Глава 7

Имение Тарновских, 1895 г.

Марию они застали возле пруда. Она сидела на мраморной скамейке и с грустью смотрела на пару красивых белых лебедей, которые, вытянув изогнутые шеи, горделиво плыли по солнечной дорожке.

Девушка была расстроена холодным приемом четы Тарновских. Свекровь едва удостоила ее кивка и удалилась в свои покои, а свекор, завладев Василием, повел его к себе в кабинет.

При таком отношении со стороны родителей мужа молодые могли лишиться материальной поддержки и оказаться в нищете. Это никак не устраивало новоиспеченную Тарновскую. Нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы подняться во мнении богатых промышленников, но, как назло, ничего путного не приходило в голову.

Молодая жена совсем приуныла, погрузилась в тягостные размышления, и голос Василия заставил ее вздрогнуть.

– А, вот вы где! А мы вас всюду ищем!

Мария обернулась. Василий и его отец, улыбаясь, приближались к ней.

Тарновский-старший поцеловал ее ледяную ручку:

– От кого вы тут прячетесь? От меня? Смею заверить, я не такой страшный. – Он согнул локоть, предлагая ей взять его под руку. – Пойдемте в дом, мне нужно поговорить с женой моего сына.

Девушка робко подчинилась ему, бросив испуганный взгляд на мужа. Васюк улыбнулся ей, как бы успокаивая.

Свекор повел молодую по липовой аллее. Старые липы бросали тень на дорожку, усыпанную щебнем, на клумбах зеленела трава, и Марии вдруг захотелось упасть в изумрудную сочную траву, закрыть глаза и ни о чем, ни о чем не беспокоиться.

– У меня два сына, – начал Тарновский-старший, любуясь точеными чертами лица невестки. – Обоих я очень люблю и обоим желаю счастья. Не стану скрывать, нам с женой было бы спокойнее, если бы Василий женился на ком-нибудь из нашего круга. Наверное, так рассуждали и ваши родители. Но сын меня ослушался. Так получилось, что я не знаю ни вас, Мария, ни вашей семьи, и поэтому прошу, умоляю вас: станьте верной подругой моему Василию, любите и уважайте его, и он ответит вам тем же.

Мария опустила ресницы:

– Единственное мое желание – сделать вашего сына счастливым, господин Тарновский.

Василий-старший просиял:

– И вы не пожалеете. Мы с женой, в свою очередь, обеспечим ваше будущее, но помните: деньги имеют свойство заканчиваться. Будьте бережливы и экономны. Обещаете?

Девушка приложила руку к сильно бившемуся сердечку:

– Обещаю.

Свекор повеселел:

– Вот и отлично. А теперь прошу к столу. Негоже отпустить вас, никак не отметив сегодняшний праздник. – Он отпустил руку невестки. – Сын мой, веди жену в наш летний сад, а я пойду поищу твою мать.

Молодые переглянулись. Глаза их сияли торжеством. А вскоре показалась и свекровь, которая, закусив губу, все же обняла невестку и пожелала счастья.

Юная чета Тарновских так и не узнала, что Василий-старший умолял жену принять Марию, чтобы в обществе не разразился скандал. И светская дама сдалась, про себя решив, что никогда не признает эту распущенную особу своей родственницей.

Мария почувствовала, что сегодня одержала пусть маленькую, но победу.

В тот же день вечером господин Тарновский подарил новобрачным дом в Киеве и несколько имений, и новоиспеченные муж и жена, пунцовые от счастья, поцеловали ему руку. Чванливая, высокомерная госпожа Тарновская соблаговолила обнять невестку, и в полночь экипаж повез молодых в Киев, в их новый дом.

Глава 8

Санкт-Петербург, 1895 г.

Получив щедрый денежный подарок от господина Тарновского-старшего, молодые, не особо задумываясь о будущем, бросились в вихрь удовольствий. Мария бегала по модным магазинам, скупая все подряд, словно вознаграждая себя за трудное, полунищее детство, и Василий ее не останавливал. Он очень любил молодую жену и был готов для нее на все. Вечером чета Тарновских, разодетая в пух и прах, в богатом экипаже, ехала на приемы, в театр или ресторан.

Мария быстро познакомилась со множеством богатых молодых людей, которые тут же приглашали супругов к себе или давали понять, что скоро пригласят. Молодой чете волей-неволей приходилось принимать и у себя, и для этого они благоустроили новый дом, не пожалев денег.

Видя, что их знакомые разъезжают по заграницам и столицам, Тарновские решили последовать их примеру и для начала поехали в Санкт-Петербург, поселились в модной и дорогой гостинице «Шмидт-Англия», где останавливались богатые промышленники и люди искусства.

В столице, прохаживаясь по Невскому под моросившим дождиком, молодые встретили приятелей из Киева, мужа и жену Волоховых, и те набросились на них с расспросами: давно ли они приехали, какие достопримечательности собираются посетить и были ли у столичных знаменитостей.

Молодые растерялись от такого напора, но Петр Волохов, тощий субъект в пенсне, нисколько не смутившись, продолжал атаковать Марию:

– Вы, насколько мне известно, пишете стихи. Почему же вы до сих пор не посетили салон Зинаиды Гиппиус? Уверяю вас, там собираются сливки литературного мира.

Молодая женщина наморщила лоб. Конечно, ей приходилось слышать об известной поэтессе Зинаиде Гиппиус и ее не менее известном муже, Дмитрии Мережковском, но чтобы так запросто заявиться к ним в салон – об этом она не могла и подумать.

