О структуре настоящего издания

Я – чтобы показать «динамику творческого развития» своего – позволил включить в данное издание в хронологической последовательности две из первых моих монографий, и две, на сегодняшний день, «крайних».

Кроме того, счел необходимым воспроизвести в нем отдельные фрагменты из других своих работ последних лет.

В первом из них отражено несколько изменившее (относительно от отстаиваемого ранее) нынешнее мое мнение о сущности и предмете криминалистической тактики.

Во втором фрагменте, – обоснование сущности криминалистической адвокатологии, понятие которой (многими учеными, предупреждаю, осуждаемое) я в свое время ввел в научный оборот.

В третьем, наконец – не традиционное, на мой взгляд, понимание сущности и основ криминалистической методики.

Я хочу также воспроизвести – чтобы в десятый, двадцатый раз не повторять одно и то же своим аспирантам и соискателям – свою небольшую статью о том, как писать диссертации по юридическим специальностям. Сразу оговорюсь, что мнение мое о том, как говорят, «не претендует на абсолютность», но что-то правильное, мне кажется, в нем есть…

И, как это было обещано – списки своих основных публикаций и учеников.

1
Криминалистическая тактика и уголовно-процессуальный закон

Предисловие

Советская криминалистика традиционно подразделяется на три взаимосвязанные, взаимообусловленные и в то же время в определенной степени автономные часта: криминалистическую технику, криминалистическую тактику и методику расследования отдельных видов преступлений. В этой системе, однако, криминалистическая тактика занимает особое место: все научно-технические приемы и средства криминалистической техники опосредствуются в уголовном судопроизводстве лишь через криминалистическую тактику [42, 82]. Методика же расследования отдельных видов преступлений в целом состоит в разработке и приложениях тактических приемов и криминалистических рекомендаций к специфике расследования отдельных видов преступлений. Эти обстоятельства и обусловливают специфическое место криминалистической тактики в общей системе советской криминалистики.

Современный этап развития криминалистической тактики характеризуется активным исследованием ее теоретических проблем. Это вполне естественно, ибо изучение именно основополагающих вопросов имеет существенное, принципиально важное теоретическое и практическое значение. «…Кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, – указывал В. И. Ленин, – тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы… <…> …Безнадежно будет путаться в мелочах и частностях» [9, 368–369].

Именно в связи с изложенным теоретические (вопросы криминалистической тактики в настоящее время привлекают к себе внимание многих исследователей (Л. Е. Ароцкер, Р. С. Белкин, А. В. Дулов, А. Н. Васильев, А. И. Винберг, С. П. Митричев, А. Р. Ратинов, М. И. Шаламов и др.).

Почти во всех без исключения работах, касающихся теоретических проблем криминалистической тактики, так же, как и в работах многих исследователей советского уголовного процесса (М. С. Строгович, П. С. Элькинд, М. Л. Якуб и др.), в том или ином аспекте рассматривается вопрос о соотношении криминалистической тактики с уголовно-процессуальным законом. Это естественно, так как разрабатываемые криминалистической тактикой средства и методы судебного исследования и предотвращения преступлений реализуются в рамках уголовного судопроизводства. Поэтому нормы уголовно-процессуального закона изучаются как наукой уголовного процесса, так и наукой криминалистикой. Важность и необходимость всестороннего комплексного исследования такой сложной динамической системы, которой представляется криминалистическая тактика и уголовно-процессуальный закон, вытекает из положения, сформулированного К. Марксом: «Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным. Исследование истины само должно быть истинно, истинное исследование – это развернутая истина, разъединенные звенья которой соединяются в конечном итоге» [1, 7].

Однако до настоящего времени в советской юридической литературе отсутствуют монографические работы, посвященные этой сложной, актуальной, имеющей большую практическую значимость проблеме соотношения криминалистической тактики и уголовно-процессуального закона.

Невозможность анализа всех без исключения аспектов указанной темы привела автора к необходимости ограничить свое исследование лишь некоторыми, на наш взгляд наиболее существенными и дискуссионными вопросами рассматриваемой проблемы. Так, изучение вопроса о соотношении криминалистической тактики и уголовно-процессуального закона невозможно без подробного рассмотрения содержания и форм существования криминалистической тактики с позиций системно-структурного анализа таких парных категорий марксистско-ленинской диалектики, как «форма и содержание», «свобода и необходимость». Это позволило более глубоко осмыслить внутренние и внешние связи, существующие между криминалистической тактикой и уголовно-процессуальным законом.

Но, с другой стороны, это же заставило нас сознательно ограничить широкий круг уголовно-процессуальных вопросов, возникших при исследовании, лишь минимумом тех, без освещения которых наша работа не была бы логически завершенной. Указанными причинами объясняется также и то, что автор был вынужден рассмотреть поставленные вопросы лишь применительно к предварительному следствию, не касаясь некоторых специфических их аспектов на других стадиях уголовного судопроизводства.

