Девчонка – зло, порок, от которого надо избавиться. Она околдует не только его, но и всех вокруг. Каждый будет желать ее, готовый на все ради одного только взгляда.

От нее надо избавиться.

Глава 7

– Спокойно, спокойно, хороший песик. Такой славный, лохматый. Может, ты еще немного поспишь? А лучший вариант – заснешь и вообще просыпаться не будешь?

Лиза вжалась спиной в угол своей небольшой клетки, вцепилась в кружку и тряпку, шептала что-то еще, глядя на зверя, который просыпался рядом. Кричать и звать на помощь смысла не было никакого, хотя стоило попробовать.

Может, конечно, рискнуть, но десяток здоровых мужиков – это сомнительная помощь голой девушке.

А вдруг она своим криком разбудит эту лохматую тварь? Она разозлится, разрушит клетку, доберется до нее? А уж потом останутся от Елизаветы с красивой фамилией Романова рожки да ножки. И не быть ей счастливой ни в каком мире.

Печальный исход.

– Да, вот так, спи дальше. – Девушка бормотала себе под нос, вглядываясь в зверя, тот все пытался поднять голову, встать на лапы, но падал обратно, продолжая рычать и скалить зубы.

Это все паленое вино на годовщину трудовой деятельности Маргариты Павловны, точно оно, может, даже с намешанными в него галлюциногенами. Лиза вспоминала, сколько вообще она могла его выпить, но выходило, что всего лишь два бокала.

Наверняка ее тело сейчас лежит дома, на родном старом диване, а проекция здесь. Но как тогда она все чувствует? И этот сон, с мужчиной, который имел ее, прижав к стене, и карлик, и зверь за решеткой.

Это какой-то пиздец, именно так сказала бы ее подружка Карина. Как бы ей не загреметь в психушку после всего этого.

Снова вздрогнула, когда с грохотом открылась дверь, испуганно уставилась уже в ту сторону. Здесь что ни минута, то событие, и какое оно будет, неизвестно.

Их было всего двое: карлик Густ и тот противный Рикон. Лиза предположила, что он начальник всех остальных воинов и стражников. Понять бы еще, что или кого они все так активно сторожат. Но при этом он называл красивого и пафосного Кая господином.

Не, этого не может быть, все вокруг – это отлично поставленный спектакль. Реалити-шоу.

– Она просила пить… пить… воды… пить.

– Что она делала еще?

А что она вообще могла тут делать? В бильярд играть?

Рикон внимательно рассматривал девушку, шарил взглядом по телу, останавливаясь на обнаженных, ничем не прикрытых коленях, бедрах, плечах. Лиза, забыв о звере, снова вжалась в прутья клетки.

Этот мужчина был страшнее и опаснее его. Зверь разорвет тебя, защищаясь, чувствуя исходящую от тебя опасность. А человек осознанно сделает больно.

– Спала… потом проснулась… Густ… я Густ… пить дал.

Карлик перебирает ногами, тычет в девушку пальцем, дрожит как осиновый лист, глядя снизу вверх на крепкого мужчину.

– Ты дал ей воды?

– Да… Густ, дал… воды… дал.

– Открой.

Густ засуетился, начал греметь ключами, только с третьего раза попал в замочную скважину огромного замка, что висел на ее клетке.

– Достань ее.

А вот это Елизавете не понравилось, выходить девушке не хотелось совсем. Этот взгляд Рикона, сдвинутые брови, то, как он сжимает в руках рукоять плети, говорило о том, что настроен он никак не дружелюбно.

– Никуда я не пойду, и не трогайте меня. А если вы продолжите и дальше в таком духе, я вас затаскаю по судам. Так и передайте своему начальству. Где у вас камеры? Я выскажу все прямо в них. Немедленно прекратите этот спектакль. Я устала и хочу домой.

Лиза завертела головой, отбиваясь ногами от рук карлика, что он тянул к ней в надежде схватить и вытащить из клетки.

– Не трогай меня, я сказала, мерзкий ублюдок! Я что, похожа на девку с улицы, которую всем подряд можно лапать? Убери руки, а ну, пошел вон!

Карлик взвыл, когда Лиза лягнула его больнее, продолжая при этом кое-как прикрываться тряпкой.

Рикон просто наблюдал за возней, слушал девушку и не мог понять, какие эмоции в нем преобладают. Растоптать, убить, бросить в клетку к таким же диким псам, как тот, что сейчас находится здесь? Или забрать себе, подмять, обуздать ее дикий нрав, спрятав ото всех, а по ночам иметь это прекрасное тело, жестоко вбиваясь членом?

– Пошел вон!

Громкий приказ, хриплый голос, Лиза снова вздрагивает, Рикон отталкивает карлика, просовывает руку в клетку. Хватает девушку за ногу и, вытащив, ухватив за плечи, держит перед собой.

Ноги Лизы не касаются пола, она смотрит с ужасом в глаза мужчины, видит тонкий шрам на левой щеке. Он белеет, а лицо покрылось красными пятнами гнева. Седые волосы собраны в низкий хвост, брови нахмурены. Верхняя губа изогнута, в глазах чернота, словно он смотрит на что-то мерзкое, мешающее ему жить.

Все, теперь ей точно пиздец. И когда это Лиза успела ему насолить?

– Отпусти, отпусти меня, – говорит сдавленным от страха голосом.

Мужчина не слушает, продолжая держать девушку на весу, опускает на пол, а пес в клетке просыпаться окончательно. Теперь с одной стороны – этот бешеный мужик, с другой – зверь, вставший на лапы.

А Лиза чувствует, как ее тело начинает наливаться чем-то горячим, словно невероятная энергия собирается в сгусток и, как огненная лава, медленно поднимается из недр когда-то спящего вулкана.

– Густ, уйми его! – короткий приказ, движение, Лиза даже не понимает, что происходит, но один миг – и перед глазами снова темнота и пустота.

– Уйми… уйми… да… Густ… я… Густ.

Рикон опускает на пол обмякшее в его руках тело девушки, накрывает плащом, подхватывает и несет наружу. Широкий коридор подземелья, здесь еще с десяток таких камер, уверенный шаг, позади раздается рычание, а затем жалобный скулеж.

Странно, что пес так реагировал на него, был более агрессивным, но об этом он подумает потом.

На заднем дворе две женщины, они разговаривают, три стражника седлают коней и пара ребятишек ковыряется в поваленном несколько дней назад от удара молнии дереве.

Это был знак, так сказала старуха Хильда, но Рикон не верил знакам, только своему острому ножу и копью. Эту ведьму давно пора сжечь на костре и развеять пепел по всей Сумеречной долине, там ей и место.

Но великие правители Гуры слушают ее, открыв рот, а она им рассказывает сказки о том, что совсем скоро все изменится, и они найдут ту единственную, которая родит всемогущего правителя – их сына, приняв в свое чрево семя троих братьев.

Наиглупейшая глупость, нужно жить здесь и сейчас, подчиняться законам, брать своих женщин, а не верить выжившей из ума ведьме, что никто не в силах родить им наследника.

Мужчину все провожали любопытными взглядами, но под большим плащом не видно, кого несет начальник стражников крепости Рикон Суровый.

Надо как можно быстрее избавиться от дикарки, выкинуть ее с дальней башни в ров с водой, пусть утонет, а он скажет, что чертовка хотела сбежать, но сама себя в итоге и наказала.

Но, вопреки своему решению, Рикон шел не к дальней башне, обходя людные места, укрыв от посторонних глаз обнаженную девушку. Он нес ее к дому, туда, куда он не водил никогда женщин, даже Сара не была там.

В голове, словно пьяный дурман, хрупкое тело девушки, ее кожа обжигала руки, он чувствовал ее гладкость и тепло, пальцами – шелковистые волосы.

Она будоражила сознание, заставляла кровь быстрее бежать по венам, а сердце – выламывать ребра от глухих ударов.

Он всего лишь поговорит с ней, узнает, откуда она, что ей нужно, а потом убьет.

Так будет правильно.

Глава 8

Девушка открыла глаза, перед ней был темный потолок, длинные доски, тусклый свет. Последнее, что она помнит, на этот раз, потеряв сознание, как в клетке рычал пес, а ее тело наливалось жаром и силой.

Странно все.

А еще был Рикон, седой, суровый, с побелевшим от злости шрамом на щеке. Он вырубил ее, надавил на какую-то точку на теле, и Лиза отключилась.

Девушка села, прижала к груди шкуру, которой была накрыта. Сколько вообще она так бегает неизвестно где, голая? Сколько прошло времени? День, два, неделя?

– Очнулась?

Лиза вздрогнула от вопроса, обернулась, Рикон сидел в деревянном кресле, в руках кружка, рядом с ним горел очаг, пахло едой. Желудок Лизы сразу скрутило, жутко захотелось есть.

– Да. Что вам от меня надо? Почему я здесь? Кто вы такой? Кто вы все такие?

В глазах Рикона злость, он сделал глоток из кружки, вытер рот ладонью, он внушал опасность, Лиза отчетливо ее чувствовала. Надо как-то с ним договориться, разузнать все об этом месте.

– Кто мы такие? Ты очень странная для дикарки, те никогда не задавали вопросов, их просто били и брали, а они отбивались, как дикие кошки, но все равно подчинялись рано или поздно.

Лиза отодвинулась дальше, быстро огляделась: небольшое помещение, стол, два стула, закрытая дверь, два окна, заколоченные досками. Поджимая под себя голые ноги, Лиза прижалась спиной к стене, обращая внимание, как Рикон смотрит на них, как дергается кадык на его шее и как он начинает чаще дышать.

Это нехорошо, совсем нехорошо.

Если его не провоцировать, не делать резких движений, а разговорить, попытаться хоть что-то узнать, может, он и не тронет ее, а наоборот, поможет?

– Я…я… правда не понимаю, где я. Я очнулась в лесу, там были люди, двое мужчин, испугалась, побежала, а потом появились вы.

– Ты слишком разговорчивая для дикарки. Может, ты только притворяешься ею, а сама хочешь подобраться к великим правителям и убить их? А может, того хуже, внушить им что-то.

– Убить? Кого убить? Вы в своем уме?

А вот это Лиза сделала зря, нельзя было злить Рикона. Рядом с головой девушки разбилась кружка, Лиза вжала голову в плечи, закричала, прикрыв себя руками.

Что вообще делать в таких ситуациях? Почему не учат в школе, как общаться с разгневанными и явно не трезвыми мужиками? Ерофеев, ее бывший жених, хоть и оказался бабником, но никогда не поднимал на нее руку.

Каких правителей она может убить? Лиза знает по имени только этого пьяного дикаря, а еще красавчика Кая и карлика Густа.

Но дальше ей просто не дали подумать и что-то сделать. Рикон схватил Лизу за волосы, поставил на ноги, шкура упала на пол, она снова оказалась совершенно голая перед посторонним мужчиной. Страх, который испытывала Лиза, сковал все тело, он бежал холодным потом по спине.

– И откуда ты такая взялась? Ты хоть понимаешь, что рядом с тобой испытывают мужчины? Ты представляешь, что они чувствуют?

Рикон так сильно сжал плечи девушки, что она не могла пошевелиться и вырваться из железной хватки. Лиза, подняв голову, смотрела в дикие глаза Рикона, на его вновь побелевший от гнева шрам.

– Отпустите меня, вот только попробуйте тронуть хоть пальцем, я напишу заявление в полицию о попытке изнасилования. Я не знаю, что тут происходит, но вам всем придется несладко.

– Маленькая развратная сучка, вторые сутки не выходишь из моей головы.

Рикон не слушает и не слышит Лизу, бросает ее на кровать, держа одной рукой за ногу, девушка пытается вырваться, пинается, но это все бесполезно, он слишком большой и сильный.

Вот мужчина другой рукой развязывает штаны, спуская их до коленей, одним движением распахивает кожаный жилет.

– Отпусти, не трогай, не смей меня трогать! – Девушка начинает задыхаться, страх новой волной обрушивается на сознание. Ее сейчас просто изнасилуют, жестко, грубо возьмут и будут трахать, не останавливаясь, пока она не потеряет сознание снова.

Так можно сойти с ума.

Лиза хочет еще что-то сказать, но замирает на полуслове, когда, опустив глаза вниз, видит внушительных размеров половой орган мужчины, полувозбужденный член вместе с большими яйцами раскачивается при каждом движении.

Вот именно этим ее и изнасилуют, порвут на две части. На ее глазах член наливался возбуждением, становился больше. Это не ее бывший несостоявшийся жених Ерофеев, у того все было гораздо скромнее, точнее, в два раза скромнее.

Рикон дернул девушку за ноги на себя, развел колени Лизы шире, жадно разглядывая ее между ног. Секунда, и его пальцы прошлись по максимально раскрытому перед ним лону. Она сводила его с ума, в голове пульсировало, лишь одно желание было сейчас: обладать ей, взять, подмять под себя, трахать до рассвета, забыв обо всем.

Она была сухая, он почувствовал, когда, зафиксировав ее ноги и зажав шею, Рикон провел по половым губам и резко вошел в девушку пальцами. Она вскрикнула, снова попыталась вырваться, из глаз текли слезы, но ему даже нравилось это.

– Не плачь, дикарка, или кто бы ты ни была, тебе понравится, я умею укрощать таких, как ты. Все вы одинаковые, сначала сопротивляетесь, а потом стонете на члене, прося еще и еще.

– Нет… нет… пожалуйста… не надо.

Лиза пыталась вырваться, но сил совсем не осталось, сколько бы девушка ни старалась, все было бесполезно. Это реально страшно, она раньше не понимала, как можно дать себя изнасиловать, покорно принять это издевательство. Надо бороться, умереть, но не дать ничего с собой сделать. Иначе как жить после всего?

Но сейчас поняла, что женщина бессильна, слаба и уязвима против грубой силы. Когда в нее вошло два пальца, в совершенно сухое влагалище, причинив боль, дернулась, сильно дернулась в сторону, завыла, прикусив губу от боли в ноге.

– Совсем сухая сучка, но ничего, сейчас ты будешь течь и просить еще, ползать на коленях и вымаливать, чтоб я брал тебя снова и снова.

– Нет, нет, не надо… прошу, не надо.

Было мерзко и противно умолять своего насильника не делать ничего, но Лиза сейчас могла только это. Воздух перестал поступать в легкие, мужчина навалился на нее всем телом, пристраивая член между ног. Лизе хотелось потерять сознание снова и не чувствовать ничего: ни боли, ни безысходности.

Но больше всего хотелось очнуться, вынырнуть из своего сна, из этой страшной реальности. Или даже лучше умереть, ведь она, по сути, никому не нужна, с четырнадцати лет одна.

– Лиза, Лиза, ты слышишь меня? Лиза?

Такой знакомый голос, но девушка не может понять чей. Он далеко, но ей так необходимо слышать его, идти за ним, только он может помочь выбраться из этого мира.

Резкий толчок, острая боль в голове, но дышать становится легче. Шум, голоса, грохот, что-то падает и разбивается.

– Эй, ты живая? Посмотри на меня.

Лиза медленно приходит в себя, и первое, что видит, – небесно-голубые глаза, они как морозное небо в солнечный день: яркие, ослепительные.

А дальше снова пустота и чернота.

Глава 9

– Кто такая?

– Не знаю, она была у Рикона, совсем голая, сопротивлялась.

– Он успел с ней что-то сделать?

– Нет, но был готов в любую секунду трахнуть девчонку.

Двое мужчин склонились над лежащей перед ними на узком топчане девушкой, их взгляды скользили по ее обнаженной фигуре, растрепанным волосам.

На руках – грязь и засохшая кровь, лицо – в подтеках от слез. Она дышала глубоко и ровно, красивая налитая грудь вздымалась при каждом вздохе. Тонкая талия, широкие бедра, длинные ноги. А между ними едва заметная полоска волос, совсем не как у их женщин.

– Это, наверное, та дикарка, что нашли в лесу, я слышал разговор стражников.

– Просто послушал и прошел мимо?

– Они были пьяны в стельку, я не придал их бреду значения.

– Обо всех, кого находят или ловят в лесу, сообщают сразу нам, Рикон этого не сделал, и Кай тоже, они были вместе вчера. Где он?

Мужчина, который только что повысил голос, посмотрел на брата, тот лишь пожал плечами, продолжая снова рассматривать девушку.

Арон и Грей, двое старших братьев и двое из троих великих правителей. Гуры Запретных земель, тех, что находились за Сумеречной долиной. Они владели всем и всеми на своей территории, охраняли земли, народ, что служил им, следили за порядком и требовали беспрекословного подчинения своей воле.

Но то, что их главный стражник, правая рука Рикон Суровый, ослушался, не донес им о дикарке, а еще втянул в эту ложь их младшего брата Кая, было плохим знаком.

– Роб! – Арон крикнул так громко, что задрожал огонь в факелах на стенах.

– Да, мой повелитель. – Молодой человек зашел в помещение, склонил голову, опасаясь смотреть на правителей и уж тем более на девушку, лежащую рядом.

– Ты был вчера на охоте?

– Да, повелитель.

– Расскажи, что там произошло?

Роб замялся, затянул туже пояс, быстро посмотрел на Арона. Тот стал медленно подходить, от этого становилось страшно. Рядом с ними всегда так, это не люди, а монстры, так говорит отец. Даже он боялся смотреть им в глаза, а Рикон был очень смелым войном.

– Мы поехали на запад от крепости, Рикон учил Кая выслеживать добычу, мы были рядом. Когда псы погнали дикую лисицу, все кинулись следом.

– Дальше.

– На поваленном дереве сидела дикарка, но мы это поняли только потом, когда зверек прыгнул ей в руки, расцарапав ладони. Она была совсем голая, распущенные волосы, испуганный взгляд.

– Это она? – Грей кивнул в сторону топчана.

– Да, она.

Роб замолчал, вновь посмотрел на девушку, а потом на двоих мужчин. Как бы он хотел быть таким же сильным, огромным и мощным, как они. Роб восхищался Греем за его благородство, уважал Кая как друга и боялся Арона до дрожи в коленях.

– Что дальше?

– Псы кинулись к ней, никто не стал их останавливать, все были удивлены увиденным. Я решил, что сейчас они порвут ее в клочья, как это было в том году с селянкой, что заблудилась в лесу. Но…

– Что «но» Роб?

– Они встали как вкопанные в метре от нее, прекратили скалиться, а заскулив, поджали хвосты и отошли. Мы, честно, видели такое впервые от них, они боятся только вас и плети.

– Чудеса, да и только, Арон, может, она ведьма? – Грей вновь с интересом начал изучать девушку. Он видел достаточно много женщин, и не только их земель, но эта, даже такая грязная, была невероятно привлекательной.

Грей отчетливо чувствовал, как начинает возбуждаться, чем больше он смотрит на нее, а еще это острое желание дотронуться до груди, сжать в ладони, ощутить твердый сосок, раздвинуть бедра и увидеть, что там.

– Грей! – крикнул старший брат, мужчина потряс головой, отходя от морока, что только что накатил на него. – Роб, мы слушаем тебя дальше.

– Дальше она кричала, ругалась, угрожала, говорила странные слова, я не понял их. Рикон сказал, что она дикарка и может любого обмануть, приказал ее поймать и отвести в крепость. Но она не хотела, кинулась убегать, ударилась о дерево и потеряла сознание.

– Значит, вы привезли ее в крепость и ничего не сказали нам? Вчера днем?

– Да. Я не знаю, я не вправе вам что-то докладывать, к тому же господин Кай все знал.

Роб вновь опустил взгляд в пол, ему сказали, что дикарку нашли у его отца в заброшенном доме у самого края крепостной стены. Слухи в их крепости расходятся быстро.

– Где наш младший брат?

– Он был в конюшне.

– Значит, Рикон велел всем молчать о дикарке, посадил ее в клетку, приставил рядом того полоумного карлика и решал сам, что с ней делать дальше?

Все это Роб не говорил, только подумал, сам Густ ему это рассказал, запинаясь и дрожа от страха. Парень испуганно отшатнулся в сторону, глядя на Грея, который пристально смотрел ему в глаза.

Роб слышал, что каждый из братьев Гуров, их великих правителей, наделен даром, но не знал каким, они это скрывали. Грей именно сейчас читал все его мысли, в голове резко заломило от боли, Роб схватился за нее.

Арон посмотрел на брата, плотно сжал челюсти, обдумывая, как поступают с предателями и теми, кто осмелится пойти против их воли и правил. С Каем они разберутся сами, он молод, к тому же Рикон был приставлен к нему как защитник и наставник, с мальчишки спрос малый.

А вот самому Рикону придется несладко. Нет, он не отделается быстрой и легкой смертью.

– Можешь идти, найди Кая, передай, что мы ждем его. И, Роб, не смей пытаться хоть как-то помочь Рикону. Я сам, лично вас обоих вздерну на виселице, не посмотрю, что вы отец и сын. Ты понял меня?

Роб снова отшатнулся, вжал голову в плечи, отец учил его быть смелым и сильным, но рядом с Гурами он теряется, они вселяют животный страх, он пробирает до костей, пропитывает все существо, лишает воли.

Парень поклонился и вышел, тихо прикрывая за собой дверь.

– Что делать с ней? – Грей обратился к брату, посмотрел в его лицо, неровный шрам, что шел ото лба, пересекая бровь, уходя вниз к шее, стал багровым. Арон был очень зол.

– Как ты нашел ее?