Читать книгу «Черный Оборотень и другие ужасные истории» онлайн полностью📖 — Ольги Дзюбы — MyBook.

Часть 2
Черный Оборотень

На большой перемене мы с Сережкой пошли в буфет, и в коридоре я увидел нашего учителя по биологии. Мне он очень нравился. Всегда не просто по учебнику рассказывал, а еще и всякие интересные истории по теме урока готовил. И к ответам не придирался.

Владимир Петрович тоже увидел нас и обрадовался:

– Николаев, Волчков! Ребята, у вас какой урок следующий?

– Физкультура, – хором ответили мы.

– Только я на физ-ру не иду, – добавил Сережка. – У меня нога была вывихнута, теперь я на лечебную гимнастику хожу. Еще две недели.

– Вот это очень хорошо! – невпопад обрадовался он. – Помоги мне, пожалуйста, а то я не успеваю кабинет оформить.

Тут мне стало очень обидно, что Сережка будет с Владимиром Петровичем заниматься интересным делом, а я – нет, и я сказал:

– Владимир Петрович, я тоже на урок не иду, только мне надо справку отдать.

– Хорошо, подходите вдвоем после звонка ко мне в кабинет.

И Владимир Петрович пошел к себе на второй этаж.

– Ты чего? Какая справка? – уставился на меня Сережка. – Ты же не болел!

– Ага, тебе одному, что ли, кабинет оформлять? Я тоже хочу помочь.

– А как ты с урока уйдешь? Прогуляешь?

– Зачем? – подмигнул я ему. – У меня есть план.

– Какой?! – удивился мой друг.

– Увидишь!

И мы пошли в спортзал. Уже почти все из нашего класса переоделись в форму и носились по залу с мячом. Физкультурника не было видно.

Я тоже побежал переодеваться. А когда вернулся, физрук уже стоял в центре зала и дул в свисток. Ребята строились в шеренгу по росту, искали свое место. Ну, и немного толкались при этом, конечно. Я подмигнул Сережке, чтобы подождал, и встал на свое место в строю. Обычно мы с Сережкой стоим рядом. Жаль, что Витька ушел из нашей школы, а то мы все втроем стояли бы. Он тоже такого же роста.

Для начала Геннадий Николаевич (мы зовем его Геник) заставил нас пробежать по залу два круга. Сережка пока уселся на скамейку у стены. Я, когда бежал мимо, подмигнул ему:

– Не скучай!

Потом началась разминка: надо было пробежать по скамейке, потом сделать кувырок и залезть на канат. Каната у нас два, поэтому очередь почти не накапливалась. Да, в общем-то, никто особенно и не надрывался. Так, залезали на метр и спрыгивали.

Я тоже пробежался по скамейке, потом кувырнулся и подошел к канату. Я немного волновался: то, что я собирался сейчас сделать, было несколько рискованно. Честно говоря, я такого ни разу еще не делал.

Пашка сполз по канату и, лягнув ногой, чуть не задел меня по носу, а затем спрыгнул на пол.

– Давай! – сказал он и, тяжело дыша, отошел в сторону.

Я посмотрел ему вслед, потом – с тоской – на самый верх, где канат был прикреплен к здоровенному крюку. По моему плану мне надо было именно туда. Поплевал на ладони, подпрыгнул, уцепился за толстенную витую веревку как можно выше, а потом, помогая себе ногами, стал карабкаться наверх.

Сначала у меня не очень-то получалось. Руки скользили, а ноги никак не могли уцепиться за этот проклятый канат. Вообще у меня было такое ощущение, что он чем-то намазан, – я все время по нему сползал. Посмотрел вниз – далеко ли я от пола. Оказалось, что совсем недалеко. Ну, может, на полметра поднялся.

Посмотрел наверх – до крюка еще о-ой как неблизко, если такими темпами буду двигаться. Я разозлился, ухватился за канат как следует – и в один момент оказался под самым потолком! Внизу ахнули девчонки. Я посмотрел вниз – ого! Пол далеко-далеко, а ребята такие маленькие… Ничего себе…

Когда я представлял себе этот фокус, то не думал, что все будет выглядеть так жутко. Дело в том, что я хотел сделать вид, что падаю, соскользнуть по канату и грохнуться об пол. Понарошку, конечно. Но когда я увидел, как высоко забрался, то руки сами собой разжались. Я заорал и полетел вниз, обдирая ладони о канат, здо`рово стукнулся ногами и рухнул на пол.

Девчонки, естественно, завизжали, мальчишки подбежали ближе. Тут и Геник подошел, наклонился ко мне:

– Ну что, герой, кто же так лазит? Кто тебя заставлял на самый верх лезть?

