– Ну а на следующем этапе происходит замещение конкретных мыслей символами и образами, которые превращают скрытое содержание сновидения в явное. Мысли человека превращаются в определенные образы и символы благодаря процессу наглядной и символической репрезентации то есть отображении одного в другом. Фрейд назвал это первичным процессом. Далее идет вторичная переработка, приводящая в порядок явное сновидение. У него, например, появляется сюжет, оно начинает восприниматься как единое связанное целое. Впрочем, вторичная переработка может и не произойти – в таком случае сновидение превращается в поток странно переплетенных образов, становится обрывистым и фрагментарным. Но ничего страшного. Смысл нужно искать именно в сновидении скрытом. Фрейд предложил рассматривать образы сновидения не в буквальном их смысле, а в форме метафор, аналогий, знаков и символов. Допустим, вам снится лодка, плывущая по воде. Когда вы начнете искать в этом сне смысл, нужно помнить: это сновидение не о лодке, не о воде и не о путешествии, а о чем-то таком, на что эти образы символически указывают. Задача толкования – если можно так выразиться – протоптать дорожку от буквального к символическому и понять, какое конкретное подавленное желание скрывается за смутными и неопределенными образами сновидения.

– Понятно, – вставил Борис Дмитриевич, – когда вы все разложили по полочкам. Неужели я не смог уяснить этого из его труда? Теперь кажется, это нетрудно. Так почему вы не сторонник его метода?

– Мне кажется, Фрейд загнал себя в тупик, применив для поиска истинных значений этих образов разработанный им же метод свободных ассоциаций, – пояснил психолог. – Если говорить коротко, суть метода сводится к тому, чтобы пациент продуцировал цепочку ассоциаций на какой-то первоначальный образ и продолжал до тех пор, пока это не приведет его к какой-то болезненной теме. Принципиальный недостаток этого метода состоит в том, что, каков бы ни был первоначальный образ, цепочка свободных ассоциаций всегда ведет к наиболее напряженному внутреннему конфликту: он как магнитом ее притягивает. Поэтому у Фрейда так и получалось, что любой образ сновидения рано или поздно приводил к наиболее заряженной проблеме. Догадались, к какой?

– Если мне не изменяет память, Фрейд всегда на первое место ставил сексуальность, – произнес Истомин.

Лихута щелкнул пальцами:

– Вы совершенно правы. Любой образ приводил к подавленной сексуальности, а большая часть обнаруженных таким образом желаний касалась удовлетворения сексуальных потребностей. Фрейд этого свойства свободных ассоциаций не учел и в результате сделал множество далеко идущих выводов, основываясь на том, что, за какую ниточку ни потяни, везде вылезают сексуальные проблемы. Так и вышло, что весь классический психоанализ оказался пропитанным этим заблуждением.

– Любопытно, – повторил хозяин.

– Даже те символы, которые, по мнению Фрейда, замещают в явном сновидении скрытые элементы, – и они имеют сексуальный подтекст, – проговорил Дмитрий. – Если человеку снятся кинжалы, тенты, зонты, палки – это символы мужских гениталий. Очень много символов женских. Я с ним в корне не согласен, хотя однажды именно символы Фрейда помогли мне. Даже могу сказать когда. Совсем недавно в раскрытии убийства вашего приятеля Сергея Сергеевича Рыбакова.

– Мне бы хотелось увидеть ваш метод в действии, – заметил Борис Дмитриевич. – Сможете его продемонстрировать?

– То есть вы хотите, чтобы я по-своему попытался расшифровать ваши сновидения, – догадался психолог. – Что ж, я к вашим услугам.

– В последнее время – точнее, после смерти Вити – мне часто снится остров, – начал хозяин. – Не совсем такой, как мои владения, совершенно пустынный, необитаемый. Я хожу по нему… Ноги утопают в песке. Себя я не вижу, но чувствую, что это я. Остров небольшой, он как челн в огромном океане. Откуда ни возьмись появляется лопата, и я начинаю рыть яму. Я понятия не имею, зачем это делаю, просто рою и рою. Не подскажете, почему я вижу этот сон?

