Укладываясь спать невозможно рано для городского жителя, опять испытала то самое чувство обреченности и ожидания. На этот раз оно не было неожиданным, а потому не лишило способности дышать. Что бы ни ждало нас впереди, так тому и быть. Изменить это мы не в силах, а вот достойно встретить очень даже можем. Так что остается только ждать.

Не знаю, о чем думали девчонки, засыпая, но мои мысли были именно такими.

Шум.

Невероятный шум, от которого гудела голова.

Запах бензина, нет, солярки стойко забил нос, вынуждая сдерживать дыхание. Гудение и движение, словно висишь в воздухе, нет, летишь в воздухе. Глаза отказывались открываться, оттягивая момент, но лишь до тех пор, пока в голове не всколыхнулась мысль.

Я тут одна?

И где это тут?!

От чего резко пришла в себя, и едва не закричала.

Ноги упирались в приборную панель вертолета, в котором я оказалась каким-то непостижимым образом. Слева на переднем сиденье щелкал какими-то клавишами пилот. Справа плечо упиралось в дверь, и было больно от какой-то выпирающей ручки, не смотря на дутую горнолыжную куртку. Не мою, кстати, так как цвет был невообразимо синий. И у меня такой не водилось.

Обернувшись, встретилась глазами с тремя парами округлившихся знакомых глаз. На душе сразу стало спокойнее. Здесь, значит, я не одна!

Юлька, Ольга и Ленка заговорили одновременно, пытаясь перекричать невероятный шум, царивший в кабине. Без толку, губы двигались как в немом кино, беззвучно.

Мужчина повернулся в пол оборота, жестом показывая на свои наушники. Дрожащими руками нащупала у себя на шее такие же, и спешно их нацепила. Сразу стало тише, уши уже не пытались вывалиться из черепа наружу.

– Наденьте наушники и говорите в них, иначе ничего не слышно. – Спокойно повторил пилот.

Показав жестами девчонкам сделать тоже самое, тут же услышала их удивленные голоса.

– Как мы тут оказались?

– Куда мы летим?

– Что происходит?

Ленка крутила головой, судорожно сжимая руками спинку моего сиденья, грозя вырвать растрепавшиеся волосы.

– Мы в вертолете, и летим куда-то! Куда? И зачем?

Это было единственное, что можно было констатировать с уверенностью.

Сердце как сумасшедшее трепетало в груди, словно птичка в клетке. Было трудно дышать, очевидно, из-за высоты, и очень разбегались мысли.

Что это? Что происходит? Почему мы ложились спать в деревенском доме моей бабушки, а оказались в вертолете.

Значит это сон. Точно! Как же я сразу не догадалась! Мне это снится. Тогда почему только мне, если девчонки так же удивлены?

И что-то подсказывало, мы все оказались не в простом сне. Такое с нами уже было! Мы уже перемещались в прошлое, и было это похоже на сон, сначала, по крайней мере. Вот только, то было настоящее перемещение. Только не это! Нет, нет, нет! Не опять!

– Девчонки, кажется, это сон. – Все-таки выдала свое предположение, чтобы хоть как-то унять общую панику.

– Да какой к черту сон, Лесь, ты не видишь, мы реально куда-то летим! – Взвизгнула Юлька с заднего кресла. Сквозь наушники, надетые на нас всех, ее крик чуть не вышиб уши из черепа.

– Юль, тише, я оглохну сейчас! – Ольга, скривилась, толкнув подругу в плечо, одетое в ярко красную горнолыжную куртку.

– Тише, обе!

Очевидно, слово тише и моя сестра вообще редко пересекались, потому она продолжила болтать в микрофон.

– Да, на вертолете мы еще не летали…, круто! Олесь, а ты ведь летала.

– Когда это? – мозги в моей голове превратились в картофельное пюре, причем качественное пюре, в котором слова встречались разве что как комочки, редко и мало. Блин, чтобы составить фразу, надо было очень постараться, насобирать тех самых слов-комочков.

– А когда ты с парашютом прыгала.

Вот блин нашла что вспомнить.

– Оль, там был самолет, старый и добитый, но самолет.

– А я думала вертолет.

– Самолет, Оль, да и какая разница.

Обернувшись к пилоту, попыталась понять, он-то хоть настоящий. С виду обычный мужчина, еще бы понять, кто такой и куда нас везет! Едва сдержалась, чтобы не потыкать его пальцем, проверяя.

И только теперь догадалась посмотреть в окно.

Под нами простирались заснеженные вершины огромных сосен и елей, где-то снег лежал плотным белым ковром прямо на земле, среди которого виднелись огромные черные нагромождения. Слева виднелись скалистые горы, вершины которых терялись где-то в сером небе. Сыпал мелкий снег, заметно ухудшая видимость.

