– Вот именно. Только не посох, а нужные слова – суть символы, распределяющие энергию.
– Крибле-крабле?
– Типа того, – серьезно ответил демон. – Создаешь воображением ОБРАЗ желаемого, произносишь СЛОВА, которые распределяют энергию, и получаешь РЕЗУЛЬТАТ.
Велиал вопросительно посмотрел на меня: понимаю ли?
Будучи лириком, я физику понимал с трудом.
***
– Энергию нужно где-то взять?
– Совершенно верно! – обрадовался Велиал, потер ухоженные ладошки. – В том и заключается наше предложение. Вот, например, трагически погиб человек – под машину угодил, или с балкона сорвался, или авария – причин хватает. Я уже не говорю о войнах и стихийных бедствиях.
Так вот, стукнуло его нежданно – удивиться не успел, а дух из тела вон. И в момент смерти в пространство выделяется неиспользованная энергия, которая предназначалась для долгой жизни, а тут раз – и ушла в ноосферу. Бесцельно, бесполезно…
– И как мне собирать эту энергию? Как узнать, кто и когда скоропостижно умрет?
– В том и закавыка! – обрадовался Велиал. – Ждать и собирать не нужно! Загадал, произнес заклинание, даже мысленно, и – ВСЕ! За тысячи километров неизвестный тебе человечек – никчемная душонка – поскользнулся, упал, темечком о бордюр приложился – а у тебя ЖЕЛАНИЕ исполнилось. Даже не узнаешь никогда, кого принес в жертву. Никто не узнает. Для всех – это был несчастный случай.
– Ты предлагаешь убивать людей?
Велиал оценивающе глянул на меня:
– Слышал о «китайском парадоксе»? Его порой называют: «убить мандарина».
Я отрицательно покачал головой.
– Не удивительно, – хмыкнул Велиал. – Шатобриана сейчас мало кто читает. А Франсуа-Рене – кстати, мой хороший знакомец – в своем «Гении христианства» описывает этический парадокс: можно ли совершить неблаговидный поступок, имея полную уверенность, что о нём никогда не узнают? А именно: так ли уж недопустимо силою мысли убить незнакомого человека в Китае, лично с ним не встречаясь, и завладеть его имуществом? Как видишь – все старо, как мир, и придумано задолго до нашего разговора.
Велиал понимающе хмыкнул.
– Американец Ричард Метисон отобразил этот парадокс в рассказе, по которому даже фильм сняли. Рассказ хороший, «Кнопка, кнопка» называется, а фильмец – так себе. Лучезарный предстает в нем каким-то страшилищем с оголенной челюстью.
– В любом случае, это – убийство!
– Фильм?
– Нет. Парадокс мандарина.
– А… Так и говори. Учись правильно формулировать свои мысли – от этого, порою, многое зависит. А по поводу убийства… Разве для тебя в новинку? – Велиал с прищуром посмотрел на меня.
«Это уже слишком! Даже для сна…».
Я положил руку на бедро, чтобы ущипнуть себя и проснуться.
– Не горячись! – сказал Велиал. – Проснуться успеешь. Выслушай меня и забудь.
Я ладонь с бедра не убрал, но пальцы расслабил.
***
– Так вот, – продолжил Велиал после некоторой паузы. – Что самое обидное в человеческой популяции? Самое мерзкое и отвратное? Как ты думаешь? Посмотри на Homo sapiens со стороны. Например, моими глазами.
Я задумался.
– Неравенство, видимо. Корень зла.
– Глупость. Равенства между людьми быть не может. По определению. Это заложено в самой их природе. Никогда не поставить знак равенства между трудягой и лодырем, умным и глупым, красивым и уродливым. Разве одинаково желанны тебе красивая девушка и некрасивая девушка?