Лихута улыбнулся:

– А до этого вам неоднократно снились погони.

Мужчина удивленно взглянул на него:

– Откуда вы знаете?

– Видите ли, – Дмитрий сделал глоток, почувствовав, что в горле сохнет, – это вполне объяснимо. Сны о погоне свидетельствуют о неврозе. У вас есть причина для невроза, и вы о ней сами знаете. В невротической ситуации вы пребываете уже довольно длительное время – больше месяца. Это не может не привести к определенной внутрипсихической динамике. Понимаете, невроз можно рассматривать как способ реагирования на болезненную ситуацию без конфликта, как возможность уйти от реальности. Давайте поясню это на простом примере. Вы взяли магнит, раскалили его над огнем и положили на толстый кусок воска. Что произойдет?

– Магнит растопит воск, – ответил Борис Дмитриевич.

– Да, это верно, – кивнул психолог. – Но представьте, что кусок воска очень толстый. И холодный как лед.

– Тогда все дело в размерах магнита, – отозвался Истомин. – Он станет погружаться в воск. Если кусок очень толстый и холодный, то магнит охладится и застынет в этом куске.

– Совершенно верно, – согласился Лихута. – А теперь представьте, что магнит – это ваша психика. Если имеется болезненный раздражитель, то в действие вступают психологические защиты. Одна из них – невроз. Он стремится защитить человека при помощи его изоляции. Одиночество позитивно. Оно помогает человеку разобраться в самом себе, в ситуации. Вы на острове в одиночестве, потому что стремитесь разобраться в том, что вас беспокоит. Ваших друзей рядом нет по понятным причинам. На данный момент мы оба знаем причину вашего стремления поставить точки над «i». Может быть, теперь вы сами сформулируете, что означает процесс вскапывания?

Борис Дмитриевич хлопнул себя по лбу:

– Докопаться до истины!

– Абсолютно правильно. – Психолог улыбнулся: – Видите, не так все и сложно.

– Это интересно, – констатировал хозяин. – Налейте себе чаю, вы его заслужили. – Он растянул губы в улыбке: – Это шутка, может быть, не очень удачная. Скажите, а преступникам снятся особые сны, помогающие потом разоблачить их?

Дмитрий пожал плечами:

– Однозначно ответить не могу. Наверное, по снам легче определить сексуальных маньяков или закоренелых рецидивистов, у которых уже сформировался определенный тип психики. Но есть люди, совершившие преступление в состоянии аффекта, например.

Истомин кивнул:

– Я спросил потому, что вспомнил школьную программу.

– Сны Раскольникова в «Преступлении и наказании»! – воскликнул психолог. – Хороший пример. Особенно первый сон Родиона. Помните? Вместе с отцом Родион, еще ребенок, едет за город и становится свидетелем страшной сцены: молодой мужик, Миколка, выйдя из кабака, изо всех сил хлещет кнутом свою тощую лошаденку, которой не под силу везти такой воз, а потом добивает ее железным ломом. Маленький Родион плачет, кричит, бросается к мертвой клячонке и целует ее окровавленную морду. Все это свидетельствует о неприятии Родионом насилия. И, пробудившись, он даже отрекается от своей навязчивой идеи – убийства старухи-процентщицы. Правда, автор намекает, что убийство все же произойдет. Смысл этого сна гораздо глубже, чем кажется. Красный цвет, которым изобилует сцена – красные рубахи, лицо Миколки, – символизирует кровь. Появляется топор, который и будет использовать Раскольников. Вот и получается, что сон этот отражает мучительную раздвоенность сознания героя. Если мы вспомним о том, что сновидение – это выражение подсознательных желаний и опасений человека, то получится, что Раскольников, боясь собственных желаний, все же хотел, чтобы насмерть забили несчастную лошаденку. В этом сне он как бы ощущает себя и Миколкой, и ребенком, чистая, добрая душа которого не приемлет жестокости и насилия.

И эпизоды, скажем, с пьяной девочкой и господином, разговор студента и офицера в трактире, подталкивают его к убийству потому, что его второе «я» постоянно требует этого убийства. После совершения преступления ему снова снятся символические сны, но это связано с постоянно мучившей его совестью. Закоренелый преступник, убивший не единожды, такие сны не увидит.

– Вы так считаете? – поинтересовался хозяин. – Любопытно. Значит, у вас своя теория, которую вы успешно применяете.

Лихута хотел ответить Борису Дмитриевичу, но звонок мобильного помешал это сделать.

– Наверное, ваш друг, – предположил хозяин, и угадал: звонил Ряшенцев.

– Привет еще раз, – сказал он дружелюбно. – Обстоятельства меняются. Решил тебя предупредить.

– Ты не приедешь? – испугался Дмитрий.

Юрий хмыкнул:

– Нет, приеду я в любом случае. Какой дурак откажется побывать в Крыму! Так я что звоню… В общем, встречать меня не нужно и жить у твоего знакомого я не буду.

– Почему? – спросил психолог.

– У меня есть план насчет моего появления в вашей тесной компании, – пояснил следователь. – Нечитайло тоже приедет со мной, прихватит эксперта Иванова, которому нет равных в добыче информации, но с нами их не будет. Нам понадобятся такие люди в поселке. Верно?

– Да, – согласился Лихута. Борис Нечитайло, толстый и неряшливый мужчина, работал оперативником в отделе Ряшенцева. Он являлся расторопным и умным работником, и психолог подумал: Юрий, несмотря на свое желание сделать карьеру, все же заботился о раскрытии дела. И ему в одиночку пришлось бы трудно.

– По приезде я сообщу тебе, где мы остановились, – сказал он. – Тогда пересечемся. Лады?

– Лады, – откликнулся Дмитрий. – Хорошей вам дороги.

– Благодарю.

В трубке раздались гудки. Молодой человек повернулся к хозяину:

– Это следователь.

– Он что, уже не едет? – осведомился мужчина.

Лихута покачал головой:

– Нет, на этот счет его планы не меняются. Но встречать его не нужно.

Истомин поднял седые брови:

– Почему?

– В целях конспирации, – объяснил Дмитрий. – Притом Юрий едет не один, а с двумя отличными работниками. Не бойтесь, они не поселятся ни у вас, ни на Острове.

– Я понимаю. – Борис Дмитриевич сжал губы. – Как же я представлю вашего знакомого?

– Он расскажет нам, когда приедет, – проговорил психолог. – Как я понял, у него готовый план. И нам с вами нечего волноваться.

– Прекрасно. – Хозяин поднялся из-за стола. – Уже смеркается. Вы устали и, наверное, хотите спать.

Лихута потер слипавшиеся глаза. Свежий морской и лесной воздух нагонял не только аппетит, но и сон.

– Это верно, – признался молодой человек, – но для начала я помогу вам убрать со стола.

Борис Дмитриевич посмотрел на него:

– Не возражаю.

Они быстро управились с посудой. Истомин очень ловко мыл тарелки, и Дмитрий сделал вывод, что этот человек действительно умел абсолютно все и не гнушался никакой работы. В наше время редко встретишь предпринимателя такого уровня, который сам бы готовил и убирал. Это делают люди старой закалки. Закончив с тарелками и расставив все по местам, Истомин кивнул гостю:

– Спасибо. Позвольте пожелать вам спокойной ночи.

Лихута улыбнулся. На негнущихся ногах он дошел до своей комнаты, скинул рубашку и шорты и упал на кровать. Сон пришел к нему сразу. Он не знал, что пожилой мужчина еще долго сидел в беседке, думая о чем-то своем.