В себя я пришла на полу, когда моё лицо сбрызнули прохладной водой. Во рту ощущался противный вкус подступающей тошноты. Тело взмокло, и к нему неприятно липла одежда. В мышцах поселилась слабость.
– Все сначала попадаются на эту удочку, – магистр Бремосси произнесла со смешком, за которым скрыла беспокойство. – Тебя сперва захватывает эйфория, радость от открывающихся перспектив, но на самом деле тут и таится главная опасность – с этим невозможно совладать без знаний и силы, – она поясняла и диагностировала меня одновременно. – Поэтому важно научится пользоваться этим, чтобы тебе не потребовался лекарь. Теперь в твоём расписании появятся занятия со мной.
Тошнота прошла быстро, за ней исчезла слабость из тела. Декан лекарского факультета удовлетворительно хмыкнула. Я поблагодарила её и встала с пола, как на меня обрушились аплодисменты и поздравления тех, кто уже принёс клятву. С разрешения магистра меня уволокли праздновать это событие.
– Напоминаю, что алкогольные напитки запрещены в академии, – уже в спину нам бросила декан Бремосси.
– Мы будем только пунш пить, – ответил ей один из парней под сдавленное хихиканье всех остальных.
– Я приду и проверю, – предупредила она. – Чтобы тихо себя вели, иначе ректор придёт!
Бывалые её заверили, что ничего плохого не случится. Магистр только тяжко вздохнула. Запрет только хуже скажется. Адепты спрячутся где-нибудь, напьются, а потом их тащи в лазарет.
Компания была немаленькой. Все не поместились бы в одной комнате, поэтому мы завалились в свободную палату в лазарете, договорившись с дежурившими, чтобы предупредили, если вдруг срочно потребуется освободить помещение.
Со мной все перезнакомились, пока собирали закуски и наливали напитки в принесённые стаканчики, но я не запомнила имена всех. Разве что Амилию, девушку с рыжими волосами и веснушками. Она была на четвёртом курсе и жила одна в комнате, ведь её соседка бросила учёбу, потому что вышла замуж.
– Моя мама говорит, что главнее учёбы ничего нет. Если не будет образования, то не будет и работы, ведь ничего не знаешь, ничего не умеешь. За мужем всю жизнь не получится быть. Вдруг он умрёт, – болтала Амилия, выпив стаканчик пунша. – Как жить дальше будешь?
Замуж я точно не хотела. Ведь как только выйду, то потребуется произвести на свет наследника. В Рейноране действовал нерушимый закон наследования. Он гласил, что при достижении наследником двадцатичетырёхлетнего возраста рейн обязан передать ему корону. Обычно рейн не уходил в отставку, а ещё десятилетие точно находился в роли советника. Да и замуж выходить не за кого.
В пунше точно что-то было намешано, потому что веселье всё же накрыло. Небыстро, но накрыло. Мои новые знакомые травили байки, часть из которых я слышала. Но больше меня привлекли рассказчики смешных историй. Столько я в жизни никогда не хохотала, сколько в этот вечер.
Хорошо, что до начала празднования бывалые адепты активировали артефакт тишины, чтобы не нарушать покой больных, и нас не пришли ругать за излишний шум. Кто-то принёс музыкальную шкатулку, артефакт из родного мира, и начались танцы, предварительно парни растащили кровати, чтобы было место, где потанцевать.
Магистр Бремосси, как и предупреждала, заглянула к нам. Она удостоверилась, что мы не нарушаем правила академии, и удалилась с чувством выполненного долга. Только напомнила, чтобы убрали за собой. Что мы и сделали все вместе, приправив весельем: какая из команд быстрее расставит кровати на своей половине, кто окажется самым метким и забросит без единого промаха стаканчики в ведро.
В комнату я вернулась только под утро. Уставшая, зевающая и безумно счастливая, потому что этой ночью я впервые в жизни веселилась от души, не думая о заботах и проблемах.
Только моей соседке не понравилось моё возвращение.