Капец! Где мы? Это точно не наша полоса!

– Олесь, что происходит?

Сдавленный голос Ленки пробрал до костей. Подруга приникла носом к стеклу, разглядывая то, что могла рассмотреть вокруг.

– Без понятия.

Несколько секунд понадобилось на то, чтобы до конца осознать, что все происходящее точно явь. Это не простой сон, какие мы видим каждую ночь. Мы вчетвером переместились в вертолет, который с каждой минутой уносит нас в неизвестность. Под нами заснеженные леса, гористая местность, отдаленно напоминающая горы в Болгарии, где мы в прошлом году катались на лыжах. Сравнение пришло почему-то на ум, но тут же появилась поправка. Нет, не такие тут места. Ни одной трассы или подъемника, ни одного проявления человеческого пребывания не наблюдалось. Кошмар.

Дикая местность, оказаться в которой сродни самоубийству.

Осталось понять, куда нас везут. И зачем?

Слыша, как подруги переговариваются между собой, повернулась к пилоту, намереваясь хоть что-то у него прояснить. Пусть считает меня полоумной, но как-то же мы тут оказались, значит, он должен быть в курсе.

В этот же момент перед стеклом пронеслось что-то темное, на секунду заслонив и без того тусклый зимний свет. Машину сильно тряхнуло, словно лопасти вертолета ударились о нечто огромное. Послышался еще один удар и под наш дружный визг наш перевозчик потерял управление. Мужчина, отчаянно ругаясь, пытался что-то сделать, но безрезультатно. Кабина вертолета, теперь напоминающая металлическую банку, стремительно летела вниз.

Во рту пересохло, в ушах гудело, и нарастала боль от столь быстрого снижения. Страх, животный, сильный страх сковал все конечности, тогда как все внутренности сжались в маленький узелок.

Нам конец! Точно конец!

– Девчонки, держитесь!

Все что успела крикнуть, прежде чем мы врезались в первую верхушку сосны. Тряхнуло так сильно, что затрещали кости.

Голову мотнуло и сильно ударило о стенку кабины, быть может, даже сознание отключилось на долю секунды.

Скрежет, хруст ломаемых веток, громкие хлопки, словно от нас отлетают какие-то запчасти, все это превратилось в один гул, от которого невозможно было спрятаться. Сжавшись в комочек, подтянула ноги к груди, спрятав в коленях голову. Одного удара было достаточно, чтобы вспомнить, как надо себя вести во время экстремальных ситуаций.

Очевидно, деревья спасли нам жизнь, так как рухнули бы мы с высоты полета вниз на землю сразу, то превратились бы в лепешку. А так, кабина переворачивалась с боку на бок, нас кидало о стальные стенки, благо ремни у всех были пристегнуты, но свалились мы относительно удачно.

Последний удар о землю был таким сильным, что все внутренности подпрыгнули, если не отвалились совсем. Боль пронзил где-то в области спины и лопатки, и движение прекратилось.

Разом стало невероятно тихо, даже больно ушам. В голове стоял гул, перед глазами колыхалась красная пелена, которую очень хотелось смахнуть. Поморгав, поняла, что мешает видеть кровь, что бежит откуда-то с волос.

– Девочки…. Девчонки!

Трясущимися руками пыталась расстегнуть ремень, удалось не с первого раза, и только потом смогла обернуться. Расширенные от ужаса глаза сестры к счастью моргнули, жива! Слава богу! Юлька странно съежилась на сиденье, но тоже подняла голову, как только Ольга пришла в движение, пытаясь отцепить путы, которые только что спасли нам жизнь. Ленка последней пришла в себя, тонкие пальцы тут же дотронулись до виска, по которому тоже бежала кровь. Ее, похоже, так же приложило об стенку.

Фух! Все живы!

Или не все?

Только пилот пока не подавал никаких признаков жизни, голова в странном положении запрокинулась назад, но он точно дышал, грудная клетка едва поднималась под толстой курткой.

– Олесь, мужик жив? – Ольга ткнула меня в плечо, вроде не сильно, но мышцы отозвались дикой болью где-то внутри. Ау!

– Вроде да, дышит, по крайней мере.

– Что это было? Нас сбили? – Лена судорожно пыталась вытереть кровь о свою зеленую куртку, по бледному лицу было видно, что ее вот-вот вырвет.

Запах крови весьма отчетливо витал внутри, смешиваясь с топливом.

– Фиг знает! Я видела что-то темное, оно словно накрыло вертолет, и последовал удар.

Отозвалась, уже не выбирая выражения.

