– А вот в этом и заключается самый главный риск вашей миссии, – замечание об инвалидности ничуть не смутило Николая Павловича. – «Другая реальность» переносит на физическое тело игрока все повреждения, что он получает в игре. Именно так погибли два первых игрока, а третий схватил убойную дозу радиации. Так почему бы не предположить то, что мы назвали «обратным исцелением». Если поместить в «малахитовую капсулу» вас, то есть надежда, что «Другая реальность» сделает вас полноценным человеком.

– А если не сделает? – сарказм ядовитой каплей сорвался с языка.

– Поэтому ещё там, в «Липках», я честно предупредил вас об опасности умереть быстрее от жажды, нежели от голода. Игрок не попадает сразу в игру. Сперва он оказывается в так называемом Стартовом меню. Если верить Вианту Фурнаку, «малахитовая капсула» закроется над вами и тут же откроется, но вы уже будете в виртуальном пространстве.

– И как же выглядит Стартовое меню?

– Один в один как «малахитовая комната».

– Вы серьёзно?

– Сам не видел, – Николай Павлович сдержанно улыбнулся, – но, опять же, Виант Фурнак утверждал, что так оно и есть. Главное отличие между реальной «малахитовой комнатой» и виртуальной – тот самый «малахитовый компьютер». Он окажется рабочим. В свою очередь, дверь, через которую вы попадёте в «малахитовую комнату», превратится в барельеф. На ожившем «малахитовом компьютере» вам предстоит выбрать персонаж. Сама игра будет только одна, хотя там имеются и другие уровни.

Как я и обещал, мы снабдим вас ампулами с ядом. Только, сами должны понимать, нет никакой гарантии, что они перенесутся вместе с вами в Стартовое меню. А если перенесутся, то яд сработает. Стартовое меню вполне может стать той самой комнатой, где вас ждёт смерть быстрее от жажды, нежели от голода.

Верблюд насупился. О последнем обстоятельстве можно было бы и не упоминать лишний раз.

– Впрочем, всё не так уж и плохо, – торопливо добавил Николай Павлович. – Есть надежда, что так или иначе вы сумеете уйти в игру. А в более продвинутой «Другой реальности» местные врачи сумеют вас излечить.

– Тоже вариант, – Верблюд нехотя кивнул. – А в чём подвох? Ну, кроме жажды и бесполезного яда. Он должен быть. Такие знания, такие «плюшки», просто так и на блюдечке? Не верится.

– Верно, – Николай Павлович усмехнулся. – По этому поводу Виант Фурнак высказался очень точно: «Ценные знания никто просто так на блюдечке с голубой каёмочкой не принесёт. Наоборот – их нужно заработать потом и кровью, буквально выцарапать. И вовремя унести ноги».

Николай Павлович на мгновенье замолчал, а потом разом выпалил:

– В «Другую реальность» игрок попадает накануне самой настоящей глобальной ядерный войны.

– О, господи! – Верблюд резко выдохнул.

От такой новости аж мороз по коже. Слава богу, в родной реальности Холодная война так и не переросла в Третью мировую. Пусть сейчас на мировой арене творится чёрт знает что, одна война в Сирии чего стоит, но, по крайней мере, «ядерные грибы» до сих пор не выросли. Что в Рязанском воздушно-десантном училище, что позже в различных частях, Верблюду приходилось регулярно учиться и учить других как пережить ядерный удар, а так же последствия применения всех прочих видов оружия массового поражения. Но всегда и везде в глубине души жила надежда, что все эти знания и навыки так и останутся невостребованными. А тут…

– Что? – Николай Павлович усмехнулся. – Только что пожалели о содеянном?

– Скажем так: – Верблюд кисло улыбнулся, – я даже не думал, что мне выпадет шанс сдохнуть от лучевой болезни под радиоактивными развалинами. Я всего ожидал, но чтоб такое! – Верблюд пожал плечами.