Глава I
СОДЕРЖАНИЕ И ФОРМЫ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ТАКТИКИ. СООТНОШЕНИЕ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ТАКТИКИ И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА

§ 1. Тактика как криминалистическая категория. Содержание криминалистической тактики

Термин «тактика» впервые возник в военной науке. Военная тактика изучает Объективные закономерности боя и разрабатывает пути и средства, формы и приемы борьбы, наиболее соответствующие конкретной обстановке в данный момент и вернее всего обеспечивающие успех [125, 6]. В переносном, более общем смысле, в каковом термин «тактика» употребляется в криминалистике, он обозначает совокупность средств и приемов для достижения намеченной цели [97, 777].

В советской криминалистике одно из первых развернутых определений криминалистической (иногда ее называют «следственной») [см. 31] тактики было дано в 1938 году. «Криминалистическая тактика, – писал Е. У. Зицер, – есть система приемов предварительного следствия, дающая возможность на основе изучения особенностей каждого конкретного следственного дела наиболее эффективно и с наименьшей затратой сил и средств реализовать в этом деле требования материального и процессуального права» [59, 4–5]. Как систему тактических приемов проведения следственных действий определяют криминалистическую тактику Имре Кертэс, В. Е. Коновалова и ряд других авторов. Так, Имре Кертэс полагает, что криминалистическая тактика – это «система тактических приемов, используемых следователем для достижения наиболее эффективных результатов при проведении отдельных следственных действий» [65, 3].

По нашему мнению, основным недостатком такого рода определений является сведение тактики к совокупности приемов используемых для проведения следственных действий. В них (указанных определениях) совершенно не отмечается, на какой основе разрабатываются эти приемы, а также сужается область применения криминалистической тактики, ибо тактические приемы могут быть и должны использоваться не только для проведения отдельных следственных действий, но и для организации и планирования расследования в части собирания и исследования доказательств, а также и для оценки информации в процессе расследования.

В. Е. Коновалова, сводя криминалистическую тактику к приемам и методам, применяемым при производстве следственных действий, отмечает, что эти приемы и методы «основаны на требованиях уголовно-процессуального закона» и что используются они «в целях предупреждения и расследования преступлений» [67, 15]. По существу это определение вызывает то же возражение, что и указанное выше, ибо источниками криминалистической тактики и разрабатываемых на их основе научных положений является не только уголовно-процессуальный закон, регламентирующий всю деятельность судопроизводства в целом, в том числе и порядок производства отдельных следственных действий, но и изучение, и обобщение опыта судебно-следственной практики, а также творческое использование достижений многих наук (логики, психологии, техники и т. д.).

А. В. Дулов и П. Д. Нестеренко более четко определяют область применения криминалистической тактики, указывая, что она разрабатывает криминалистические рекомендации, «необходимые для процесса собирания и исследования доказательств, на основании которых устанавливается факт преступления, виновные лица, степень их ответственности – устанавливается объективная истина по делу» [56, 3]. Однако и эти авторы не упоминают о том, на какой основе разрабатываются тактические приемы и рекомендации и также не говорят о возможности и необходимости применения их для организации и планирования доказательственной части расследования.

А. Н. Васильев полагает, что тактика как часть криминалистики есть «система тактических приемов, разработанных на основе специальных наук, и, главным образом, логики, психологии, научной организации труда, а также обобщения следственной практики для применения логических методов познания, формирования психологии отношений следователя с участниками следственных действий, организации планомерного расследования преступления в целях эффективного собирания доказательств в соответствии с нормами УПК [39, 32]. Таким образом, А. Н. Васильев в определении тактики подробно перечисляет научные основы формирования тактических приемов (данные науки логики, психологии, научной организации труда и т. д.) и сферы приложения их.

Однако данная дефиниция также вызывает определенные возражения. В первую очередь, недостатком этого определении, на наш взгляд, следует признать то, что в соответствии с его конструкцией сами научные основы тактики, ее научные положения не включены в систему, образующую эту часть криминалистики. Ведь тактика как часть науки не только разрабатывает тактические приемы на основе научных положений, но, что не менее важно в теоретическом и практическом плане, изучает возможность использования достижений других наук (психологии, логики, научной организации труде, праксеологии и др.) для разработки и обоснования тактических приемов и криминалистических рекомендаций по их использованию. В этой связи представляется, что система тактики состоит не только из тактических приемов, разрабатываемых на научной основе, но и из научных положений на основе которых разрабатываются тактические приемы и криминалистические рекомендации.

Более точное определение криминалистической тактика дано Р. С. Белкиным, который рассматривает ее как «систему научных положений и разрабатываемых на ее основе рекомендаций по организации и планированию предварительного и судебного следствия, определению линии поведения лиц, осуществляющих судебное исследование, и приемов проведения отдельных процессуальных действий, направленных на собирание и исследование доказательств, на установление причин и условий, способствующих совершению и сокрытию преступления» [23, 71].