Слева вдруг что-то зашипело, достаточно громко, чтобы привлечь общее внимание. Черт, расселись тут, как курицы! Сейчас взлетим на воздух в прямом и переносном смысле!

– Надо вылезать! Живее!

Надо или нет, не понятно, но жить всем хотелось. В панике принялась дергать ручку, естественно без толку. Дверь заклинило, от чего стало совсем дурно. Надо было выбираться наружу, скорее!

Уже ничего не соображая, повернулась так, что походные ботинки уперлись в дверь, принялась ногами долбить железяку.

– Зачем вылезать, там снег и холодно! – Ольга застегнула свою светло-голубую куртку до самого подбородка.

– А вдруг рванет!

– Может, и нет!

– А может и да! Вылезайте, если жить хочется! Живо, блин!

Дверь таки поддалась, неожиданно распахнувшись от последнего удара. Я полетела вниз в пухлый снег, едва не утонув в нем по пояс. Холодный ветер тут же налетел, разметав волосы в разные стороны. Шапки на мне в вертолете не было, и ладно! Руки тут же окоченели, они прилипали к холодному металлу, когда попыталась открыть заднюю дверь. Девчонки! Надо во что бы то ни стало вытащить их наружу!

– Отойди! Мы сами!

Ольга заорала из вертолета, и принялась так же колотить ногами, повторяя в точности мой пируэт. Молодчина! Ленке пришлось сдвинуться в сторону и вжаться в сиденье, с ее ростом это проделать было просто нереально. Сестре, сидящей посередине, оказалось удобнее.

Мозг работал на запредельной скорости, еще бы, ведь в данный момент именно от него зависела наша жизнь. Звучит весьма высокопарно, но в той ситуации даже самые банальные фразы приобретали куда больший смысл, чем в обыденной жизни.

Мотая головой, попыталась понять, что делать дальше. Под креслом моего сиденья привлек внимание какой-то красный рюкзак, схватив его, вытянула и отбросила в сторону подальше в снег.

Вертолет сейчас лишь отдаленно напоминал вид транспорта, скорее искореженную смятую банку из-под колы. Один винт согнуло, два просто оторвало, металл кругом, искореженный и помятый, хвост напоминал обрубок. Нет, такой больше не взлетит, дураку ясно!

Наконец дверь со скрежетом отлетела в сторону, едва не оторвав мне пол головы.

Девчонки вывалились кубарем в снег.

– Что с пилотом? – Ленка попыталась натянуть свою шапку посильнее на лицо. Хорошо, хоть эта в шапке, не то, что мы с сестрой. Юлька трясущимися руками пыталась накинуть на голову капюшон, который отчаянно срывало порывами ветра.

– Он по-прежнему без сознания, давай вытаскивать!

– А рванет? – Ольга перекрикивала саму себя, трясущимися руками стряхивая снег с куртки.

Мы сцепились взглядами лишь на секунду.

– Предлагаешь, чтоб его кишки разлетелись по всей округе?

– Я не хочу, чтобы наши кишки разлетелись по всей округе. Хрен с тобой! Пошли!

Девчонки, покачиваясь, прорывались через снег, чтобы обойти вертолет с другой стороны. Шипение продолжалось, но огня пока не было. Вцепившись в край накрененного борта, я с трудом влезла назад в кабину. Внутри пахло топливом и кровью, от чего на минуту сделалось невероятно дурно, и захотелось назад на улицу. Пилот так и не подавал никаких признаков жизни, оставалось только вытащить его насильно, вот только как это сделать.

Подруги показались на той стороне, принялись дергать ручку. К счастью, здесь дверь открылась сразу, выбивать ее не пришлось.

Быстро подсунув руки мужчине подмышку, попыталась его чуть подтолкнуть. Куда там, все равно, что сдвинуть мраморный монумент.

– Олесь, толкай его на нас! – Юлька, схватила за рукав, и тянула его вниз.

– Да я пытаюсь, кажется, ноги чем-то зажало, сейчас.

Пришлось отключить голову ровно настолько, чтобы волна паники не накрыла, окончательно лишив сил. Адреналина надолго не хватит, надо использовать, пока есть. Это как подзарядка, как самый лучший энергетик, какой только можно придумать.

Вчетвером, нам таки удалось сдвинуть достаточно тяжелое тело с места.

Думать было некогда, потому мы просто вывалили мужика в снег.

– Юль, Лен, тащите его в сторону, живее. Вот к той сосне, если что укроетесь за ней!

Сейчас я одна была внутри, и это ой как подстегивало к действиям: не понятно, сколько у нас времени, не ясно, взорвется ли эта махина, как показывают в киношках, или все это байки, и можно не спешить.

Важно лишь то, что очень хочется оказаться как можно дальше от этой шипящей жестянки, вот только надо кое-что захватить.

– А ты?! – Ленка крикнула с улицы, с трудом подхватывая пилота за рукав толстой куртки.

– Надо попытаться что-то вытащить!

– Дура, вылезай оттуда! Кому сказала! – это уже кричала Ольга, стуча по металлической раме.

Мозг лихорадочно перескакивал с одной мысли на другую, обдумать которые, не было времени.

– Оль, лови, что буду кидать и тащи к сосне!

Какие-то рюкзаки, огромные тюки, потом чехлы с бордами и лыжами, сумки с ботинками, все, до чего могла дотянуться, и хватало сил поднять, летело в некогда белый нетронутый снег. Сейчас же на нем отчетливо виделись следы крови, и много отпечатков наших туристических ботинок. Нащупав под сиденьем топорик, только и смогла, что вытащить его оттуда, когда послушался резкий хлопок. Сильный, и устрашающий.

– Вылезай!

Крик сестры заставил в секунду выскочить наружу, сжимая заветное оружие в замерзших пальцах. И в голове только одна мысль: выпущу, улетит в снег, и потом не найдем.

Удалось сделать всего несколько шагов в сторону, как за спиной что-то еще раз хлопнуло и на этот раз реально взорвалось. Да так громко, что уши тут же перестали различать звуки, только звон. От страха просто повалилась вперед, закрыв голову руками. Топорик все же выскользнул, может и хорошо, иначе оказался бы в моем черепе. Чувствуя лицом холодный мокрый снег и слыша только этот сводящий с ума звон, на секунду вдруг увидела лицо Родиона. Искаженное гримасой боли или ужаса, не поняла, но точно отчетливо его увидела. Где? Не понятно, то ли в голове, то ли реальности. По спине прошла волна жара, на миг появился страх, не вспыхнула ли следом и куртка.

Через секунду картинка пропала, зато меня начал кто-то тормошить, пытаясь перевернуть на спину. Именно тогда поняла, что не дышу и почти задыхаюсь от недостатка кислорода.

Перекатившись на спину, открыла глаза и уставилась на величественные сосны и небо над ними. Тут же нарисовалась Ольга. Она что-то говорила, губы двигались, но звук не шел. Она же помогла сесть, потом подскочили девчонки.

Глаза слезились от черного дыма, который столбом поднимался от нашего вертолета, превратившегося в минуту в горку обломков и искореженного металла.

Вот это жесть! Настоящая жесть!

Снег на несколько метров посерел от сажи, и как-то даже просел.

Мотая головой, попыталась продуть уши, как делают дайверы. Помнится, когда-то давно меня этому учили, когда ныряла, и в самолете это очень помогало. Сработало! Кроме ужасного звона, вызывающего приступ паники, а вдруг оглохла навсегда, появились звуки.

Вот передняя дверь отломилась от кабины и с диким скрежетом свалилась в снег. Вот Ольга все еще что-то кричит, осталось только разобрать слова:

– Дура! Ты почему не выпрыгнула раньше?! Блин, думала, уже придется твою башку снимать с какой-нибудь елки!

Отлично! Начинаю слышать!

– Мне надо было… топорик! Где топорик?!

– Тут, Олесь, тут он. – Юлька порылась в снегу и достала наше сокровище.

В данной ситуации, это действительно было сокровищем, так как единственное оружие.

– Офигеть!

Протянула Ленка, плюхнувшись прямо в снег. Руки с длинными пальцами были испачканы кровью, шапка тоже куда-то свалилась, темные волосы растрепались, лицо бледное.

Мда!

– Кажется, офигеть, это самое литературное слово, которое может описать нашу ситуацию. – Хмыкнула я в ответ, чувствуя, как глаза начинает щипать от слез. Мы живы, пока во всяком случае! Спасибо и на этом!

Наша четверка несколько минут не подавала признаков жизни, просто переваривая все случившееся. Еще бы! Когда ложишься спать в своей кровати, а просыпаешься в падающем вертолете! Есть над чем задуматься.

Только холод быстро вернул нас в реальность.

Пальцы уже заледенели так, что перестали чувствоваться, в задравшиеся штанины засыпался снег и сейчас старательно там таял, просачиваясь в ботинки.

– Народ, давайте осмотримся и хорошо бы зажечь костер.

– Тебе что мало этого? – Ольга кивнула в сторону догорающего вертолета, от которого до сих пор к небу поднимались клубы черного дыма.

– Вот именно, как только он погаснет, разжечь будет нечем и тогда все.

Пришлось несколько раз качнуться, чтобы проверить могу ли стоять. Ничего.