– Мой брат балуется стихами. – Белесая, невзрачная Волохова приблизила губы к лицу Марии, и капельки слюны летели на румяные щеки Тарновской. – Его представили этой ведьме. Да, да, так ее кличут. Или сатанессой – кому что нравится. Если хотите, брат представит ей и вас.

Мария почувствовала легкую дрожь в коленях. Быть представленной самой Гиппиус? Но заслуживает ли она такой чести? Впрочем, почему бы и нет? Конечно, ее стихи не бог весть что, но бывает и хуже.

– Если вашего брата не затруднит, – выдавила она. – Я была бы очень благодарна.

– Конечно, не затруднит, – заверила ее Волохова. – Давайте встретимся завтра здесь, на Невском, скажем, часов в шесть вечера.

Мария едва не бросилась ей на шею.

– Я буду, – пообещала она твердо. – Обязательно буду.

Глава 9

Приморск, наши дни

Я до последнего не верил, что она придет. В противном случае получалось, как в сказке или как в плохом сериале, набившем оскомину даже домохозяйкам: миллионерша-банкирша влюбляется в простого клерка.

Но, представьте себе, она пришла. На ней был простой костюм такого элегантного покроя, что многие модницы поседели бы от зависти.

– Давайте сядем вон за тот столик. – Она указала на террасу.

Ресторан находился в нескольких тысячах метров над уровнем моря – и вид с террасы открывался потрясающий.

Я вообще не мастер описывать пейзажи. Если вы видели картины Айвазовского, вы можете представить всю красоту вечернего моря, даже если никогда не были в этих краях.

В тот вечер море было какого-то причудливого синего цвета. Оно не набрасывалось на камни, а ласкало их и шептало свои тайны. Две острые скалы, одинаковые, как близнецы, горделиво взметнули вверх свои остроконечные вершины. Несколько катеров причалило к ним, и смельчаки взбирались по выбитым в них ступеням, чтобы поразить своими залихватскими прыжками.

Спрашивается, чего ради? Ради видео в интернете или улыбки своих девушек? По мне, так они безголовые дурни, рискующие сломать шею ради минутного восхищения.

Пахло степью и морем. Кажется, Сергеев-Ценский сказал, что море пахнет арбузом. С этим я, пожалуй, соглашусь. Странно: про арбуз никто не говорил, что он пахнет морем, но это уже детали. Цикады орали так истошно, что хотелось их прогнать.

– Здесь очень красиво, правда? – Она улыбнулась и даже немного похорошела. – Обожаю это место. Но давайте что-нибудь закажем. Я ужасно голодная.

Я тоже чувствовал бурление в животе, но опасался предложить ей меню. С детства меня учили, что джентльмен должен платить за свою даму. Этот ресторан считался самым дорогим в городе, и ужин в нем мог пробить существенную брешь в моих доходах. И все же я не мог ударить лицом в грязь.

– Закажите любое блюдо. – Я слышал, как дрожал мой голос. – Я с удовольствием…

Надежда покачала головой:

– Нет, это я с удовольствием угощу вас. Я давно не выплачивала вам премию, верно? Считайте это хоть какой-то компенсацией.

«В конце концов, она права», – я открыл меню и заказал самые дорогие блюда.

Когда я назвал их официанту, в ее лице ничто не изменилось. Грымза ограничилась коктейлем из морепродуктов и фруктовым салатом.

– Обычно я не ем после шести, – призналась она и покраснела как девочка. – Но сегодня особенный день, вы так не считаете?

– Разумеется, считаю, – поддержал я ее, хотя и сам не знал ответ на этот вопрос.

Свидание с начальницей могло закончиться для меня чем угодно. Грымза была непредсказуема. Одно неверно сказанное слово – и вылетишь с работы.

Официант принес заказы достаточно быстро. Наверное, Надежду здесь знали и старались угодить.

Мы ели в молчании. Честно говоря, я даже не знал, о чем разговаривать.

За чаем мы перекидывались ничего не значащими фразами старых приятелей – о погоде, пляжах и развлечениях, которых у меня было мало. На мое удивление, и она оказалась не любителем повеселиться.

– У меня дом в центре города, неподалеку от набережной, – призналась Надежда и виновато посмотрела на меня. Конечно, виновато. Благодаря мизерной зарплате в банке я и мечтать не мог о таком домике! – Люблю уехать туда на выходные, отключить телефоны и завалиться на террасу с какой-нибудь книжкой.

Я промолчал, ибо что мог добавить?

Любезный до приторности официант принес счет, она бросила несколько тысячных купюр и пробормотала:

– Сдачи не надо.

Он так угодливо изогнулся, что мне стало за него стыдно.

– Пойдемте. – Надежда взяла меня под руку.

Половина ресторана глазела на нас как на редкие музейные экспонаты. Наверное, одни завидовали, а другие осуждали.

Мы спустились по ступенькам к стоянке, я распахнул перед ней дверцу, но она покачала головой:

– Такой хороший вечер. Мне бы не хотелось ехать домой. Знаете что? Давайте спустимся к морю.

Если вы когда-нибудь были на Тигровом мысу в наших местах, то знаете, что к любому пляжу в этом месте просто так не спустишься. Желающим придется преодолеть восемьсот ступенек, любителям дикой природы – горные кручи. Но и те, и другие в результате не жалели, оказавшись на пляжах с кристально чистой водой, спрятавшихся между скал, по цвету напоминавших тигровую раскраску.

Легкое французское вино придало Надежде храбрости, и она решила спуститься со скалы по узенькой тропинке.

Несколько раз я думал, что она сорвется и я останусь без работодателя. Но в конце концов Грымза с честью преодолела опасные склоны, и мы оказались в райском уголке.