Глава 2

Мужчины сидели на скамейке и тихо о чем-то беседовали. Один, высокий, с короткими темными волосами, одетый в стильные джинсы и модную дорогую рубашку, лениво задавал вопросы второму – полноватому старику в мешковатых брюках и смешной старенькой кепке. Тот отвечал взволнованно и сбивчиво, будто оправдывался за какую-то неудачу.

Я наблюдала за ними больше двух часов. В небе давно отгорел закат. По ощущениям сейчас было не меньше одиннадцати вечера, и я с тоской представляла, как ночь напролет буду сидеть в кустах, дожидаясь, когда эти двое пожелают разойтись по домам.

Я вынула из кармана зеркальце в деревянной раме и тихонько постучала по нему пальцем. В его стеклянной глубине появился красноватый глаз и тонкая черная бровь, которая при виде меня вопросительно изогнулась.

– Эдик, эти дядьки по-прежнему вместе, – прошептала я, поднеся зеркало ближе к лицу. – Что если они будут сидеть в парке всю ночь? Я не могу ждать так долго!

– Почему? – прошелестело зеркало.

– Ты издеваешься? – возмутилась я. – У меня затекли ноги и спина. И вообще, на улице давно стемнело. Завтра в восемь тридцать мне надо быть в управлении, а я снова не высплюсь и буду клевать носом.

– Что ты предлагаешь?

– Предлагаю больше не ждать. Я подойду к дядькам прямо сейчас.

– Саня, это очень плохая идея.

– Почему? Демон из них только один. Второй или колдун, или обычный человек.

– Это и плохо. Он может тебя запомнить и при следующей встрече сотворить какую-нибудь гадость.

– Эдик, в этом городе живет полмиллиона человек. Вероятность, что мы встретимся во второй раз, не просто мала, а ничтожна. К тому же, сейчас темно, а эти двое нарочно ушли в самый дальний закоулок, где на сто метров аллеи всего один фонарь. Приятель твоего демона меня не только не запомнит, а даже не разглядит.

– Ты уверена, что сможешь с ним справиться?

– А ты на что? – удивилась я.

– Ладно, иди, – Эдик махнул когтистой рукой. – Мне и самому надоело ждать.

Я спрятала зеркало в карман, собрала свои короткие темные волосы в куций хвостик, достала из сумки большие круглые очки и водрузила их на нос. Теперь я стала похожа на школьницу из скромной приличной семьи, которая заблудилась на городской окраине.

Убедившись, что вокруг никого нет, я тихонько выбралась из кустов на дорожку и уверенно направилась к беседующим мужчинам.

– Извините, пожалуйста, – громко обратилась я к ним. – Не могли бы вы мне помочь?

Мужчины замолчали и уставились на меня. В нос тут же ударил резкий запах сладкой гнили. Мне не требовалось доставать зеркало, чтобы определить, от кого именно исходят эти миазмы – вонял темноволосый красавчик в модных шмотках. Старик же благоухал немытым телом и чем-то еще – чуждым и неприятным.

– Добрый вечер, милая барышня, – сказал темноволосый, поднимаясь на ноги. Его приятель поспешно встал вслед за ним. – У вас что-то случилось?

– Да, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал смущенно, – я возвращалась от подруги и заблудилась. Решила срезать путь через парк, а оказалась здесь. Подскажите, пожалуйста, как мне пройти к трамвайной остановке?

Мужчины переглянулись. Мне показалось, что на их лицах мелькнули хитрые улыбки.

– Уже одиннадцать часов вечера, – заметил темноволосый. – Трамваи здесь в такое время не ходят.

– Что же делать? – расстроилась я. – В двенадцать охранник закроет общежитие, и мне придется ночевать на улице.

– Так ты не местная? – подал голос старик.

– Не местная, – подтвердила я. – Я тут учусь. В швейном техникуме.

– Вам будет удобнее добраться до общежития на такси, – сказал темноволосый. – Рядом с парком есть стоянка, на которой всегда имеются свободные машины.

– Вы меня проводите до этой стоянки? – жалобно попросила я. – Мне страшно идти по парку одной.

Мужчины снова переглянулись.

– Конечно, проводим, – мягко улыбнулся темноволосый. – Юной барышне гулять в такое время действительно небезопасно.

– Спасибо! – с чувством ответила я. – Знаете, а ведь я могу отблагодарить вас за доброту. Вот, посмотрите, что у меня есть.

Я подошла к мужчине ближе и протянула ему зеркало. Темноволосый бросил на него взгляд. А потом вздрогнул и растаял в воздухе. Прежде, чем его одежда, звякнув пряжкой ремня, упала на тротуарную плитку, я успела разглядеть в зеркальном отражении тощее лысое существо с дыркой вместо носа и огромными провалами глаз.

– Ах ты дрянь!

Я подняла взгляд на старика. Он был бледен, как снег, а его глаза по величине почти не отличались от тех, что я увидела на лице демона.

– Да как ты!.. Да я тебя!..

В руке старика сверкнули ножницы – большие, похожие на те, что используют для выкройки одежды. Не успела я удивиться их внезапному появлению, как мужчина ловко запустил их в меня.

Ножницы подлетели к моему лицу и, словно наткнувшись на невидимую преграду, упали на дорожку. Воздух вокруг меня задрожал, повеяло жаром. Старик охнул и отшатнулся.

– Беги, дед, – серьезно сказала я. – Беги, пока не поздно.

Повторять не потребовалось. Мужчина развернулся и в секунду скрылся среди деревьев.

Я огляделась по сторонам и ногой подтолкнула к бордюру одежду исчезнувшего демона. Из кармана его джинсов выкатился какой-то предмет. Я наклонилась и увидела большой круглый медальон.

Что за ерунда?..

Я поднесла к нему зеркало. Сам медальон оказался чист, зато из-под его металлической крышки исходили тонкие нити темного колдовства.

– Эдик, – позвала я. – Посмотри, что это такое?

– Круглая медная коробочка, – ответил из зеркала иномирный приятель. – В вашем мире в таких штуках принято хранить яды и фотографии родственников.

– Он лежал в кармане демона. Зеркало показывает, что внутри находится какая-то заколдованная вещь. Можно ли мне на нее посмотреть?

– Конечно, можно. Пока ты под моей защитой, проклятия тебе не страшны.

Я положила зеркало на бордюр и, подсвечивая себе фонариком мобильного телефона, осторожно открыла медальон. Внутри него лежал клок волос. Судя по тому, что волосы были разного цвета и разной длины, они принадлежали не одному человеку, а нескольким.

Я продемонстрировала находку Эдику.

– Зачем демону волосы? – поинтересовалась я у него.

– Чтобы тянуть энергию их обладателя.

– Но ведь они отрезаны!

– И что? Они по-прежнему несут в себе частичку своего владельца. А проклятие связывает их воедино. Это как трубочка, опущенная в стакан с лимонадом. Через нее можно пить в любое время дня и ночи.

– Эти трубочки тянутся к нескольким людям, – заметила я. – Твой демон был очень прожорлив.

Эдик пожал плечами.

– Что же мне делать медальоном?

– Что хочешь. Можешь оставить здесь, можешь взять себе. Можешь куда-нибудь выбросить или спрятать.

– Если я уничтожу волосы, это ведь не снимет проклятие с их владельцев?

– Это уничтожит энергетическую связь между ними и проклятыми людьми. Всего лишь на всего.

– Брошу их в озеро, – решила я. – Тут неподалеку как раз есть спуск к набережной. А потом – домой. Завтра надо рано вставать…

***

– Александра, позвольте задать вам нескромный вопрос, – Ерохин присел на край стола и поставил передо мной картонный стакан с горячим кофе. – В котором часу вы вчера легли спать?