Он здо`рово разволновался.

– Сломал что-нибудь? – Он пощупал мои руки и ноги.

– Нет вроде, – неуверенно сказал я. И попытался встать.

Геник помог подняться и внимательно вгляделся в мое лицо:

– Стоять можешь? Голова не кружится?

– Нет, не кружится. Все нормально, – честно ответил я.

– Тебе к медсестре надо сходить, – нахмурился Геник.

– Я схожу с ним, – протиснулся ко мне Сережка.

И мы вышли в коридор. Я сразу сбегал переодеться в джинсы, взял портфель и вместе с Сережкой пошел в медкабинет. Наша школьная медсестра ощупала мне ноги и руки, заставила зачем-то высунуть язык. А потом сказала, что я немного потянул связки, и выписала справку.

За дверью кабинета Сережка посмотрел на меня круглыми глазами и сказал:

– Ну ты даешь! Здорово летел, я даже перепугался. Думал – разобьешься.

– Фирма веников не вяжет! – гордо сказал я. – Ну, пошли? Пол-урока уже прошло.

– Зато полтора осталось.

Точно, физкультура у нас в этой четверти сдвоенная. Это потому, что зимой мы ходим на лыжах. Правда, сейчас погода стоит теплая, и снег почти весь растаял, вот мы и занимаемся в зале.

Когда мы поднялись на второй этаж, мне показалось, что кто-то стоит в конце коридора. Я огляделся – никого. И все равно было ощущение, что на меня кто-то смотрит.

– Ты чего застрял? – оглянулся на меня Сережка. – Пошли, и так задержались.

Я не стал ему ничего говорить – еще подумает, что у меня крыша едет, и, обогнав его, первым заскочил в кабинет.

Владимир Петрович сидел за столом и что-то писал. Когда мы вошли, он поднял голову и сказал:

– Я сейчас закончу, а вы пока разберите книги. Вон там целая куча на задней парте. В библиотеке переполнение фондов, и они отобрали все, что нам может в кабинете пригодиться. Рассортируйте, а я потом сам посмотрю, что оставить.

Мы стали перетаскивать толстые, в переплетах, книги на отдельный стол. На другой стол отбрасывали тонкие книжки в обложках.

Когда разобрали все на две огромные кучи, посмотрели на Владимира Петровича. Но он все еще писал. Тогда Сережка решил, что надо все книги разложить по стопкам – одинаковые к одинаковым. Там и учебники были, и энциклопедии, и много еще чего. Мы «скинулись», кому разбираться со столом, где толстые книги. Сказали шепотом «Цу-е-фа», и каждый выбросил вперед руку. Я выставил руку, сжатую в кулак, – значит «камень». А Сережка показал два пальца, указательный и средний, – это значит «ножницы».

– Я выиграл! – шепотом обрадовался я.

Действительно, «камень тупит ножницы». Он сильнее. А вот если бы я выставил просто ладонь – это была бы «бумага». Тогда бы выиграл Сережка, потому что «ножницы бумагу режут». Так что я пошел к своему столу, а Сережка, недовольно поморщившись, – к своему. Я ему посочувствовал, потому что с тонкими брошюрками возни больше, но игра была честная, и никто не виноват. Правда, у меня было странное ощущение, что Сережка выбросил руку первым, а я уже потом, когда увидел, что у него вышло. Но ведь мы показали одновременно!

Я занялся разборкой. Работа несложная, но долгая. Уж очень много этих книг! Я прямо замучился их раскладывать. И, когда положил последнюю, со вздохом повернулся к Сережке и увидел, что он смотрит на меня круглыми глазами, а сам отложил всего две тоненькие книжки.

– Ты чего? – удивился я.

– Как это у тебя получается? – шепотом спросил он и моргнул.

– Что? – перепугался я. Очень уж у Сережки вид был… ошалевший.

– Ну, это!

– Что – это? – рассердился я. Мне казалось, что я ничего особенного не делал. Зачем он решил меня разыгрывать? Можно подумать, ему делать нечего!

– Ну, ты так быстро все разложил…

«Все-таки он меня разыгрывает», – подумал я, но решил на него не обижаться.

– Хочешь, помогу? – предложил я Сережке. Он кивнул, но смотрел на меня с какой-то опаской.

Я подошел к его столу и поскреб в затылке. Да уж, с этими брошюрками вообще ничего не понятно. Тут я окончательно пришел к выводу, что он просто тянул время и ждал, когда я ему помогу. Ну и ладно, помогу, чего там.