– Сразу видно только что получивших титул, – фыркнула Инида, приподняв лохматую голову с подушки. – Есть понятие девичьей чести. Совсем за неё не беспокоишься?
На миг по коже пробежали мурашки, напомнившие мне визит в гости к одному из своих вассалов. Если так можно назвать моё похищение. Не в чести дело, а в том, как пережить боль и унижение. Меня учили обороне, внезапность была на моей стороне. А если бы на моём месте оказалась совсем неопытная девушка?
– А ты, как я погляжу, бережёшь её как зеницу ока, – огрызнулась я в ответ, прогоняя возможные унижения и порицания со стороны поборников целомудрия. – Зажимания по углам как раз этому способствуют.
Я видела как-то раз, как она обнималась и целовалась в укромном уголке с каким-то старшекурсником. Кажется, он был с боевого факультета, если судить по мантии.
– Да как ты смеешь на меня, на родовитую аристократку в семнадцатом поколении наговаривать небылицы! – вскричала Ронегатская.
На её ор я широко зевнула и завалилась в кровать. Хорошо, что сегодня выходной, и не надо идти на пары. Соседка ещё пошумела, но я её уже не слышала, потому что уплыла в сон.
Знала бы я, чем мне обернётся эта перепалка с ней, может, придержала бы язык, но сказанное слово уже прочно засело в уме злопамятной Иниды. Я же выбросила эту ссору из головы и погрузилась в обучение с головой, как обычно это делала. Хорошо, что в этом семестре регент не беспокоил меня больше своими визитами.
Правда, случилось несколько изменений. Во-первых, мне стали приходить свежие газеты каждую неделю. Тюр Лавычун присылал их вместе с открыткой, которую подписывал лично, где желал мне хорошей недели и интересовался моими делами. Боясь, что корреспонденцию могут перехватить, я неизменно благодарила в ответном письме за внимание. Каждую посылку сопровождал подарок: коробочка с наложенным охранным заклятьем, чтобы открывалось только мне. В ней всегда находились сладости. Так что, я ещё задерживалась на чаепития у Грызарура, где болтала с адептами, которые тоже, как и я, дали клятву лекарей.
Я заметила, что после клятвы стала чаще улыбаться. В зеркале с утра на меня смотрела более уверенная в себе девушка. Выражения лица больше не было затравленным. Я перестала озираться и ждать подвоха, расслабилась. Даже походы в монстрятню, где атмосфера точно не располагала к улыбке, не мешали мне светиться радостью. Там я прогуливалась между вольерами и выбирала хищника, тёмную тварь, в которую хотела бы превращаться, чтобы устрашить врага и не дать ему свершить то, что начал гер Лерман.
Мой выбор пал на чёрную кошку. Так я её сперва обозвала. Но размерами она явно превосходила домашнее животное. Без учёта хвоста в длину этот монстр достигал двух метров. Длинная шерсть была интересной на вид, на ощупь я не рискнула проверить, слишком уж грозной и опасной выглядела «кошечка». Издалека шерсть создавала вид, что чудовище будто расплывается в воздухе и не имело чётких очертаний, словно дымка окружала тело. И время от времени по шерсти пробегали разряды молний, из-за чего животное назвали грозовой тилой.
В лапах грозовой тилы прятались длинные острые, как бритва, когти. Ими она наносила смертельные раны своей добыче. Сейчас пасть у неё была закрыта, но я уже видела и знала, что крепкие зубы способны разорвать взрослого человека в мгновение ока. И даже если добыче повезёт, она по счастливой случайности вырвется, то зубы и когти этого монстра пропитаны парализующим ядом.
Это чудовище обладало, как и многие животные, скоростью, хорошей реакцией и, как ни странно, умом. Грозовая тила устраивала засады своим добычам, просчитывая многие моменты, чтобы не дать жертве сбежать.
И самое главное – этого монстра точно не знали в моём мире. Так что, увидев его впервые, мой враг точно растеряется настолько, что даже отсутствие яда и грозовых всполохов, хотя как получить последние, была у меня идея, не помешало бы выиграть сражение.