– Я легла спать сегодня, – честно ответила ему. – В первом часу или во втором. Точно не помню. Спасибо за кофе, Володя.

Ерохин усмехнулся и кивнул.

Действительно, после вчерашней прогулки до постели я добралась только глубокой ночью. Выбросив в озеро медальон, я долго шагала до стоянки такси, а потом долго спорила с водителем, решившим содрать с меня за проезд космические деньги.

– К практике надо относиться серьезнее, – заметил со своего места Кутузов. – Личная жизнь – это хорошо, однако и обязанности никто не отменял.

– Не завидуй, Андрюха, – хохотнул Владимир. – Не все живут только работой.

Кутузов не ответил.

Я сделала глоток из стакана и вернулась к документу, открытому на мониторе компьютера. С легкой руки моего напарника-куратора большую часть бумажной работы, связанной с нашими выездами, теперь вела я. Вернувшись в управление после первого совместного вызова, Андрей вручил мне в качестве образца несколько отчетов и велел составить такую же бумагу по уничтоженной кикиморе. Затем эту информацию следовало перенести в виртуальный реестр пойманной нечисти и заполнить регистрационный журнал. Последнее, впрочем, Кутузов сделал сам, вспомнив, что у меня нет полномочий для ведения таких записей.

В течение следующей недели я составила еще четыре подобных отчета – о пойманном полтергейсте, двух снятых проклятиях и жердяе, повадившемся заглядывать в окна многоэтажки, построенной на месте старого кладбища. Сейчас же я развлекалась тем, что вносила сведения о них в таблицу виртуального реестра.

Когда кофе был выпит, скрипнула дверь кабинета – в отдел вернулась Маргарита Денисовна.

– Кутузов, отправишься с Мечниковой на задание, – сказала она. – Поедете вместе с оперативниками. Они будут ждать вас через десять минут у главного входа.

– Хорошо, – кивнул Андрей. – Что от нас требуется?

– Экспертное мнение, – Юсупова открыла папку, которую держала в руках, и передала ему два бумажных листа. – Вчера коллег вызвали на Понизовскую улицу. В управление позвонила Алевтина Дмитриевна Рыбкина – волшебница, в базе данных числится, как чародейка-стихийница. Она пожаловалась на своего соседа – некого Михаила Викторовича Неглинского. Якобы в его квартире ежедневно происходят вспышки магической активности, после которых ее комнатные растения сохнут и осыпаются, а у кота-фамильяра начинаются головные боли.

– То есть, активность темная, – уточнил Андрей. – И очень высокая.

– Да, – кивнула Маргарита. – И берется неизвестно откуда. В списках магического населения Михаил Неглинский не значится. Ребята, которые ездили с ним знакомиться, утверждают, что это обычный человек, не имеющей ни малейшей магической искры. Он живет один, удаленно занимается копирайтингом и переводами с французского языка. Среди его родни также нет ни одного колдуна. Его квартиру тщательно обыскали и не нашли ничего, что могло бы спровоцировать выброс темного волшебства. Тем не менее, сегодня утром выброс повторился, причем, в этот раз он был явно направлен на соседку-колдунью. Вернее, на ее кота. Алевтина Дмитриевна сообщила, что ровно в восемь часов утра ощутила на своей территории присутствие чужеродной магической силы, похожей на темное проклятие. Если бы ее питомец не был фамильяром, он наверняка бы погиб. Рыбкина уверена, что нападение организовал Неглинский, но ничего не может ему предъявить. Ее сосед не входит в число людей, посвященных в тайну магического мира, поэтому разговаривать с ним о волшебстве она не имеет права. Рыбкина уверена, что мужчина знает о существовании чародеев и пользуется неким артефактом, но делает это скрытно.

– Обычный человек не сможет активировать магический артефакт, – подала голос я. – Для этого надо быть колдуном.

– Возможно, ему кто-то помогает, – заметил Кутузов. – Кто-то приходит к нему в гости и провоцирует всплески магии.