– Это верно, – Николай Павлович усмехнулся. – Зато вам не придётся прыгать с головой в тёмный омут. Вы узнаете о «Другой реальности» всё, что нам удалось выжать из Вианта Фурнака. А выжать нам удалось очень даже много чего. Его допрашивали опытные дознаватели. Для полной надёжности, были применены специальные средства и гипноз. По крайней мере, Виант Фурнак рассказал всё, что знал, причём честно. Главное, месяцев за шесть вы выучите дитарский язык.

– Может быть даже быстрее, – заметил Верблюд. – Кроме английского, я в совершенстве владею арабским, пушту, фарси. В принципе, смогу объясниться на тайском и мандаринском.

– Очень и очень на это надеюсь, – Николай Павлович склонил голову. – В принципе, Геннадий Григорьевич, у вас имеется свободный день. Точнее, полностью свободная вторая половина дня. Если хотите, то можете отдохнуть. Так сказать, прийти в себя после долгой и нелёгкой дороги. Там, – Николай Павлович скосил глаза, – принять душ, ванну. Иллионора Андреевна, так сказать, составит вам компанию.

– Шутить изволите, – Верблюд печально рассмеялся. – Отдохнуть можно, только смысла нет. Да, физически я чувствую себя неважно, зато куда уж основательно выспался. Мне удалось подремать ещё в транспортном самолёте. Не говоря уже о снотворном по пути до «Синей канарейки». Будет лучше, если занятия начнутся прямо сейчас. Да и, – Верблюд отвёл глаза, – признаться, любопытство распирает.

– Великолепно, – Николай Павлович выпрямился на табуретке. – Учить вас дитарскому языку будет Илья Моисеевич Шантыгин, наш штатный лингвист. Заодно он познакомит вас с миром «Другой реальности». Ноутбук я оставляю, он вам потребуется. Если вопросов больше нет, то, – Николай Павлович поднялся с табуретки, – разрешите откланяться.

– Пока вопросов нет. Но, боюсь, будут.

– О-о-о, по этому поводу можете не беспокоиться, – Николай Павлович подхватил с пола чёрный дипломат, – мы с вами ещё увидимся, причём ни раз. Доброго вам здравия и не падать духом.

– И вам всего наилучшего, – в ответ Верблюд склонил голову.

Дверь за Николаем Павловичем тихо закрылась. Верблюд аккуратно переложил ноутбук на прикроватную тумбочку. Что можно сказать? Верблюд откинулся на подушку. Сбылась мечта идиота. Растерянность, самая настоящая растерянность охватила его с ног до головы. Типичный конфликт между горячей душой и холодным разумом.

Холодный разум предупреждал-предупреждал, предупреждал-предупреждал, что без подлянки, без подлой и грязной подлянки, обойтись решительно невозможно. А горячая душа один хрен, вопреки всем логическим выкладкам и рассуждениям, надеялась на чудо. За долгую службу в ВДВ Верблюд привык рисковать, причём не деньгами, а собственной жизнью. Но! Одно дело, когда риск, пусть даже огромный, худо-бедно можно просчитать, и совсем другое, когда от тебя лично ничегошеньки не зависит. Ну не захочет эта инопланетная хрень исцелять его да так и оставит в том самом Стартовом меню с парализованными ногами на верную смерть. Не захочет, и ничегошеньки с этим не поделаешь.

Самое тяжкое бремя для инвалида – собственная беспомощность. Верблюд даже самостоятельно в туалет сходить не может. Если в Стартовом меню он и в самом деле останется инвалидом, то это ещё полбеды. Гораздо хуже, если ни одна из ампул с ядом не сработает, или их не будет вообще. Тогда каким-то образом всё же придётся добраться до «малахитового компьютера» и нажать на те самые кнопки наугад. Само по себе такое действие будет крайне проблематичным. А потом его будет ждать «Другая реальность». А где гарантия, что его, пришельца хрен знает откуда, будут лечить? Может статься, что его отправят в виртуальный аналог «Липок». И тогда ему до конца жизни так и придётся лежать на кровати, кататься на инвалидной коляске и писать в утку? Хотя нет, даже этого может не получится. Ядерная война унесёт миллионы жизней. Если у здорового человека всё же есть шанс пережить её, то у прикованного к постели инвалида – без вариантов. Это точно. Да-а-а… Верблюд тяжко вздохнул, поздно пить боржоми…

Шорох входной двери словно спасение свыше. Верблюд поднял глаза.

