, по которой, срезав путь, можно было также дойти до бара. Вдруг раздался резкий скрипучий звук открывающейся двери, и перед лобовым стеклом метнулась со стороны и преградила дорогу темная стена.

– О-о-ой! – Лоле показалось, что она завопила во все горло. Однако вскрик получился мышиный, как во сне, когда кажется, что орешь изо всех сил, а из горла вырывается только тонкое верещание. Нажав на тормоз, благо ехала она очень медленно, Лола остановилась моментально и, заблокировав все двери, даже зажмурилась на мгновение. Порыв ветра – и шелест ночного леса усилился, стена со скрипом остановилась перед лобовым стеклом, Лола вжалась в сиденье.

«Только без паники!» – Она дала задний ход, включила дальний свет и осторожно нащупала мобильник. Ощущение гладкого телефона в руке сразу успокоило.

«Господи, ну как же ночь нагоняет страх и меняет все вокруг!» Перед ней была обычная ставня, видимо, небрежно закрепленная днем и потому настежь распахнувшаяся сейчас. Ставня была широкая, двойная и висела на журнальном киоске, стоявшем у самого края дорожки, колыхаясь и поскрипывая на ветру.

«Ну и что теперь делать? Закрывать ее?»

Но выходить в эту темень совсем не хотелось. Створка, как живая, продолжала двигаться, издавая неприятный визгливый звук.

Лола чуть развернула машину, так, чтобы огни падали на киоск, и с опаской вышла. Ее обдало прохладной влажностью ночной росы, ветви деревьев подозрительно шуршали. Осторожно она подошла к открывшемуся прогалу и даже заставила себя заглянуть внутрь строения.

Это действительно был старый журнальный киоск, каких не делают теперь. Довольно большой и крепкий, где удобно было сидеть и раскладывать печатную продукцию и где по окончании рабочего дня прилавок с товаром, являвшийся одновременно и входом, закрывался на деревянные двустворчатые ставни и висячий замок. Лола заметила, что другой двери в строении не имелось. Киоск был действующий, внутри лежали журналы и книги, а в центре стоял высокий стул с низкой спинкой. Видно было плохо, дальний свет от машины не падал в открытый проем. Лола смогла рассмотреть только две ближайшие пачки газет, да кое-где отсвечивали торцы книг со светлыми обложками, оба угла киоска тонули в полном мраке и полностью были загорожены высокими стопками журналов.

В одном из углов кто-то отчетливо зашеве- лился.

Лола отпрянула назад. Ветер как будто вздохнул, потянуло прелыми листьями, запах напомнил ей русское кладбище поздней осенью.

– Вот черт! – Холодок страха пробежал по позвоночнику. – Что это?! – Она затаила дыхание и прислушалась. И откуда такие пессимистические ассоциации?

«А если там труп? Какие глупости! Труп не может производить шума. Может, просто крыса или ежик, забежавший из леса?»

– Эй, кто там?! – громко спросила она, не приближаясь.

А если это сбежавшая Меланья спряталась? Но такое может прийти в голову только в страшном бреду! Ну зачем ей сидеть здесь целый день, когда можно просто пойти к подруге или в гостиницу, наконец? Порыв ветра опять закачал створку, и Лола с надеждой посмотрела в сторону огней бара. Сколько раз Дана говорила ей: «Вози с собой фонарь, работаешь на криминальной программе, лезешь черт знает куда! Что, тяжело купить и в машину бросить? Я тебе сама подарю».

Так и не подарила.

Лола поежилась. Ветер все усиливался, и огромная ставня, двигавшаяся под его напором, напомнила Лоле старинное крыло, сделанное крестьянином-самоучкой.

«Фонарика у меня нет, но зато в багажнике должен быть замочек!

Закрою, а хозяину бара оставлю ключ. Наверняка он знает киоскера и завтра утром ему отдаст. А я смогу сейчас же вернуться сюда со Стефано и с фонарем проверить все углы. А главное, если там кто-то есть, то уже не выскочит за одну секунду, а там и мы подъедем».

Шорох будто бы повторился, и Лола утвердилась в своем решении: «Закрою, а там посмотрим».

Наметив план действий, она немного успокоилась и даже придержала ставню, чтобы та не издавала противный звук, и опять прислушалась. В киоске стояла полная тишина.

Она быстро открыла крышку багажника.

После того как в аэропорту у нее выпотрошили сумку, она купила разом набор замков. Два маленьких она тут же использовала, а третий, более крупный, так и остался валяться в багажнике в упаковке.

Она аккуратно прикрыла створку, соединив две петли, вставила замок и повернула ключ.

В баре было полно народу, и все говорили о случившемся. Увидев Стефано, который уже пил кофе, она махнула рукой.

– Кофе выпей, ночь предстоит долгая. – Он протиснулся к ней с противоположного конца стойки.

– Выпью, только сначала съезди со мной, тут рядом. Фонарь у тебя есть?