– Быть может, так и есть, – согласилась Юсупова. – А может, и нет. Ваша задача – разобраться, нет ли в квартире Неглинского чего-нибудь, связанного с нечистью или проклятьями. Оперативники могли что-то упустить или не заметить. Удачи, ребята.

На Понизовскую улицу мы с Кутузовым приехали в компании двоих усатых мужчин, невозмутимых, как скалы, и таких серьезных, что в их присутствии хотелось молчать и сидеть, идеально выпрямив в спину. Я думала, первым делом мы навестим Алевтину Рыбкину, однако оперативники сразу повели нас ее соседу.

Михаил Неглинский оказался тощим невысоким мужчиной с широкими белесыми бровями, бледной желтоватой кожей и темными кругами под большими карими глазами, выдававшими в нем человека, редко выходящего на свежий воздух.

– Снова будете искать наркоту? – хмуро поинтересовался у нас Неглинский. – Тетке из сорок третьей квартиры опять почудилось, что из моих окон пахнет синтетикой?

– Да, – коротко ответил один из оперативников, сунув ему под нос бумагу с большой круглой печатью. – Позвольте войти.

В квартире копирайтера было душно и пыльно. Проветривать и мыть полы здесь явно не любили. При этом все вещи находились на своих местах, кухонный и письменный столы сверкали чистотой, а узкая односпальная кровать оказалась аккуратно заправлена. В гостиной было полно книг, а в спальне находился стеллаж, на полках которого ровными рядами стояли глиняные статуэтки, маленькие картины в разномастных рамочках, сувенирные пистолеты и декоративные бутылки. Очевидно, господин Неглинский был любителем блошиных рынков и систематически приобретал там всевозможные интересные вещицы.

В целом, и квартира, и ее неприветливый владелец создавали хорошее впечатление. Юсупова была права: Михаил являлся обычным человеком, и магией в его доме даже не пахло.

Пока один из оперативников разговаривал с Неглинским, а второй осматривал содержимое его шкафов, мы с Кутузовым неторопливо ходили по комнатам, внимательно разглядывая мебель и вещи, – Андрей сквозь свои зеленые очки, я – через карманное зеркало.

В какой-то момент мой куратор решил оставить поиски и побеседовать с хозяином жилплощади. Я же отправилась в очередной раз осматривать спальню. Меня не оставляло чувство, будто я что-то упускаю из вида.

– …никто ко мне не ходит, – донесся до меня голос Михаила Неглинского. – Друзья имеются, но я предпочитаю встречаться с ними на улице. Да, я не люблю гостей. Что в этом такого?

Похоже, в этот раз нам придется уйти ни с чем, а оперативникам – проверить своего подозреваемого артефактом правды. Или еще раз поговорить с Алевтиной Рыбкиной. Быть может, она ошиблась, и магическая активность исходила не из этой квартиры, а из какой-нибудь другой? Помнится, мою бабушку жутко раздражала музыка, которую слушала девушка, живущая этажом выше. Когда же бабуля пришла к ней с претензиями, оказалось, что те заунывные песни включает не она, а мужчина, обитающий у девушки над головой.

Я засунула зеркало в карман и уже хотела вернуться к Кутузову, но неожиданно запнулась о край ковра и едва не стукнулась носом о письменный стол. Чтобы удержать равновесие, я ухватилась за полку стоявшего рядом стеллажа. Под моей рукой что-то дрогнуло, и в тот же миг в нос ударил резкий запах гнили.

От неожиданности я отскочила в сторону. Запах висел в воздухе несколько секунд и исчез.

Интересно…

Я вернулась к стеллажу. На его нижней полке стояла портативная пишущая машинка с черным корпусом и круглыми белыми клавишами. Очевидно, схватившись за шкафчик, я случайно нажала на одну из них. Немного поколебавшись, я провела рукой по клавиатуре.

Запах вновь появился, но почти сразу пропал.