Сигарный запах выкрашенных урн
Наполнит ночь идеей ароматов.
В плену полубожественных развратов
Возвысился мучительный ноктюрн.
Фрагментами разломанной луны
Желтеют мимолётные этюды.
Случайные папирусные груды:
Осколки счастья, радужные сны.
Исчез с орбиты призрачный Сатурн,
По атомам рассыпались планеты.
Цепочками громоздкие кометы
Слетаются на мнительный ноктюрн.
Иметь оттенок пагубной тоски —
Ноктюрн подвержен искренним капризам.
Ночная фурия гуляет по карнизам,
Разбрасывая сонные пески.
18 ноября 2009 г.
Биография юного странника
Окольцована прочно дуэлями.
Интерес и всеобщая паника.
Непонятно какое деление.
Биография как биография.
Он родился, женился и вырос
Из семьи. Написал эпитафию.
И всеобщий презрительный вынос.
Биография едкого выстрела.
Спор тумана и дыма язычества.
Память зверски историю вытрясла.
Чей итог? – Непонятно владычество.
Биография – склад огнестрельного
Не оружия – только подобий.
Миллионы дуэлей растерянных,
Миллионы не названных фобий.
18 ноября 2009 г.
Я – бездарь! Какая награда!
Отсутствие бремени знаний
Меня наполняет. Бравада
Абсурда на поприще званий.
Я – бездарь! Ничтожество книги
Померкло средь макулатуры.
Вокруг только дети-индиго —
Основа абсурдной культуры.
Я – бездарь! Живу безработно.
Одна-одинёшенька. Вузы
Других принимают охотно,
Во мне видят только обузу.
Я – бездарь! Конечно, я – бездарь.
Живу старомодно – погано.
Хожу на партийные съезды.
Вокруг – технологии нано.
Я – бездарь! Страна идеальна.
Правдива слепая реальность.
Взглянуть на проблему детально?
Да я же – индивидуальность!
28 ноября 2009 г.
Мерцают бирюзовые стрекозы,
Приколотые брошкой к полотну.
Стрекочут разнополые неврозы.
Их блеф подобен мощному пятну.
Оттенок ненавязчивости бронзы
Заметен средь бесчисленных наград,
Ряды которых пафосны и грозны,
Расставлены в сомненьях, наугад.
Дворцовые молчат перевороты.
Гуляет бесконечность в залах грёз.
Жемчужные случайные зевоты.
Оркестр невидимок и гипноз.
На золото мандраж с эффектом жженья.
Томится серебро. Мечта тесна.
Остатки мозга преданы броженью.
Диагноз? Приговор? – Осколок сна.
27–28 ноября 2009 г.
Прихоти лотоса. Пластика тела.
Чётко: скрещение жилистых ног.
Эра гипноза: создатель умелый
Эзотерический йог.
Приступ желания, будто изжога.
Память безумна. Этнический род.
Приторно дремлют молекулы йога.
Эго – термический йод.
Благо воды. Одиночество гуру.
Мысли по капсулам серых дорог.
Честно хранит мировую культуру
Эзотерический йог.
Жест искушения редкой нирваны.
Длительность блага – мучительный год.
Лечатся вечно душевные раны.
Эго – термический йод.
29 ноября 2009 г.
Когда тротуаром сверкали ковры,
В саду расцветали сирены.
Звучали послушно слепые дары
В приподнятом образе пены.
Спускались лианы с колючих ветвей
На плоть потаённого грунта.
Внезапен растительный облик червей,
Как сила природного бунта.
Шептание. Мягко. Бескрайние мхи.
Комочки – структура из перьев.
Разлитые в памяти цвета духи
Запутались в кронах деревьев.
Насыщена трауром сочная ночь.
Помпезная лунная точка.
Фортуна находчива. Выгнана прочь
Забвения хилая строчка.
9 декабря 2009 г.
Страх прикоснуться к огню;
Я назвала это фобией.
Странность нелепо храню,
Точно, Другая Хозяйка давно бы угробила.
Страх что-то сделать не так
Я назвала осторожностью.
Вижу повсюду бардак.
Точно, Другая Хозяйка порядок размножила.
Страх вознестись на Олимп
Я назвала приземлённостью.
Тесен мне ангельский нимб.
Точно, Другая Хозяйка болела бы звёздностью.
Страх очутиться во сне
Я назвала мглой бессонницы.
Мысли при полной луне.
Точно, Другая Хозяйка безумно бессовестна.
Страх одиноких недель
Я назвала многократностью.
Мной не опознан бордель.
Точно, Другая Хозяйка владела развратами.
Страх перед встречей с Другой
Я назвала вожделением.
Зеркало смотрит слугой.
Точно, Другая Хозяйка – моё отражение.
14–15 декабря 2009 г.
Август богат на встречи.
Редкое имя мужчине
Чаще дают те Леди,
Коим присуща ревность.
Август дарил мне бусы.
Зависть цепочкой пёстрой
Тихо от всех скрывали
Преданные подруги.
Август – слепой паромщик.
Речка была безбрежной,
Плыть оказалось долго,
Даже не ожидала.
Август построил терем.
В нём потолки резные.
Я – дорогая гостья.
В тереме мне уютно.
Август – жених завидный.
Много из сёл соседних
Юных девчонок рослых
Ходит, и все смеются.
Август смеётся тоже.
Я же тайком ревную.
Значит, любовь присуща
Мне. И ему, бесспорно.
14 декабря 2009 г.
Ночная тишина и молчаливая прохлада.
Волнительные импульсы сердечны и туманны.
Заветная мечта и уникальная награда,
Богат и гениален человек, который любит меня странно.
Взаимна безответная любовь. Наоборот мне
Дано переосмыслить существо фата-морганы.
Я чувствую богатство и успешность в подворотне:
Любовь взаимна и обручена святою музыкой органа.
Ночная темнота и драгоценные созвездья
На небе бесконечном неизменны и контрастны.
Безумная любовь, как небывалое известье:
Богат и гениален человек, который любит меня страстно.
Тьма откликов на ласковую ложь. Наоборот же
Возможность уличить мир двойников в слепой измене.
Я чувствую ничтожество успеха, он дороже,
Когда я обнимаю палача на перламутровой арене.
Ночная пустота. Мечтой размыта перспектива.
Луна перетрясает покрывало безупречно.
Великая судьба ко всем хранителям ретива.
Богат и гениален человек, который любит меня вечно.
13 апреля 2008 г.
28–29 декабря 2009 г.
Мёртвый стул отражением в вазе
Дикой комнате грезится прочно.
До абсурдности он безобразен,
До реальности он многоточен.
Пустота дряблых кож – плоть пространства.
Одиночеством стонет конторка,
Обделённая заумью транса.
Мозг насытила ржавая корка.
Деревянное прошлое утло:
Переломы стареющих ножек.
Обесцветит пошагово утро
Сероватую будничность, сгложет.
Без торгов неуклюжая шаткость
Отошла в мир иной – полустёртый.
Обесточена жизни ий-краткость.
Заключенье экспертов: стул мёртвый.
3 января 2010 г.
В стеклянных флаконах – духи,
В задумчивых капсулах – яды.
Одни выдают за стихи,
Другие даруют за взгляды.
Винтажная муть поэтесс,
Старинная заумь поэтов.
У бездарей жив интерес.
У гениев – спор пистолетов.
Шумит разнопёро кафе,
Смакуется суть альманаха.
Здесь кто-то уже подшофе,
А кто-то на уровне праха.
Редактор мучительно трезв.
Обрывки рифмованных истин.
Слепой поэтический съезд
Без жёлтых интрижек немыслим!
17 января 2010 г.
Настойки в изящных флаконах,
В кульках изо льна – порошки,
Шнурки для забытых кулонов,
С горячей едою горшки.
Аптекарь медлительно шаркал
Вдоль полок, шкафов, стеллажей.
Готовил неспешно подарки
Под отсвет живых витражей.
Уют дорогого паркета
Скрывали дремуче ковры.
Аптекарь достал из пакета
Корявый осколок коры.
В железную ржавую миску
Стекала послушно вода.
Кора превратилась в записку
Без слов из редчайшего льда.
Аквариум спас инфузорий,
Сундук уберёг аксамит.
Рецепты для счастья, как зори,
Аптекарь для всех сохранит.
18 января 2010 г.
Противоядье продаётся в баре.
Цена – интрига, скомканная бурно.
Забрызганная нелюдями урна
Хранит оплату с сигаретой в паре.
Бокал-флюте ошибкой для абсента
Не видится. Парализован дьявол.
Яд страсти в изумрудах сладко плавал,
Сличал оттенки сонного момента.
История пленительного танца
Запомнилась седеющему дыму.
Суть завещанья передана сыну
Не на словах, а на дрожащих пальцах.
Ночная тень: друзья пришли в обнимку —
Ликёр блю с чёрным ромом. Слишком мутно
Их общество. А заведенье утло:
Играет с каждым встречным в невидимку.
Хозяин мёртв. Тщедушная хозяйка
Гостей нектаром вечности стращает.
Пристанище никто не запрещает:
Ни президент, ни полицейских стайка.
7–8 февраля 2010 г.
Бездомная серая кошка
В подъезде под лестницей прячется.
Раз в вечность бывает кормёжка.
Потрёпанный временем дворник
У лестницы скупо корячится,
Цитируя матерный сборник.
Перил угнетающих ковка.
Истёрты ступени до мрамора.
Побег был спланирован ловко.
Закрытая гневом коморка,
В ней мысли плетутся из старого.
Упала наивно подпорка.
Мяуканье уровня флирта,
Объятий наивных царапанье.
И запах палёного спирта.
– Ага! Роковая добыча!
Так вот ты какая, проклятая!
А кошка потёрлась, мурлыча.
14–15 февраля 2010 г.
Знакомство. И три свидания.
Женитьба. Тайком. Замужество.
Семья не ячейка – здание
Со множеством комнат мужества.
Эксцентрик и мизантропия —
Союз двух сердец. Чёрт вырвется
В свой мир золотой – утопию,
В ней разница лет – четырнадцать.
В аквариуме убожества
Потребуется дурачеству
Свиданий-осколков множество,
А им – даже трёх достаточно.
Гордятся они каморками.
В них тесно – забиты фартами.
Ей нравится стиль барокко, а
Ему – новизна авангардная.
Источником привыкания
Послужит любви адажио.
Знакомство. И три свидания.
Раз в год проходило каждое.
3–4 февраля 2011 г.
О проекте
О подписке