Велиал с интересом посмотрел на меня:
– Страшнее всего человеческое отребье, которого добрая треть наберется от всех живущих – лодыри, наркоманы, алкоголики запойные да бродяги вонючие. Венцы творения! По образу и подобию, так сказать… Живет такое ЧМО – никчемная душонка: никчемная жизнь, от которой никому нет проку, даже ее обладателю. Копошится, содрогается, обманывает, стяжает жалкие копейки, чтобы ширнуться или опиться денатуратом. Что он дает этому миру? Лишь зловоние и говно. Я прав?
Велиал посмотрел на меня.
Я кивнул. Он был прав.
– А не справедливее ли использовать энергию никчемной жизни, ее жалкие крохи, оставшиеся у обладателя, чтобы сделать приятное, например, хорошей девушке? Подарить юную розу с росинкой на нераскрывшемся бутоне.
– Жизнь за розу?
– Да, – подтвердил Велиал. – Жизнь за розу. Никчемное существование вонючей мрази за свежую благоухающую розу. Метровой длины. С упругим хрустящим бутоном. Думаю, это очень разумный и адекватный обмен.
– Но…
– Выйди на улицу, и спроси у десяти случайных прохожих, даже сотни, даже тысячи, что они выберут: розу или живого смердящего бродягу. Не в общем, не ради болтологии и отвлеченного гуманизма, а конкретно: взять и поместить в свой дом, и жить с ним. Думаю, ответ тебе известен.
– Так нельзя. Это несравнимые категории: жизнь человека и цветок.
– Из-за ревности, значит, убить можно, а из-за цветка – нет?
***
– В любом случае – жизнь человека важнее.
– Я тебя умоляю! – Велиал деланно плеснул в ладони. – Это твоя жизнь для тебя важнее, жизнь и здоровье твоих родных, друзей, товарищей, знакомых, сослуживцев, хороших соседей, наконец – да и то, далеко не всегда. А миллиардов прочих особей, расплодившихся на планете? Ты хоть знаешь, сколько хороших неповторимых человеческих жизней загубил последний ураган в Азии? Ты очень этим опечален? Не смеши мои штиблеты.
Велиал поднял ногу, демонстрируя прекрасно сшитые, видно дорогие, модельные туфли:
– «Amedeo Testoni», между прочим, – если это тебе что-то говорит?
Я отрицательно покачал головой.
– Пожелай, и у тебя будут такие, – сказал Велиал.
– За все нужно платить – ты сам говорил.
***
– Ладно. Возвращаемся к нашим баранам… – Велиал откинулся на спинку кресла. – Вернее, бродягам. В нашем случае дело не в том, что их жизнь меняем на розу. А в том, что остатков жизненной силы такой особи только и достанет, что на цветок. Она, эта особь, давно все растратила, и теперь коптит небо, существуя от дозы спиртосодержащей жидкости к очередной дозе, пока, через пару месяцев, не подохнет под забором.
– А если захочу букет роз?
Велиал с интересом уставился на меня.
– Это, смотря, какой букет. Если охапку, то десятка два бродяг – у них крохи той энергии. Или одного добропорядочного гражданина, впрочем, не молодого, в меру болезненного, с хроническим гастритом, например. А если поле цветов пожелаешь, или там особнячок на берегу тихого озера – больным мужиком не обойдешься. Здесь нужно, чтобы взвод молоденьких солдат на минное поле забрел или юная девушка с балкона сорвалась, желательно девственница.
Велиал подмигнул:
– Ты никогда не задумывался, почему приношение в жертву именно девственницы считалось самым эффективным средством?
– Угодить богам, – сказал я первое, что пришло на ум.
Велиаловы рассуждения были интересны и жутки одновременно.