Едва я сделала выбор, как пришлось произвести множество чертежей и расчётов, чтобы составить детальный план того, как я буду трансформироваться в это животное. Мне пришлось ещё перечитать много книг по грозовой тиле, чтобы досконально изучить её анатомию. Пришлось даже побегать, чтобы получить разрешение на посещение библиотеки в крыле тёмных сил и некромантов, но результат того стоил.
Я стояла перед зеркалом и любовалась когтями, которые то отрастали, превращаясь в острые кинжалы, то возвращали свою изначальную форму. Затем получилось изменить и всю ладонь, трансформировав её в лапу грозовой тилы. С шерстью получилось ещё проще: на теле у человека есть волоски, за их счёт я и наращивала «шкурку».
Тренироваться приходилось урывками. Я подстраивалась под расписание Иниды, чтобы она не видела, чем я занимаюсь. У Грызарура подобным заниматься тоже не стоило. К нему заглядывали время от времени адепты, и, если они увидят меня в образе грозовой тилы, быть беде. Никто не станет разбираться и ждать подмогу, когда на свободе разгуливает тёмная тварь. Я ещё пока не могла чётко удерживать форму, и из-за стресса существовала вероятность застрять в промежуточном или конечном облике, то есть в виде грозовой тилы. Точнее, только часть меня была в её образе, а всё остальное оставалось человеческим, но всё равно выглядело это до дрожи ужасно.
За одной из таких тренировок меня и застал требовательный стук в дверь. Я потеряла контроль, когда возвращала себе первоначальный облик. Пришлось ещё немного поднапрячься, чтобы убрать все последствия своего превращения. Стук повторился. На этот раз звук выдавал нетерпение гостя.
Я открыла дверь и уставилась настороженно на жилистого брюнета в кожаной куртке, обвешанной цепями. Он сверлил меня зелёным взглядом. Рядом с ним стояла светловолосая девушка с заплаканными глазами. Не припомню, чтобы я с ней встречалась и уж, тем более, обижала. Не иначе кто-то из адептов затеял неудачную шутку, потому что мужчину я припомнила. Он заведовал кафедрой некромантов. Довелось услышать о нём, когда бегала в библиотеку к тёмным.
Однозначно кто-то из адептов что-то вытворил, а на меня решили спихнуть. Но, прежде чем пуститься в защиту, надо хотя бы узнать, что случилось.
– Магистр Клиффорд, чем обязана? – надеюсь, мой голос не дрожал и не звучал высокомерно.
– Вот как, – протянул завкафедрой некромантов. От его припечатывающей интонации становилось не по себе. Я точно не шалила и примерно училась, стараясь никуда не влезать. Спасибо, мне хватило каникул. – Адептка Миарина Луария фер Плюморфъ, подопечная Виарата дор Халденрея. То-то мне показалось что-то знакомое в ауре артефакта.
– Какого артефакта? – всполошилась я и судорожно стала прогонять в памяти разговор с Литией Эванс. Неужели о короне стало известно? Виарат за неё прибьёт. Особенно после моих подвигов на каникулах. Я крепче сжала дверную ручку, с трудом сдерживаясь, чтобы не захлопнуть дверью перед ними. Сделала глубокий вдох и выдох.
С чего я решила, что они пришли насчёт короны? У нас с артефактором магический договор. Тут точно ошибка какая-то закралась.
– Вот этого, – произнёс магистр Карл Клиффорл и достал из кармана голубой кулон на чёрной цепочке.
В этот момент у меня даже не нашлось цензурных слов, чтобы описать всю гамму чувств, забурлившую во мне в одно мгновение. Гнев. Кто посмел украсть его? Радость. Это не корона! Ужас. Если станет известно Виарату дор Халденреюе, что я сняла его подарок после его приказа всегда носить, даже страшно представить, что случится. С учётом моих похождений на каникулах меня не ждало ничего хорошего. Облегчение. Хорошо, что нашёлся. Тревога. Надеюсь, никто не пострадал?
– Он ведь ваш, я не ошибся? – вывел меня из водоворота эмоций вопрос магистра.
О проекте
О подписке