Однако, на наш взгляд, в этом определении не учтены следующие моменты. В настоящее время в условиях научно-технической революции организация и планирование предварительного и судебного следствия должны соответствовать современному уровню науки. Научные положения, на основе которых разрабатываются тактические рекомендации, не могут не испытывать на себе влияние достижений в области научной организации труда и теорий управления, и потому определение тактики должно отмечать научный характер указанных структурных элементов криминалистической тактики. Кроме того, оно должно включать указание на принцип строжайшего соблюдения социалистической законности и требований профессиональной этики, лишь на основе которых, могут (помимо научных положений) разрабатываться тактические приемы. Научная организация и планирование деятельности по собиранию, исследованию и оценке доказательств, на наш взгляд, полностью включают в себя и остальные компоненты, указанные в определении криминалистической тактики, данном Р. С. Белкиным: линию поведения лиц, осуществляющих эту деятельность, приемы проведения отдельных процессуальных действий и т. п., так как только в сфере организации и планирования данной деятельности они находят свое выражение (о чем мы более подробно будем говорить во II главе).

Некоторые авторы расширяют границы тактики, считая, что она содержит тактические рекомендации о приемах выполнения не только отдельных следственных действий, но и оперативно-розыскных мероприятий [136, 251; 56, 13]. Критикуя данную точку зрения, Д. В. Гребельский справедливо обратил внимание на то, что включение приемов проведения оперативно-розыскных мероприятий в криминалистическую тактику затрудняет разграничение уголовно-процессуальной деятельности от оперативно-разыскной работы. В ходе последней используются сугубо специфические приемы разведывательно-поискового характера специально уполномоченными подразделениями и должностными лицами, в связи с чем оперативно-розыскная работа происходит в ином правовом режиме, чем процессуальная деятельность по собиранию, исследованию и оценке доказательств [52, 55–56; см. также 215]. Поэтому включение приемов проведения оперативно-розыскных мероприятий в систему криминалистической тактики представляется нам необоснованным, хотя не вызывает сомнений, что оперативно-розыскная деятельность, как и тактика, подчинена требованиям закона и направлена на строжайшее его исполнение.

Учитывая изложенное, мы считаем, что возможно определить криминалистическую тактику как систему научных положений и разрабатываемых на их основе, строго соответствующих принципу социалистической законности и требованиям профессиональной этими приемов и рекомендаций по научному планированию и организации деятельности по собиранию и исследованию доказательств, а также по оценке информации в процессе доказывания на предварительном и судебном следствии.

В криминалистической литературе до настоящего времени нет, к сожалению, подробных исследований, посвященных содержанию криминалистической тактики как части науки криминалистики, хотя необходимость и практическая значимость изучения этой проблемы очевидны. В частности, без такого исследования невозможно глубокое рассмотрение вопросов, касающихся как форм криминалистической тактики, так и соотношения внутренних и внешних связей между тактикой и уголовно-процессуальным законом. Так как именно эти вопросы являются темой настоящей работы, мы и попытаемся исследовать содержание криминалистической тактики как части науки криминалистики.

Как известно, марксистско-ленинская философия определяет содержание как совокупность элементов, процессов, образующих предмет, явление. При этом необходимо четко представлять, что содержание в смысле состава элементов нельзя понимать упрощенно, как их набор, как механическую сумму объектов нижележащего уровня. Объединение в систему обязательно сопровождается определенными изменениями некоторых свойств элементов, и потому содержание представляет собой совокупность элементов, уже соответственно измененных, «приспособленных» к объединению в систему, хотя и сохраняющих свою качественную специфику [58, 59]. С этих позиций представляется, что содержание криминалистической тактики можно рассматривать как изучение возможности использования закономерностей возникновения, сохранения, собирания, исследования и оценки информации и разработку допустимых путей использования результатов проявления этих закономерностей на всех уровнях деятельности по доказыванию.

В подтверждение нашего положения о содержании криминалистической тактики как части науки криминалистики обратимся вновь к определению тактики как криминалистической категории, ибо, как известно, определение понимается как формулирование (в ясной и сжатой форме) содержания определяемого понятия [49]. Выше мы определили криминалистическую тактику как систему, состоящую из двух относительно автономных частей: научных положений и разрабатываемых на их основе приемов и рекомендаций. Напомним, что любое явление, любой предмет может иметь множество различных определений, так как формулировка определения зависит от аспекта, в котором данный предмет рассматривается. В. И. Ленин в «Конспекте книги Гегеля «Наука логики» указал: «Чем богаче определяемый предмет, т. е. чем больше различных сторон представляет он для рассмотрения, тем более различными могут быть выставляемые на основе их определения» [12, 216]. Это целиком относится и к криминалистической тактике. В юридической литературе имеется ряд ее определений. Некоторые из них приведены и исследованы нами выше^[1]