Для начала я отобрал книжки по размеру: одни были такие, как альбомы, а другие – как тетрадки. Потом раскидал на разных партах по названиям. Работал не то чтобы очень быстро, но старался не отвлекаться, пока не посмотрел на Сережку. Тот опять на меня вытаращился. Я сморгнул, что-то прошло по комнате, будто сквозняк, и Сережка зашевелился.

– Вот, опять ты! – воскликнул он.

– Чего – опять?! – разозлился я. – Чего ты сам ничего не делаешь?

– Я-то делаю, – сказал он со странной интонацией. – А вот ты носишься как метеор. Даже руки мелькают, как спицы у велосипеда. Как это тебе удается?

– Ты что, шутишь?

– Очень надо, – зашипел он. – Я чуть с ума не сошел, когда увидел! Думал, померещилось! Что с тобой такое сегодня?

Я смотрел на него, моргал и ничего не понимал. Сережка, видимо, догадался, что я не прикидываюсь, а в самом деле его не понимаю, и сжалился.

– Ты с такой скоростью двигаешься, что от тебя ветер идет. Я даже следить не успеваю, где ты! – все еще шепотом сказал он, косясь на учителя. Но тот сосредоточенно работал, и Сережка придвинулся ко мне: – Ты что, сам этого не замечаешь?

– Нет, – честно ответил я. Я и правда ничего не замечал.

– Ну, ты хоть мне веришь?

– Не-а, – покачал я головой.

– Ну и не верь, – обиделся Сережка и добавил: – Что я, врать тебе буду, что ли?

Вообще-то действительно, зачем ему врать? Чтобы с ним не ссориться, я сказал:

– Ну, может, чуть и ускорился, очень уж работа нудная, хотел побыстрее сделать.

Сережка оживился и заинтересованно попросил:

– А меня научишь?

Ну как я научу, когда сам ничего не понимаю?! Но на всякий случай кивнул, чтобы он не подумал чего. Сережка потребовал, чтобы я научил его прямо сейчас. Тут я покачал головой и кивнул на Владимира Петровича. Он разбирал листики с контрольными. Сережка понимающе кивнул – мол, конечно, не при свидетелях, и мы продолжили работу. Теперь я не торопился. Когда мы все разобрали, то сложили стопки на одном столе, и тут я увидел, что среди них оказалась одна книжка без пары. Вообще-то я ее сначала не заметил. Наверное, Сережка отложил.

Я взял книжку в руки. Не очень толстая, страниц сто, может, чуть побольше. На обложке – волк, поднявший морду к небу. Я сразу вспомнил Витькин компьютер. У него там такая же заставка на экране. На обложке написано: «Правила поведения в Волчьей Стае. Пособие для начинающих». Ничего себе книжка! Это что, волки, что ли, читать ее будут? А перелистывают они ее как?

И тут меня как кипятком ошпарило. Я вспомнил свой сон про волчью стаю, который повторяется вот уже которую ночь, и раскрыл книгу.

На первой странице было написано:

«Прочти внимательно, и твоя жизнь изменится».

Больше на странице ничего не было.

Открыл вторую: там понятными буквами были написаны непонятные слова. Странно, но интересно. Загадка, что ли, какая?

Я хотел найти библиотечный штамп, но его нигде не было. Забыли поставить? Сережка заинтересовался и придвинулся ко мне:

– Чего нашел?

Я молча протянул ему книгу. Он тоже повертел ее в руках и пожал плечами:

– Да ну, ерунда какая-то.

– Ну что, ребята, справились? – голос Владимира Петровича прозвучал совершенно неожиданно. Мы даже вздрогнули.

– Да, – откашлявшись, сказал Сережка. – Все сделали.

– Все? – удивился учитель и подошел к нам. – Да, действительно, все. Ну и молодцы! Как это вы так быстро успели?

– Мы торопились, – пояснил Сережка и покосился на меня.

– И еще… Вот, тут книжка лежала, она не из библиотеки, – я нарочно не говорил название и показал учителю сразу первую страницу без штампа. – Это не ваша?

– Нет, – пожал он плечами.

– Может, ее кто потерял?

– Может, – рассеянно сказал он. – Оставь, придет кто-нибудь за ней.

– Можно, я возьму почитать? – спросил я и затаил дыхание. – А если спросят про нее, вы скажете, что я взял…

Мне очень хотелось, чтобы он разрешил!

– Конечно, возьми, – кивнул он и повернулся к шкафу. – А теперь мне надо…

Дальше работы было выше крыши! До самого конца следующего урока мы перетаскивали наглядные пособия, доставали из шкафа какие-то банки и бутылки, набитые камешками и ракушками, скручивали плакаты в трубки, надевали на них бумажные кольца и писали всякие надписи разноцветными фломастерами. Писал Сережка – у него почерк лучше. Так что мне некогда было думать о книжке, которую я положил в свой портфель. Я даже забыл про нее!

А потом мы полезли на шкаф. Для этого пришлось соединить парты, а на них поставить еще стулья. Я залез наверх, под самый потолок, и стал стаскивать какие-то бумажные рулоны. Пылища поднялась!

И тут случилось!

Я отвернулся, чтобы пыль в глаза не попала, и увидел: на ветке тополя, который рос рядом со школой, – не поверите! – сидел огромный черный ворон и смотрел прямо на меня!! У меня голова закружилась, я покачнулся и чудом удержался за край шкафа.

– Женя, осторожнее! – заволновался Владимир Петрович. – Мне только твоего перелома не хватает для полного счастья.

Можно подумать, и правда, без моего перелома счастье у него будет неполным.

Я перевел дыхание, снова посмотрел в окно – никого там не было.

– Ничего, все в порядке, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как обычно. – Неловко повернулся.

– Слезай-ка, – распорядился учитель. – А то и правда упадешь!

Я слез. Но сначала все сбросил со шкафа на пол, а потом – что уж меня толкнуло? – развернулся, выбрал глазами местечко на полу и вместо того, чтобы осторожно спуститься, просто спрыгнул.

Зазвенел звонок на перемену. Мы быстро перетаскали в угол все, что я свалил со шкафа, потом поставили книжки на полки и пошли на английский.

В коридоре нас чуть не сшибли какие-то малявки из младших классов. От одного я чудом увернулся – он летел прямо мне в живот. Сережка как-то странно на меня посмотрел и сказал:

– Ну вот, опять ты ускоряешься.

– Да брось ты, – махнул я рукой. – Тебе все это кажется. Пошли быстрей, а то англичанка не любит, когда опаздывают.

Когда я доставал учебник, наткнулся в рюкзаке на книжку, которую нашел в кабинете биологии. И до самой перемены думал о ней – что это за книга, как она оказалась в кабинете и что же в ней написано? У меня просто руки чесались поскорее ее почитать!

После уроков мы с Сережкой какое-то время шли молча рядом. Наконец он не выдержал и сказал:

– А теперь рассказывай, что это ты в школе сегодня вытворял.

– Ничего я не вытворял! – попытался я отбиться. – Я сам ничего не понимаю! Ты говоришь, что я там двигался быстро, а мне так не кажется!

Но он мне не поверил. Сказал, что я жадина, раз такой секрет зажимаю, и свернул к дому. Ну и ладно. Завтра помиримся. Мы с ним вообще-то почти никогда не ругаемся.

Дома у меня, конечно, никого не было: родители на работе, как всегда. Мама оставила на плите суп и котлеты с картошкой. Я достал кетчуп, полил котлеты от души, так, что они в этом кетчупе просто плавали, и снова вспомнил Витьку. Он очень любил и кетчуп, и томатный сок.

А еще я вдруг почему-то подумал, что совсем недавно мне приснился необычный сон про волков. Как раз после Витиного письма.

Мне снилось, будто я превращаюсь в Волка. Только не знаю, чем сон кончился. Утром проснулся – и почти ничего не помню. Бежал куда-то вроде, а больше – ничего.

В общем, странно все это. И вдруг я весь похолодел внутри. А если это мне не приснилось?! Если все это – правда?!

Но я тут же себя одернул. Глупости все это. Начитался ужастиков, вот и мерещится всякая чушь.

Я пообедал и сразу же полез в портфель за книжкой, которую нашел в школе. Сел на диванчик, подобрал под себя ноги – так интереснее читать – и, почему-то очень волнуясь, открыл первую страницу.

Удивительно, но на ней появились новые слова…

«Если ты читаешь эту книгу, значит, ты – Волк!»

Я вздрогнул и захлопнул книжку. Бросил ее на диван и отпрыгнул к окну. Не знаю, как так получилось, но я сразу оказался у балконной двери, хотя до нее метра два, не меньше. С балкона дуло, от сквознячка я немного пришел в себя и успокоился. Чего, собственно, я так перепугался? Это же просто книга! Кстати, надо будет ее дать Сережке прочитать – он любит всякие страшилки.

Поэтому я вернулся к дивану, снова уселся поудобнее, открыл книгу и стал читать дальше.

«Не пугайся и не страшись. Все, что происходит и будет с тобой происходить, – это великий дар, доверенный не многим. Волком можно стать лишь одним способом – родиться Волком!»

Я посмотрел на стену, потом в окно. Чудна`я какая-то книга. Я еще таких не видел.