– Добрый день. Меня зовут Илья Моисеевич Шантыгин, – незнакомец аккуратно закрыл за собой дверь. – Дабы на корню пресечь крайне неприятные для меня расспросы, сразу сообщаю: да, мой отец еврей, а мать – русская. Может быть вы и примите меня за еврея, однако настоящие евреи меня за своего так и не приняли. Не помогло даже обрезание. И хватит об этом!

Левая рука очень вовремя приподняла верхний край одеяла, Верблюд едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Вот он личный маленький комплекс. На вид Илье двадцать шесть лет, может быть двадцать восемь. Лицо, а нос в особенности, самое что ни на есть семитское. Но Илья прав: у евреев национальность передаётся по матери, а не по отцу. Для настоящих евреев он и в самом русский.

Илье и в самом деле гораздо больше подошла бы кипа, маленькая чёрная шапочка, и чёрный деловой костюм адвоката. А то лёгкий костюм стального цвета из брюк и куртки с длинными рукавами смотрятся на нём нелепо. Да и лёгкие ботинки с чёрными шнурками солидности не добавляют. Зато дипломат в его левой руке выглядит как надо: чёрный, из натуральной кожи, большой и солидный.

С гордым видом, будто это он вице-президент независимой республики Израиль, Илья прошёлся по палате и присел на табуретку. Скорей всего, он выпускник какого-нибудь ВУЗа. Не исключено, что он и в самом деле талантливый лингвист, только без связей. Зато с амбициями, раз подписался на «Синюю канарейку» с её может быть и щедрыми, но кабальными условиями.

– Как я вижу, – Илья вытянул шею, – ноутбук уже при вас. Очень хорошо. Одна рука у вас должна работать. Это правда?

– Да, – Верблюд вытащил из-под одеяла левую руку.

– Очень хорошо, – дипломат на коленях Ильи открылся со сдвоенным щелчком, наружу показался ярко-синий ноутбук. – Я буду обучать вас дитарскому языку. Заодно поведаю всё, что нам известно о мире Ксинэи. Эта планета так называется, где вам предстоит жить и работать.

– А почему о Ксинэе мне не может поведать сам Виант Фурнак? – Верблюд сел прямо. – При всём уважении, но информация из первых рук всегда лучше, чем из вторых.

Пальцы левой руки пробежались по кнопочкам маленького пульта. Ежели предстоит долгая учёба, то имеет смысл приподнять переднюю часть кровати в более удобное положение.

Простой, казалось бы, вопрос вызвал в душе Ильи бурю эмоций. На лице лингвиста отразилась такая досада, такая, будто он только сейчас узнал, что полноценным евреем ему не быть. И что обрезание он сделал зря.

– Виант Фурнак вновь в игре, – отчеканил Илья, его губы скривились так, будто он надкусил очень горький стручок самого жгучего перца. – Причём он ушёл не один, а с напарницей.

По виду Ильи, а, особенно, по тону его голоса можно легко догадаться, что эта самая напарница – молодая и красивая девушка, тайная любовь местного лингвиста. Верблюд тихо захрипел, будто прокашлялся. Вот она местная «санта-барбара» во всей красе.

– Но не будем о грустном, – на лице Ильи вновь появилось деловое и сосредоточенное выражение, будто маску надел. – Прежде, чем мы приступим к изучению дитарского языка, считаю необходимым сообщить вам несколько очень важных обстоятельств. Во-первых, дитарский язык мне довелось выучить исключительно со слов Вианта Фурнака. В свою очередь, Виант Фурнак выучил его по ходу дела. Чтение и значения слов мы худо-бедно знаем. А вот с произношением неизбежны большие проблемы.

Если проще, то не удивляйтесь, если первый же собеседник в мире Ксинэи вас не поймёт. А всё потому, – Илья повысил голос, Верблюд тут же заткнулся, – что учить вы будете не просто дитарский язык, а так называемый «крысиный диалект». Вашей первой задачей в мире Ксинэи будет избавиться от «крысиного диалекта» и выучить правильное произношение дитарских слов.

