Глава 4 Вишневский

– Мы скоро пойдем домой?

– Да, милая, совсем скоро.

– Там Стивен ждет, можно меня отвезет Федор?

Дочка сидит в кресле, лениво стучит ногой, хочет домой, там действительно собака не выгуляна, точно наделал лужу или кучу. Из меня отвратительный получается отец, вот уже почти год на мне не только ребенок, но и постоянно меняющиеся няни.

Если бы была жива мама, то все было бы иначе. Нет, если бы мать Софии занималась ее воспитанием, было бы все совсем иначе. Снова не так: если бы я сам уделял своей дочери больше внимания, она была бы счастлива.

Черт, запутался!

Именно по этому поводу отец орал на меня так, что закладывало уши и дребезжали стаканы у графина.

– Ты вообще когда собираешься разобраться со своей несостоявшейся женой и уже лишить мать Софи родительских прав? Или все сделать мне? А ведь я сделаю, да так, что она и на пушечный выстрел не подойдет к девочке.

– Нет повода ее лишать, отец, перестань, мы все уладили. Софи живет со мной, больше никаких родственников.

– Повод можно найти всегда, нужно только хорошо поискать.

Вздохнул, отошел к окну. С моей, как отец выразился, несостоявшейся женой не так все просто, дочерью она не занималась никогда, она у нас актриса. Я и повелся несколько лет назад на красивую картинку, яркую блондинку с пухлыми розовыми губами и родинкой на щеке. С тех самых пор обхожу блондинок за километр.

Помню, в каком мама была шоке, когда я познакомил Алису с семьей. А мне казалось, все отлично, привыкнут, это, в конце концов, мой выбор. Отец лишь поджимал губы и смотрел с ухмылкой, а я был просто влюблен – первый раз в двадцать восемь лет.

– Мне звонит какой-то человек и просит выкуп за некое видео, которое может быть слито в сеть, на котором твоя Алиса занимается своим «актерским ремеслом». А актриса из нее прекрасная, лихо она тебя на себе чуть не женила. Из всей вашей истории мне жалко внучку, а не вас, бездарных родителей!

– Что? Что ты сказал? Какое видео?

Пропускаю все сказанные отцом слова мимо, я все это слышу в сотый раз, и правда – она горька. А вот о видео и звонке слышу впервые. Проверяю свой телефон, на самом деле пропущенный звонок с неизвестного номера, а еще уведомление о входящем письме на почту.

Открываю, там ссылка, не хочу переходить по ней, но придется. На видео Алиса улыбается, явно снято на телефон, фоном темные шторы, высокая ваза с букетом алых роз, она любит именно такие. Женщина облизывает полные губы, игриво снимает с плеча тонкую бретельку сорочки.

Господи, как я мог вообще влюбиться в нее когда-то? Хотя от той моей Алисы из «натурального» остались лишь цвет глаз и родинка.

Видео заканчивается, могу представить, что там дальше. Я жил с этой женщиной и знаю, на какие фокусы она способна, темперамента ей не занимать.

– Вот же… тебе тоже пришло видео?

– Да, и поверь, смотреть даже его часть не доставило удовольствия. Ты понимаешь, что это скандал? Пусть это не сорвет нам сделку, но нервов испортит прилично. На это сбегутся все кому не лень, в первую очередь Веденеев и его свита, они так упорно окучивают всех, кто связан с контрактом от «ТрансНефти», что тут все методы хороши.

Отец смотрел зло, бледный, лицо осунулось, но в глазах гнев и решимость пойти на все. Он построил свою компанию сам, удержался на рынке в непростые годы, иногда решал проблемы радикально – и все всегда сам.

А сейчас попить крови может какой-то шантажист, с которым связалась Алиса, с которой мы не общаемся уже год. Я думал, что мы договорились о том, что она не будет появляться на глаза дочери, чтоб не травмировать ее и жить своей жизнью.

– Чего хотел звонивший?

– Денег, чего они еще хотят?

– Много?

– Три миллиона рублей.

– Надо подключить службу охраны, пусть Малахов проверит, я сейчас же свяжусь с Алисой.

– Да, свяжись, а то если я подключу своих людей, ей больше нечем будет сверкать на сцене. Головы на ее плечах не будет точно, ей она ни к чему, там все равно нет мозгов.

Алиса, естественно, была вне зоны действия сети, разговор с отцом закончился, к нему приехали партнеры. Я спустился на свой этаж, не обращая внимания на секретаря, прошел в свой кабинет, вызвал начальника службы безопасности компании. Конечно, доверять личные дела не стоит постороннему человеку, но выбора не было.

Не вдаваясь в подробности, попросил пробить, чей номер, и дать задание программистам найти адрес отправителя, что прислал ссылку с видео на почту. А в завершение всего этого «прекрасного» дня позвонила няня и сказала, что ей срочно нужно уехать, и за Соней пришлось посылать шофера.

Рабочий день закончился, сотрудники уши по домам, лишь мы с дочкой все еще в офисе, я разгребаю отчеты и документы, она просто скучает и действует на нервы, стуча ногой об стул.

– Софи, прекрати, у меня уже нервный тик от твоего стука. Почему ты не осталась играть в парке на площадке?

– Я хочу домой. Я хочу кушать. Я хочу к Стивену. Он скучает, я чувствую.

– Скоро поедем, с собакой все хорошо, он наверняка сожрал половину прихожей и нашей обуви, ему весело.

– Я хочу домой. Я хочу кушать. Я хочу к маме.

А вот мама – это у нас больной вопрос.

Софи воспитывалась до пяти лет кем угодно, только не своей матерью. Та, как яркая беззаботная бабочка, прилетала временами, пудрила девочке голову, дарила подарки. Играла роль матери демонстративно и напоказ несколько дней и вновь улетела. Воспитанием девочки занималась тетка Алисы, но когда она уставала, то вспоминали, что у девочки есть не бедный отец и просили все больше денег на ее содержание.

Мама все время упрекала меня, что я отвратительный отец, настаивала забрать девочку, грозилась, что если не сделаю это я, сделает она. Но этим планам так и не суждено было осуществиться. Тяжелая болезнь и ее уход подкосили нас всех, но Сонечку я забрал. И вот уже год мы с дочкой пытаемся найти общий язык, даже завели собаку, детский психолог сказал, что так мы можем стать ближе.

Нам двоим трудно, не буду скрывать, я совсем не умею обращаться с детьми. А может, все потому, что Софи была слишком неожиданным для меня событием, которое я, будучи взрослым человеком, все никак не могу принять, а девочки как ни балуй ее, нужна мать.

Единственные, с кем у нее прекрасные отношения – это наш пес и мой младший брат. Это два балагура и разгильдяя на удивление похожи, брать только не грызет обувь и не ворует носки.

Наблюдаю, как дочка встала, как убрала с лица мешающие волосы, они у нее светлые, как у матери, подошла к моему столу, внимательно разглядывая бумаги.

– Подожди еще пятнадцать минут, нужно кое-что перепроверить, и мы поедем домой, ужин я уже заказал, по дороге забираем его.

– И мороженое?

– Скажем Федору, чтоб купил твоего любимого.

– А какое мое любимое? – Софи смотрит вопросительно, ей всего шесть, а кажется, что больше, в глазах столько глубины.

– Клубничное?

Отвечаю неуверенно, а самому стыдно перед ней.

– Шоколадное. Мое любимое шоколадное мороженое.

Морщусь, точно, шоколадное. И как я мог забыть?

Глава 5 Маргарита

– С тобой все хорошо? Бледная такая и глаза красные. Ты, случайно, не беременная? Плакала почему?

Вздрагиваю от этого вопроса своей начальницы, сдерживаю себя, чтоб три раза не сплюнуть через левое плечо. Если бы я на самом деле была беременна, то после вчерашнего вообще не знала бы, как жить на свете.

– Нет, что вы, нет, Анна Александровна, я точно, сто процентов не беременная. Съела что-то на завтрак, наверное, йогурт просроченный или яйца.

– Ой, с этими йогуртами одна беда, я всегда покупаю натуральные, у них срок годности двое суток, – Елена, сотрудница нашего отдела, розовощекая, упитанная, высказывает свое мнение по поводу пищевой промышленности.

– Лена, тебе нечем себя занять? Сходи в архив, отнести документы, если будешь думать о работе, не будет времени мечтать о еде.

Анна Александровна сухо отдает указания, снова смотрит на меня, ждет конкретного ответа, у нас в экономическом вообще все очень строго.

– Точно йогурт или яйца, живот крутит.

– Иди и приведи себя в порядок, а потом зайди к Михаилу Дмитриевичу, тебя там хотели видеть.

– К кому? – переспрашиваю, потому что не сразу соображаю, зачем и куда мне идти.

– К Вишневскому, помнишь, кто такой? Начальник наш так-то.

– Да.

– Значит иди.

– Хорошо.

Киваю, взяв сумку, выхожу из кабинета, в офисе кипит работа, а в моей голове шум и ночная истерика в подушку. В туалете долго разглядываю свое отражение в зеркале, чувствую себя несчастной, обманутой, брошенной, а еще использованной. Натурально использованной как половая тряпка, которой помыли грязный подъезд.

Эмиль приехал, как и обещал, и зачем я только так легко согласилась с ним встретиться? Точно мазохистка, как увидела его темные миндалевидные глаза, так руки затряслись. Я все еще помню его запах, прикосновения, горячее дыхание на коже, руки. Он был моим первым мужчиной, я думала, что и единственным.

– Привет, Маргаритка. Извини, что так все вышло. Ты принесла?

Эмиль стоял, склонив голову, может, он на самом деле сожалеет и ему больно, но по лицу никак не читалось. Мог хоть извиниться по-человечески.

– Почему, Эмиль? Почему ты так поступил со мной? Разве это по-мужски?

Эти вопросы меня мучили все время, было еще несколько, но спрашивать, любил ли он меня, было бы совсем унижением.

Эмиль молчал, даже не смотрел в глаза. А с этим мужчиной я хотела прожить всю жизнь, встретить старость и родить троих детей. Наивная чукотская девочка, как говорит моя мама.

– Марго, так получилось, давай без этих разборок, – Эмиль обернулся, посмотрела в ту сторону, там был его автомобиль, стекла опущены, на переднем сиденье сидела девушка.

А у меня сердце оборвалось.

У него хватило наглости приехать ко мне с новой девушкой и вот так открыто ее демонстрировать. Хоть бы соврал, может быть, и мне было легче.

Но нет, Эмиль ни о чем не сожалел.

– Марго, а ты чего хотела? Что я вот так все брошу и женюсь на тебе? Мне семья не разрешит это сделать, моя невеста давно выбрана.

– Что?

– Ой, вот не надо строить из себя святую простоту, мы прекрасно провели время, но я чересчур увлекся.

– А там, в машине, тоже очередное увлечение?

– Это не твое дело, отдай сюда брошку, и я пойду, а то мать мне всю кровь выпила.

Эмиль вырвал из моих холодных пальцев украшение, развернулся, легкой походкой пошел к своему шикарному автомобилю. Вот и поговорили, вот все и встало на свои места, я была просто развлечением, а невеста уже назначена, может, даже день свадьбы, и кольца куплены. Машины, фата, торт…

Как представила эту картину, как совсем стало тошно. И почему я такая несчастливая и невезучая?

Рыдала потом всю ночь, мама заходила в мою комнату три раза, давала успокоительные капли.

– Я говорила, что этот напыщенный индюк тебе не пара, он татарин, ты разве не знала об этом?

– П-п-п-ричем-м-м-м тут это? Как-какая разница?

– Потому что в редких случаях парни идут против семьи и выбирают девушку сердцем, ты явно его не тронула, это горькая, но правда. Я с детских лет внушаю тебе, чтоб ты не летала в облаках, не думала, что любовь приносит радость и счастье, от неё лишь боль. Я даже не читала тебе тез наивных сказок о Золушке и Дюймовочке. Но ты поплачь, это полезно, поплачь пару дней, а потом возьми себя в руки и иди дальше.

Мама права, и она совсем не умеет утешать.

Из меня не выросла «железная» Марго.

Смочила лицо холодной водой, голова совсем не соображала, где-то на дне сумки гудел телефон. Подкрасила губы, припудрила носик, распустила волосы, если бы не красные глаза, то вид сносный. Надела солнцезащитные очки, хорошо, что они не так сильно тонированы, вспомнила, что меня ждут в приемной Вишневского.

Непонятно для чего, но идти надо.

Поправила светлый пиджак, под ним телесный топ; широкие брюки, туфли на каблуках, сегодня назло всем, а главное, самой себе хотелось выглядеть красиво и стильно. Со стилем я дружу не очень, ну, как умею.

Открыв дверь в приемную, зашла и никого не увидела. Точно, здесь должна быть моя одногруппница Дорохова, я совсем забыла о ее вчерашней бредовой просьбе. Быть секретарем Михаила Дмитриевича и шпионить за ним.

Прошла вперед, нигде не наблюдая Эльвиру, на столе разбросаны папки с бумагами, компьютер включен, кофемашина шумит.

– Ну, наконец-то, где вас так долго носит? Сказал же прийти быстрее. Держите, это определите обратно на место и найдите договор с «СеверТех» за декабрь того года, их должно быть два.