– Где-то был, надо посмотреть. Что-то интересное, связанное с этим делом? – говорил он по привычке очень тихо, хотя Лола, осмотрев бар, не увидела ни одного журналиста.

– Выходим! Расскажу на улице, – она придержала дверь идущему за ней Стефано.

Он внимательно и с интересом выслушал Лолу, зная, что она не паникерша и тем более не истеричка, но в конце улыбнулся:

– Скорее всего крыса. А то, что в темноте может черт-те что привидеться, это точно. А посмотреть можно, здесь же рядом.

Подъехав к киоску, Лола взглянула на часы: прошло не более семи минут.

– Давай ключ. – Стефано уже разглядывал ставни.

Новый замочек блестел в темноте. Изнутри не доносилось ни звука.

– Не открывается что-то, это тот ключ? Ничего не перепутала?

– То есть как не открывается?! Дай я попробую. – Она вставила ключ в скважину, но он не поворачивался. – Ничего не понимаю. – Она нажимала все сильнее.

– Попробуй вынуть и вставить заново.

– Нет. Бесполезно. Что ты об этом думаешь?

– Предполагаю два варианта: либо ты, закрывая, от страха надавила очень сильно и там что-то заклинило, ты же знаешь, они приспособлены не для дверей и ставен, либо… – он задумался, – кто-то попытался открыть ножом или отмычкой и соответственно тоже сломал.

– Но здесь нет никаких царапин, и на отверстии тоже. – Лола внимательно разглядывала замок, направив на него луч света от фонаря, который Стефано вынул из своего багажника. – Сделай несколько снимков на всякий случай – всего киоска, ставен, и запорное устройство возьми крупным планом. Ну что я тебе рассказываю, ты лучше меня знаешь.

– Я-то сделаю, только как бы нам самое главное не пропустить. Если народ из бара разойдется, у кого интервью будем брать? – проворчал он, но расчехлил фотоаппарат. – Конечно, можно и завтра. Только зачем тогда ночью приезжали? Да и народ сейчас разговорчивей, даже не представляешь, каких версий и предположений я наслушался, пока тебя дожидался! – приговаривал он, щелкая затвором.

– А ты ведь тоже на машине въехал. Ничего здесь подозрительного не заметил? – Лола сделала вид, что не слышит его ворчания.

– Нет. Закрыт был киоск. А разница всего в 15 минут, я чуть ближе тебя живу к Черенове. – Стефано закончил снимать и вместе с Лолой уселся в машину.

Она развернула автомобиль в сторону бара и, мазнув светом фар по кустам, за промелькнувшей листвой увидела застывший силуэт.

– Смотри! Смотри!

– Где? Что?!

– Да вон там! – Лола вернула машину на место, направив фары туда, где, как ей показалось, притаилась тень.

Они вдвоем уставились в освещенную сторону: два сильных луча четко очерченным коридором уходили в непроглядную тьму разлапых кустов и толстых стволов деревьев.

– Нет никого. Поехали обратно, время поджимает, – поторопил Стефано.

– Да, сейчас и я не вижу никого. А казалось, что там черный силуэт спрятавшегося человека… – Она еще продолжала всматриваться в направлении света. – Все, возвращаемся!

Они сели в машину.

– А вообще, знаешь что? – на секунду заколебалась Лола. – Звони в полицию. Нельзя это так оставлять, когда тут человек пропал.

– Может, ты и права. – Стефано набрал 113.

Пока Стефано разговаривал с полицией, Лола мысленно готовилась к интервью, вспоминая все, что было известно о Меланье и ее семье.

– Патруль здесь рядом совсем, обещали подъехать проверить все. – Стефано отложил мобильник.

– Ну вот и отлично. Расскажи мне быстро, что ты слышал, пока меня дожидался.

– Практически все характеризуют пару Меланьи и Паоло Паролизи как идеальную.

– Ну это, как всегда, поначалу. А потом такое польется…

– А вот и непохоже. Обычно сор из избы не хотят выносить самые близкие, а здесь, пока тебя ждал, даже родственников не наблюдалось, только соседи и односельчане. И все, как один, рассказывают только хорошее.

– А сам муж-то где? Дана говорила, он подмоги просил у военных, я думала, что первый репортаж сделаем с генералом, ответственным за поиски, с мечущимися по ночному лесу солдатами и…

Стефано не дал ей закончить:

– Ну ты расписала! А ниже генерала ну никак? Ученья у них прямо сейчас, я разговор слышал, могут дать только несколько человек. Тогда решили, что ночью три с половиной солдата что смогут обнаружить? Ничего! Вот и перенесли все на завтра. А там, может, и полиция подтянется на поиски.

– Или Меланья возвратится. – Лола подруливала к бару.

– Вот именно.

– А мне все-таки не нравится этот случай со ставней и с замком этим закрытым… – еще сомневалась Лола.

– Все. Пока оставим это, давай работать, тем более что туда патруль подъедет. Вытащила меня на ночь глядя, значит, должны интересный материал отснять. – Стефано приготовил камеру.

Лола достала микрофон, и они вошли в бар.