– Как это крысиный? – спросил Верблюд, от удивления едва не отпала нижняя челюсть.

– Вы удивлены? А не стоит, – в глазах Ильи мелькнуло злорадство. – Вианту Фурнаку довелось пройти «Другую реальность» в роли крысы.

– Крысы? Вы шутите?

Верблюд подался всем телом вперёд. Сказать, что его удивили и сбили столку, значит ничего не сказать.

– Вовсе нет. Вианту Фурнаку и в самом деле пришлось бегать на четырёх лапах, махать длинным хвостом, жрать мусор и ночевать в канализации на трубах. Говорить на дитарском он не мог совершенно, только пищать по-крысиному. Виант Фурнак научился только читать по-дитарски и воспринимать дитарскую речь на слух. Почему, собственно, в реальность он вынес «крысиный диалект». Разве вы не знали, что и в наши дни, в наших земных компьютерах, можно играть не только за людей?

– Признаться, в компьютерных играх я не силён, – Верблюд хлопнул левой ладонью по одеялу. – Мне и в реальной жизни за глаза и за уши хватило адреналина. А так же крови и смертей.

– А, ну да, понимаю: – Илья кивнул, – «войска дяди Васи», «никто, кроме нас». Так вот, обычно в компьютерных играх человек играет за человека, но не всегда. Человек может сыграть за злобного гоблина, длинноухого эльфа, робота или собаку. Когда Виант Фурнак оказался в «Другой реальности», то, в качестве персонажа, он выбрал крысу. Почему, собственно, ему и пришлось бегать на четырёх лапах и жрать мусор. По этой же причине описание мира Ксинэи получилось весьма специфическим и однобоким.

Это в прямом смысле крысиный взгляд на жизнь. Так я расскажу вам, как устроена канализация в привокзальном кафе, где чаще всего подтекают трубы у питьевых фонтанчиков и где лучше всего укрыться от кошки. А вот как люди расплачиваются в том самом привокзальном кафе за кофе и булочки… Это вам придётся выяснить самому.

– Дела…, – Верблюд кивнул.

– Когда вы войдёте в Стартовое меню, то настоятельно рекомендую вам выбрать в качестве персонажа человека. Только так вы сможете овладеть дитарским языком в совершенстве и вынести в реальность правильное звучание дитарских слов и выражений. Впрочем, крыса – это единственный персонаж не человек. А теперь давайте включим наши ноутбуки.

Персональный компьютер, что принёс Николай Павлович, так и остался включённым. Пришлось немного подождать, пока загрузится операционная система ноутбука Ильи. Местная сеть оказалась уже настроенной. Штатный лингвист тут же сбросил на винчестер увесистую папку с документами. Верблюд дважды щёлкнул по ней «мышкой». Похоже, в ней не только текстовые файлы, а ещё и музыка, точнее, звук.

– Надеюсь, пользоваться компьютером вы умеете, – Илья глянул на Верблюда поверх монитора.

– Обижаете, – ответил Верблюд. – По крайней мере, я знаю, чем винчестер отличается от оперативной памяти, а папка от файла. Ну а когда я был здоровым, то умел печатать «слепым методом», причём всеми десятью пальцами.

На лице Ильи отразилось недоверие.

– Современная бюрократия, в том числе и военная, давно пересела с бумаги на компьютеры, – пояснил Верблюд. – Правда, бумаг почему-то меньше не стало.

– Тем лучше, – Илья вновь склонился над клавиатурой. – Приступим к первому уроку.

– На мониторе перед Верблюдом раскрылся графический файл с какими-то закорючками.

– Это и есть алфавит дитарского языка, – пояснил Илья. – Впрочем, изучать его вы будете постепенно, по мере освоения новых слов. Специально для вас я составил курс дитарского языка. В его основе лежит курс русского языка для иностранцев.

– А почему именно на основе русского, а не английского? – тут же поинтересовался Верблюд.

– Как ни странно, по своей структуре дитарский язык ближе всего к русскому. В нём так же нет артиклей, чёткой структуры предложений, зато есть шесть падежей.

– Тем лучше, – Верблюд улыбнулся.