– Почти угадал. Потому что девственница или девственник допуберантного периода – которые не имели сексуальных контактов с противоположным полом, не прошли инициации – хранят в себе колоссальную энергию. На ней во все времена паслись жрецы, ведьмы, престарелые императоры, да и нынешние детолюбы пасутся. И притягивает их не банальный секс, который, попросту, в таком возрасте, не возможен, а именно – жизненная энергия – Эликсир Молодости и Силы. А еще, если испугать ребеночка перед смертью, чтобы он умирал в муках и ужасе… Вот там энергия! Именно ее хватало на реализацию желания племени в давние времена. А если не хватало, то в жертву приносилась еще одна девственница или ребенок. Ничего нового под Луной. И ты будешь далеко не первым, если согласишься узнать тайну исполнения ЖЕЛАНИЙ.
***
– Дорого у тебя выходит.
– Не дешево, – согласился Велиал. – Зато справедливо. Принцип сохранения энергии. Потому и не обещаю золотых гор. Вернее, можно и золотые горы, но для этого придется войну затеять, пару миллионов народу погубить, или тысяч десять годовалых младенцев. Адольф с Иосифом, кстати, практиковали. Североамериканские штаты и по сей день этим промышляют. Но ты не согласишься – я тебя знаю. Пока не согласишься.
– Почему – пока?
В который раз захотелось ущипнуть себя.
– Потому, что глубину души людской и ваши поступки, невозможно ни предугадать, ни исчислить. Ты сам не знаешь, что сделаешь, и во что поверишь, через неделю, через месяц…
Демон по-людски ухмыльнулся.
– Помнишь у Резерфорда? Всякая истина проходит три стадии. Сначала говорят, что этого не может быть, потому что не может быть никогда! Затем: в этом что-то есть. И, наконец: как же я раньше этого не понимал!
Велиал поднял на меня выразительные глаза, в которых светилась насмешка, и жалость, и снисхождение. Он чувствовал, как я сомневаюсь.
***
– Ладно, приступим. Загадай ЖЕЛАНИЕ.
Велиал не отрывал от меня изучающих глаз.
«Нет!» – подумал я, и сказал в голос:
– Нет!
Я боялся, что мое живое человеческое любопытство, извечная тварная слабость, победят, и я соглашусь.
– Я ничего загадывать не буду!
– Твое дело, – согласился Велиал. – Но знай: когда ЧЕГО-ТО или КОГО-ТО очень ЗАХОЧЕШЬ, создай в воображении желанный результат и скажи: ТАКОВА МОЯ ВОЛЯ! ПУСТЬ БУДЕТ ТАК! Или подумай – этого достаточно. Если ЖЕЛАНИЕ твое принято – а оно обязательно будет принято после сказанных слов – увидишь или услышишь ЗНАК: жест, ситуацию, дуновение ветра – это не важно, ты поймешь.
– Не пойму. Потому что – не загадаю!
– И не нужно. Я не требую от тебя обязательств. И подписывать ничего не надо, тем более – кровью. Это выдумки.
– Велиал белозубо улыбнулся. – Когда исполнится первое твое ЖЕЛАНИЕ, это станет инициацией. В следующую ночь я к тебе загляну, тогда поговорим.
– Наш разговор не имеет смысла, – устало сказал я.
– Ладно. Забудь… – Велиал поднялся с кресла, смахнул с рукава невидимую пылинку. – Только никогда не вспоминай наш разговор, не думай о Белой обезьяне.
– Причем тут…
***
Затарахтел будильник.
Я наслепо цапнул его рукой. Придушил.
Разодрал липкие глаза, уставился на окно.
От приоткрытой форточки колыхалась тюль.
За грязными стеклами поднималось утро, окутанное влажной моросью.
В комнате было пусто.
Между бровями, в запревшем мозгу, щемило терпкое послевкусие недавнего сна.
«Примерещится такое! Да еще с четверга на пятницу».
Часть первая
«полЛЮЦИя»
Глава первая
Утро, 11 октября 2013 года, пятница
***
Толкнул дверь парадного. Вышел из пахучего сумрака в дождливый мир.
Чахлый сквер дохнул пряным ароматом умирающих листьев. Затем повеяло смогом от шестиполосного
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке